Вы мои дети... а я ваш отец.
Сегодняшний день – это только начало. А впереди нас ждут слава и честь.
Император приветственно поднял руку, и гвардейцы ответили несмолкаемым восторженным ревом. Они кричали так громко, что я начал опасаться, как бы у них не разорвались легкие, – словно позор можно было похоронить в неистовых криках.
Я понял императора: он рассчитывал, что это глупое поражение во время маневров в пустынной провинции должно было закалить Первый гвардейский корпус прочнее, чем победа.
– Мне следовало бы превратить этого безмозглого кретина в жабу, – проворчал император.
– Не знал, что вы обладаете подобной властью, – заметил я.
– Не обладаю. Но ради такого случая я подыщу подходящее заклинание.
– Кстати, о ком мы говорим? О легате?
– И о нем тоже. Но я имел в виду Гуила. Надеюсь, Сайонджи, призвав его назад на Колесо, поджарит ему шкуру на очень жарком пламени.
– Вы хотите снять его с должности? – спросил я. Последовало долгое молчание. Наконец император вздохнул.
– А как, по-твоему, следует поступить?
– Не знаю, – сказал я. – В этом сражении Гуил потерял полководческое чутье. Но я не знаю ни одного человека, с кем бы этого не происходило. К несчастью для него, произошло это при весьма постыдных обстоятельствах.
– Вот уж точно, постыдных, клянусь своими яйцами, – буркнул император. – Мерзавец опозорил меня, выставил на всеобщее посмешище.
– В первую очередь он опозорил меня, – поправил его я. – Впредь буду умнее и не стану заходить в шатер следом за вами.
Император вспыхнул, но тотчас же у него переменилось настроение, и он расхохотался.
– Ладно, не будем его снимать, – решил он. – Моя сестра перед тобой в долгу. Но проследи за тем, чтобы этот Гуил хорошенько усвоил урок. Я не хочу, чтобы подобное повторилось.
– Не повторится, – заверил его я. – Ни с Гуилом, ни с его проклятой Гвардией. Я попрошу Мерсию Петре и его наставников гонять их до тех пор, пока у них кровь не начнет сочиться из глаз и из-под ногтей на ногах. Соответствующий приказ я отдам, как только мы прибудем в Никею.
– Ты туда не прибудешь, – сказал император. – С сегодняшнего дня ты отправляешься в двухнедельный отпуск.
– Зачем? Я еще не успел устать от предыдущего.
– Перед нашим отъездом ко мне пришла одна дама. Некая графиня Аграмонте. У нее была ко мне просьба. Она сказала, что на ее землях окончание сева кукурузы отмечают праздником. По ее словам, обычай этот восходит к тем временам, когда еще в помине не было Аграмонте, и простые люди считают дурным знаком, если их господин не может присутствовать на празднике.
Маран впервые в жизни о чем-то просила императора.
– Моя жена сказала правду, ваше величество, – подтвердил я. – Но с тех пор, как мы поженились, я уже трижды отсутствовал на празднике, по вашему приказу отправляясь в горячие места.
– Просто ужасно, – возмутился император. – Такие традиции крепче всего привязывают крестьянина к своему господину. В этом году ты не пропустишь праздник.
– Если вы так прикажете, ваше величество.
– К тому же я дал слово Маран. Видит Джаен, у тебя очень красивая жена, а я еще никогда не нарушал обещание, данное красивой женщине. – Тенедос посмотрел на воды реки Латаны, и его настроение снова переменилось. – Выходит, Первому гвардейскому корпусу, вопреки моим ожиданиям, еще очень далеко до боевой готовности, – мрачно промолвил он. – А это значит, остальным частям нечего даже и думать об участии в крупных маневрах.
– Боюсь, вы правы, мой государь, – признался я. Тут император произнес очень странные слова:
– Хвала Сайонджи, мне удалось выиграть для нас немного времени.
– Прошу прощения, ваше величество?
– Не обращай внимания, – поспешил переменить тему Тенедос. – Посмотри вон туда. Эта девочка плывет на самом крошечном в мире плоту или же идет по воде, из чего следует, что мы должны срочно начать ей поклоняться?
Когда наш корабль причалил, Амиэль и Маран встречали нас на берегу – о нашем отплытии из Амура в столицу было сообщено по гелиографу. Несмотря на плохую погоду – промозглая весенняя морось вот-вот грозила перейти в дождь, – подруги приехали в открытом экипаже с небольшим тентом над головой. Маран сияла от радости; Амиэль была чем-то разгневана. Мне стало любопытно, что у них произошло. Присмотревшись внимательнее, я разглядел на лице Амиэль бисеринки пота.
– Вот, – улыбнулась Маран, протягивая мне сверток.
Развернув его, я увидел женские трусики.
– Твоя жена, – прошипела Амиэль, – настоящая стерва.
– Не спорю, – согласился я. – Что навело тебя на это открытие?
Маран хихикнула.
– Пока тебя не было, мы вели себя, как полагается порядочным девочкам, – сказала она. – Целых две недели не трогали друг друга и даже себя.
– Раз ты обходился без этого, мы должны были поступать так же, – добавила Амиэль. – И мы держались. До сегодняшнего утра.
На подругах были самые соблазнительные наряды, в каких только можно показаться за пределами опочивальни. Маран надела кричащую юбку, едва опускающуюся до промежности и открывающую трусики из тончайшего шелка, и черную жилетку, застегивающуюся на одну пуговицу, расположенную чуть выше пупка. Под жилеткой у нее ничего не было.
На Амиэль было платье, наглухо застегнутое до самого подбородка, но со смелым вырезом в форме полумесяца чуть ниже ключиц. Крепко стягивая талию, платье от бедра раскрывалось разрезом.
Маран объяснила, что на случай непогоды захватила в экипаж легкий дождевичок.
– Лгунья, – оборвала подругу Амиэль, продолжая рассказ. – Не успели мы отъехать от дома, как она набросила дождевик нам на колени, а потом запустила руку мне под платье и начала меня ласкать. Я... э... ну... не стала ей мешать. Ведь мы действительно держались почти две недели. Каким-то образом Маран удалось стащить с меня трусики, и она запустила пальцы... ну, ты понимаешь куда?
Я думала только о том, как бы не закричать, как бы не застонать и как бы не дать догадаться этому чертову кучеру, что происходит у него за спиной. Я просила Маран прекратить, но она меня не слушала. Тогда я сказала, чтобы она довела дело до конца. Но как раз когда я была готова кончить, она остановилась. Сучка!
– Я прочла в одной из тех книг, что ты мне одолжила, – стала оправдываться Маран, – что сексом всегда лучше заниматься тогда, когда ты уже заведен. Я просто оказала тебе маленькую услугу, позаботилась о том, чтобы ты не разочаровала нашего дорогого Дамастеса.
– В таком случае, во имя Джаен, поспешим домой, а то я взорвусь, – взмолилась Амиэль.
По обеим сторонам нашей просторной кровати мерцали свечи. Амиэль полулежала на спине, подложив под спину подушки, приподняв и раздвинув ноги. Маран лежала на спине у нее между ног, и Амиэль с силой массировала ее груди. Ноги Маран покоились у меня на плечах, а я поддерживал ее за ягодицы.
Вскрикнув, Маран дернулась и обмякла. Ее ноги, сорвавшись с моих плеч, упали на кровать. Я по-прежнему оставался внутри нее. Осторожно вытянувшись рядом, я подложил под руку подушку.
– Наверное, – вымолвил я, когда мое сердцебиение чуть затихло, – это лучшая встреча, какой я только удостаивался.
– Я бы пожелала тебе уезжать почаще, – прошептала Амиэль. – Вот только нам без тебя совсем плохо.
– Как же мы будем жить, когда начнется война? – спросила Маран. – Тебе придется контрабандой взять нас в действующую армию. Быть может, если я коротко подстригусь, мне удастся сойти за мальчишку-барабанщика. Но как быть с Амиэль? Куда ей спрятать свою пышную грудь?
– Не сомневаюсь, вы что-нибудь обязательно придумаете, – сказал я, зевая. – Не могу выразить словами, как же хорошо быть дома.
– Это ненадолго, – напомнила Маран. – Приближается Праздник Кукурузы. Завтра мы уезжаем в Ирригон.
– Маран, – неуверенно произнесла Амиэль, – наверное, я не смогу поехать с вами.
– В чем дело? – удивленно воскликнула моя жена. – Как можно! Мы же несколько недель готовились к этому!
– Как там говорится в пословице? – сказала Амиэль. – Человек предполагает, Джаен располагает, так? Вчера знахарка подтвердила то, что я и так уже знала. Я беременна.
Глава 13
ПРАЗДНИК КУКУРУЗЫ
Развернувшись, Маран села. Я выскочил из нее, но она этого не заметила.
– Ты беременна? – потрясенно переспросила она.
– Вот уже сезон и тридцать дней. Мы со знахаркой посчитали, и у нас получилось, что это произошло в новогодний праздник, когда мы впервые провели время втроем.
Маран пристально посмотрела на свою подругу, и на мгновение ее лицо исказилось от бесконечной ненависти. Но это продолжалось так недолго, что я не могу сказать с уверенностью, не померещилось ли мне это в мерцающем свете свечей. Маран набрала полную грудь воздуха.
– Вот это сюрприз!
–Я надеялась, у меня просто задержка, – сказала Амиэль. – Но на самом деле все было уже давно ясно. Разве не странно, Дамастес, – ведь мы с Пелсо столько раз пробовали завести ребенка, и все неудачно. А у тебя получилось с первой же попытки. Наверное, у тебя очень сильное семя.
Я с трудом сдержался, чтобы не поморщиться от боли. Амиэль сказала именно то, что нельзя было говорить: ведь мы с Маран тщетно пытались продолжить наш род.
– Вот почему, – после непродолжительного молчания заключила она, – я не смогу поехать с вами в Ирригон.
– Ничего не понимаю, – недоуменно произнес я. – Твоя беременность еще на начальной стадии. Разве знахарка предупредила, что могут быть осложнения?
– Нет-нет, – грустно усмехнулась Амиэль. – Здоровье у меня великолепное. Но мне бы хотелось отдохнуть несколько дней, прийти в себя после операции.
– Что? - воскликнула Маран.
– Я и так вас стесняю, – сказала Амиэль. – А это только ухудшит положение дел. – Она пожала плечами. – Так что я разберусь со своей проблемой так, как уже поступала однажды, еще в юности.
– Ты хочешь сказать.. что собираешься сделать аборт? – встрепенулась Маран.
Амиэль молча кивнула Я начал было что-то говорить, но тотчас же осекся.
– Ты не хочешь этого ребенка? – резко спросила Маран.
Амиэль печально улыбнулась.
– Разумеется, хочу. Ребенок Дамастеса Прекрасного? Мужчины, радушно приютившего меня у себя дома, всегда считавшего меня своим другом, любившего меня так, как до этого никто не любил? Знахарка убеждена, что это девочка. Как можно не хотеть этого ребенка? Последние несколько лет я изо всех сил старалась забеременеть, так как сознавала, что времени у меня осталось мало.
– В таком случае, ты родишь этого ребенка, – решительно заявила Маран. Казалось, только тут она заметила мое присутствие. – Прости меня, супруг мой. Мне даже не пришло в голову посоветоваться с тобой.
– В этом не было необходимости, – искренне произнес я.
У нас будет ребенок, которого страстно желали мы оба, и мне наплевать, кто что скажет или подумает. К тому же выбора у меня все равно не было.
– Амиэль, однажды мы уже говорили, что рады принять тебя у себя, – сказал я. – Оставайся с нами, оставайся навсегда. Мы будем жить вместе. Втроем.
Я взял Маран за руку. Амиэль стиснула наши руки, и у нее из глаз хлынули слезы.
– Спасибо... я не смела даже надеяться... спасибо. И вам спасибо, Джаен, Ирису!
– Император соединил меня и Дамастеса брачными узами, – сказала Маран. – Он взывал к богам и богиням, чтобы те благословили наш союз. Теперь я возношу молитву к тем же богам, чтобы они благословили нас троих.
– Я присоединяюсь к тебе, – хрипло промолвил я.
– И я тоже, – прошептала Амиэль.
– В таком случае, скрепим наш тройственный союз, – сказала Маран.
Нежно обхватив руками голову Амиэль, она с чувством поцеловала ее в губы. Молодые женщины улеглись на кровати, переплетясь ногами, и стали ласкать друг друга, возбуждая страсть.
Наконец Маран оторвала губы от подруги.
– Дамастес, иди к нам. Возьми нас обеих. Извергни в нас свое семя. Отныне мы навсегда будем втроем.
Женщины ехали следом за мной, оживленно обсуждая то, как устроить детские комнаты в наших трех дворцах – оформить ли их одинаково или каждую в своем стиле, чтобы малыш с детства привыкал к разнообразию.
Карьян ехал бок о бок со мной, а замыкали кавалькаду два десятка моих Красных Улан, как всегда, под началом легата Сегалла.
Я немного проголодался, здорово мучился жаждой и поэтому с нетерпением ждал полуденной трапезы. Мы были в пути уже несколько дней и два часа назад въехали во владения Аграмонте. У нас с Маран вошло в привычку заезжать в деревню Каэвлин, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Эта живописная деревенька дворов в двадцать находится в нескольких днях пути от Ирригона. В Каэвлине есть только одна лавка, где торгуют всем, начиная от гороха до заморских пряностей, преимущественно в кредит под будущий урожай, деревенская ведьма и великолепный постоялый двор, славящийся домашней ветчиной, свежевыпеченным хлебом, местным пивом и салатами, приправленными травами, выращенными хозяйкой. В свое время мы помогли ей развести у себя в саду экзотические растения, привезенные из столицы, которые теперь буйно разрослись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88