С другой стороны от нее спала Амиэль, обвив рукой подругу за талию. Я уселся в кровати, и Амиэль, приоткрыв глаза, улыбнулась мне и тотчас же снова заснула.
Осторожно соскочив на пол, я потянулся, размышляя о том, что произошло. Наверное, мне должно было быть стыдно, как будто я совершил какой-то грех. По крайней мере, из нас троих кто-то точно согрешил. Но чувства вины не было. Я не знал, какими будут последствия случившегося для нашего брака, но сейчас мне не хотелось ни о чем думать. Я решил отложить все заботы на потом.
Зевнув, я лениво побрел в ванную комнату. Давным-давно я решил установить у себя такую же роскошную ванну, какая была в императорском дворце, но до сих пор никак не мог найти для этого время. Но и то, чем мы располагали, производило впечатление. Две ванны из зеленого нефрита, чуть сужавшиеся к одному краю, имели по семь футов в длину. Мы с Маран могли париться в горячей воде, беседуя друг с другом, или, как это нередко случалось, забираться в одну ванну. Я почистил зубы, присвистнул, взглянув на длинные непокорные волосы, спутанные после ночных приключений, и тщательно их расчесал, дожидаясь, пока обе ванны наполнятся водой. Забравшись в одну из них, я намылился, смыл мыло и вытерся, намереваясь сполоснуться в чистой воде другой ванны.
В комнату вошла обнаженная Амиэль. Она лениво потянулась, и ее упругая грудь поднялась. Я почувствовал, как откликается мое тело.
– Доброе утро, – сказала Амиэль.
– Скорее добрый день.
– И что с того? – улыбнулась она. – Какие у тебя на сегодня планы?
У меня не было никаких мыслей, так как я прекрасно понимал, что сегодня вся Нумантия или отсыпается после буйства вчерашнего празднества, или продолжает гулять, или замаливает в разных храмах свои грехи, и это будет продолжаться еще два или три дня.
Почистив зубы, Амиэль сполоснула их специальным настоем.
– Наверное, – сказала она, не делая ни шага к двери, – мне следует одолжить у Маран халат и отправиться к себе, чтобы принять ванну.
– Можно и так, – согласился я, чувствуя, что у меня пересохло во рту. – Но кто в таком случае потрет тебе спинку?
– Ага! Похоже, возникнут определенные проблемы. Подойдя к полке, где лежали разные сорта мыла, Амиэль, понюхав куски, выбрала один из них.
Подойдя к той ванне, где сидел я, она решительно шагнула в воду.
– Но сперва ты должен будешь вымыть меня спереди.
Подчинившись, я принялся медленно, лениво водить мочалкой по ее груди, по налившимся соскам, затем по животу. Мимоходом я мизинцем почесал ей пупок, и Амиэль улыбнулась.
– Скажи мне, – томным голосом произнесла она, – почему мне сейчас так приятно?
– Возможно, потому, что ты думаешь о том, к чему это приведет.
– Значит, сейчас ты больше не Дамастес Прекрасный, а Дамастес Мудрый?
Именно Амиэль дала мне это прозвище, к моему смущению, попавшее в информационные листки.
– К чему это приведет, – повторила она. – Как интересно!
Мои пальцы, опустившись ниже, на мгновение проникли в нее. Тело Амиэль откликнулось на это прикосновение; по мышцам живота пробежала сладостная дрожь.
– А теперь... а теперь моя очередь, – прошептала она.
– Но я уже вымылся.
– Я вижу, одно место ты пропустил. Неторопливо намылив мне грудь и живот, Амиэль взялась за мой член. Покрыв его слоем пены, она сжала большой и указательный пальцы, окольцовывая меня.
– В самый раз, – обрадовалась Амиэль. – Быть может, он чуть длинноват, но зато таким можно достать... до самой сути. А теперь, сэр, позволяю вам потереть мне спинку, а также все остальное, что сочтете нужным.
Она развернулась, и я стал намыливать ей спину. Когда я опустился ниже, Амиэль раздвинула ноги и подалась вперед, опираясь руками о край ванны. Ее идеальная попка, гладкая и скользкая, поднялась над водой. Я засунул в нее покрытый пеной палец, и Амиэль заерзала в сладостной истоме.
– Вижу, – прошептала она, – ты позаботишься о том, чтобы я стала чистой во всех местах.
– Это моя обязанность.
– А ты, насколько мне известно, всегда очень прилежно выполняешь свои обязанности, не так ли, граф Аграмонте?
Я ввел в нее два пальца. Ее мышцы, на мгновение расслабившись, тотчас же крепко их стиснули.
– Верно, – сказал я. – Но для этого места у меня есть специальная чистящая принадлежность.
– Будь любезен, продемонстрируй мне ее.
– Пожалуй, я удовлетворю твою просьбу, – согласился я, намыливая член.
Едва я прикоснулся к ней, как Амиэль, расслабившись, раскрылась предо мной. Я проник в нее, и она, ахнув, подалась на меня. Мы стали двигаться вместе; при этом я ласкал ей грудь, а Амиэль удерживала меня в себе. Вдруг она застонала и, дернувшись пару раз, обмякла. Я, еще не разрядившись, продолжал движения, медленные, нежные, и Амиэль снова возбудилась. Подавшись вперед, она распласталась животом на скамейке возле ванны и раздвинула руками свои ягодицы.
– А теперь, Дамастес, – простонала она, – возьми меня. Возьми быстро, грубо. Разорви меня.
Я повиновался, пронзая ее твердым как сталь членом, погружая его по самое основание. Амиэль вскрикнула, и мы одновременно достигли вершин наслаждения.
Нам потребовалось какое-то время, чтобы отдышаться.
– Мне так очень понравилось, – наконец прошептала Амиэль. – Иногда бывает немного больно... но зато я чувствую все гораздо острее. Порой так мне нравится даже больше, чем наоборот. – Она прижалась ко мне. – Но и наоборот тоже очень хорошо. Наверное, нет ни одного плохого способа заниматься любовью. Бедная Маран, – вдруг едва слышно прошептала Амиэль, и я понял, что она не собиралась посвящать меня в свои сокровенные мысли.
Притворившись, что я ничего не услышал, я выскользнул из нее и начал торопливо менять воду в ванне. Мне вспомнился первый муж Маран, то, с каким презрением он к ней относился, как мало любви в жизни она видела. Но это оставалось в прошлом; отбросив печальные мысли, я повернулся к Амиэль, грациозно выбравшейся из одной ванны и погрузившейся в другую.
Мы нежились в теплой воде, умащенной благовониями, когда в комнату вошла сонная Маран, протирая глаза.
– Вы так шумели, – недовольно пробурчала она. – Вы меня разбудили.
– Не думала, что тебя может хоть что-то разбудить, – усмехнулась Амиэль. – Ты храпела так, словно пыталась проглотить собственный нос.
– Я никогда не храплю!
Я рассмеялся. Изящно опустившись на край ванны, Маран плеснула водой мне в лицо и, высунув язык, повернулась к Амиэль.
– Ты мне что-нибудь оставила? – спросила она.
– Тебе придется самой проверять, – ответила Амиэль. – Если нет, я постараюсь выплатить щедрую компенсацию.
– Хорошо, – хрипло произнесла Маран – Да, так мне нравится.
Опустив в воду ногу, она нащупала мой поникший член.
– Там какая-то вареная макаронина, – нахмурилась Маран, не обращая внимания на мои возражения. – Придется тебе решать мои проблемы.
Расстелив на полу полотенце, она растянулась на нем животом вверх. Амиэль, блестящая, словно от масла, вылезла из ванны и принялась поглаживать моей жене бедра изнутри. Обе не отрывали от меня глаз, ожидая увидеть одобрение или потрясение теперь, когда действие снадобья завершилось.
– Знаешь, – сказала Маран, – мы с Амиэль уже бывали близки. Такое случается нечасто, но когда ты в отъезде...
Умолкнув, она раздвинула свое влагалище. Амиэль стала ласкать ей клитор большим пальцем.
– Впервые увидев Маран, я ее захотела, – призналась Амиэль. – Это было еще до того, как она познакомилась с тобой. Но тогда ничего не произошло.
– Почти ничего, – поправила ее Маран. – Кажется, я позволила Амиэль поцеловать себя пару раз, а затем притворилась, что была пьяной и ничего не помню. Мне было страшно. Первый раз мы по-настоящему занялись любовью после того, как я потеряла... как я потеряла нашего ребенка. Ты тогда отправился на войну.
Я сразу все понял. В течение нескольких недель после выкидыша я получил от жены всего две короткие записки, а затем внезапно последовало длинное письмо с извинениями, и мне очень хорошо запомнились слова Маран, что она «всегда будет в долгу перед своей лучшей подругой Амиэль», утешившей ее после смерти нашего сына.
Вероятно, мне следовало рассердиться, испугаться. Я так бы и поступил, если бы моя жена завела себе любовника. Но сейчас я был рад за Маран, и рад за ее подругу.
– Знаешь, – продолжала Маран, – Амиэль второй человек на свете, кто способен затронуть мне душу, подарить верх блаженства. С тех самых пор, как мы с ней стали близки, мы постоянно говорили о том, чтобы затащить тебя в постель с нами обеими. Мы мечтали об этом. Если честно, отправляясь к провидице Синаит за снадобьем, мы надеялись, что произойдет именно это. Каждый раз, занимаясь любовью с Амиэль, я чувствовала себя так, словно изменяю тебе, и мне хотелось с этим покончить. И я воспользовалась единственным выходом. Я знаю, что не могу отказаться от Амиэль.
– И я тоже не смогла бы без тебя жить, Маран, – добавила Амиэль. Она хихикнула. – Не говоря уж о том, что с тех пор нам удалось заняться любовью всего три – может быть, четыре раза. Мне этого никак не хватает.
– Да, – подтвердила Маран, – этого совсем недостаточно. Теперь я это хорошо понимаю. О Амиэль, не останавливайся. Ни в коем случае не останавливайся!
Опустив голову, Амиэль снова провела языком по бритой промежности Маран, проникая внутрь. Маран, схватив ее за колени, приподняла ноги, раздвигая их.
– Позволь заняться этим мне, – сказал я. Выбравшись из ванны, я опустился на колени перед Маран и, взяв ее ноги, сделал с ними то же самое, что она сделала с ногами Амиэль.
Маран стонала и извивалась, наслаждаясь ласками подруги. Мой член, налившись силой, уткнулся ей в губы.
– Положи мне его в рот, – с трудом выдавила Маран. – Я хочу испить твое семя. О Дамастес...
Так мы провели весь день. Отлично вышколенные слуги с непроницаемыми лицами приносили нам еду.
Когда стемнело, мы снова забрались в широкую кровать. На полу валялись беспорядочно разбросанные подушки и одеяла, на столиках стояли открытые флаконы с мазями и благовониями. Голова Амиэль лежала у меня на животе; Маран устроилась у подруги между ног.
– Я могла бы оставаться так целую вечность, – произнесла Амиэль.
– В таком случае, так оно и будет, – объявила Маран.
– Нет, – сказала Амиэль. – Наверное, нам следует подумать о том, чтобы не было скандала.
Я рассмеялся.
– Что тут такого смешного? – возмутилась Амиэль.
– Мне только что пришло в голову, – сказал я, – несомненно, весь город знает, что ты перебралась жить к нам.
– Естественно, – подтвердила Амиэль. – Все говорят о том, что мой брак расстроился; кто-то упоминал о том, что я нашла приют у вас дома.
– Ну, и что, по-твоему, о нас думают?
– А! – нахмурилась Амиэль.
– У меня уже давно репутация сумасшедшего, – продолжал я. – Так что мне на все наплевать. Маран, ты что скажешь?
Маран уселась в кровати.
– Мы не можем... – Она осеклась. – Кто сказал, что мы не можем? Почему не можем? Мне плевать на то, что думают обо мне все, кроме, быть может, моих родственников, но они не читают информационных листков. Дамастес прав. Наверное, на людях нам надо будет продолжать соблюдать приличия. В той или иной степени. Но здесь мы у себя дома. Здесь мы будем заниматься тем, чем хотим, тогда, когда хотим, и так, как хотим. Амиэль, отныне эта кровать и твоя. Уж какая она, не обессудь, – усмехнулась она, глядя на смятое белье.
Вещи Амиэль были перенесены из ее спальни к нам. Маран освободила для подруги одну из своих туалетных комнат, и дело было сделано. Никто из прислуги не произнес ни звука. Однажды я поймал на себе озабоченный взгляд провидицы Синаит. Я спросил у нее, в чем дело, но она поспешила заверить меня, что все в порядке.
Несмотря на решительные слова, я все же не мог не задумываться над тем, что готовит для нас будущее, как случившееся отразится на нашем браке. Но ответов на эти вопросы у меня не было.
У Амиэль прошло ее мрачное настроение, она была довольна нашей взаимной страстью. Теперь я узнал, почему ее считали несравненной любовницей, – Амиэль вела себя так, словно для нее не существовало ничего, кроме любви и тех, кого она любит.
Произошла и другая перемена: Маран снова стала веселой, улыбающейся. Я больше не замечал за ней холодных, оценивающих взглядов.
Так что я тоже был счастлив.
Но никакая идиллия не может длиться вечно.
Глава 12
ИМПЕРСКИЕ ИГРЫ
Мои служебные обязанности отнимали у нас все больше времени. В казармы Никеи прибывали потоки новых людей, которых затем срочно направляли на юг, в новый учебный центр, в провинцию Амур.
Среди них были как закаленные в боях ветераны, так и новобранцы, обладающие, с точки зрения вербовщиков, достаточным рвением для службы в гвардии. Естественно, кое-кто из командиров частей, действуя в соответствии с древними армейскими традициями, сплавил нам самых неспособных и ленивых. Такое пополнение быстро выявляли и без долгих церемоний отсылали назад.
Много беспокойства мне доставлял офицер, назначенный командовать Первым полком Имперской гвардии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88