Нет уж, пойдем к выходу!
Легко сказать: пойдем! Красиво развернуться и решительно направиться в сторону тускло светлеющего где-то довольно далеко узкого входа в пещеру. Не учла я только одного: что спускаться по скользким острым камням гораздо сложнее, чем подниматься.
Крупитчатая грязь с готовностью поехала под каблуками – и я с отчаянным воплем полетела вниз, судорожно пытаясь уцепиться за что-нибудь руками. Вспышка слепящего ужаса, мелькнувшие своды пещеры, сменившиеся серым небом, сосущее ощущение свободного падения, злая мысль: «Ну на кой йыр я туда полезла?!!» – и болезненный рывок в запястье.
– Тихо, спокойно, – ровным голосом увещевал Лир, беззвучно кинувшийся следом за мной, лишь заслышав крик, и стальной хваткой сжавший мне руку.
Я судорожно сглотнула, отгоняя мысленный образ той бездны, от падения в которую меня сейчас удерживала только ладонь виттара. Причем удерживала, надо признать, с нечеловеческой, почти звериной силой, без малейшего напряжения.
– Дай мне вторую руку, – спокойно попросил виттар, не меняя непроницаемого выражения лица и всем своим видом не позволяя сомневаться в том, что он меня вытащит. Где-то в глубине души трусливая струнка напомнила, что, как ни крути, а все же я женщина – то есть существо изящное, хрупкое и беззащитное. Захотелось заорать не своим голосом, но я упрямо заглушила панику и медленно, стараясь особо не дергаться, протянула виттару левую руку.
– Так, хорошо, – похвалил он. – А теперь цепляйся и подтягивайся, я помогу тебе рывком. Давай: раз, два, три!
Я резко подалась наверх, и Лир, сильно дернув, втащил меня на площадку перед лазом.
– Вот леший… – глухо пробормотала я, медленно оседая на землю. Виттар бережно поддержал меня под руки, усадил, прислонив спиной к скале, и уселся на корточки рядом. Мир хмельно качался перед глазами, к горлу подкатывала тошнота, к голове – запоздалый страх.
Странно, сколько раз стояла вот так, один на один со смертью в лице вьютры, вурдалака или кого еще похлеще – и ничего, ни один мускул не дрожал. А здесь пальцы меленько тряслись от пережитого ужаса.
Впрочем, идя на бой с нежитью, я готова к этому бою: меч в руке, полусогнутые в готовности швырнуть любое заклинание пальцы, ледяная пустота и сосредоточенность в голове. А здесь все было слишком быстро и неожиданно.
– Ты как? – Арлирриг осторожно приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза. – Испугалась?
Я неопределенно пожала плечами и отвела взгляд, стыдясь признаваться, что да, и не в силах лгать, что нет.
– Не знаю, Лир… Я не боюсь смерти: когда то и дело подмигиваешь старухе, выглядывающей на твоем пути из-за кустов, перестаешь каждый раз суеверно креститься. Все мы, маги-воины, слишком хорошо понимаем, что встали на тот путь, конец которому наступит не дома в постели и окружении десятка детей и внуков. Умереть было бы не страшно, но… обидно.
Виттар рассмеялся и беспечно потрепал меня по плечу:
– Не бойся, не умрешь! Это моя работа. Нудная и тяжелая.
– Вот как?! – возмутилась я. Призрак бездонной бездны таял в воспоминаниях, заслоняясь язвительными речами вельда.
– Зато увлекательная и интересная! – мигом исправился виттар, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку. На мужском запястье багровели пять глубоких кровоточащих дуг – памятка от слишком сильно вцепившейся в свое единственное спасение ведьмы.
– Тебе не больно? – поразилась я, осторожно, подушечками пальцев касаясь ранок.
Виттар равнодушно пожал плечами:
– А то ты сама не знаешь.
– То есть? – нахмурилась я, озабоченно разглядывая его руку, так не похожую на привычные загребущие лапы мужчин: ненамного шире меня в кости, она обладала какой-то неестественной силой, удержавшей меня – признаться, не бесплотную – над обрывом.
– То есть сознание не воспринимает боль тела, – послушно объяснил виттар. – Тот дар, который ты получила в Храме Змия, – просто часть способностей вельдов. Этакое «приобщение». Так ты идешь?
Я покорно поднялась на ноги, искренне сомневаясь, что они будут меня держать. Но ничего, обошлось. Опираясь на локоть Арлиррига, я даже смогла снова подойти к тому обрыву и начать долгий спуск вниз. О том, как быстро я могла бы спуститься, если бы не виттар, думать не хотелось.
Арлирриг шел впереди и на всякий случай крепко держал меня за руку, развлекая дурацкими побасенками. А я со всей осторожностью выбирала место для ступни, вполуха слушала его и мучительно размышляла, кто же такой этот странный человек, умеющий смеяться одними глазами, мгновенно превращаться из ледяного демона в иронизирующего скептика или беспечного спутника и сохранять абсолютное хладнокровие перед зияющей пастью смерти.
Да и человек ли?..
Вельде, гостеприимно распахнувшей перед нами калитку, навскидку можно было дать лет сорок. Ну может, чуть больше. Приветливая улыбка не сходила с подвижного лица, озаренного какой-то по-девичьи шаловливой радостью.
– Где ж тебя носило полгода, горе луковое? – беззлобно корила она «виновато» потупившегося виттара, чуть не силой затаскивая нас обоих во двор. – Я уж думала, ты в кощунцы подался!
Виттар возмущенно засопел:
– Как?! Я?!!
– Ты-ты, – со смехом подтвердила вельда и повернулась ко мне. – Да ты заходи, девочка, не стесняйся!
«Девочка» поспешно захлопнула разинутый от удивления рот, мысленно пообещала себе вернуть шпильку и заперла за собой калитку на крюк.
– По Веткам шлялся, где ж мне еще быть-то, – уже серьезно объяснил виттар, привычно распахивая дверь в дом и разуваясь у порога. – А вы здесь как живете?
– Да как нам жить, – пожала плечами вельда. – Как жили, так и живем. Только Льету я что-то давненько не видела, ну да это и раньше бывало.
Виттар нахмурился, но промолчал.
– Ты меня со спутницей своей не познакомишь? – напомнила вельда, когда мы обе уже отчаялись дождаться от Арлиррига инициативы в этом пикантном вопросе. Мне-то что: я и сама назваться могу. Вот только на каждой Ветке свои обычаи: вдруг здесь представляться самой неприлично? Хорошенькое же впечатление я тогда произведу с самого порога!
– Это Иньярра, ринда, – покорно объявил виттар. Лицо вельды изумленно вытянулось, как колбаска теста в умелых руках стряпухи, и медленно залилось багровой краской. – А это Грида, ара.
Интересно, это такое имя: Грида-ара или я опять чего-то не поняла? Это уже становится печальной традицией…
– П-простите, ринда, – торопливо склонилась в поклоне Грида, испуганно перекосившись от своего панибратского и даже несколько покровительственного тона. – Я не знала…
Я суетливо замахала руками, открещиваясь от этих дурацких почестей:
– Да бросьте вы! Еще чего не хватало – поклоны отвешивать! – Я бросила на виттара гневный взгляд – тоже мне, нашел как представить! – но он и не смотрел в мою сторону, искренне наслаждаясь сценой всеобщего смущения и замешательства.
Грида удивленно выпрямилась и просверлила меня непонимающим взглядом.
– Давайте на «ты», – осторожно увещевала я.
– Ну… – видимо, спорить с риндой здесь и подавно не полагалось. – Хорошо…
– Вот и чудненько!
– Замечательно! – поддержал меня вельд, вложив в это словечко весь свой скепсис и ехидство.
Вельда, быстро оправившись от шока и сообразив, что я совсем не горю желанием быть великой святой, пришедшей, дабы спасти их мир, мгновенно повернулась к Арлирригу и иронично скомандовала:
– А сейчас самый вредный из нас немедленно возьмет ведро и отправится за водой! Ибо иначе он останется без обеда!
– А почему сразу я, – по-детски заканючил Арлирриг, хитро поблескивая зелеными глазами. – Чуть что – так сразу и самый вредный, и за водой… Что я вам, ишак навозный?..
Мы дружно расхохотались, но не сжалились и за водой его все же погнали. Ибо приготовить обед без воды мог бы разве что закоренелый любитель черствых сухарей или… ведьма.
Но кто сказал, что я собиралась объявлять это общественности?
Женщины, безусловно, умеют хранить любые смертельные тайны. Но сообща.
И поэтому, в две руки варганя обед на троих, мы с Гридой сплетничали безо всякого зазрения совести. Картошка быстро белела, освобождаясь от кожицы, мясо послушно обваливалось в муке, а разговор, разумеется, крутился вокруг ушедшего к колодцу виттара. Хвала Хранящим (или уже Змию?), колодец был далеко.
– Давно ты его знаешь? – невинно обронила я, кладя очередную очищенную картошку в миску к остальным. Прищурилась, прикидывая, хватит ли нам этого или спуститься в подпол и принести еще. А леший с ней, если что – урежем порцию Арлиррига. Под предлогом его повышенной вредности.
– Давно, – усмехнулась вельда. – Уж всяко дольше, чем ты.
– И как?
Вельда неопределенно пожала плечами:
– Да так… Скептик, насмешник, шутник. И просто хороший вельд. Сейчас таких немного. А тебе как?
Я тяжело вздохнула. «Как» он мне, очень хотелось бы знать самой. Но то, что лезло в голову, признавать правдой категорически не хотелось, а ничего больше не придумывалось. И голос разума, как назло, куда-то запропастился…
– Не знаю пока, – уклончиво ответила я и перевела тему. – Грида, если не секрет, а сколько тебе лет?
– Много. И сама не упомню, – отшутилась та.
– Но уж не больше, чем мне!
– А тебе сколько? – удивилась вельда.
– Восемьдесят два… нет, уже три!
Грида удивленно захлопала красивыми, ярко-васильковыми глазами с длинными пушистыми ресницами.
– То есть?
– Я же ведьма, – беспечно пояснила я. – А маги – и те живут никак не меньше трехсот лет. Хотя редко какая бесь им позволит столько прожить, конечно, но в теории…
– А, – понятливо протянула вельда. – Ты не удивляйся, что я так спрашиваю: я же не витта, чтобы про другие Ветки много знать. Так что, где услышу… А мне двадцать три года.
– Ско-о-олько?! – удивленное словцо сорвалось с губ прежде, чем я подумала, что произносить его, пожалуй, все же не стоило. Даже несмотря на то, что выглядела вельда в два с лишним раза старше. Но каким образом, леший побери?!
– Двадцать три, – не обижаясь, повторила вельда, и с таким видом, как будто мне это должно все объяснить, обронила: – Я ведь ара.
– Ну и что? – тупо спросила я, машинально нарезая картошку соломкой и отправляя в большой казан с шипящим на дне маслом, сыто булькавшим с каждой новой порцией. Раскаленная печь пыхала жаром, но не было ни видно привычных сполохов пламени за неплотно притворенной заслонкой, ни слышно уютного потрескивания поленьев. Да и не пахло огнем, если уж честно.
– Как что?
Я отодвинула подальше разделочную доску, чтобы не порезаться в запале, и повернулась к вельде лицом. Хватит, дальше терпеть этот идиотизм я не намерена.
– Грида, я понятия не имею ни о том, кто такие ары, ни о том, кто такие витты, вельды, кощунцы, жрецы и все остальные! Я в принципе оказалась на Авалоре сегодня ночью, а этот наглый тип, – раздраженный кивок в стороны открытой входной двери не дал посомневаться, о ком это я, – и не подумал что-нибудь мне объяснить!
Вельда пораженно всплеснула руками:
– Да как же жрецы тебя выпустили, ничего не объяснив?!
– Встреча с ними была далека от теплой и дружественной, – угрюмо буркнула я.
Вельда тяжело вздохнула, вывалила мясо на сковороду, размешала и накрыла крышкой, чтобы не так сильно брызгалось масло.
– Ладно, сядь. О Змий, и как же мне объяснить все так, чтоб ты поняла?
– Начни с главного, – посоветовала я.
Вельда по-кухарочьи вытерла руки о передник и села за стол напротив меня. Задумчиво переплела тонкие пальцы рук в замок.
– Прежде всего: на Авалоре живут вельды. Только вельды. От людей они отличаются рядом… немного необычных на первый взгляд особенностей.
– Так, – я торопливо укладывала информацию по полочкам памяти. – А какими конкретно особенностями наделены вельды?
– Хм… Разными. В зависимости от того, какой путь они избрали. Понимаешь. – Вельда запнулась, подбирая слова. Мясо глухо шкворчало под крышкой. – С самого начала жизни каждого вельда заставляют выбрать то, как он будет жить. На Авалоре очень мало энергии. Не знаю, какой: магической, жизненной или еще какой-нибудь – я не философ и не жрец, пусть они там пустословят. Но витты говорят, что на других Ветках просто… дышится легче, что ли…
Я поднялась помешать наш обед, чтоб не пригорел, стараясь не пропустить ни слова Гриды и быстро соображая.
Итак, о какой энергии идет речь, я очень даже понимала. Неважно, как ее назвать: элементарной, ментальной, магической или еще какой-нибудь. Любая энергия может преобразоваться в другой ее вид. Правда, с помощью этакого «проводника», которым обычно выступают маги, жрецы или представители магических рас, но это уже не суть как важно. На Авалоре же энергии в принципе было катастрофически мало: над ней не летал ни один Храм, орошая землю своей силой. Храмы словно в принципе вычеркнули эту Ветку из Древа, забыв про нее раз и навсегда. Только с чего бы? И как тогда вообще живет эта Авалора, если запасы ее энергии не пополняются, а жить-то надо, и соответственно тратить ее приходится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67