– насторожился Лиридан, также спешиваясь.
– «Знаю» – значит, поняла, приняла к сведению и полностью согласна с принятым решением, – легко выкрутилась я, снимая с вемили седло и вешая его на ближайшую ветку. Шэра встряхнулась от кончиков ушек до хвоста, потом потянулась, словно кошка, и отошла поглубже в лес.
– Потеряется, – кивнул в сторону исчезающей из виду кобылки Лиридан, расседлывая своего скакуна.
– Куда уж там! – насмешливо хмыкнула я, передергивая плечами от холодка. Нахохлившаяся ворона на ветке ели согласно вздрогнула, поплотнее запахнувшись в черные крылья.
– Дело твое, – пожал плечами наемник, стреножив коня, и тут же, деловито оглядевшись, добавил: – Давай так: ты идешь за хворостом, а я разбираюсь со стоянкой и ужином.
Я беспрекословно развернулась и пошла в лес. Тем паче что все равно в кустики захотелось…
С кустиками я разобралась быстро, о хворосте же и думать не стала – я его всегда заклинанием собираю, и в лес пошла просто чтобы ноги слегка размять. Все-таки давненько я целый день на вемили не проводила. Поясница пока неясно ныла, обещая качественно разболеться к утру, если я сейчас же не приму должных мер.
Но мне стало не до нее: я увидела белку. Причем не классическую, рыжую, грызущую невесть откуда взявшиеся зимой орехи и глумливо запорашивающую шелухой глаза всем, кто умиленно взирает на сие действо снизу; а белку нестандартную, черную, увлеченно вынюхивающую что-то, распластавшись всем телом по земле. А может, это был хорек?
Я тоже понюхала. На всякий случай: вдруг пожар? Ничем не пахло.
А может, надо нюхать именно внизу?
Я не поленилась лечь, постаралась развернуть свой нос в ту же сторону, куда был направлен белкин, и принялась увлеченно нюхать.
Пахло сырой землей и собственной дурью.
Белка оставила свое захватывающее занятие и с непередаваемым интересом уставилась на сумасшедшую ведьму, потом неуверенно хрюкнула: ты, мол, что, совсем того? – и смылась на дерево.
Позади раздалось знакомое презрительное фырканье, и Шэра с ошарашенным видом ткнулась мне в плечо, предлагая подвезти до ближайшего дома скорби.
– Да ну вас всех! – обиженно проворчала я, вставая и отряхивая изрядно выпачкавшийся плащ. – Уже и пошутить нельзя!
Шэра успокаивающе положила мне голову на плечо, сочувственно вздохнув. Я удовлетворенно хмыкнула и направилась к оставленной минут десять назад опушке.
Там работа кипела ключом: Лиридан уже успел то ли отпилить, то ли оторвать, то ли отгрызть (ибо стука топора я не слышала) несколько шикарных еловых лап и соорудить нам лежаки, достать откуда-то полковриги хлеба и несколько свежих огурцов и принести от журчавшего неподалеку ручейка котелок воды. На меня он уставился с удивленным осуждением:
– И где ворох хвороста?
– Сейчас будет, – улыбнулась я, перебирая в воздухе пальцами левой руки и шепча незамысловатое заклинание. Посреди нашей стоянки тут же материализовалась горка хвороста, сложенного «шалашиком». Чуть подальше выросла еще одна, уже наваленная как попало – подбрасывать в потухающий костер.
Лиридан недовольно нахмурился, а я поспешила объясниться:
– Я ведьма…
Но наемник уже сменил выражение лица и только досадливо махнул рукой:
– Да знаю я.
– Откуда?!
Лиридан бросил на меня недоумевающий взгляд, потом в темно-зеленых глазах промелькнула досада, будто он в чем-то проговорился, и вскользь ответил:
– Я видел, как ты монету в трактире материализовывала, да и лошади такие только у магов бывают… А что? Это военная тайна.
Я не ответила и запалила костер.
Не тайна, конечно, но я думала, что он пока не знает… Какого Йыра тогда меня беззащитной называл? И вступался зачем?
Впрочем, сейчас не было бы ничего глупее, чем начать задавать бесконечные вопросы, надоедая уставшему человеку. Да и какая мне, собственно, разница? Ну знает и знает. Это избавляет меня от необходимости давать кучу никому не нужных объяснений, которых люди почему-то непременно требуют, встретившись с ведьмой. На первом месте по рейтингу гордо восседает вопрос: «А вы есть умеете?»
Поужинав, мы единогласно решили, что оба устали до смерти и байки травить лучше будем завтра.
А сегодня оставалось только блаженно прикрыть глаза, чтобы полная луна не тревожила полуоборотническую сущность, тоскливо скребясь внутри черной кошкой…
Что-то мягкое неуверенно ткнулось в плечо и тут же испуганно отскочило, уставившись на мгновенно взвившуюся на ноги меня осоловелыми, чуть поблескивающими в темноте глазами.
– Шэрка, трать-тарарать, ты, что ли? – недовольно, но с ноткой облегчения прошипела я. – Ну нельзя же так пугать! Рискуешь вообще на кворр без хозяйки остаться: инфаркт не дремлет, говрокх не спит!
Вемиль виновато вздохнула, еще раз ткнувшись мне в плечо шелковистой мордой, я машинально погладила ее по крутой шее и только тут заметила, что лошадка моя вся в мыле, словно промчалась без остановки несколько верст, и ощутимо подрагивает от беспокойства. Это еще что за шуточки?! Кто мог так напугать вемиль, чтобы она кинулась убегать? Тем паче мою вемиль, прошедшую уже огонь, воду, Море кое-как сляпанных порталов и ночной полет на раненом, то и дело ухающем в воздушные ямы драконе?!! Да и кто может сравниться в скорости и ловкости с летающей лошадью, причем даже не имеющей всадницы на спине? Странно… Очень даже странно…
– Что стряслось-то? – шепотом спросила я у кобылки, особо, правда, не надеясь на ответ.
Его и не последовало. Шэрка так же продолжала жаться ко мне да нервно приплясывала на месте.
Я неуютно поежилась, прислушалась к интуиции и поняла, что ничего хорошего, светлого и оптимистичного меня пока не ожидает. Значит, надо обувать сапоги, поднимать с земли кое-как скинутый при внезапной побудке плащ и вытаскивать меч, дабы если что или если кто – то ого-го!
Лошадка, убедившись, что хозяйка прониклась серьезностью положения, сочла, видимо, свою торжественную миссию выполненной и отошла в сторонку, не мешая мне торопливо готовиться к худшему. Благо, опыт большой…
Я зашнуровала до верха сапоги, накинула на плечи и хорошенько затянула у горла плащ, проверила наличие на пальце кольца, с помощью которого я всегда материализовывала меч, и подошла ко второму лежаку с намерением разбудить Лиридана: чувство опасности по мере того, как я окончательно просыпалась, никуда исчезать не захотело, а, наоборот, усилилось, так что рисковать не стоило.
Лиридана на лежаке не было.
Впрочем, так же как и не было его куртки и меча, так что думать, что его в полном боевом облачении, снятом на ночь, утащила нежить, не приходилось. И все равно мне было неспокойно.
Я отошла от его лежака, вытащила несколько охапок хвороста из огромной, наваленной как попало кучи и, сложив их «колодцем» подпалила магической искрой. Веточки охотно занялись, отбрасывая кругом густые, почти материальные, по-ночному страшные тени.
И тут ему надоело просто молча наблюдать за копошащейся ведьмой, и оно напало. Сзади, беззвучно, мгновенно пролетев добрую сажень и уверенно располосовав мой плащ на ленты.
– Вот сквирьфь!!! – выругалась я, сбрасывая неведомого противника со спины и широко расчерчивая темноту серебристым клинком.
Тварь, размером с большую собаку, недовольно зарычала и припала к земле, беспокойно следя за мечом. Очевидно, она не привыкла принимать бой, нападая сзади и просто одним ударом сильной лапы сворачивая жертве шею. Что ж, в этот раз промахнулась…
– Цыпа-цыпа-цыпа… – глумливо позвала я, отвлекая внимание зверя и одновременно прикидывая, добралась ли она в своем коронном прыжке до моей кожи или же только разодрала одежду, и не ядовитые ли у нее когти.
Зверь нервничал, рычал, раздраженно разметал сырую землю тонким, словно плеть, но сильным хвостом и никак не решался еще раз атаковать.
– Мы тут зазимуем, – недовольно проворчала я, подбирая полы разодранного в клочья плаща и идя на третий заход вокруг костра.
И тут зверь снова прыгнул, видимо решив, что пламя – достаточное прикрытие, чтобы я не заметила подлого маневра.
Заметила, и на память он получил располосованное плечо. Зверюга обиженно взвизгнула, яростно завыв, и двумя длинными стелющимися прыжками скрылась в лесу.
– Ну и йыр с тобой! – ругнулась я вслед.
– Что стряслось?! – закричал запыхавшийся Лиридан, выламываясь из леса.
Я брезгливо вытерла о траву меч, заляпанный темной густой кровью, с искренним сожалением покосилась на ошметки плаща и сонно зевнула:
– Уже, в принципе, ничего.
Лиридан обошел меня кругом, двумя пальцами подхватил один из лоскутов, художественно свисавших с моих плеч, и насмешливо хмыкнул:
– Ну-ну, значит, ничего…
Я, пожав плечами, дематериализовала меч, сбросила плащ и пояснила:
– Почти ничего. Какая-то тварюга выскочила из леса, разодрала мне на спине одежду, побегала тут вокруг костра, получила мечом в бок и умчалась.
– Сильно получила? – уточнил наемник.
Я неуверенно покачала головой:
– Едва ли. До утра, конечно, больше не вылезет, а там, глядишь, и оклемается.
– Ну и йыр с ней, – решил Лиридан. – Дай-ка я лучше твою спину осмотрю: не дай Хранящие, у этой твари ядовитые когти.
– Я уже тоже так подумала, – вздохнула я, с трудом сдержав гримасу недовольства при упоминании о Хранящих, и послушно развернулась к нему спиной.
Мне весьма бесцеремонно распустили шнуровку на боку, задрали рубашку и принялись внимательно осматривать спину. Легкие прохладные пальцы едва-едва касаясь бегали по коже, задерживаясь на наиболее подозрительных участках. Ночной холод, злорадно хе-хекая, разгуливал по моему животу, расписывая его красочными мурашками. Минут через пять Лиридан наконец-то облегченно выдохнул:
– Нет, вроде бы все в порядке. – И опустил рубашку назад.
– Тем лучше, – благодарно кивнула я, затягивая завязки. – Кстати, а ты сам-то где был, пока мы тут с чудой-юдой боролись?
Наемник отошел к своему лежаку, спрятавшись из выхваченного светом костра круга, и, неспешно расставаясь с курткой, объяснил:
– Я проснулся с четверть часа назад – показалось, что-то в темноте сидит. Что-то весьма неблагожелательно настроенное. Взял меч, пошел проверить – ничего не нашел. Потом возвращаюсь – тут уже без меня вопрос решили. Честь и хвала Вашему Ведьмовству!
Я тихонько фыркнула от смеха, доставая из притороченной к седлу сумки нитки и иголку и устраиваясь на еловых ветках поближе к ровно горящему костру. Лиридан смерил то, что осталось от моего плаща, недоуменным взглядом:
– Ты что, собираешься это зашивать?..
Я уверенно кивнула, откусывая тонко тренькнувшую нитку:
– Конечно. Если бы я после каждой драки плащами разбрасывалась, то никаких гонораров бы не хватило, чтобы покрыть расходы!
Наемник даже заинтересованно поднялся со своего импровизированного ложа.
– И как ты собираешься это делать?
Я привычно вывернула одежку наизнанку и принялась сноровисто сметывать неровно разорванные края крупными размашистыми стежками.
– Очень просто. Мне главное, чтобы они хоть как-то поначалу вместе держались, а магически спаять края – не проблема. Сколько раз он уже таким образом шитый-перешитый – не сосчитать!
Лиридан некоторое время с интересом понаблюдал за моей работой, потом скучающе зевнул и улегся на лежак.
– Ну ладно, еще пожалует какая тварь – буди, не стесняйся.
– Угу, – рассеянно отозвалась я, силясь отыскать упавшую куда-то в траву иголку. Ведь сама же потом сяду и буду ругаться!..
…Плащ я дошила почти к рассвету, когда глаза уже окончательно слипались, а игла то и дело норовила выскользнуть из уставших пальцев. Триумфально спаяв последний шов, я довольно оглядела свою работу, мысленно посетовала, что даже показать некому – и Лиридан, и Шэра, и чужой гнедой конь блаженно потягивались в предутреннем сне, – и, завернувшись в заново пригодный к использованию плащ, упала на лежак, да так в сапогах и отключилась…
Простая житейская мудрость, изученная мною за восемьдесят лет вдоль и поперек, гласит: если можешь спать весь день – спи весь день; если не можешь спать весь день – спи двенадцать часов; если не можешь спать двенадцать часов – спи четыре часа; а если не можешь спать и четыре часа, то уж лучше не спи вообще!
Видимо, Лиридан на пару с подло ухмыляющейся кобылой этого не знали, беспардонно обрызгав меня ледяной водой через каких-то полтора часа поле того, как мое тело осчастливило своим весом еловые ветви лежанки. Но оба были тут же введены в курс, причем не в самой цензурной форме…
Рука, опрометчиво высунутая наружу, наябедничала, что атмосфера для счастливого существования ведьм не приспособлена, и малодушно юркнула опять под плащ. Но вставать все-таки пришлось.
– Ты случайно не простыла? Что-то вид у тебя нездоровый… – озабоченно проворчал Лиридан, отходя к неохотно чадящему отсыревшими за ночь ветками костру.
– Нет. Просто не выспалась, – буркнула я, сцеживая зевоту в кулак и с кислой миной поднимаясь на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– «Знаю» – значит, поняла, приняла к сведению и полностью согласна с принятым решением, – легко выкрутилась я, снимая с вемили седло и вешая его на ближайшую ветку. Шэра встряхнулась от кончиков ушек до хвоста, потом потянулась, словно кошка, и отошла поглубже в лес.
– Потеряется, – кивнул в сторону исчезающей из виду кобылки Лиридан, расседлывая своего скакуна.
– Куда уж там! – насмешливо хмыкнула я, передергивая плечами от холодка. Нахохлившаяся ворона на ветке ели согласно вздрогнула, поплотнее запахнувшись в черные крылья.
– Дело твое, – пожал плечами наемник, стреножив коня, и тут же, деловито оглядевшись, добавил: – Давай так: ты идешь за хворостом, а я разбираюсь со стоянкой и ужином.
Я беспрекословно развернулась и пошла в лес. Тем паче что все равно в кустики захотелось…
С кустиками я разобралась быстро, о хворосте же и думать не стала – я его всегда заклинанием собираю, и в лес пошла просто чтобы ноги слегка размять. Все-таки давненько я целый день на вемили не проводила. Поясница пока неясно ныла, обещая качественно разболеться к утру, если я сейчас же не приму должных мер.
Но мне стало не до нее: я увидела белку. Причем не классическую, рыжую, грызущую невесть откуда взявшиеся зимой орехи и глумливо запорашивающую шелухой глаза всем, кто умиленно взирает на сие действо снизу; а белку нестандартную, черную, увлеченно вынюхивающую что-то, распластавшись всем телом по земле. А может, это был хорек?
Я тоже понюхала. На всякий случай: вдруг пожар? Ничем не пахло.
А может, надо нюхать именно внизу?
Я не поленилась лечь, постаралась развернуть свой нос в ту же сторону, куда был направлен белкин, и принялась увлеченно нюхать.
Пахло сырой землей и собственной дурью.
Белка оставила свое захватывающее занятие и с непередаваемым интересом уставилась на сумасшедшую ведьму, потом неуверенно хрюкнула: ты, мол, что, совсем того? – и смылась на дерево.
Позади раздалось знакомое презрительное фырканье, и Шэра с ошарашенным видом ткнулась мне в плечо, предлагая подвезти до ближайшего дома скорби.
– Да ну вас всех! – обиженно проворчала я, вставая и отряхивая изрядно выпачкавшийся плащ. – Уже и пошутить нельзя!
Шэра успокаивающе положила мне голову на плечо, сочувственно вздохнув. Я удовлетворенно хмыкнула и направилась к оставленной минут десять назад опушке.
Там работа кипела ключом: Лиридан уже успел то ли отпилить, то ли оторвать, то ли отгрызть (ибо стука топора я не слышала) несколько шикарных еловых лап и соорудить нам лежаки, достать откуда-то полковриги хлеба и несколько свежих огурцов и принести от журчавшего неподалеку ручейка котелок воды. На меня он уставился с удивленным осуждением:
– И где ворох хвороста?
– Сейчас будет, – улыбнулась я, перебирая в воздухе пальцами левой руки и шепча незамысловатое заклинание. Посреди нашей стоянки тут же материализовалась горка хвороста, сложенного «шалашиком». Чуть подальше выросла еще одна, уже наваленная как попало – подбрасывать в потухающий костер.
Лиридан недовольно нахмурился, а я поспешила объясниться:
– Я ведьма…
Но наемник уже сменил выражение лица и только досадливо махнул рукой:
– Да знаю я.
– Откуда?!
Лиридан бросил на меня недоумевающий взгляд, потом в темно-зеленых глазах промелькнула досада, будто он в чем-то проговорился, и вскользь ответил:
– Я видел, как ты монету в трактире материализовывала, да и лошади такие только у магов бывают… А что? Это военная тайна.
Я не ответила и запалила костер.
Не тайна, конечно, но я думала, что он пока не знает… Какого Йыра тогда меня беззащитной называл? И вступался зачем?
Впрочем, сейчас не было бы ничего глупее, чем начать задавать бесконечные вопросы, надоедая уставшему человеку. Да и какая мне, собственно, разница? Ну знает и знает. Это избавляет меня от необходимости давать кучу никому не нужных объяснений, которых люди почему-то непременно требуют, встретившись с ведьмой. На первом месте по рейтингу гордо восседает вопрос: «А вы есть умеете?»
Поужинав, мы единогласно решили, что оба устали до смерти и байки травить лучше будем завтра.
А сегодня оставалось только блаженно прикрыть глаза, чтобы полная луна не тревожила полуоборотническую сущность, тоскливо скребясь внутри черной кошкой…
Что-то мягкое неуверенно ткнулось в плечо и тут же испуганно отскочило, уставившись на мгновенно взвившуюся на ноги меня осоловелыми, чуть поблескивающими в темноте глазами.
– Шэрка, трать-тарарать, ты, что ли? – недовольно, но с ноткой облегчения прошипела я. – Ну нельзя же так пугать! Рискуешь вообще на кворр без хозяйки остаться: инфаркт не дремлет, говрокх не спит!
Вемиль виновато вздохнула, еще раз ткнувшись мне в плечо шелковистой мордой, я машинально погладила ее по крутой шее и только тут заметила, что лошадка моя вся в мыле, словно промчалась без остановки несколько верст, и ощутимо подрагивает от беспокойства. Это еще что за шуточки?! Кто мог так напугать вемиль, чтобы она кинулась убегать? Тем паче мою вемиль, прошедшую уже огонь, воду, Море кое-как сляпанных порталов и ночной полет на раненом, то и дело ухающем в воздушные ямы драконе?!! Да и кто может сравниться в скорости и ловкости с летающей лошадью, причем даже не имеющей всадницы на спине? Странно… Очень даже странно…
– Что стряслось-то? – шепотом спросила я у кобылки, особо, правда, не надеясь на ответ.
Его и не последовало. Шэрка так же продолжала жаться ко мне да нервно приплясывала на месте.
Я неуютно поежилась, прислушалась к интуиции и поняла, что ничего хорошего, светлого и оптимистичного меня пока не ожидает. Значит, надо обувать сапоги, поднимать с земли кое-как скинутый при внезапной побудке плащ и вытаскивать меч, дабы если что или если кто – то ого-го!
Лошадка, убедившись, что хозяйка прониклась серьезностью положения, сочла, видимо, свою торжественную миссию выполненной и отошла в сторонку, не мешая мне торопливо готовиться к худшему. Благо, опыт большой…
Я зашнуровала до верха сапоги, накинула на плечи и хорошенько затянула у горла плащ, проверила наличие на пальце кольца, с помощью которого я всегда материализовывала меч, и подошла ко второму лежаку с намерением разбудить Лиридана: чувство опасности по мере того, как я окончательно просыпалась, никуда исчезать не захотело, а, наоборот, усилилось, так что рисковать не стоило.
Лиридана на лежаке не было.
Впрочем, так же как и не было его куртки и меча, так что думать, что его в полном боевом облачении, снятом на ночь, утащила нежить, не приходилось. И все равно мне было неспокойно.
Я отошла от его лежака, вытащила несколько охапок хвороста из огромной, наваленной как попало кучи и, сложив их «колодцем» подпалила магической искрой. Веточки охотно занялись, отбрасывая кругом густые, почти материальные, по-ночному страшные тени.
И тут ему надоело просто молча наблюдать за копошащейся ведьмой, и оно напало. Сзади, беззвучно, мгновенно пролетев добрую сажень и уверенно располосовав мой плащ на ленты.
– Вот сквирьфь!!! – выругалась я, сбрасывая неведомого противника со спины и широко расчерчивая темноту серебристым клинком.
Тварь, размером с большую собаку, недовольно зарычала и припала к земле, беспокойно следя за мечом. Очевидно, она не привыкла принимать бой, нападая сзади и просто одним ударом сильной лапы сворачивая жертве шею. Что ж, в этот раз промахнулась…
– Цыпа-цыпа-цыпа… – глумливо позвала я, отвлекая внимание зверя и одновременно прикидывая, добралась ли она в своем коронном прыжке до моей кожи или же только разодрала одежду, и не ядовитые ли у нее когти.
Зверь нервничал, рычал, раздраженно разметал сырую землю тонким, словно плеть, но сильным хвостом и никак не решался еще раз атаковать.
– Мы тут зазимуем, – недовольно проворчала я, подбирая полы разодранного в клочья плаща и идя на третий заход вокруг костра.
И тут зверь снова прыгнул, видимо решив, что пламя – достаточное прикрытие, чтобы я не заметила подлого маневра.
Заметила, и на память он получил располосованное плечо. Зверюга обиженно взвизгнула, яростно завыв, и двумя длинными стелющимися прыжками скрылась в лесу.
– Ну и йыр с тобой! – ругнулась я вслед.
– Что стряслось?! – закричал запыхавшийся Лиридан, выламываясь из леса.
Я брезгливо вытерла о траву меч, заляпанный темной густой кровью, с искренним сожалением покосилась на ошметки плаща и сонно зевнула:
– Уже, в принципе, ничего.
Лиридан обошел меня кругом, двумя пальцами подхватил один из лоскутов, художественно свисавших с моих плеч, и насмешливо хмыкнул:
– Ну-ну, значит, ничего…
Я, пожав плечами, дематериализовала меч, сбросила плащ и пояснила:
– Почти ничего. Какая-то тварюга выскочила из леса, разодрала мне на спине одежду, побегала тут вокруг костра, получила мечом в бок и умчалась.
– Сильно получила? – уточнил наемник.
Я неуверенно покачала головой:
– Едва ли. До утра, конечно, больше не вылезет, а там, глядишь, и оклемается.
– Ну и йыр с ней, – решил Лиридан. – Дай-ка я лучше твою спину осмотрю: не дай Хранящие, у этой твари ядовитые когти.
– Я уже тоже так подумала, – вздохнула я, с трудом сдержав гримасу недовольства при упоминании о Хранящих, и послушно развернулась к нему спиной.
Мне весьма бесцеремонно распустили шнуровку на боку, задрали рубашку и принялись внимательно осматривать спину. Легкие прохладные пальцы едва-едва касаясь бегали по коже, задерживаясь на наиболее подозрительных участках. Ночной холод, злорадно хе-хекая, разгуливал по моему животу, расписывая его красочными мурашками. Минут через пять Лиридан наконец-то облегченно выдохнул:
– Нет, вроде бы все в порядке. – И опустил рубашку назад.
– Тем лучше, – благодарно кивнула я, затягивая завязки. – Кстати, а ты сам-то где был, пока мы тут с чудой-юдой боролись?
Наемник отошел к своему лежаку, спрятавшись из выхваченного светом костра круга, и, неспешно расставаясь с курткой, объяснил:
– Я проснулся с четверть часа назад – показалось, что-то в темноте сидит. Что-то весьма неблагожелательно настроенное. Взял меч, пошел проверить – ничего не нашел. Потом возвращаюсь – тут уже без меня вопрос решили. Честь и хвала Вашему Ведьмовству!
Я тихонько фыркнула от смеха, доставая из притороченной к седлу сумки нитки и иголку и устраиваясь на еловых ветках поближе к ровно горящему костру. Лиридан смерил то, что осталось от моего плаща, недоуменным взглядом:
– Ты что, собираешься это зашивать?..
Я уверенно кивнула, откусывая тонко тренькнувшую нитку:
– Конечно. Если бы я после каждой драки плащами разбрасывалась, то никаких гонораров бы не хватило, чтобы покрыть расходы!
Наемник даже заинтересованно поднялся со своего импровизированного ложа.
– И как ты собираешься это делать?
Я привычно вывернула одежку наизнанку и принялась сноровисто сметывать неровно разорванные края крупными размашистыми стежками.
– Очень просто. Мне главное, чтобы они хоть как-то поначалу вместе держались, а магически спаять края – не проблема. Сколько раз он уже таким образом шитый-перешитый – не сосчитать!
Лиридан некоторое время с интересом понаблюдал за моей работой, потом скучающе зевнул и улегся на лежак.
– Ну ладно, еще пожалует какая тварь – буди, не стесняйся.
– Угу, – рассеянно отозвалась я, силясь отыскать упавшую куда-то в траву иголку. Ведь сама же потом сяду и буду ругаться!..
…Плащ я дошила почти к рассвету, когда глаза уже окончательно слипались, а игла то и дело норовила выскользнуть из уставших пальцев. Триумфально спаяв последний шов, я довольно оглядела свою работу, мысленно посетовала, что даже показать некому – и Лиридан, и Шэра, и чужой гнедой конь блаженно потягивались в предутреннем сне, – и, завернувшись в заново пригодный к использованию плащ, упала на лежак, да так в сапогах и отключилась…
Простая житейская мудрость, изученная мною за восемьдесят лет вдоль и поперек, гласит: если можешь спать весь день – спи весь день; если не можешь спать весь день – спи двенадцать часов; если не можешь спать двенадцать часов – спи четыре часа; а если не можешь спать и четыре часа, то уж лучше не спи вообще!
Видимо, Лиридан на пару с подло ухмыляющейся кобылой этого не знали, беспардонно обрызгав меня ледяной водой через каких-то полтора часа поле того, как мое тело осчастливило своим весом еловые ветви лежанки. Но оба были тут же введены в курс, причем не в самой цензурной форме…
Рука, опрометчиво высунутая наружу, наябедничала, что атмосфера для счастливого существования ведьм не приспособлена, и малодушно юркнула опять под плащ. Но вставать все-таки пришлось.
– Ты случайно не простыла? Что-то вид у тебя нездоровый… – озабоченно проворчал Лиридан, отходя к неохотно чадящему отсыревшими за ночь ветками костру.
– Нет. Просто не выспалась, – буркнула я, сцеживая зевоту в кулак и с кислой миной поднимаясь на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67