Как только я уверился, что он глубоко заснул, то открыл замок и обшарил ком— нату.
Пистолет, видимо, был просто для страховки, но эти нервные типы часто ведут себя непредсказуемо. Пистолет был карманного типа, калибра 0,50, аккурат— ненький и смертельный. Механизм работал прекрасно, патроны были новенькие, вот только стрелять он больше не будет — я аккуратно сточил боек.
Найденная камера уже не удивила ме— ня, так как я слабо верил в благородст— во человечества. Для Вульфа мало, что я был его благодетелем и финансистом, он решил на всякий случай подготовить материал для шантажа. Там была экспони— рованная пленка, заполненная, без сом— нения, кадрами моей внешности До и Пос— ле.
Я положил всю катушку под рентге— новский аппарат и подержал ее там дос— таточно долго.
Вульф работал отлично, с ним можно было жить, пока он не начинал вопить об отсутствии спиртных напитков и девушек.
Он изогнул и укоротил мои бедра, из— менил рост и походку. Руки, лицо, че— реп, уши — все было переделано для соз— дания новой личности. Искусное использование соответствующих гормонов вызвало изменение пигментации, потемнел естественный цвет кожи и волос, измени— лась даже структура самого волосяного покрова. Последнее, что сделал Вульф в высшей точке своего вдохновения, была деликатная операция на моих голосовых связках, которая привела к изменению и огрублению речи.
Когда все было кончено, Скользкий Джим ди Гриз умер, а Ганс Шмидт родил— ся.
Имя было не очень благозвучное, но я придумал его только на период моего об— щения с Вульфом, до того, как я начну свое основное предприятие.
— Прекрасно!
Глядя в зеркало, я ошупывал свое из— мененное лицо.
— Боже, наконец-то я могу выпить, — прошептал Вульф позади меня.
Он сидел на своих уже упакованных чемоданах. Последние несколько дней он таскал медицинский спирт, пока я не смешал его с капелькой своего любимого раствора, и теперь он был сильно озабо— чен вернуть обратно извергнутое наружу.
— Отдайте мне остаток денег, и с ва— шего разрешения я уеду отсюда.
— Терпение, доктор, — сказал я.
Я сунул ему пачку банкнот. Он сорвал банковскую упаковку и начал быстро их считать, мелькая пальцами.
— Не теряйте времени, — сказал я.
Но он продолжал считать.
— Я написал «УКРАДЕНА» на каждой банкноте таким составом, который будет флюоресцировать, когда банк положит ее под ультрафиолет.
Он внезапно остановился и побелел.
Мне надо было напомнить ему о его изношенном сердце, которое могло отка— зать от сильного волнения.
— Что значит украдены? — спросил он немного погодя.
— То и значит. Все деньги, которые я заплатил вам, были краденые.
Его лицо стало еще белее. Я был уве— рен, что при таком кровообращении он не доживет до пятидесяти.
— Да вы не расстраивайтесь, я рас— тался с ними без всякого сожаления.
— Но… п о ч е м у ? — спросил он наконец.
— Законный вопрос, доктор. Долг пла— тежом красен. Я пошлю ту же сумму в не— испорченных кредитках вашей подружке Зине. Я чувствую, вы очень многим обя— заны ей за все, что она для вас сдела— ла.
Он свирепо посмотрел на меня, а я начал сбрасывать с обрыва аппараты и хирургическое оборудование. Я старался не поворачиваться спиной вблизи него, остальные предосторожности были сделаны раньше. Когда, взглянув мельком, я за— метил на его лице скрытую усмешку, я понял, что пришло время выложить все до конца.
— Аэромобиль будет здесь через нес— колько минут. Мы улетим вместе. С сожа— лением должен информировать вас, что по прибытии во Фрейбурбад у вас не будет времени отыскать Зину, избить ее и отобрать у нее деньги.
Выражение его лица отчетливо сказало о том, что именно это он и задумал. Я продолжал, надеясь, что он будет мне благодарен за столь тщательное и откро— венное изложение этой криминальной ис— тории.
— У меня все рассчитано по минутам. Сегодня из космопорта отправляются два звездолета, через минуту один после другого.Я закажу билет на один из них для себя, а вот — ваш билет на другой. Я заплатил за него заранее, не расчиты— вая конечно, получить за него благодар— ность.
Он взял билет с неподдельным интере— сом старой девы, подобравшей дохлую змею.
— Стремительно торопиться — простите за рифму — вам крайне необходимо. Через несколько минут после вашего отлета в полицию будет доставлен пакет с описа— нием вашего участия в операции.
Дорогой доктор Вульф переваривал все это, пока мы ждали вертолет, и судя по кислому выражению его лица, не находил способа улизнуть. В течение всего поле— та он скрючился в своем кресле и не сказал ни слова. По прибытии он без скандала и проклятий пересел на свой корабль, я же просто двинулся в сторону своего и, не дойдя до него, повернул назад. Я так же не собирался покидать Фрейбур, как и доносить в полицию о не— легальной операции.
Эта ложь была необходима, чтобы спровадить отсюда доктора-алкоголика в его одинокое путешествие к циррозу пе— чени. У меня не было никаких причин уезжать, наоборот, у меня были причины остаться.
Ангелина все еще была на этой плане— те, и я не хотел никаких помех при ее поисках.
Может быть, это выглядело самоуве— ренно, но я почувствовал, что хорошо узнал Ангелину за это время. Наши ма— ленькие порочные мозги во многих случа— ях крутились синхронно, и я был абсо— лютно уверен, что могу с большой достоверностью предсказать ее действия. Во-первых, она в восторге от моего кро— вавого убийства.
Она получает такое же удовольствие от трупов, как другие девушки от новых платьев. Она уверена, что я мертв, и это облегчит мне ее преследование. Ко— нечно, я не сомневался, что она примет естественные предосторожности против полиции и других агентов Корпуса. Но они не знали, что она на Фрейбуре, и не было оснований связывать мою смерть с ее присутствием.
Следовательно, она не убежит, а ос— танется, но с измененной внешностью и в каком-то новом качестве. В том, что она захочет здесь остаться, у меня не было ни малейшего сомнения.
Фрейбур — это планета, кажется, спе— циально созданная для специальных опе— раций. Ничего подобного я не встречал за свои годы шатания по нашей вселен— ной.
Грубая смесь старого и нового. В старом феодальном Фрейбуре незнакомец сразу же привлечет пристальное внима— ние. На современных планетах Лиги компьютеры, механизация, роботы и бди— тельная полиция тоже оставляют мало возможностей для незаконных операций. И только там, где эти две различные куль— туры смешиваются, для этого появляются реальные возможности.
Эта планета достаточно спокойна, тут мы можем не скупиться на похвалы экспе— риментам Лиги. Прежде чем внедрять ан— тибиотики и компьютеры, они убедились, что закон и порядок твердо установлены. Тем не менее возможности криминала ос— таются, если знаешь, где искать. Анге— лина знала, где искать, я — тоже.
Однако после нескольких недель бесп— лодных поисков я встал перед очевидным фактом, что мы ищем разные вещи. Я не могу сказать, что время прошло беспо— лезно, так как открыл бесчисленные воз— можности для прекрасных прибыльных дел. Если бы меня не заботили поиски Ангели— ны, я бы, кажется, всю жизнь купался в этом воровском раю. Но эти поиски мучи— ли меня, словно больной зуб.
Оставив в стороне интуицию, я попро— бовал научные методы. Арендовав лучший из существовавших компьютеров, я загру— зил в него целую библиотеку и поставил перед ним кучу проблем. В процессе это— го пожирающего киловатты энергии дела я стал специалистом по экономике Фрейбу— ра, но ни шаг не приблизился к нахожде— нию Ангелины. У меня не было никаких идей, где искать следы ее деятельности.
Машина выдала массу рекомендаций по улучшению управления экономикой Фрейбу— ра, но исследования показали, что в этой области Ангелины нет. Казалось очевидным, что король Виллельм Девятый является действительным центром управ— ления планетой. Комплексное исследова— ние Вилля, его семьи их внутренних вза— имоотношений вскрыло один скандальчик, но не Ангелину.
Решение этой проблемы сломило меня, и я начал топить свое горе в бутылке очищенного спирта. В это время я бук— вально варился в алкоголе, именно пара— лич моих нервных аксонов и был источни— ком идеи.
Те, кто утверждает, что думают в подпитии лучше, чем трезвые, — ослы.
Но тут был совершенно другой случай.
Я чувствовал, а не думал, и моя злость на ее исчезновение приоткрыла сосуд моего высшего интеллекта. Я мял подушку, вызывая в своем воображении ее поступки, и в конце концов закричал:
— Она просто ненормальная!
Когда я упал в постель, все кружи— лось в нескончаемом хороводе, и я про— бормотал:
— Несомненно, ненормальная! Я сам должен стать чокнутым, чтобы вычислить ее следующий шаг.
На этом мои глаза закрылись,и я зас— нул. Последние слова, упав на мозговое вещество, стали тонуть и, пройдя через пропитанные алкоголем слои, добрались наконец до слоя трезвого.
Когда они стукнулись о дно, я пол— ностью проснулся и сел в постели, пора— женный страшной правдой. Потребуется вся моя сила воли — и еще немного — чтобы сделать это. Если я хочу найти ее, мне нужно стать сумасшедшим.
Глава 13.
В холодном утреннем свете идея не выглядела ни более привлекательной, ни менее очевидной. Я мог выбирать — де— лать или не делать это. Не было сомне— ний, что признаки ненормальности явно обнаруживались в Ангелине. Все ее дейс— твия были отмечены противоестественным безразличием к человеческой жизни. Она убивала равнодушно или с удовольствием, например, когда стреляла в меня, но всегда с полным безразличием к людям. Я сомневаюсь, знала ли она о том, сколько убийств она совершила в своей жизни. По ее стандартам я был рядовой любитель. Я не убивал, и, более того, необходимость в этом редко возникала в моей деятель— ности.
Да, ди Гриз никого не убивал!
Мне нечего было стыдиться этого, совсем наоборот. Я ценил человеческую жизнь, эту единственную и неизменную величину во вселенной, а Ангелина цени— ла только себя, свои желания и ничего больше. Следуя по пути формирования ее личности, я воссоздал бы образ мышле— ния, присущий ей.
Это не так трудно, как кажется, по крайней мере теоретически. У меня был некоторый опыт работы с психосоматичес— кими наркотиками, и я хорошо знал их возможности. Вековые исследования поз— волили создать лекарства, которые могут стимулировать в пациенте любой образ мышления. Хотите стать на неделю пара— ноиком? Примите пилюлю, почувствуете, что это такое. Некоторые действительно принимают это для кайфа, но жить с этим я не хотел бы. Нужна была чрезвычайно веская причина, чтобы заставить меня, человека с деликатным серым веществом, решиться на это. Например, поиск Анге— лины.
Воистину прекрасным свойством всех этих психосоматических препаратов было их временное действие. Когда лекарство поглотится, галлюцинации исчезнут. Я надеялся на это. Ни в одной из прочи— танных книг не упоминалось о том дья— вольском вареве, какое мог состряпать только я один. Это была титаническая работа — искать в книгах описание всех очаровательных привычек Ангелины и най— ти каждому соответствующий психологи— ческий образец.
В процессе этого анализа мне даже потребовалась профессиональная помощь, без упоминания, конечно, ее истинных целей.
В конце концов передо мной стоял пу— зырек слабо-дымчатой жидкости и магни— тофон, где была установлена лента с записями различных стимулирующих выс— казываний, которая будет прокручиваться в процессе действия лекарства. Оста— лось только собрать свое мужество в ку— лак, как говорят классики. В действите— льности это было не все, я хотел при— нять еще некоторые предосторожности. Я снял комнату в дешевом отеле и приказал не беспокоить меня. Поскольку на подоб— ный поступок я решался впервые, и не знал, как поведет себя моя психика, я оставил в пределах видимости несколько памятных записок.
Через несколько часов подобных при— готовлений я понял, что начинаю тянуть время.
— Да, нелегко добровольно стать су— масшедшим, — сказал я своему бледному отражению в зеркале.
Отражение было согласно, тем не ме— нее мы оба закатали рукава и приготови— ли большие шприцы.
— Ну, поглядим, что будет, — сказал я.
Я аккуратненько ввел иглу в вену и вдавил до основания поршень.
Результат был обескураживающим, если не сказать больше. Появился звон в ушах и головная боль, которые быстро прошли, после чего все стало, как и раньше.
Я понял, что надо чем-то заняться, и сел читать газету, пока не устал. Нас— тупило разочарование. Я отправился спать, включив магнитофон, который мяг— ко нашептывал мне в уши такие сентен— ции, как: «Ты — лучше всех и знаешь это, а людей, которые этого не знают, лучше остерегаться», или «Они все дура— ки, умнее тебя нет никого на свете».
Спать было неудобно, наушники вреза— лись в уши, а мой дурацкий голос выво— дил меня из себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20