Это все выглядело слишком мирно, чтобы быть по— хожим на правду — ведь доставили же ме— ня сюда не случайно. Я деликатно задал Курту несколько вопросов, и он любезно на них ответил.
Подобно большинству мелкопоместных дворян, он испытывал недовольство цент— ральной властью, хотя, конечно, сам по себе ничего никогда делать не собирался.
Его завербовали, он был готов под— держать планы, хотя сама идея ему была не очень понятна.
То, что он не говорил мне всей прав— ды, стало очевидно, когда я поймал его на лжи.
Мимо нас прошли женщины, и Курт ска— зал, что это жены двух других офицеров.
— А вы тоже женаты? — спросил я.
— Нет. Все не было времени. А сей— час, я думаю, не до этого. Когда все закончится, и жизнь войдет в норму, можно будет и об этом подумать.
— Это верно, — согласился я. — А что Князь, он женат? Меня столько лет здесь не было, что я от всего этого отключил— ся. Жены, дети и тому подобное.
Мне показалось, что при ответе он несколько замялся.
— Ну, можно сказать… Я знаю, Князь, был женат, но там что-то случи— лось, и теперь он не женат.
Он запнулся и перевел мое внимание на что-то еще, уходя от предмета разго— вора.
Путь Ангелины всегда был отмечен трупами, наверное, имеются и сейчас один — два. Выглядит вполне правдопо— добной ее связь со «случайной» смертью жены Князя.
Если бы смерть была естественной, Курт не стал бы уходить от этого разго— вора. Он замолчал, а я не допытывался.
Хотя Ангелина не может быть на виду, ее следы окружают меня со всех сторон.
Теперь это было только дело времени.
Я могу прижать Курта и отыскать тех громил, которые вытащили меня из тюрь— мы, поставить им выпивку, разговорить, расположив к себе, а потом вытянуть из них все, что можно, о человеке, который ими руководил.
Ангелина сама сделала первый шаг.
Один из угольных роботов, гремя и клацая, принес мне записку. Князь хотел видеть меня.
Когда я вошел, Князь уже был сильно и устойчиво пьян.
Кроме того, комната была заполнена сладким табачным дымом. В его сигаре— тах, видимо, был не только табак.
Это означало, что он с утра был в расстроенных чувствах, но я не собирал— ся быть в числе его утешителей.
Чувства эти, конечно, не отразились на моем лице. Я изобразил исключитель— ное внимание.
— Пора за дело, сэр? Вы для этого послали за мной? — спросил я.
— Садитесь, — пробормотал он.
Он указал на кресло.
— Угомонитесь. Хотите сигарету?
Он подтолкнул ко мне коробку, напол— ненную коричневатыми цилиндрами.
— Нет, сэр. В настоящее время я не курю. Это обостряет зрение и реакцию, спусковой палец должен действовать без— укоризненно.
Мысли Князя витали где-то далеко.
Мне казалось, что он меня не слышит.
Потирая щеку, он оглядывал меня сверху вниз. Наконец после внутренней борьбы какое-то решение отразилось на его лице?
— Что вы знаете о семействе Радебре— хен? — спросил он.
Вопрос был настолько необычен, что даже ошарашил меня.
— Абсолютно ничего, — ответил я иск— ренне. — А что?
— Нет, нет, — быстро ответил он.
Он снова потер щеку. Голова у меня начала туманиться от воздуха комнаты, а как же должен был чувствовать себя он?
— Пойдемте со мной, — сказал он.
Он с трудом выбрался из кресла.
Пройдя через многочисленные залы вглубь здания, мы остановились около двери, похожей на все остальные, перед которой стоял охранник — грозного вида мускулистый тип со скрещенными на груди руками.
В одной из них была зажата рукоять пистолета.
При нашем приближении он даже не по— шевелился.
— Он со мной, — сказал Рденрант брюзгливым тоном.
— Я должен обыскать его, — сказал охранник. — Приказ.
Становилось все интереснее. Кто-то отдает приказы, которые не может нару— шить князь, и это в его-то замке! Будто бы я не знал. Кроме того, я узнал голос охранника. Он был одним из тех, кто за— бирал меня из тюремной камеры. Он быст— ро и тщательно обыскал меня и отступил на шаг. Князь открыл дверь, и я после— довал за ним, стараясь не отдавить ему пятки.
Теория теорией, а практика практикой.
Я был почти уверен, что встречу Ан— гелину, и все же увидеть ее сидящей за столом было подобно шоку. Словно элект— рический разряд пробежал по спинному мозгу. Настал момент, которого я ждал долгое время. Необходимо было взять се— бя в руки и надеть маску равнодушия, с поправкой, естественно, на то, что пе— ред здоровым молодым мужчиной оказалась привлекательная, соблазнительная женс— твенность.
Конечно, девушка была мало похожа на Ангелину, но сомнений не было. Измени— лось лицо и цвет волос, но и на новом лице сохранилось выражение ангела, что и раньше. Фигура осталась практически той же, за исключением, возможно, не— больших улучшений. Ее трансформация бы— ла поверхностной, не такой глубокой, как у меня.
— Это Граф Дибстол, — скаазл Князь.
Он остановил на ней свой затуманен— ный взор.
— Это человек, которого вы хотели видеть, Энжела.
Итак, она осталась ангелом, только с другим именем. Это плохая привычка. Я знал нескольких людей, которые попались только потому, что выбрали себе новое имя слишком похожим на старое.
— Спасибо вам, Касситор, — сказала она. — Очень любезно с вашей стороны привести ко мне Графа Бента.
Касси, видимо, ожидая более теплого приема, переступая с ноги на ногу, бор— мотал что-то себе под нос.
Однако Ангелина-Энжела оставила тем— пературу приема той же, а может, и опустила еще градуса на два, начав пе— ребирать какие-то бумаги у себя на сто— ле.
Несмотря на свое состояние, Князь все понял.
Он вышел, опять что-то бормоча, и на этот раз я понял, что это было самое короткое и грубое слово в местном диа— лекте.
Мы остались одни.
— Зачем вы лгали, будто служили в Звездной Гвардии? — сросила она совер— шенно спокойно.
Она продолжала копаться в бумагах. Я сделал намек на саркастическую улыбку и сбил несуществовавшую пыль с рукава.
— Не мог же я рассказать этим прек— расным людям, чем я действительно зани— мался все эти годы.
Глаза мои излучали простодушие.
— И чем же вы занимались, Бент? — спросила она все тем же ровным, без эмоций голосом.
— А вот это уже мое дело, — сказал я в ее тональности. — И прежде чем отве— чать на вопросы, я бы хотел узнать, кто вы, и как оказалось, что вы имеете здесь большее влияние, чем великий Князь Касситор?
Я решил идти напролом, но это ее не смутило, и она снова завладела инициа— тивой.
— Ну, поскольку у меня здесь большее влияние, я думаю, вы найдете желание отвечать на мои вопросы. Не бойтесь шо— кировать меня, вас удивит, сколько я о вас знаю.
Нет, возлюбленная Ангелина, совсем не удивит. Но не мог же я все выложить без всякого сопротивления.
— Ведь за всей этой идеей революции стоите вы, не так ли, — сказал я в ут— вердительной, а не в вопросительной ма— нере.
— Да, — сказала она.
Она положила на стол бумаги, чтобы видеть меня.
— Тогда вы должны знать. Я занимался контрабандой. Это очень интересное за— нятие, если знать, где что брать. Через несколько лет я понял, что это наиболее выгодный бизнес. Однако, в конце кон— цов, некоторые правительства увидели во мне опасного конкурента, так как хотели обкрадывать народ единолично. Под дав— лением обстоятельств я вернулся на свою тихую родину для отдыха.
Ангел мой не хотела покупать кота в мешке и задала мне массу прекрасных вопросов, показывавших ее полную осве— домленность в этом деле. Я не боялся, так как в свое время пропустил через свои руки этим способом мегасуммы. Вол— новался я только за детали, так как за— нимался этим в молодости, еще не дос— тигнув профессиональных высот. Войдя в роль, я старался запомнить все, что го— ворил. Это был решающий момент, когда не допускалось ни малейшего намека или жеста, способных воскресить в ее памяти Скользкого Джима ди Гриза. Я должен ка— заться местным трупом, витающим все еще в облаках вселенной.
Атмосфера нашей беседы с выпивкой и дымившимися сигаретами была, конечно, подстроена, чтобы ослабить мой контроль над собой и дать мне возможность допус— кать ошибки. Я действительно пару раз соврал, но так, чтобы она отнесла это за счет моего мальчишеского задора. Когда напряжение спало, я попытался сам задать вопрос.
— Скажите, с вами никак не связана местная семья Радебрехен?
— Почему вы спрашиваете? — спросила она холодно и жестко.
— Выш улыбчивый друг Касситор Рден— рант спросил меня об этом перед тем, как идти сюда. Я сказал ему, что ничего не знаю. Это как-то связано с вами?
— Это… Они хотят убить меня, — от— ветила она.
— Ну это же глупо и отвратительно, — сказал я, принимая эффектную позу.
Она проигнорировала.
— Чем я могу вам помочь? — спросил я.
Я возвратился к делу, раз моя мужс— кая привлекательность на нее не подейс— твовала.
— Я хочу, чтобы вы были моим телох— ранителем, — сказала она.
Когда я улыбнулся и открыл рот, что— бы ответить, она перебила.
— И, пожалуйста, избавьте меня от всяких комплиментов по поводу тела, ко— торое будете с удовольствие охранять. Я достаточно наслушалась этого от Касси— тора.
— Я хотел только сказать, что прини— маю предложение.
Это была ложь, так как фразы, анало— гичные отмеченным, вертелись у меня на языке. Я напомнил себе, что, как это ни трудно перед лицом Ангелины, но расс— лабляться я не имею права.
— Расскажите мне только что-нибудь о людях, которые хотят убить вас.
— Известно, что Князь Рденрант был женат, — сказала Ангелина.
Она поигрывала, словно девочка, ста— каном.
— Его жена совершила самоубийство самым глупым образом. Ее семья — эти самые Радебрехены — думают, что ее уби— ла я, и хотят отомстить, убив в ответ меня. В этом заброшенном углу Фрейбура еще сохранилась вендетта, и эти богатые идиоты тоже ее исповедуют.
Вот теперь картина прояснилась.
Князь Рденрант, прирожденный оппор— тунист, чтобы увеличить состояние, же— нился на дочери этой семьи. Все было прекрасно, пока не появилась Ангелина. Не зная местных обычаев, связанных с мщением, она убрала с пути камень преткновения.
Но что-то было сделано не так, или Князь где-то сплоховал, и возникла вен— детта. Теперь мой Ангел хочет просунуть мою нежную плоть между собой и убийцами.
Я задал еще один вопрос.
— Это было самоубийство, или вы уби— ли ее? — спросил я.
— Да, я убила ее, — сказала она.
Все наши карты лежали на столе. Ре— шение было за мной.
Глава 17.
Итак, что же нужно делать? Я не со— бирался стрелять или бить ее по голове, чтобы арестовать. Нет, я, конечно, со— бирался ее арестовать, но в будущем. Ведь нельзя же сделать это в центре ци— тадели Князя. Кроме того, хотелось под— робней разобраться в деятельности Кня— зя, так как она была, несомненна, в компетенции Специального Корпуса. Если я собирался вернуться, то с таким по— дарком мне было бы значительно легче это сделать.
Но вообще-то я не был уверен, что хочу вернуться. Трудно забыть тот за— ряд, которым они пытались взорвать ме— ня. В целом все было не так просто. Сю— да оказалось замешанным множество факторов.
Находясь большую часть времени с Ан— гелиной, я откровенно любовался ею и забывал о телах, плававших в космосе. Они приходили ночью и терзали мою со— весть, но я всегда засыпал раньше, чем они успевали сделать свое дело.
Жизнь была постелью из роз, и можно было наслаждаться ею, пока цветы не за— вяли.
Наблюдать, как она работает, было истинным удовольствием.
Если бы вы поставили меня к стенке и заставили признаваться, я бы ответил, что кое-чему я у нее научился.
Она ведь самостоятельно организовала революцию на мирной планете, которая имела много шансов на успех.
В некоторой степени я ей помогал.
Несколько раз она обращалась ко мне с вопросами и во всех случаях следовала моим рекомендациям.
Конечно, я никогда не свергал прави— тельства, но криминальные законы во всем едины, вне зависимости от примене— ния.
Однако это было редко.
Большую часть времени, особенно в первые несколько недель, я оставался телохранителем, защитником от покушения.
Подобное положение, конечно, не мог— ло не вызывать у меня иронической улыб— ки.
Существовал однако в нашем маленьком Мятежном Раю змей, имя которому было Рденрант.
Из отдельных слов, услышанных в раз— ных местах, я начал подозревать, что Князь вовсе не хочет быть революционе— ром. Чем ближе был день выступления, тем бледнее он становился. К этому до— бавлялись его физические пороки, и од— нажды произошел конфликт.
Ангелочек и Князь совещались, а я сидел сбоку в приемной.
Когда удавалось, я бессовестно подс— лушивал.
На этот раз, закрывая дверь, я тоже оставил маленькую щелочку.
Осторожно манипулируя пальцами, я расширил ее, пока не услышал голоса.
Князь почти кричал, в его словах от— четливо прослеживалась недвусмысленная попытка шантажа.
Затем тон понизился, и как я ни прислушивался, но ничего не услышал.
Потом в его голосе зазвучало хны— канье, перемежавшееся сахарной лестью.
Ответ Ангелины был однозначен — громкое и решительное н е т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20