Змей не оценил моей деликатности, тут же запустив в меня серо-льдистым потоком энергии, разбившимся о Властин щит, словно волна о камень. Тот затрещал, но не дрогнул. Я же поняла, что надо спешить, ибо долго даже он не продержится, и кинулась вперед, на бегу выхватывая из воздуха клинок. Змей с раздраженным шипением шарахнулся в сторону, чуть не хлестнув меня хвостом по лицу, от него во все стороны расползались зловеще потрескивающие ледяные молнии, так и норовящие разлапистыми ветками ударить меня по ногам.
– Курц вырта миздагр, дрянь ты этакая! – вполголоса ругалась я, прыгая между ними, аки горная коза, и между делом отмечая, что Лиридану, застывшему посреди зала, магия змея больше не приносит никакого вреда. И на том спасибо. – Врупт рааз квыров!!!
Змей, словно понимая мою речь (что весьма сомнительно, ибо от переизбытка эмоций я начинаю выражаться ТАК, что даже бывшие однокурсники порой понять не могут), расстарался не на шутку, выплевывая ветвистые разряды со скоростью среднестатистической закоротившей розетки на Миденме. Я гневно ругалась, швыряя в отместку шэриты и тоскливо слушая, как с погребальным треском рушится вокруг щит.
Но тут змей сменил приоритеты, перестав распускать искрящиеся молнии, гневно зашипел: мол, вот так тебе! – и поспешил отползти подальше.
Мы постояли друг напротив друга, полюбовались, отдышались и поняли, что братская любовь вспыхивать не спешит, так что надо давать сюжету какое-то логическое завершение. Их, по сути, могло быть два. Вот только второе мне как-то не улыбалось…
Я торопливым щелчком пальцев создала шэрит, слегка подкорректировала традиционную формулу и послала огненный сгусток прямо в морду язвительно высовывающего язык гада. Шэрит, не слишком обжигая, послушно расплескался по голове змея яркой вспышкой, не давая увидеть хоть что-то – и этого мгновения мне хватило, чтобы одним тягуче-мгновенным движением проскользнуть к гаду и резким росчерком меча снести ему голову. Длинное тело конвульсивно вздрогнуло и расстелилось лабиринтом у моих ног.
– Великолепно, – заценил удар Лиридан, магия с которого сбежала, словно вода с вемили, сразу же после смерти змея.
– Угу, – угрюмо согласилась я, тщетно пытаясь заставить руки не дрожать. Получалось плохо: то ли от нервов, то ли от резкого расхода магии пальцы тряслись так, что меч колыхался развевающимся по ветру стягом. Я, досадливо ругнувшись, дематериализовала его.
– Ну как вы тут? – Из-за поворота наконец-то решилась выйти Власта. Выглядела чародейка ничего так, не то чтобы очень плохо.
– Живы, – коротко резюмировал Лиридан, внимательно глядя на меня. – Иньярра, с тобой все в порядке?
– В полном, – заверила я, наконец-то взяв себя в руки, и огляделась по сторонам. Надо же наконец-то понять, за что мы здесь боролись?
Никаких сундуков с драгоценностями поблизости не валялось, карты к зарытым пару веков назад кладам по стенам не висели, пресловутое украшение в углу не пылилось…
– Вон там – магическая перемычка, – кивнула Власта на дальнюю стену, наполовину скрытую паутиной, и тут же, не дожидаясь ответа, решительно направилась к указанному месту. Я поспешила следом.
Размяла пальцы, приложила ладонь к стене. Камень и камень. Ничего особенного.
– Вот здесь дверь! – радостно воскликнула чародейка, ощупывавшая стену чуть правее.
Я послушно приложила руку рядом с ее. Камень тепло пульсировал, выдавая магию.
– Что ж, будем взламывать, – пожала я плечами, отходя на два шага и прикидывая заклинание поуниверсальнее. Власта сделала то же самое. – Слушай, а что если через Пятый закон попробовать? Удвоим константой, вектора так, на глаз прикинем…
Власта заинтересованно склонила голову:
– А что, можно…
– Девушки, вы только давайте там без самодеятельности, – неуверенно заикнулся было наемник, но тут же скис под двумя насмешливо-профессиональными взглядами и забормотал что-то типа: – Да я что – я ничего… Моя хата с краю…
Мы с Властой решительно переглянулись, переплели руки и принялись негромко плести боевое разрушающее заклинание, направляя ударную силу волны в центр пульсировавшего магией кусочка стены. Ну чем не взломщицы?..
Дверь не просто открылась – кусок стены вылетел к йыровой матери, эффектно усеяв каменной пылью и крошкой несколько саженей пути впереди. Мы пораженно застыли, как благородные дамы перед мышью, лихорадочно размышляющие, завизжать или сразу в обморок можно?
– Хм, перестарались слегка, – смущенно пояснила я ситуацию, стараясь не глядеть на ошарашенного Лиридана. – Ну с кем не бывает…
– Я вас в следующий раз позову ратушу взрывать – опыт уже есть, да и горожан, готовых оплатить такое благое дело, тоже хоть отбавляй, – выдавил Лиридан, кое-как приходя в себя и приобретая обычную насмешливость.
Я почти виновато вздохнула и первой прошла в образовавшийся пролом в стене.
Вокруг царила ночь. Сумрачно-черное небо смущенно укрылось за несколько слоев обиженно надутых облаков, не показывая даже медленно идущей на убыль луны. Над сиротливо темнеющей дорогой холодный ветер нес случайно обломившиеся веточки и прошлогоднюю, почерневшую за зиму и вытаявшую с первым теплом листву. Шэрка, символически привязанная к какой-то тоненькой елочке, радостно заржала, увидев хозяйку, вышедшую из разлома в стене в трех шагах от двери, в которую она же зашла несколько часов назад…
– Что скажешь? – иронично поинтересовался Лиридан, вставая за спиной и кладя теплую руку мне на плечо.
Сказать хотелось многое, причем очень многое – в нецензурной форме.
Но на меня вдруг навалилась такая сосущая усталость и равнодушие, что я только философски развела руками:
– Что ж, отметим наши успехи минутой молчания…
Власта пораженно молчала.
Шэрка, да и остальные кони беспрекословно позволили себя оседлать и довольно бойко поцокали назад, в город. Чародейка утомленно дремала в седле, намотав поводья на переднюю луку, а мы с Лириданом вполголоса разговаривали.
– Да не расстраивайся ты так! – убеждал наемник, окидывая меня сочувственным взглядом. – Ну не мир же клином на этом Склепе сошелся! Не вышло – ну и кворр с ним! Туда, может, вообще невозможно проникнуть, так зачем биться головой в наглухо закрытую дверь?
– Незачем, – послушно согласилась я, усталой улыбкой благодаря за участие. – Но, видишь ли, весь Склеп просто насквозь пропитан магией. Значит, создавали его маги.
– Ну и что? – не понял наемник.
– А то, – продолжала я, – что маги никогда – никогда! – из принципа не создают лабиринтов, которые даже чисто теоретически нельзя пройти. Это было бы попросту нечестно. Значит, разгадка есть и у этой шарады. Надо только постараться найти ее.
Он с сомнением покачал головой, но возражать не стал:
– Ладно, пусть так, но только давай ты будешь стараться завтра, хорошо? А то ты себя доведешь до чего-нибудь, пожалуй! Нельзя же колдовать, драться, да еще и не спать по ночам!
Вообще-то можно… Дней пять. Если у тебя есть потом неделя на беспробудный отдых.
– Хорошо, – покладисто согласилась я, откидываясь в седле и смутно различая далеко впереди огоньки медленно приближающегося города.
Лучик, эльфийским партизаном пробравшийся сквозь щель между не до конца задернутыми портьерами, лениво клюнул меня в щеку и яркой солнечной полосой перепрыгнул через одеяло, рассыпавшись игривыми рыже-золотыми брызгами на разбросанной бижутерии и отразившись от зеркала широким белым потоком. Бессовестно неестественный голубой кусочек неба проглядывал через полосочку, не захваченную тяжелой зеленой тканью штор, в нее же нагло подсматривал чей-то счастливый черный глаз. На балконе озабоченно завозились и зашептались:
– Глянь! Я же говорил тебе, что тут теперь кто-то живет!
– Как живет, если здесь только ведьмы всегда живут?! – неуверенно возражал девчоночий голосок.
– Значит, она и есть ведьма! – уверенно заявил обладатель черного глаза, выгибая шею так и этак, чтобы побольше рассмотреть сквозь узенькую щелку. Моего пробуждения этот бесцеремонный нарушитель спокойствия, похоже, не заметил.
– Она?! А-а-а-а! – заорала вдруг девчонка, перебудив, должно быть, полквартала. Мальчишка тут же подскочил к ней и зажал рот рукой. Некоторое время до меня еще доносились сдавленные возмущенные барахтанья, но потом, видимо, девочка смирилась с моим небезопасным проживанием в комнате и перестала вопить, вместо этого подозрительно спросив:
– А с чего ты взял, что она – ведьма?
Я оскорбилась недоверием и, скатившись со скользкого покрывала на пол, подошла поближе к окну, прячась за шторами.
– Да ты только глянь на нее! Ведьму – ее за версту видно! – Я горделиво приосанилась, тряхнув головой. – Еще позавчера я сюда ходил – была молоденькая, симпатичная, белокурая. А сейчас – какая-то жуткая, с черными длинными патлами и сине-фиолетовыми кругами под глазами! Видать, свое омолаживающее зелье выпить забыла!
Я судорожно сглотнула, услышав такое независимое мнение, и мрачно пригрозила задернутым шторам кулаком: ну погоди ж ты у меня, зараза!
– А-а-а, – понятливо протянула девочка, полностью доверившись мужскому авторитету. Самая распространенная женская ошибка! – А что ведьмы умеют делать?
– Как это что? – презрительно отозвался мальчик, сверху вниз поглядывая на притихшую перед Великим Умным Благородным ним спутницу. – Порчу наводить… («Умею», – мысленно не без удовлетворения отметила я, как раз прикидывая, какую бы навести на него самого)… детей воровать… (и на кой йыр они мне нужны? Ха, нашли идиотку!)… мечом махать (тут претензий не возникло)… А по ночам они вообще на метле по небу летают и хохочут!
– УХ-ХА-ХА-ХА! – покладисто последовала я инструкции, резким взмахом обеих рук раздергивая шторы. Деревянные колечки на карнизе жалобно всхлипнули от столь неделикатного обращения.
– А-а-а-а! – согласно поддержали вопль дети, резво сигая с балкона, будто это был первый этаж, и так вчистили отсюда, что только пятки сверкали!
– У-у-у-у, – передразнила я их вослед, широко потягиваясь и улыбаясь во весь рот. Как же все-таки мелкие гадости поднимают настроение!
Пробежавшись пальцами по прядкам столь бесстыже оклеветанных черных волос, я вздохнула, завернулась в слетевшее с кровати покрывало и подошла к зеркалу. Оттуда на меня с не меньшим любопытством уставилась типично ведьминская физиономия с бледной кожей, темнеющими кругами под чуть запавшими от усталости глазами и слегка растрепанными волосами. Ну и что им, интересно, не понравилось? Умыться-расчесаться-подкраситься – и хоть на бал!
– Вы еще Ильянту на выпускное утро не видели! – обиженно проворчала я в адрес бесследно сгинувших лазутчиков и принялась приводить себя в порядок.
Внизу раздался жуткий грохот, плеск воды, сдвоенный вопль, а через пару мгновений – рулады отборных ругательств, то и дело перемежающихся словами: «Этих ведьм, мать-перемать…» Я торопливо отбросила гребень, завернулась поплотнее в покрывало, подметающее шлейфом пол сзади и путающееся в ногах впереди, и молниеносно сбежала вниз, для ускорения не сойдя с лестницы, а съехав по перилам.
В кухне царил потоп… Весь пол был залит теплой полумыльной водой, тут же вымочившей низ моего «одеяния» и ноги по щиколотки. Под столом каталось пустое здоровенное ведро, жизнерадостно позвякивая железной ручкой о ножки стульев, на которые с воплями взгромоздились две дочери нашей хозяйки и один толстый рыжий кот, мертвой хваткой вцепившийся в ноги старшей из девочек.
– Хватит вопить! – прикрикнула я, не зная, как остановить этот концерт без заявок.
Вопли прекратились, вместо них на мою голову осыпался град такой ругани, какую этим юным леди и слышать-то не положено! Кое-как вычленяя из этого бессмысленного потока экспрессивности слова, наделенные смыслом, я поняла, что эти двое только-только собирались убрать кухню и вымыть пол, налили полное ведро воды, засучили рукава, как моя милая проголодавшаяся лошадка просунула голову в окно в поисках чего-нибудь съедобного и опрокинула к йыровой бабушке всю воду, за что и удостоилась той анафемы, заслышав которую я примчалась сюда и попала под раздачу, получив уже свою порцию праведного негодования. Нет, Шэрка, конечно, поступила не самым лучшим образом, но догадаться поставить полное воды ведро на узкий подоконник перед открытым окном – это же просто верх мудрости!
– Здравствуй, Ихтиандр, – фыркнула я, приподнимая уже безнадежно вымоченное, покрывало и внимательнее оглядываясь вокруг.
Шутка не прошла: девчонки только окрысились, с раздражением пытаясь втолковать непонятливой мне, что им тут работы как минимум на два часа – все убирать, а я даже не извинилась и вообще имею наглость тут смеяться! Это не смешно! Это грустно!
Я согласно покивала, виновато потупясь и вообще изобразив полную солидарность с их горем, подняла ведро на стол, обвела комнату рукой, словно собирая что-то и, брезгливо выплюнув формулу заклинания, плюхнула всю воду обратно в ведро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67