И некуда было прятаться. И нельзя было прятаться. Нельзя было даже словом одним выдать свое бессилие.
Ненависть и страх.
Ни один человек не заслуживает, нет, никак не заслуживает роли разменной монеты в вечной игре между Тьмой и Светом.
Кина...
Кина.
А палатин доверился им. Доверился, променяв на их сомнительное общество и не менее сомнительную помощь Белого Креста гарантии своего императора, обещавшего ему жизнь и свободу за одно только ожидание.
Кина. Девочка. Тонкие руки и огромные глаза.
Она тоже доверилась им. И, Боги свидетели, они трое были ей надежной защитой.
Были.
Отдать палатина – значит предать его.
Не отдать – значит предать Кину.
Но ей они ничего не обещали...
– Зеш-ш! – прошипел Эльрик, уже зная, каким будет решение, но еще боясь говорить о нем. – Мессер от зеш!
– Я не хочу перекладывать все на твои плечи, де Фокс. – Голос Элидора стал спокойнее, и руки наконец-то перестали дрожать в свете костра. – Я знаю, решать трудно. Но... ты же понимаешь, я могу поступить так, как подсказывает мне не разум, а... ну, Кина.
«Все я прекрасно понимаю. Но от этого не легче. Нисколько. Что же делать?! Кокрум!»
– А сэр Рихард перестал быть просто целью. – Эльф поднял глаза. – Он человек. И даже ты его уважаешь, ведь так?
– Мы обещали ему спасение.
– И это тоже. А еще... Сим прав, орден не зря отправил к готам именно меня. Де Шотэ важен для нас. Очень важен, Тебе трудно понять это, попробуй просто поверить. И если мы не привезем его, что-то произойдет – или, наоборот, не произойдет. Ты не знаешь, что это значит. А я знаю. И, веришь, мне страшно.
– Не верю. – Эльрик начал злиться и обрадовался этой злости. Она туманила разум, но взамен добавляла сил и наглой уверенности в себе. – Ты не можешь бояться. Так не бывает. Ясно?!
Элидор пожал плечами.
– Ты же бессмертный, что тебе Белый Крест?.. – император махнул рукой. – Ладно. Речь не о том. Успеем ли мы, если продолжим гнать лошадей без жалости, доставить де Шотэ в Аквитон и попросить у этих монахов помощи?
– Если мы будем гнать лошадей без жалости, – бесцветным голосом сказал эльф, – мы прибудем в Тальезу лишь на несколько часов позже назначенного срока.
– Срока чего?
– Смерти Кины.
Вот теперь руки задрожали у Эльрика.
– Он согласился повременить до вечера того дня. – Элидор поморщился, как от боли. – Согласился. Спасибо и на этом. Ты понимаешь, какой выбор стоит перед нами, Торанго? Либо смерть Кины, либо нечто, возможно, для всех нас, что хуже смерти. И еще судьба человека, который нам поверил.
– Ну хватит! – Из темноты выделился Сим, обиженный, и справедливо, на то, что его не пригласили к разговору. – Вы тут чушь несете, а я – притворяйся, что сплю, да? Совсем вы, парни, дураки; Ты, Элидор, постыдился бы! Что значит орден по сравнению с нашей Киной? А ты, император! Спорим, что палатин, не задумываясь, отдал бы тебя, попади он в такую задницу? Кто нам дороже? Кина? Пли этот старый индюк?
– Ненавижу гобберов, – сообщил Эльрик. – Элидор, почему этот недомерок всегда оказывается прав?
– Ну вот и выбрали, – невпопад ответил эльф.
Эльрик де Фокс
Сэр Рихард перестал быть собой. Он вообще перестал быть. Даже недоброй памяти холлморк и то казался более живым, чем этот старик, безмолвно, безропотно следующий за нами.
Кукла. На веревочках. Такими потешают публику бродячие актеры в Ригондо. Я чую магию. Чужую и чуждую. И я (Боги, мне ведь даже не стыдно!), я благодарен за нее. Князю.
Одного только нашего согласия хватило ему, чтобы подчинить себе гота.
Что-то подобное было и с тем гномом, едва не убившим Элидора. Я начал это понимать, когда увидел палатина. Значит, икберы – работа Князя. Да кто же он, чтоб ему ветер встречный? Не Разрушитель же, в самом-то деле.
Хотя, если уж вмешались Демиурги... Стоп. Демиурги и Деструктор должны, работать на одной стороне. Но кто тогда на другой? Опять же Князь? Но если он в состоянии составить конкуренцию Величайшим, почему он тратит время на нас? И почему, кстати, он не подчинил нас в свое время так же, как гнома или сэра Рихарда?
А ведь мы погубили палатина. Окончательно погубили этого когда-то сильного, потом гордого, а потом смертельно уставшего человека. Погубили, предварительно пообещав спасение.
Как я ненавижу самобичевание!
Но накатывает все же время от времени. Что ты будешь делать, а?!
Нет. Мне это определенно не пристало. Мне бы саблю да коня... И с драконом подраться, ага? Уж чего-чего, а нахальства в вас, Торанго, всегда было более чем достаточно. Подерешься еще. Какие твои годы?
Какие?! Да у меня сейчас тихая истерика начнется! Десять тысяч лет! Десять тысяч! И за все время ни одной приличной драки с драконом! Только беседы под выпивку. То есть буквально сотня веков псу под хвост!
Боги, о чем это я?
А мы мчались. Молча. Как когда-то в теплой компании Спутника.
Мы мчались. И мне было страшно. И не только мне. Мы снова боялись. Снова боялись за Кину.
Не знаю, как кого, а меня страх раздражал несказанно. Так что в ворота Тальезы я въехал в настроении набить морду не одному, а сразу десяти драконам. И всем Демиургам впридачу.
А за воротами нас встретила тишина.
Небольшая площадь была пуста. Пустовала и будочка для стражи. Уходили гостеприимно в густую тень домов три улицы. В одной из них маячил всадник.
Он махнул нам рукой. Развернулся и, не дожидаясь реакции, скрылся за домами.
Ничего не скажешь. Вежливый прием.
– Ну, мальчики, держитесь за мной и не разбегайтесь.
– Сам ты мальчик! – мгновенно среагировали оба монаха.
– А как же целибат?. – поинтересовался я. Получил два, пинка. С обеих сторон. И порадовался. Во всяком случае, скверности характера не поубавилось ни у эльфа, ни у гоббера.
Мы построились клином. Жалким таким клинышком. Мое Величество впереди, а Сим с Элидором и палатином, соответственно, сзади. Оставшиеся лошади – ровно четыре, по морде на нос, – заковыляли в направлении исчезнувшего всадника.
С десяток конных латников выехали нам навстречу. И тут толкнуло. До отвращения привычно: опасность! Ну разумеется – арбалетчики. На крышах. За окнами. За спиной. А впереди?.. Князь.
Великая Тьма! Ну не человек же он! Не человек! Или я окончательно впал в старческий маразм, заразившись от смертных.
А кто?
– Кина! – рявкнуло у меня из-за спины. Ничего себе «эльфийский голос»!
– И гарантии неприкосновенности! – проверещал Сим. И добавил уже вполголоса:
– Сдуреть, какие я слова-то знаю!
Сэр Рихард выехал из-за моей спины. Я перехватил его лошадь за повод. Животина была слишком измучена, чтобы пытаться спорить. А из-за латников, расступившихся насколько позволяла узкая улица, выехала...
Великие Боги.
Это была не Кина.
Это не могло быть нашей менестрелькой. Веселой. Доверчивой. Не умеющей убивать и... прекрасной, как... Это было... Нет. Это была она.
Время застыло, тягучими каплями срываясь и гулко падая на мощенную брусчаткой землю.
Спутавшиеся черные волосы. Потрескавшиеся губы. Ввалившиеся, какие-то белесые глаза. И старость.
Она постарела.
Эльфийка. Бессмертная. Вечно юная. Она... Она ехала к нам.
Элидор забыл про необходимость держать строй. Вырвался вперед, сшибая грудью своего коня медленно бредущую к Князю лошадь палатина.
Он обнял Кину.
Обнял так, как никогда не позволил бы себе я. Князь что-то говорил, смеясь...
– Берег ее девственность, как я понимаю? А зря. Могу заверить,
потерял ты многое. Я лично смог убедиться в этом...
И мир рухнул.
И страшно кричали люди, заживо сгорая внутри собственных доспехов.
И топтали упавшие тела взбесившиеся лошади.
И рычал что-то Князь. Не успевал. Не мог. Пытался... защититься.
А Элидор руками натягивал стальную арбалетную тетиву. Стрелял. По тем, кто еще мог шевелиться. Кто еще казался живым.
В огненный ад превратилась улица. Плавился камень. И горящим стеклом таяло почерневшее небо.
Князь уходил. Уходил. Растворялся в полыхающем тоннеле.
Не догнать его было. Не найти. Не увидеть.
И последние силы выхлестывал из себя император. Выл от радости Зверь, научившийся убивать так.
Тальеза горела.
***
Четверо всадников медленно выезжали из города. Проклятого города, плодящего смерти. И не осталось ничего, кроме ненависти. Ненависти, в которую переплавились злость и безнадежность.
Хотя... нет. Была еще уверенность. Страшная уверенность в том, что они, столкнувшиеся волей судьбы, изначально враждебные друг другу, слишком разные, чтобы выжить вместе, что они остались одни. Против Сил, Богов и Начал.
Только, когда Четверо – это уже не одиночество.
Это – единство.
– Эльрик! – Сим потянул императора за край плаща. – Орден должен теперь убить нас. Элидора – точно убьют.
– Зачем?
– Ты не поймешь. Просто поверь.
– Значит, нам на север.
– Зачем? – в свою очередь спросил гоббер.
– На Анго. И хрен в грызло вашему ордену.
1375 год. Аквитон.
Брат Джероно сидел за столом в своем маленьком тесном кабинете и пытался уверить себя (в который уже раз) в том, что он все сделал
правильно. Свиток с обычным еже – недельным отчетом о делах, творящихся в Готской империи, уже унесли...
С чего же все началось?
1370 год
– Ты понимаешь, что ты говоришь? – Управитель готского секрета ордена вскочил и начал нервно расхаживать по кабинетику – три шага к двери, поворот, три шага к окну.
– Я ручаюсь за свои слова, брат.
– Если верить тебе, выходит, что вся верхушка империи – рилдираны. – Брат Джероно перестал отмерять шаги и замер напротив неподвижно сидящего в кресле монаха.
– Я ручаюсь за свои слова, брат, – снова повторил тот. Он был бледен и худ. Еще неделю назад этот монах был в Готхельме.
– И даже император... – в задумчивости проговорил управитель.
– Да, брат, даже император.
– Хорошо. Иди отдыхать. Подробнее поговорим завтра. Монах с видимым усилием поднялся из кресла и бесшумно вышел из кабинета.
«Сначала сообщение отца Артура об отступничестве „Бичей“, а теперь еще и император с присными. Да, и барбакиты, уже успевшие наладить контакт с „Бичами“. Неужели Магистр не видит опасности? Нас же обкладывают, как волка в логове. Надо вырываться. Вырываться, пока еще есть лазейки».
Управитель без нужды переворошил груду бумаг, разложенных на столе. Отец Артур сейчас должен разворачивать свиток...
1372 год
– Я знаю ваши цели. Я знаю ваши возможности. И я предлагаю вам свою помощь. («Господи, прости меня».)
– Насколько обширна может быть ваша помощь? И что вы хотите взамен?
– Я официальный наследник Магистра. Возможности мои практически ничем не ограничены. А взамен я хочу возглавить в новом мире орден, чьи задачи будут совпадать с задачами нынешнего Белого Креста.
– Вы думаете, в новом мире понадобится такая организация?
– Я просто уверен в этом.
Собеседники вежливо улыбнулись друг другу и продолжили неторопливую прогулку по саду, что окружал один загородный дворец близ Аквитона.
1375 год
Брат Джероно задумчиво смотрел на свет сквозь небольшой флакончик зеленого стекла. Прекрасный сипангский яд. Опасен только в одном случае: если его нанести на бумагу, а бумагу после этого согнуть. «Разрыв сердца», как говорят лекари.
Завтра он официально станет главой ордена и сделает все, чтобы вывести его из-под удара в этой еще не начавшейся, но уже проигранной
войне. А потом они начнут медленно возвращать мир к Анласу. И эта медлительность гораздо лучше того непроходимого упрямства, с которым работал покойный, да, уже покойный Магистр.
Но это отдаленное будущее. А завтра необходимо взять троих нелюдей, двое из которых – монахи ордена. Взять тихо и без шума. Тридцать рыцарей ордена Бича Божьего уже ждут его на постоялом дворе. К сожалению, придется работать с ними. Свои пока не поймут такого резкого изменения политики...
Аквитон. Тальеза – Миасон
– Я ненавижу всех, – угрюмо и растерянно пробормотал Сим, в очередной раз покосившись на Кину и Элидора. Эльфы отстали от спутников. Ехали молча. – Теперь мне понятно, что значит мало крови.
– Мало, – почти шепотом повторил Эльрик. – Достаточно. Более чем. Ты хочешь убивать?
– Да. И я боюсь.
– Кто-то же должен хотеть этого.
– А ты?
Император молча покачал головой:
– Ничего не осталось, Сим. Вообще ничего. Я сейчас, наверное, убежал бы даже от вшивых разбойников. – Он улыбнулся. – Не думал, что докачусь до такого. Шефанго, не жаждущий крови.
– Ты – не правильный шефанго. Мы все тут не правильные. Поэтому и живы.
– Были бы правильными, не были бы здесь... – Эльрик выдохнул коротко и поднял голову:
– Нас кто-то ждет. Сим, Элидор. – Голос его, по-прежнему равнодушный, стал громче. – Перестроимся.
– Опасность? – Половинчик попробовал привстать в седле. – Вшивые разбойники? Будем убегать?
– Это не опасность. – Шефанго двинул коня чуть в сторону, уступая дорогу эльфу. – Я не знаю, что там.
А из подлеска бесшумно, плавно, но удивительно степенно вышел на дорогу монах. Пожилой. С посохом в руках.
И глаза его смотрели пронзительно-ясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80