Что не мешало последней почитать себя едва ли не за божество и возмущаться, когда кто-то типа пары не в меру наглых ведьм прозрачно намекал ей на обратное.
Альвира была страшна, как бессонная ночь перед выпускным экзаменом.
Длинные, выжженные невесть какой отравой волосы, видимо, ежедневно заплетались служанками в смоченные пивом косички, благодаря чему только и могли еще кое-как раскорячиться по спине, не повиснув окончательно коровьим хвостом. Изрядно постаревшее, исчерченное морщинами лицо было заштукатурено как минимум тройным слоем пудры, румян и теней. Создавалось ощущение, что тот, кто красил, действовал по принципу «меньше дюйма – не заметно, а больше – само отвалится!». Полускрюченные старческие руки с длинными, в полвершка ногтями прочно вызывали у меня ассоциацию с вьютрами – нежитью, у которой даже после смерти почему-то продолжали расти волосы и ногти, достигая просто невообразимой длины. Если труп вьютры закопать, то через некоторое время, когда ногти отрастут до достаточной величины, эти твари могут разгрести сырую землю и снова вылезти на поверхность. Именно поэтому во всех справочниках по нежитеведению советовалось убивать их огнем или, по крайней мере, сжигать потом труп.
Женщина на троне неприятно скривилась, завидев нас, и небрежно бросила Власте:
– Ты – ведьма?
– Я – чародейка, – с неприязнью ответила та, надменно скрещивая руки на груди. – И ты назначила мне аудиенцию.
По лицу Альвиры проскользнула улыбка превосходства, она высокомерно тряхнула головой и лениво просветила:
– Ко мне следует обращаться на «вы» и называть «ваше превосходительство».
Власта нехорошо усмехнулась, притопнув носком ботинка, отчего по залу пронесся угрожающий гул:
– В таком случае ко мне тоже следует обращаться на «вы» и называть «риль».
– Да что ты говоришь? – усмехнулась градоправительница, теряя интерес к яростно закипающей, словно пельмени на печи, Власте и поворачиваясь ко мне. – И ты – ведьма?
Я легко усмехнулась уголком губ и только чуть склонила голову в знак согласия. Градоправительница, явно ожидавшая еще одного гневного всплеска, недовольно сдвинула брови и продолжила допрос:
– Но ведь я назначала аудиенцию только ей? – Отрывистый кивок в сторону только что не рычащей, как собака на цепи, Власты. И с чего, казалось бы, так уж злиться? Я и не с такими индивидами в жизни встречалась…
Я снова молчаливо улыбнулась, соглашаясь.
Альвира растерялась. Поведение ведьмы не укладывалось в привычные рамки. По ее прогнозу, мы уже должны были расплеваться с ней, как два перезревших диких огурца, и я бы раздраженно вымелась из зала с надменно поднятой головой, оставив поле битвы за горделиво усмехающейся соперницей. Планы пришлось менять.
– Зачем ты пришла?
– За компанию.
– Я тебя не звала, – напирала на факт не-приглашения женщина, сама закипая быстро, словно подсолнечное масло.
– Тогда попробуйте выгнать.
Альвира прищурилась, просверлила меня испытующим взглядом и уважительно хмыкнула:
– Ну что ж, может быть, в этот раз мне повезло и вы сумеете справиться с работой.
– Тогда, может, вы уже соизволите сказать, что за работа? – язвительно встряла Власта.
Альвира наградила ее холодным, как ртуть в глазах дракона, взглядом и медленно, намеренно растягивая слова, сказала:
– Да, пожалуй… Ваша работа состоит в том, чтобы принести мне одно, хм… украшение… Проблема в том, что оно находится в Склепе Змия – это такое сооружение неподалеку от города, которое, по поверьям, охраняется злыми духами, и войти в него невозможно. Может быть, в этот раз мне попались не шарлатаны, выдающие себя за великих магов, а кое-что получше… Впрочем, наверное, слишком обольщаться не стоит… Девчонки…
– Где этот твой йыров Склеп? – оскорбленно вспыхнула Власта, с трудом сдержав порыв развернуться и уйти.
– Сядьте, – величественно тряхнула рукой Альвира, указывая на ряд стульев за нашими спинами. Я кивнула в знак благодарности и тихонько потянула Власту за рукав, шепча:
– Пойдем!
Та раздраженно вырвалась, только что не зашвырнув в меня шэритом с досады:
– Не собираюсь я тут рассиживаться! Делать больше как будто нечего! Пусть объясняет, где этот свиртский Склеп и все!
Я, пожав плечами, оставила ее в покое и села, привычно закинув ногу за ногу и довольно равнодушно уставившись на потенциальную работодательницу. Альвира поморщилась, передернула плечами и продолжила:
– Если вы выедете из Восточных ворот, то тогда вам следует ехать по Прямой Малой дороге, свернуть на третьем перекрестке вправо…
Словом, дальше шли нудные, глупые и абсолютно бесполезные инструкции, коими почему-то каждый работодатель спешит снабдить мага. Видимо, не подозревая, что тому, кто в подобной работе ни рожна не понимает, это и не поможет, а для ушей профессионала подобные слова звучат так же смешно, как и бестолково. Только раздражают, как отчеты лекарей, которые еще никого не заставили бросить курить, но зато многим испортили удовольствие от курения!
Власта напряженно слушала, в гордом одиночестве застыв посреди зала, аки селянка, в неурочный час повстречавшая голодного василиска. Я пропускала половину мимо ушей, зная, что дорогу все равно придется узнавать у всех проезжающих-пролетающих-проползающих, и пытаясь дословно восстановить в памяти предыдущую фразу Альвиры. Что-то мне в ней не понравилось. К чему-то так и захотелось прицепиться, придраться, как магистру к безупречно до безобразия составленному зелью. Сундук памяти упрямо скрипел петлями, не давая откинуть крышку и зарыться в него с головой, но все же потихоньку сдавался, неохотно, по кусочкам выдавая требуемое. И когда Альвира наконец-то выдохлась, я слегка склонила голову набок, вкрадчиво поинтересовавшись:
– А что за украшение мы должны достать?
– Зачем это вам? – тут же напряглась она, хотя и попыталась скрыть это за небрежностью. – Оно там одно, так что не перепутаете.
– Чтобы достойно оценить стоимость собственной работы.
Альвира нервно тряхнула волосами:
– Не беспокойтесь, внакладе не останетесь! Так вы беретесь за это дело?
Я выжидательно перебрала пальцами по сиденью соседнего стула и «задумчиво» нахмурилась, исподволь наблюдая, как Альвира незаметно для себя самой, вся подалась вперед, напряженно ожидая судьбоносного решения. Что поделаешь: мой любимый музыкальный инструмент – это нервы. А уж не потрепать их такой «милой» особе, возомнившей себя невесть кем, – это вообще грех!
Наконец мне надоел этот цирк, и я медленно, веско, по отдельности роняя каждое слово, ответила:
– Да, беремся. Но я не гарантирую, что, найдя этого вашего кота в мешке, я сочту необходимым принести его вам.
Альвира вся передернулась, и черты ее лица хищно заострились:
– Оставишь себе, ведьма?! Учти: эту драгоценность могут носить только правители!
Я, не ответив, смерила ее холодным взглядом и, едва кивнув на прощание, вышла из зала. Власта ехидно простучала каблуками за спиной.
Сумерки неохотно касались седыми серо-фиолетовыми тенями земли и тут же отступали, словно кошка, отдергивая лапку. Грустный больной воздух, колкий из-за утренних заморозков, раздражал горло, щекоча мельчайшими льдинками. Огромное, сизое, ватно-мокрое на ощупь небо старательно прочесывал гребень острых еловых макушек. Льдистая дорога холодно хрупала под копытами бодро трусящей вемили, убегая куда-то в серебристо-колючую даль.
Как хорошо торопиться, сидя верхом на лошади! От тебя уже никто и ничто не зависит, в сознании не бьется гулким молотом: «Скорее! Скорее! Скорее!» – и мысли, смутившись и перепутавшись до конца, вдруг испарятся, оставив после себя стеклянную пустоту… Чуть ослабив тренькающие струны перетянутых нервов, распустить длинный хвост ежедневной усталости, недомолвок, обид, перепутать вздохи с цоканьем копыт… И под утомленно прикрытыми веками расцветают рубиновыми пятнами клочья вчерашних прописных истин, в бесконечном бессилии расходясь кругами по воде…
Глупости? Поверьте, не большие, чем суетливая гонка за всем и вся, разрывающая на части душу и тело.
Просто однажды вам и в жизни, как в дороге, захочется забыть, что за следующим поворотом – цель вашей поездки, а вы только-только вздохнули, облегченно ссутулив усталые плечи… Спешиться? Тряхнуть упрямой головой, накинуть на плечи надоевший плащ Всеготовности и выйти в слякотную морось?
Уважаю.
Но я останусь. Хотя бы из пустого любопытства: а куда меня приведет эта дорога, куда помчится вемиль дальше? Без остановки до самого конца, возмущенно загарцевав над обрывом в бездонную пропасть? Или по кругу дурной бесконечности? Самое смешное, что я даже не знаю, какой из двух вариантов предпочтительнее. А может, есть третий? Тот самый поворот судьбы, о котором так здорово мечтается, но совершенно не хочется быть втянутым в него наяву?
Разумеется, есть. И я даже отлично знаю, чем он обычно заканчивается. Все просто. И, как все простое, невыполнимо.
Бывает так, что несешься под парусами жизни: вперед, вперед! Неважно куда, неважно зачем, лишь бы вперед! Лишь бы в ушах свистел яростный ветер, волосы плясали в жутковатом танце бури, а на губах оседали капельки соленого моря. Пришпориваешь коня, прижимаясь к лоснящейся от пота шее, судорожно схватившись рукой за переднюю луку, чтобы не упасть. Вперед! Вперед! Промчаться яростным ураганом над полями повседневности, пресытиться неистовой силой быстроты – и рассыпаться на мириады крупинок, оседающих на пальцы…
И что теперь?
А теперь – сесть в добродушное кресло-качалку, укутаться в старый-престарый, полысевший местами плед, согреть руки глиняной кружкой горячего чернаса…
Должны быть в жизни вещи неизменные, к ним так приятно возвращаться, до тошноты намотавшись по закоулкам жажды перемен! После долгих, бесконечных блужданий по брусчатке неизвестности, где под каждым камнем вполне может оказаться яма, хищно раззявившая голодную пасть на ненезаменимый, но чем-то дорогой твоему сердцу каблук; после яростной борьбы с вредными порывами ветра за любимую юбку; после того, как ноги трижды погрузятся по щиколотку в ледяные лужи, так приятно и даже жизненно необходимо залезть в любимое кресло, снисходительно скрипящее на твои жалкие потуги угнездиться поуютнее, прижав колени к груди…
Только где бы мне, страннице, взять такое кресло?..
– Иньярра? Ты спишь? – Негромкий голос Лиридана вывел меня из сказительской задумчивости, заставив натянуть провисшие поводья, пока моя доброжелательная лошадка, воспользовавшись минутной слабостью хозяйки, не подралась с Властиной вемилью. А она вот уже с полчаса косила на нее злобным взглядом, что не давало мне обольщаться на тему «лошадки нашли друг друга!».
– Нет, не сплю, – помедлив, отозвалась я. – Так, задумалась…
Наемник скользнул по мне изучающим взглядом, почти с болезненным любопытством заглянув в глаза… Впрочем, может, мне, не до конца пришедшей в себя, только почудилось. С чего бы его стали интересовать глюки случайно знакомой ведьмы?
Лиридан со вздохом покосился на мрачную Власту, нахохлившуюся в седле, и заговорщицки прошептал мне:
– Слушай, может, хоть ты мне объяснишь, что там произошло, в ратуше? А то вылетели обе, как леший из пруда, одна злющая, другая еще хлеще, рявкнули, что едем на Кудыкину гору – и думай тут, что хочешь!
Я с улыбкой хмыкнула:
– Да уж. А ты, как и подобает благородному рыцарю, не посмел бросить двух беззащитных девушек в беде…
– Беззащитных, как же… – недовольно проворчал наемник.
– Все просто: нас наняли.
– И из-за этого нужно было срываться чуть не по темноте куда-то за город?! Нашлись энтузиастки!
Я негромко рассмеялась:
– Ну… Как говорится, раньше начнешь – раньше гонорар… И потом, какая разница: сегодня – завтра…
– Да уж, чем раньше мы отвяжемся от этой стервы – тем лучше! – с каким-то ожесточенным воодушевлением поддержала меня Власта.
– Что, совсем плохо? – опасливо спросил у нее Лиридан, готовый к гневной вспышке.
– Еще бы! Я вообще не представляю, как там Иньярра умудрялась с ней спокойно разговаривать! Лично мне сплошные непечатности на язык лезли!
Я иронично усмехнулась:
– Власта, ну нельзя же быть такой нетерпимой! Будь альтруистом – уважай эгоизм в других!
– Ага, дважды! Кворр дождется! Да как ты вообще могла с ней общаться?!
Я неопределенно пожала плечами:
– Опыт есть. Она же – типичный вампир…
– КТО?..
Я, заметив два ошалевших взгляда, поспешила пояснить:
– Энергетический, разумеется… Чем больше ты при ней злишься – тем больше энергии она может у тебя выпить.
– То есть она специально всех провоцирует? – прищурился Лиридан, ободряюще похлопывая коня по гордой шее. – Чтобы побольше высосать?
Я с сомнением покачала головой:
– Нет, не думаю… Не думаю, что Альвира вообще понимает, почему она всегда так себя ведет: резко, грубо, вызывающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Альвира была страшна, как бессонная ночь перед выпускным экзаменом.
Длинные, выжженные невесть какой отравой волосы, видимо, ежедневно заплетались служанками в смоченные пивом косички, благодаря чему только и могли еще кое-как раскорячиться по спине, не повиснув окончательно коровьим хвостом. Изрядно постаревшее, исчерченное морщинами лицо было заштукатурено как минимум тройным слоем пудры, румян и теней. Создавалось ощущение, что тот, кто красил, действовал по принципу «меньше дюйма – не заметно, а больше – само отвалится!». Полускрюченные старческие руки с длинными, в полвершка ногтями прочно вызывали у меня ассоциацию с вьютрами – нежитью, у которой даже после смерти почему-то продолжали расти волосы и ногти, достигая просто невообразимой длины. Если труп вьютры закопать, то через некоторое время, когда ногти отрастут до достаточной величины, эти твари могут разгрести сырую землю и снова вылезти на поверхность. Именно поэтому во всех справочниках по нежитеведению советовалось убивать их огнем или, по крайней мере, сжигать потом труп.
Женщина на троне неприятно скривилась, завидев нас, и небрежно бросила Власте:
– Ты – ведьма?
– Я – чародейка, – с неприязнью ответила та, надменно скрещивая руки на груди. – И ты назначила мне аудиенцию.
По лицу Альвиры проскользнула улыбка превосходства, она высокомерно тряхнула головой и лениво просветила:
– Ко мне следует обращаться на «вы» и называть «ваше превосходительство».
Власта нехорошо усмехнулась, притопнув носком ботинка, отчего по залу пронесся угрожающий гул:
– В таком случае ко мне тоже следует обращаться на «вы» и называть «риль».
– Да что ты говоришь? – усмехнулась градоправительница, теряя интерес к яростно закипающей, словно пельмени на печи, Власте и поворачиваясь ко мне. – И ты – ведьма?
Я легко усмехнулась уголком губ и только чуть склонила голову в знак согласия. Градоправительница, явно ожидавшая еще одного гневного всплеска, недовольно сдвинула брови и продолжила допрос:
– Но ведь я назначала аудиенцию только ей? – Отрывистый кивок в сторону только что не рычащей, как собака на цепи, Власты. И с чего, казалось бы, так уж злиться? Я и не с такими индивидами в жизни встречалась…
Я снова молчаливо улыбнулась, соглашаясь.
Альвира растерялась. Поведение ведьмы не укладывалось в привычные рамки. По ее прогнозу, мы уже должны были расплеваться с ней, как два перезревших диких огурца, и я бы раздраженно вымелась из зала с надменно поднятой головой, оставив поле битвы за горделиво усмехающейся соперницей. Планы пришлось менять.
– Зачем ты пришла?
– За компанию.
– Я тебя не звала, – напирала на факт не-приглашения женщина, сама закипая быстро, словно подсолнечное масло.
– Тогда попробуйте выгнать.
Альвира прищурилась, просверлила меня испытующим взглядом и уважительно хмыкнула:
– Ну что ж, может быть, в этот раз мне повезло и вы сумеете справиться с работой.
– Тогда, может, вы уже соизволите сказать, что за работа? – язвительно встряла Власта.
Альвира наградила ее холодным, как ртуть в глазах дракона, взглядом и медленно, намеренно растягивая слова, сказала:
– Да, пожалуй… Ваша работа состоит в том, чтобы принести мне одно, хм… украшение… Проблема в том, что оно находится в Склепе Змия – это такое сооружение неподалеку от города, которое, по поверьям, охраняется злыми духами, и войти в него невозможно. Может быть, в этот раз мне попались не шарлатаны, выдающие себя за великих магов, а кое-что получше… Впрочем, наверное, слишком обольщаться не стоит… Девчонки…
– Где этот твой йыров Склеп? – оскорбленно вспыхнула Власта, с трудом сдержав порыв развернуться и уйти.
– Сядьте, – величественно тряхнула рукой Альвира, указывая на ряд стульев за нашими спинами. Я кивнула в знак благодарности и тихонько потянула Власту за рукав, шепча:
– Пойдем!
Та раздраженно вырвалась, только что не зашвырнув в меня шэритом с досады:
– Не собираюсь я тут рассиживаться! Делать больше как будто нечего! Пусть объясняет, где этот свиртский Склеп и все!
Я, пожав плечами, оставила ее в покое и села, привычно закинув ногу за ногу и довольно равнодушно уставившись на потенциальную работодательницу. Альвира поморщилась, передернула плечами и продолжила:
– Если вы выедете из Восточных ворот, то тогда вам следует ехать по Прямой Малой дороге, свернуть на третьем перекрестке вправо…
Словом, дальше шли нудные, глупые и абсолютно бесполезные инструкции, коими почему-то каждый работодатель спешит снабдить мага. Видимо, не подозревая, что тому, кто в подобной работе ни рожна не понимает, это и не поможет, а для ушей профессионала подобные слова звучат так же смешно, как и бестолково. Только раздражают, как отчеты лекарей, которые еще никого не заставили бросить курить, но зато многим испортили удовольствие от курения!
Власта напряженно слушала, в гордом одиночестве застыв посреди зала, аки селянка, в неурочный час повстречавшая голодного василиска. Я пропускала половину мимо ушей, зная, что дорогу все равно придется узнавать у всех проезжающих-пролетающих-проползающих, и пытаясь дословно восстановить в памяти предыдущую фразу Альвиры. Что-то мне в ней не понравилось. К чему-то так и захотелось прицепиться, придраться, как магистру к безупречно до безобразия составленному зелью. Сундук памяти упрямо скрипел петлями, не давая откинуть крышку и зарыться в него с головой, но все же потихоньку сдавался, неохотно, по кусочкам выдавая требуемое. И когда Альвира наконец-то выдохлась, я слегка склонила голову набок, вкрадчиво поинтересовавшись:
– А что за украшение мы должны достать?
– Зачем это вам? – тут же напряглась она, хотя и попыталась скрыть это за небрежностью. – Оно там одно, так что не перепутаете.
– Чтобы достойно оценить стоимость собственной работы.
Альвира нервно тряхнула волосами:
– Не беспокойтесь, внакладе не останетесь! Так вы беретесь за это дело?
Я выжидательно перебрала пальцами по сиденью соседнего стула и «задумчиво» нахмурилась, исподволь наблюдая, как Альвира незаметно для себя самой, вся подалась вперед, напряженно ожидая судьбоносного решения. Что поделаешь: мой любимый музыкальный инструмент – это нервы. А уж не потрепать их такой «милой» особе, возомнившей себя невесть кем, – это вообще грех!
Наконец мне надоел этот цирк, и я медленно, веско, по отдельности роняя каждое слово, ответила:
– Да, беремся. Но я не гарантирую, что, найдя этого вашего кота в мешке, я сочту необходимым принести его вам.
Альвира вся передернулась, и черты ее лица хищно заострились:
– Оставишь себе, ведьма?! Учти: эту драгоценность могут носить только правители!
Я, не ответив, смерила ее холодным взглядом и, едва кивнув на прощание, вышла из зала. Власта ехидно простучала каблуками за спиной.
Сумерки неохотно касались седыми серо-фиолетовыми тенями земли и тут же отступали, словно кошка, отдергивая лапку. Грустный больной воздух, колкий из-за утренних заморозков, раздражал горло, щекоча мельчайшими льдинками. Огромное, сизое, ватно-мокрое на ощупь небо старательно прочесывал гребень острых еловых макушек. Льдистая дорога холодно хрупала под копытами бодро трусящей вемили, убегая куда-то в серебристо-колючую даль.
Как хорошо торопиться, сидя верхом на лошади! От тебя уже никто и ничто не зависит, в сознании не бьется гулким молотом: «Скорее! Скорее! Скорее!» – и мысли, смутившись и перепутавшись до конца, вдруг испарятся, оставив после себя стеклянную пустоту… Чуть ослабив тренькающие струны перетянутых нервов, распустить длинный хвост ежедневной усталости, недомолвок, обид, перепутать вздохи с цоканьем копыт… И под утомленно прикрытыми веками расцветают рубиновыми пятнами клочья вчерашних прописных истин, в бесконечном бессилии расходясь кругами по воде…
Глупости? Поверьте, не большие, чем суетливая гонка за всем и вся, разрывающая на части душу и тело.
Просто однажды вам и в жизни, как в дороге, захочется забыть, что за следующим поворотом – цель вашей поездки, а вы только-только вздохнули, облегченно ссутулив усталые плечи… Спешиться? Тряхнуть упрямой головой, накинуть на плечи надоевший плащ Всеготовности и выйти в слякотную морось?
Уважаю.
Но я останусь. Хотя бы из пустого любопытства: а куда меня приведет эта дорога, куда помчится вемиль дальше? Без остановки до самого конца, возмущенно загарцевав над обрывом в бездонную пропасть? Или по кругу дурной бесконечности? Самое смешное, что я даже не знаю, какой из двух вариантов предпочтительнее. А может, есть третий? Тот самый поворот судьбы, о котором так здорово мечтается, но совершенно не хочется быть втянутым в него наяву?
Разумеется, есть. И я даже отлично знаю, чем он обычно заканчивается. Все просто. И, как все простое, невыполнимо.
Бывает так, что несешься под парусами жизни: вперед, вперед! Неважно куда, неважно зачем, лишь бы вперед! Лишь бы в ушах свистел яростный ветер, волосы плясали в жутковатом танце бури, а на губах оседали капельки соленого моря. Пришпориваешь коня, прижимаясь к лоснящейся от пота шее, судорожно схватившись рукой за переднюю луку, чтобы не упасть. Вперед! Вперед! Промчаться яростным ураганом над полями повседневности, пресытиться неистовой силой быстроты – и рассыпаться на мириады крупинок, оседающих на пальцы…
И что теперь?
А теперь – сесть в добродушное кресло-качалку, укутаться в старый-престарый, полысевший местами плед, согреть руки глиняной кружкой горячего чернаса…
Должны быть в жизни вещи неизменные, к ним так приятно возвращаться, до тошноты намотавшись по закоулкам жажды перемен! После долгих, бесконечных блужданий по брусчатке неизвестности, где под каждым камнем вполне может оказаться яма, хищно раззявившая голодную пасть на ненезаменимый, но чем-то дорогой твоему сердцу каблук; после яростной борьбы с вредными порывами ветра за любимую юбку; после того, как ноги трижды погрузятся по щиколотку в ледяные лужи, так приятно и даже жизненно необходимо залезть в любимое кресло, снисходительно скрипящее на твои жалкие потуги угнездиться поуютнее, прижав колени к груди…
Только где бы мне, страннице, взять такое кресло?..
– Иньярра? Ты спишь? – Негромкий голос Лиридана вывел меня из сказительской задумчивости, заставив натянуть провисшие поводья, пока моя доброжелательная лошадка, воспользовавшись минутной слабостью хозяйки, не подралась с Властиной вемилью. А она вот уже с полчаса косила на нее злобным взглядом, что не давало мне обольщаться на тему «лошадки нашли друг друга!».
– Нет, не сплю, – помедлив, отозвалась я. – Так, задумалась…
Наемник скользнул по мне изучающим взглядом, почти с болезненным любопытством заглянув в глаза… Впрочем, может, мне, не до конца пришедшей в себя, только почудилось. С чего бы его стали интересовать глюки случайно знакомой ведьмы?
Лиридан со вздохом покосился на мрачную Власту, нахохлившуюся в седле, и заговорщицки прошептал мне:
– Слушай, может, хоть ты мне объяснишь, что там произошло, в ратуше? А то вылетели обе, как леший из пруда, одна злющая, другая еще хлеще, рявкнули, что едем на Кудыкину гору – и думай тут, что хочешь!
Я с улыбкой хмыкнула:
– Да уж. А ты, как и подобает благородному рыцарю, не посмел бросить двух беззащитных девушек в беде…
– Беззащитных, как же… – недовольно проворчал наемник.
– Все просто: нас наняли.
– И из-за этого нужно было срываться чуть не по темноте куда-то за город?! Нашлись энтузиастки!
Я негромко рассмеялась:
– Ну… Как говорится, раньше начнешь – раньше гонорар… И потом, какая разница: сегодня – завтра…
– Да уж, чем раньше мы отвяжемся от этой стервы – тем лучше! – с каким-то ожесточенным воодушевлением поддержала меня Власта.
– Что, совсем плохо? – опасливо спросил у нее Лиридан, готовый к гневной вспышке.
– Еще бы! Я вообще не представляю, как там Иньярра умудрялась с ней спокойно разговаривать! Лично мне сплошные непечатности на язык лезли!
Я иронично усмехнулась:
– Власта, ну нельзя же быть такой нетерпимой! Будь альтруистом – уважай эгоизм в других!
– Ага, дважды! Кворр дождется! Да как ты вообще могла с ней общаться?!
Я неопределенно пожала плечами:
– Опыт есть. Она же – типичный вампир…
– КТО?..
Я, заметив два ошалевших взгляда, поспешила пояснить:
– Энергетический, разумеется… Чем больше ты при ней злишься – тем больше энергии она может у тебя выпить.
– То есть она специально всех провоцирует? – прищурился Лиридан, ободряюще похлопывая коня по гордой шее. – Чтобы побольше высосать?
Я с сомнением покачала головой:
– Нет, не думаю… Не думаю, что Альвира вообще понимает, почему она всегда так себя ведет: резко, грубо, вызывающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67