Совладав с собой, она продолжала:
– Я только рассталась с одной женщиной – не стану говорить, с кем именно, – как вдруг вспомнила, что хотела спросить у нее еще одну вещь. Вернувшись назад, я собралась было постучать в дверь, но тут услышала, что эта дама разговаривает с каким-то мужчиной.
Они говорили обо мне. Мужчина высказался насчет моей красоты, и женщина подтвердила, что тоже находит меня достаточно смазливой. Затем она сказала (я передаю дословно): «Это в очередной раз показывает, что у сильных мира сего все обстоит не так, как у нас, простых людей. По крайней мере, полагаю, они относятся к жизни не так серьезно, как мы. Супруга дает Дамастесу от ворот поворот, и он тотчас же находит себе эту красотку, а тем временем его графиня уже крадется через черный ход в покои императора».
Мужчина, рассмеявшись, сказал, что ты произвел на него впечатление человека порядочного. Поэтому он надеется, что я пробуду в твоей постели дольше, чем твоей жене будет позволено ублажать императора.
Тут в коридоре послышались шаги, и я убежала. О Дамастес, Дамастес, мне так горько!
У нее снова навернулись слезы, но на этот раз она их сдержала.
Император действительно предал меня.
Глава 19
ВТОРОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО
В ту ночь я не сомкнул глаз. Алегрия хотела посидеть со мной, но я ей не разрешил.
– Ты уверен, что я не смогу помочь... хоть как-то облегчить твои страдания?
Я покачал головой.
В конце концов на улице забрезжил рассвет. Алегрия прокралась на цыпочках ко мне в спальню, начала было что-то говорить, но тотчас же снова ушла. Я заставил себя умыться, побриться, надеть свежее белье. Пока я ломал голову, что делать дальше, прибыл курьер из посольства.
Поступило сообщение из Никеи. Император одобрил мой план и приказал немедленно приступить к его осуществлению. В послании было множество лестных отзывов в мой адрес, что показалось мне самой жестокой издевкой.
Встреча с королем Байраном прошла в очень странной обстановке. На ней присутствовали король, лигаба Сала, Боконнок, я и секретарь. Развесив карты и планы, я говорил легко и непринужденно, поскольку этот план был моим детищем. Но мне казалось, на самом деле я парил в воздухе, наблюдая за происходящим со стороны. Я улыбался, в нужный момент делал остроумные замечания, но душа моя оставалась пустой.
Мое предложение, тщательно обдуманное и проработанное, состояло в том, чтобы объединить Дикие Земли и Пограничные территории в одну административную область, находящуюся под совместным управлением Нумантии и Майсира. В соответствии с общепризнанными границами расположенных на территории области бандитских государств она будет разделена на отдельные районы.
Первым шагом должно было стать полное усмирение бурлящих провинций. Для этой цели предстояло использовать объединенные нумантийские и майсирские воинские части. Я предложил сформировать новые корпуса, набранные из офицеров и солдат обеих армий. На то, чтобы создать и подготовить такие части, потребуется около двух лет, но затем мы сможем шаг за шагом начать наступление на Дикие Земли. Предприятие будет дорогим, очень дорогим. Но не теряем ли мы гораздо больше от постоянных набегов бандитов на торговые караваны и приграничные районы наших стран? В первую очередь нам предстоит захватить города. Если новые наместники, назначенные по возможности из числа местных жителей, будут править мудро и справедливо, жители окрестных районов увидят преимущества мирной жизни.
– И волки станут овцами, да? – недоверчиво заметил Байран.
– Нет. Сначала мы приручим этих колков и натравим их на диких собратьев. Затем мы превратим их в сторожевых псов, ибо лично я не верю, что в этих горах когда-либо воцарится прочный мир. Большее, на что можно надеяться, – это то, что псы, хоть и ворча, будут слушаться своих пастухов из Майсира и Нумантии.
– Вижу, вы неплохо изучили данный вопрос, – заметил Сала, глядя на карты.
– Мне не хотелось выставлять себя полным идиотом, предлагая заведомо неосуществимый план, – сказал я. – Теперь же он кажется просто маловероятным.
Король и лигаба Сала, переглянувшись, улыбнулись.
– Если на эти земли придет мир или хотя бы его подобие, у Нумантии и Майсира не останется никаких поводов развязывать войну, – сказал Байран. – Не так ли, посол Дамастес?
– Да, если наши государства действительно желают мира. Но если кто-то на самом деле хочет войны, его ничто не остановит, – заметил я. – Тот, кто хочет драки, найдет ее даже в самой спокойной таверне.
– Равные армии, равное участие в правительстве? – вопросительно произнес король.
– Да, ваше величество, – ответил я. – И ваш постоянный контакт с императором, лично или через посланников. Это позволит избежать каких-либо недоразумений.
– Любопытно, – задумчиво промолвил Байран. – Итак, если бы вы сказали, что эта мысль только что пришла вам в голову, я бы рассмеялся и принял вас за сумасшедшего или мечтателя, а мне не по себе в обществе и тех и других. Но поскольку вы утверждаете, что ваш император одобрил этот план... гм. Очень любопытно. Или во всем этом действительно что-то есть, или среди присутствующих сумасшедших двое. Не знаю, посол а'Симабу. Возможно, нам следует сформировать два полка и посмотреть, что из этого получится. Начать от одной границы, с территории одного из наших государств.
– Превосходное уточнение, ваше величество, – поспешно заметил я.
Разумеется, я планировал двигаться постепенно, не делая стремительных прыжков, но мысль всегда кажется более привлекательной, когда считаешь ее своей собственной.
– Вот и хорошо. Что ж, давайте попробуем. Лигаба, ты готов вместе с нумантийцами составить план действий?
– С удовольствием, ваше величество.
Король Байран встал.
– Ваш император поступил очень мудро, направив послом именно вас, Дамастес а'Симабу. Полагаю, вы сделали великое дело для обеих стран, и, возможно, в будущем ваше имя будет греметь громче, чем мое и императора.
– Благодарю вас, ваше величество, – низко поклонился я.
Байран направился было к двери, но, остановившись, взял меня за рукав.
– Дамастес, по-моему, вы чем-то расстроены. Имеет ли это какое-то отношение к тому, о чем мы только что говорили? Если имеет...
– Нет, ваше величество, – с трудом вымолвил я. – Просто в эту ночь я почти не спал. Мне очень хотелось не сделать сегодня ни одной ошибки.
Король пристально посмотрел мне в глаза.
– Ну хорошо, – недоверчиво произнес он. – Но не забывайте мое предложение. Такое важное дело необходимо решать на трезвую голову.
Больше мне делать было нечего. Сала и Боконнок занялись обсуждением деталей, а я был рад возможности отойти в тень. Так мне было легче с головой окунуться в гнев и отчаяние.
Но рядом со мной была Алегрия.
Вспоминая ее, то, как плохо я с ней обращался, я заставлял себя думать о ближних, перестать вести себя как капризный ребенок.
У меня возникла одна мысль, и я проникся решимостью воплотить ее в жизнь. Возможно, новая окружающая обстановка вдохновит и меня на перемены.
– По крайней мере, когда я вытащила тебя из Джарры, – скептически заметила Алегрия, – ты побывал в величественном замке.
– Очень унылом замке.
– Какой же ты привередливый! К тому же, как замок может быть унылым, если там воспитывалась твоя любимая... любимая... в общем, если там воспитывалась я? Кстати, Дамастес, а кто я для тебя? Можешь не отвечать искренне.
– В таком случае, не буду, – улыбнулся я. – Прекращай хныкать и лучше помоги мне перенести вещи из саней. Ты ведешь себя, словно пугливая невеста в первую брачную ночь.
– Да?
Ничего не подозревающая Алегрия оглянулась вокруг. Я толкнул ее в сугроб. Она упала, отфыркиваясь снегом, а я, как и подобает галантному кавалеру из глухой деревни, подал ей руку. Схватив меня за руку, Алегрия что есть силы дернула. Вскрикнув от неожиданности, я повалился лицом в снег рядом с ней.
– Так нечестно, – буркнул я, выныривая на поверхность.
– Ты прав, – согласилась Алегрия. – Я заплачу штраф, позволив тебе меня поцеловать.
– По-моему, это недвусмысленное предложение.
– В каком-то смысле, – елейным голосом произнесла Алегрия, и я сделал так, как она просила.
Поцелуй получился довольно продолжительным.
– Мммм, – тихо прошептала Алегрия, когда наши губы разомкнулись. – Я бы попросила повторить, но не знаю, насколько надежно защищают от мороза наши шубы.
– Очень надежно, – сказал я. – Я наложил на каждую по шесть заклинаний.
– В таком случае, поцелуй меня еще раз.
Я повиновался. Алегрия провела по моим губам одетой в варежку рукой.
– Прими мои поздравления, – сказала она.
– С чем?
– С тем, что ты перестал дуться на весь свет, как делал с тех пор... в общем, сам знаешь.
– Я устал жалеть самого себя, – искренне признался я.
– Тогда давай вставать. Ты опять меня обманул. Снег лезет за шиворот.
Я помог Алегрии встать, и она снова посмотрела на неказистое деревянное строение.
– Что это такое? спросила она.
– Это тайная явка, где встречаются нумантийские шпионы с майсирскими изменниками.
– Откуда ты о ней проведал?
– Я спросил у лигабы Салы, не знает ли он какое-нибудь тихое, уединенное место, куда можно было бы пригласить девушку.
– Полагаю, – сказала Алегрия, – если Сале известно об этой явке, век майсирских изменников недолог.
– Наверное, ты права. А теперь помоги мне перенести запасы еды.
Я протянул Алегрии две сумки с провизией. Она снова подозрительно посмотрела на дом.
– Забавное сооружение, – заметила девушка. – Думаю, именно это подразумевают, говоря о доме, через которое растет дерево.
– Два дерева, – поправил ее я. – Смотри, вон и второе.
– Замечательно. Интересно, а печь здесь есть? Кажется, снова пойдет снег.
– Сходи посмотри. В посольстве сказали, в коробочке у двери висит заколдованный брелок, который используется вместо ключа.
Я перенес наши припасы на крыльцо, а затем отвел лошадей в сарай. Поблизости протекал не затянутый льдом ручеек, и я покормил, напоил и вытер уставших животных. К тому времени, как я закончил, снова пошел снег. Сезон Бурь подходил к концу, и весна была уже не за горами. Но по-прежнему было холодно, особенно для такого изнеженного тропиками человека, как я, так что в дом я вошел порядком замерзшим.
На самом деле это был загородный дом для отдыха сотрудников нумантийского посольства. Но Сала, рассказавший мне о нем, упомянул, что в свое время дом использовался для тайных встреч. Так продолжалось до тех пор, пока королю Байрану не надоели эти глупости и одного дипломата – лигаба не уточнил, Боконнока или кого-то другого, – отправившегося на встречу со своим агентом, не встретил эскадрон майсирской конницы. Нецелевому использованию загородного дома был положен конец.
Дом выходил окнами на замерзшее озеро. В нем было восемь спален; четыре по одну сторону от центрального зала, четыре по другую. Сам зал, хотя и с низко нависшим потолком, оказался довольно просторным. В камине, сложенном из речной гальки, я смог бы выпрямиться в полный рост. Поленницы доходили до потолка. Повсюду вместо ковров лежали и висели шкуры различных животных. Мебель была из грубо обработанного дерева. Стулья выглядели так, словно готовы были проглотить человека, опрометчиво подошедшего слишком близко, а если кто-нибудь ложился на кровать вздремнуть часок, то погружался в вечный сон.
С одной стороны от центрального помещения располагался обеденный зал, с другой кухня. Кладовая была набита всевозможными бутылками и различными видами вяленого и копченого мяса. В каждой комнате имелся камин, топившийся дровами. Из склона холма за домом бил горячий источник, и вода отводилась в дом по системе труб. Холодная вода поступала из соседнего ручья.
Внутри дома росли два дерева, по одному у противоположных сторон. Считалось, что эти деревья приносят удачу, – при возведении дома они получили благословение. Весьма скромное жилище было очень уютным, своеобразным обособленным мирком.
Именно то, на что я рассчитывал.
– Ну? – спросила Алегрия.
За те несколько минут, что меня не было, она зажгла два светильника, наколола щепок и начала разводить огонь в камине. Поленья, сложенные пирамидой над языками потрескивающего пламени, уже дымились.
– Что ну?
– Разве ты не удивлен, что женщина, особенно далриада, может развести огонь в суэби, среди волков и драконов?
– Нисколько не удивлен. Ты же говорила мне, что далриады умеют все.
– Будем считать, я несколько преувеличила. Ну же, Дамастес, похвали меня.
– Я тобой восхищаюсь.
– Вот как?
Алегрия сидела на шкуре белого медведя перед камином, подобрав под себя ноги. Сняв шубу, она осталась в свободных шароварах из мягкой ткани и блузке из материи под леопардовую шкуру, схваченной сбоку застежкой. Встав, Алегрия повернулась так, что свет пламени в камине обрисовал ее силуэт, и снова прошептала:
– Вот как?
Расстегнув застежку, она сбросила блузку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Я только рассталась с одной женщиной – не стану говорить, с кем именно, – как вдруг вспомнила, что хотела спросить у нее еще одну вещь. Вернувшись назад, я собралась было постучать в дверь, но тут услышала, что эта дама разговаривает с каким-то мужчиной.
Они говорили обо мне. Мужчина высказался насчет моей красоты, и женщина подтвердила, что тоже находит меня достаточно смазливой. Затем она сказала (я передаю дословно): «Это в очередной раз показывает, что у сильных мира сего все обстоит не так, как у нас, простых людей. По крайней мере, полагаю, они относятся к жизни не так серьезно, как мы. Супруга дает Дамастесу от ворот поворот, и он тотчас же находит себе эту красотку, а тем временем его графиня уже крадется через черный ход в покои императора».
Мужчина, рассмеявшись, сказал, что ты произвел на него впечатление человека порядочного. Поэтому он надеется, что я пробуду в твоей постели дольше, чем твоей жене будет позволено ублажать императора.
Тут в коридоре послышались шаги, и я убежала. О Дамастес, Дамастес, мне так горько!
У нее снова навернулись слезы, но на этот раз она их сдержала.
Император действительно предал меня.
Глава 19
ВТОРОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО
В ту ночь я не сомкнул глаз. Алегрия хотела посидеть со мной, но я ей не разрешил.
– Ты уверен, что я не смогу помочь... хоть как-то облегчить твои страдания?
Я покачал головой.
В конце концов на улице забрезжил рассвет. Алегрия прокралась на цыпочках ко мне в спальню, начала было что-то говорить, но тотчас же снова ушла. Я заставил себя умыться, побриться, надеть свежее белье. Пока я ломал голову, что делать дальше, прибыл курьер из посольства.
Поступило сообщение из Никеи. Император одобрил мой план и приказал немедленно приступить к его осуществлению. В послании было множество лестных отзывов в мой адрес, что показалось мне самой жестокой издевкой.
Встреча с королем Байраном прошла в очень странной обстановке. На ней присутствовали король, лигаба Сала, Боконнок, я и секретарь. Развесив карты и планы, я говорил легко и непринужденно, поскольку этот план был моим детищем. Но мне казалось, на самом деле я парил в воздухе, наблюдая за происходящим со стороны. Я улыбался, в нужный момент делал остроумные замечания, но душа моя оставалась пустой.
Мое предложение, тщательно обдуманное и проработанное, состояло в том, чтобы объединить Дикие Земли и Пограничные территории в одну административную область, находящуюся под совместным управлением Нумантии и Майсира. В соответствии с общепризнанными границами расположенных на территории области бандитских государств она будет разделена на отдельные районы.
Первым шагом должно было стать полное усмирение бурлящих провинций. Для этой цели предстояло использовать объединенные нумантийские и майсирские воинские части. Я предложил сформировать новые корпуса, набранные из офицеров и солдат обеих армий. На то, чтобы создать и подготовить такие части, потребуется около двух лет, но затем мы сможем шаг за шагом начать наступление на Дикие Земли. Предприятие будет дорогим, очень дорогим. Но не теряем ли мы гораздо больше от постоянных набегов бандитов на торговые караваны и приграничные районы наших стран? В первую очередь нам предстоит захватить города. Если новые наместники, назначенные по возможности из числа местных жителей, будут править мудро и справедливо, жители окрестных районов увидят преимущества мирной жизни.
– И волки станут овцами, да? – недоверчиво заметил Байран.
– Нет. Сначала мы приручим этих колков и натравим их на диких собратьев. Затем мы превратим их в сторожевых псов, ибо лично я не верю, что в этих горах когда-либо воцарится прочный мир. Большее, на что можно надеяться, – это то, что псы, хоть и ворча, будут слушаться своих пастухов из Майсира и Нумантии.
– Вижу, вы неплохо изучили данный вопрос, – заметил Сала, глядя на карты.
– Мне не хотелось выставлять себя полным идиотом, предлагая заведомо неосуществимый план, – сказал я. – Теперь же он кажется просто маловероятным.
Король и лигаба Сала, переглянувшись, улыбнулись.
– Если на эти земли придет мир или хотя бы его подобие, у Нумантии и Майсира не останется никаких поводов развязывать войну, – сказал Байран. – Не так ли, посол Дамастес?
– Да, если наши государства действительно желают мира. Но если кто-то на самом деле хочет войны, его ничто не остановит, – заметил я. – Тот, кто хочет драки, найдет ее даже в самой спокойной таверне.
– Равные армии, равное участие в правительстве? – вопросительно произнес король.
– Да, ваше величество, – ответил я. – И ваш постоянный контакт с императором, лично или через посланников. Это позволит избежать каких-либо недоразумений.
– Любопытно, – задумчиво промолвил Байран. – Итак, если бы вы сказали, что эта мысль только что пришла вам в голову, я бы рассмеялся и принял вас за сумасшедшего или мечтателя, а мне не по себе в обществе и тех и других. Но поскольку вы утверждаете, что ваш император одобрил этот план... гм. Очень любопытно. Или во всем этом действительно что-то есть, или среди присутствующих сумасшедших двое. Не знаю, посол а'Симабу. Возможно, нам следует сформировать два полка и посмотреть, что из этого получится. Начать от одной границы, с территории одного из наших государств.
– Превосходное уточнение, ваше величество, – поспешно заметил я.
Разумеется, я планировал двигаться постепенно, не делая стремительных прыжков, но мысль всегда кажется более привлекательной, когда считаешь ее своей собственной.
– Вот и хорошо. Что ж, давайте попробуем. Лигаба, ты готов вместе с нумантийцами составить план действий?
– С удовольствием, ваше величество.
Король Байран встал.
– Ваш император поступил очень мудро, направив послом именно вас, Дамастес а'Симабу. Полагаю, вы сделали великое дело для обеих стран, и, возможно, в будущем ваше имя будет греметь громче, чем мое и императора.
– Благодарю вас, ваше величество, – низко поклонился я.
Байран направился было к двери, но, остановившись, взял меня за рукав.
– Дамастес, по-моему, вы чем-то расстроены. Имеет ли это какое-то отношение к тому, о чем мы только что говорили? Если имеет...
– Нет, ваше величество, – с трудом вымолвил я. – Просто в эту ночь я почти не спал. Мне очень хотелось не сделать сегодня ни одной ошибки.
Король пристально посмотрел мне в глаза.
– Ну хорошо, – недоверчиво произнес он. – Но не забывайте мое предложение. Такое важное дело необходимо решать на трезвую голову.
Больше мне делать было нечего. Сала и Боконнок занялись обсуждением деталей, а я был рад возможности отойти в тень. Так мне было легче с головой окунуться в гнев и отчаяние.
Но рядом со мной была Алегрия.
Вспоминая ее, то, как плохо я с ней обращался, я заставлял себя думать о ближних, перестать вести себя как капризный ребенок.
У меня возникла одна мысль, и я проникся решимостью воплотить ее в жизнь. Возможно, новая окружающая обстановка вдохновит и меня на перемены.
– По крайней мере, когда я вытащила тебя из Джарры, – скептически заметила Алегрия, – ты побывал в величественном замке.
– Очень унылом замке.
– Какой же ты привередливый! К тому же, как замок может быть унылым, если там воспитывалась твоя любимая... любимая... в общем, если там воспитывалась я? Кстати, Дамастес, а кто я для тебя? Можешь не отвечать искренне.
– В таком случае, не буду, – улыбнулся я. – Прекращай хныкать и лучше помоги мне перенести вещи из саней. Ты ведешь себя, словно пугливая невеста в первую брачную ночь.
– Да?
Ничего не подозревающая Алегрия оглянулась вокруг. Я толкнул ее в сугроб. Она упала, отфыркиваясь снегом, а я, как и подобает галантному кавалеру из глухой деревни, подал ей руку. Схватив меня за руку, Алегрия что есть силы дернула. Вскрикнув от неожиданности, я повалился лицом в снег рядом с ней.
– Так нечестно, – буркнул я, выныривая на поверхность.
– Ты прав, – согласилась Алегрия. – Я заплачу штраф, позволив тебе меня поцеловать.
– По-моему, это недвусмысленное предложение.
– В каком-то смысле, – елейным голосом произнесла Алегрия, и я сделал так, как она просила.
Поцелуй получился довольно продолжительным.
– Мммм, – тихо прошептала Алегрия, когда наши губы разомкнулись. – Я бы попросила повторить, но не знаю, насколько надежно защищают от мороза наши шубы.
– Очень надежно, – сказал я. – Я наложил на каждую по шесть заклинаний.
– В таком случае, поцелуй меня еще раз.
Я повиновался. Алегрия провела по моим губам одетой в варежку рукой.
– Прими мои поздравления, – сказала она.
– С чем?
– С тем, что ты перестал дуться на весь свет, как делал с тех пор... в общем, сам знаешь.
– Я устал жалеть самого себя, – искренне признался я.
– Тогда давай вставать. Ты опять меня обманул. Снег лезет за шиворот.
Я помог Алегрии встать, и она снова посмотрела на неказистое деревянное строение.
– Что это такое? спросила она.
– Это тайная явка, где встречаются нумантийские шпионы с майсирскими изменниками.
– Откуда ты о ней проведал?
– Я спросил у лигабы Салы, не знает ли он какое-нибудь тихое, уединенное место, куда можно было бы пригласить девушку.
– Полагаю, – сказала Алегрия, – если Сале известно об этой явке, век майсирских изменников недолог.
– Наверное, ты права. А теперь помоги мне перенести запасы еды.
Я протянул Алегрии две сумки с провизией. Она снова подозрительно посмотрела на дом.
– Забавное сооружение, – заметила девушка. – Думаю, именно это подразумевают, говоря о доме, через которое растет дерево.
– Два дерева, – поправил ее я. – Смотри, вон и второе.
– Замечательно. Интересно, а печь здесь есть? Кажется, снова пойдет снег.
– Сходи посмотри. В посольстве сказали, в коробочке у двери висит заколдованный брелок, который используется вместо ключа.
Я перенес наши припасы на крыльцо, а затем отвел лошадей в сарай. Поблизости протекал не затянутый льдом ручеек, и я покормил, напоил и вытер уставших животных. К тому времени, как я закончил, снова пошел снег. Сезон Бурь подходил к концу, и весна была уже не за горами. Но по-прежнему было холодно, особенно для такого изнеженного тропиками человека, как я, так что в дом я вошел порядком замерзшим.
На самом деле это был загородный дом для отдыха сотрудников нумантийского посольства. Но Сала, рассказавший мне о нем, упомянул, что в свое время дом использовался для тайных встреч. Так продолжалось до тех пор, пока королю Байрану не надоели эти глупости и одного дипломата – лигаба не уточнил, Боконнока или кого-то другого, – отправившегося на встречу со своим агентом, не встретил эскадрон майсирской конницы. Нецелевому использованию загородного дома был положен конец.
Дом выходил окнами на замерзшее озеро. В нем было восемь спален; четыре по одну сторону от центрального зала, четыре по другую. Сам зал, хотя и с низко нависшим потолком, оказался довольно просторным. В камине, сложенном из речной гальки, я смог бы выпрямиться в полный рост. Поленницы доходили до потолка. Повсюду вместо ковров лежали и висели шкуры различных животных. Мебель была из грубо обработанного дерева. Стулья выглядели так, словно готовы были проглотить человека, опрометчиво подошедшего слишком близко, а если кто-нибудь ложился на кровать вздремнуть часок, то погружался в вечный сон.
С одной стороны от центрального помещения располагался обеденный зал, с другой кухня. Кладовая была набита всевозможными бутылками и различными видами вяленого и копченого мяса. В каждой комнате имелся камин, топившийся дровами. Из склона холма за домом бил горячий источник, и вода отводилась в дом по системе труб. Холодная вода поступала из соседнего ручья.
Внутри дома росли два дерева, по одному у противоположных сторон. Считалось, что эти деревья приносят удачу, – при возведении дома они получили благословение. Весьма скромное жилище было очень уютным, своеобразным обособленным мирком.
Именно то, на что я рассчитывал.
– Ну? – спросила Алегрия.
За те несколько минут, что меня не было, она зажгла два светильника, наколола щепок и начала разводить огонь в камине. Поленья, сложенные пирамидой над языками потрескивающего пламени, уже дымились.
– Что ну?
– Разве ты не удивлен, что женщина, особенно далриада, может развести огонь в суэби, среди волков и драконов?
– Нисколько не удивлен. Ты же говорила мне, что далриады умеют все.
– Будем считать, я несколько преувеличила. Ну же, Дамастес, похвали меня.
– Я тобой восхищаюсь.
– Вот как?
Алегрия сидела на шкуре белого медведя перед камином, подобрав под себя ноги. Сняв шубу, она осталась в свободных шароварах из мягкой ткани и блузке из материи под леопардовую шкуру, схваченной сбоку застежкой. Встав, Алегрия повернулась так, что свет пламени в камине обрисовал ее силуэт, и снова прошептала:
– Вот как?
Расстегнув застежку, она сбросила блузку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88