Как на жизнерадостно улыбающегося и машущего ручкой волкодлака с серебряным клинком, застрявшим в груди.
В общежитиях Таи не оказалось, этажи сиротливо пустели добросовестно посещающими лекции или безудержно прогуливающими студентами. Пораскинув мозгами, я направилась к столовой, тихо радуясь возможности идти спокойно, а не следя за любым своим жестом, движением, шагом и взглядом. Честно признаться, меня порядком притомило кормить комиссию свежепридуманными байками (частью я придумала сама, частью помог Храм). С Тилорью все было вроде бы более-менее понятно. Эта если и не по мою сторону баррикад, то и не на противоположной. Таррэ тем более загадкой не казалась. Хотя нынче она вообще словно с цепи сорвалась. Маленьким утешением служил мне только случай с драконьими клыками и концентратом каштановой вытяжки. Как ни крути, а рвануло знатно…
Что же касается Гридъяра, то он был для меня сплошным вопросительным знаком. Единственное, в чем сомневаться не приходилось, – именно от него зависит, пройдет мой Храм проверку или нет. У него решающее право голоса. Но кто он такой? Как ко мне относится? Чего хочет? Вопросов много, а ответ один: леший его знает!
Из-за угла показалась теряющая терпение Ильянта во главе клятой комиссии (и принесла же их нелегкая!), и я поспешила скрыться за лестницей, дабы меня не припрягли объяснять что-нибудь малопонятное, но зело для комиссии интересное.
Тая попадаться на моем пути не спешила, висок ломило все с новой силой, и я, перебрав в уме дюжину вариантов, куда могла удалиться досточтимая ведьма, и плюнув на каждый по отдельности и на все вместе, решила в кои-то веки воспользоваться кристаллом связи.
– Тай?
– Иньярра? А почему на заднем плане не виднеются обезображенные интеллектом лица комиссии?
– Я их сплавила Ильянте, – беспечно призналась я.
– Ильянте?! А сама ты работать когда-нибудь будешь? – язвительно поинтересовалась подруга.
Я отмахнулась:
– Если людей ценить по работе, то лошадь лучше всякого человека: возит и молчит! Тай, мне нужна твоя помощь. В профессиональном плане.
Я уверена, что Тая подозрительно прищурилась:
– И куда ты опять успела влипнуть?
– Тай, неважно: у меня мало времени. Так ты где?
– Ох горе ты мое луковое… Ладно, иди в свою комнату – сейчас приду.
– Я жду, – кивнула я на прощание (как будто это кто-то по звуковой связи мог увидеть!) и стала подниматься вверх по лестнице.
Как следует рассмотрев ранку на моем виске, Тая только руками всплеснула:
– Ну и где ты, чадо, измудрилось так шарахнуться?
– С дракона нырнуть решила, – мрачно отшутилась я.
– Иньярра, я не шучу! Так же и убиться можно!
Можно. И еще как можно. Но разве я пришла к подруге за тем, чтобы мне устроили промывку мозгов?
– Тай, знаешь, за что я тебя люблю? – лукаво прищурилась я. – За то, что ты ворчишь раза в три меньше, чем Ильянта. Давай не будем нарушать традиций, а?
Тая напоказ нахмурилась, довольно улыбнувшись внутри. Уж я-то знаю!
– Будет больно, – строго предупредила она и подошла вплотную. Тонкие холодные пальцы невесомо коснулись кожи, легкий шепоток рассеялся заволакивающим дымком по сознанию – Тая почти никогда не работала без обезболивающих, цинично объясняя это тем, что, когда пациент дергается, как потерпевший, она не может сосредоточиться. Но мои рационализаторские предложения типа: «Хорошо привязанный пациент в анестезии не нуждается!» – удостаивались только возмущенного взгляда и презрительного фырканья.
Тягучее марево тумана в голове пронзила долгая, томительная, тупая, но несильная боль. По сравнению с тем, как меня ломало при утренней попытке самолечения, это было укусом комара на фоне пропоровших грудь упыриных когтей.
– И это все? – спросила я, опасливо приоткрывая один глаз. Левый.
– А тебе мало? – удивилась ведьма, отходя и брезгливо сбрасывая с пальцев остатки магии.
– Вполне достаточно! – торопливо заверила я, соскакивая с подлокотника кресла и собираясь отправиться на поиски добровольно-принудительно развлекающей комиссию Ильянты.
– Постой-ка, – Тая подцепила меня за широкий рукав и насильно посадила назад. – Ты что, пыталась лечить свой висок сама? Он выглядел каким-то… полузалеченным.
– Ну… да, – осторожно призналась я. – А что?
– Что?! И она еще спрашивает!!! – возмущенно взвилась Тая, нависая надо мной карающим мечом. – Ты вообще, прежде чем что-нибудь сделать, имеешь привычку подумать? Ну хоть немножко?!
– Когда как, – честно ответила я, мало понимая, с чего она так взъелась.
– Не «когда как», а вообще никогда! – отрезала ведьма. – Тебя чему в Храме десять лет учили?! Одно из первых правил знахаря: нельзя самому пытаться залечивать раны на голове, груди и запястьях! В девяноста девяти процентах случаев – смерть от болевого шока! Чем ты думала, скажи мне? А?!
Я покаянно молчала, мысленно костеря себя на чем свет стоит. Это ж надо было так глупо вляпаться! Ну сказала бы, что ей кажется, и уже забавляла бы комиссию, а не сидела здесь, с трудом припоминая, как скорчить виноватую рожицу – после окончания Храма практики на этот счет мне явно не хватало.
– Иньярра, хватит отмалчиваться как первокурсница! – наконец взмолилась Тая. – Объясни мне уже хоть что-нибудь.
Я тяжело вздохнула:
– Хорошо. Только сядь. Меня нервирует, когда ты тут носишься взад-вперед. Это моя привилегия. – Тая презрительно фыркнула, но села. – Вот так гораздо лучше. Слушай.
Я помолчала, подбирая слова, повертела кольца на пальцах.
– Где-то месяца три назад я у себя обнаружила новую… способность, что ли… В общем, когда мне очень больно – больно до потери сознания, – у меня происходит как бы… раздвоение личности. В смысле, как будто сознание вылетает из тела и смотрит, как его ломает и корчит, со стороны. Если очень уж постараться, я могу даже им управлять: например, биться с пробитым легким.
– Врешь! – пораженно вырвалось у Таи. Не столько из недоверия, сколько от удивления.
Я отрицательно покачала головой:
– Нет. Только колдовать не могу: нужно единение души и тела, силы и движения. Но смерть от болевого шока или потеря сознания от боли мне не грозят.
Тая ошарашенно смотрела на меня, уронив подбородок на переплетенные колыбелькой пальцы. То, о чем я говорила, было мечтой практически любого мага, ибо единственное, что выставляет нам пределы магии, – это боль. Боль в разрывающихся от нехватки воздуха легких при чтении заклинаний, боль, с которой уходит из ауры сила, боль, взрывающаяся огненным шаром в голове при магической атаке со стороны. Если же предположить, что с ней можно справляться, то… пределов магическому всесилию вообще не будет… Хотя нет, это нереально. Именно на этой нереальности и зиждутся все магические законы. Не мне их ломать.
– И с чего это у тебя?
– Да чтоб я знала!
Мы помолчали.
– Ладно, Тай, я пойду. А не то боюсь, на Ильянту нам потом никакого антиозверина не хватит!
– Иди, – отрешенно кивнула подруга, но тут же встрепенулась: – Хотя постой: объясни мне, откуда ты Масмеда так вовремя взяла?
Я довольно улыбнулась:
– А что, понравилось?
– Да уж, знакомство было эффектным. На магов это явно произвело впечатление.
– Что ж, тем лучше: не мытьем, так катаньем достанем.
И, так и не удовлетворив Таиного любопытства, я вылетела за дверь.
«Заблуждения заблуждениям рознь, взять того же Сусанина!» – мысленно ворчала Тилорь, припоминая историю Миденмы.
Предоставленная Ильянте, а фактически самой себе, комиссия забрела в какие-то холодные каменные лабиринты Храма, причем ни для чего они здесь есть, ни как отсюда выйти, ведьма не знала, на все вопросы реагируя одинаково: раздраженно передергивая плечами и отмалчиваясь.
Маги уже начинали тихонько ворчать себе под нос, когда из-за очередного поворота вынырнула знакомая тоненькая фигурка в плаще и, удивленно вскинув брови, направилась к ним.
– Вижу, предоставленные сами себе, события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему, – тихонько съязвила ведьма, обращаясь к Ильянте. Тилорь, случайно услышавшая не предназначавшееся для ее ушей, с усилием подавила улыбку.
– А я тебе не затейник-экскурсовод! – так же негромко, чтобы не услышали маги, огрызнулась Ильянта. – Объясняй сама, с какой радости в твоем Храме завелись эти лабиринты. Мне фантазии не хватает! Ну чего ты кривишься?
– Я не кривлюсь, я улыбаюсь без энтузиазма, – отрезала ведьма. – Ладно, спасибо и на том, что есть.
Ильянта молча кивнула и удалилась. Ведьма, подумав пару секунд, развернулась к комиссии.
– Как вы смотрите на то, чтобы осмотреть общежития?
– Неплохо, – кивнул Гридъяр, порядком подуставший таскаться в этом каменном чреве змия. – Если только туда идти не дольше получаса.
– Что вы, рильт! – разубедила ведьма. – Идемте!
Общежития (а точнее – несколько этажей, отведенных под комнаты студентов) как раз были многолюдны и шумны: утренние лекции уже закончились, послеобеденные практические занятия еще не начались. Студенты, деловито снующие по своим делам, загадочно кучкующиеся в углах или демонстративно отрабатывающие новые заклинания, бросали на непрошеных гостей любопытные взгляды, но, завидев рядом Хранящую, от вопросов воздерживались. Заклинания даром не проходили: по коридорам то и дело проносились ветвистые, как десятисвечные канделябры, молнии и с глухим «шуххф» разбивались о заговоренные стены или блоки более опытных магов. От снующих над плечами студентов шэритов мельтешило в глазах, стены тонули в огненных кругах.
– Быть может, лучше вернуться сюда попозже, когда ребята разойдутся на занятия? – неуверенно предложил Гридъяр.
«Ребята», подпиравшие стены широкими молодыми плечами, уставились на мага, как обожравшаяся колбасы мышь на засохший кусочек сыра в мышеловке: «Ну как дети, ей-Хранящие!» Ведьма удивленно посмотрела на мага:
– А какой смысл бродить в пустых коридорах? – начала было она, но, тут же перебив саму себя, согласилась: – Хотя как вам угодно…
– Нет-нет! – сразу запротестовала Тилорь. – В коридорах и правда очень шумно и неуютно, но, быть может, мы можем осмотреть какую-нибудь комнату?
Ведьма на секунду задумалась и кивнула:
– Пожалуй.
Ловко лавируя в слегка расступающейся перед ней толпе, ведьма продвигалась по коридору. Студенты, как показалось Тилори, вели себя странно. Вот и этот парень, увидев ведьму, кинулся было к ней с явной радостью в глазах, но, завидев комиссию, смешался, и приветствие, готовое уже сорваться с губ, хрипло застыло, модифицируясь в скомканное:
– Здравствуйте, риль.
Ведьма только кивнула ему, озорные искорки блеснули в черных глазах, но промолчала. Следующая комната оказалась наконец-то той, что была им нужна, и Хранящая, постучав, смело распахнула дверь, пропуская вперед Гридъяра, Тилорь и Таррэ.
Комнатка была небольшой, но довольно уютной, хотя и типовой. Три кровати: две одна напротив другой, третья вдоль стены с дверным проемом. Письменный стол, комод, высокий шкаф, несколько заваленных всяким барахлом стульев. Широкий подоконник окна был занят раскиданными, как попало, выдранными из разных конспектов листами.
– Здравствуйте, – удивленно обронила рыжеволосая девушка, с ногами взобравшаяся на кровать и занимающаяся нелегким ведьминским делом: перекрашиванием ногтей из огненно-багряных в синюшно-фиолетовые.
– Здравствуйте, – рассеянно повторила за ней соседка, не глядя на вошедших и не отрываясь от кастрюли, в которой она взглядом варила борщ. Кисловатый мясной дух висел в комнате, заставляя ревизоров то и дело сглатывать подступающую слюну.
– Добрый день, девушки, – приветливо улыбнулась потревоженным студенткам Хранящая. Завидев ее, те заметно расслабились. – А почему я не вижу Реады? Разве не у нее через четверть часа дополнительные занятия по артефактологии?
– Она… мм… сказала, что пойдет туда сразу с лекций! – наконец нашлась рыжеволосая, торопливо покрывая подругу.
– Я так и думала, – не споря, кивнула ведьма и тихонько, себе под нос добавила: – Вот что у нас действительно хорошо организовано – так это прогулы…
Студентка, услышав, смущенно хихикнула.
– Что ж, господа, вот вам типовая комната студентов. Ничего лишнего, ничего особо интересного. На столе, насколько я понимаю, – готовящееся домашнее задание. Я права, Леда?
Рыжеволосая, оказавшаяся Ледой, торопливо кивнула:
– Ага. Это нам по словосложению задали написать сочинение на полсвитка с использованием как минимум двадцати шести метафор.
Ведьма с любопытством взяла разложенный свиток и вчиталась:
– «Легкий ветерок распахнул окно и переломал все деревья в усадьбе…» «хм… Надеюсь, это еще только черновик?
– Э-э-э… Да, – торопливо соврала Леда, сообразившая, что где-то проштрафилась.
– Ну для первой пробы пера – не смертельно, – утешила ведьма, отходя было от стола, но, вспомнив о чем-то, вернулась. – Леда, у тебя не найдется чистого свитка и пера с чернилами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
В общежитиях Таи не оказалось, этажи сиротливо пустели добросовестно посещающими лекции или безудержно прогуливающими студентами. Пораскинув мозгами, я направилась к столовой, тихо радуясь возможности идти спокойно, а не следя за любым своим жестом, движением, шагом и взглядом. Честно признаться, меня порядком притомило кормить комиссию свежепридуманными байками (частью я придумала сама, частью помог Храм). С Тилорью все было вроде бы более-менее понятно. Эта если и не по мою сторону баррикад, то и не на противоположной. Таррэ тем более загадкой не казалась. Хотя нынче она вообще словно с цепи сорвалась. Маленьким утешением служил мне только случай с драконьими клыками и концентратом каштановой вытяжки. Как ни крути, а рвануло знатно…
Что же касается Гридъяра, то он был для меня сплошным вопросительным знаком. Единственное, в чем сомневаться не приходилось, – именно от него зависит, пройдет мой Храм проверку или нет. У него решающее право голоса. Но кто он такой? Как ко мне относится? Чего хочет? Вопросов много, а ответ один: леший его знает!
Из-за угла показалась теряющая терпение Ильянта во главе клятой комиссии (и принесла же их нелегкая!), и я поспешила скрыться за лестницей, дабы меня не припрягли объяснять что-нибудь малопонятное, но зело для комиссии интересное.
Тая попадаться на моем пути не спешила, висок ломило все с новой силой, и я, перебрав в уме дюжину вариантов, куда могла удалиться досточтимая ведьма, и плюнув на каждый по отдельности и на все вместе, решила в кои-то веки воспользоваться кристаллом связи.
– Тай?
– Иньярра? А почему на заднем плане не виднеются обезображенные интеллектом лица комиссии?
– Я их сплавила Ильянте, – беспечно призналась я.
– Ильянте?! А сама ты работать когда-нибудь будешь? – язвительно поинтересовалась подруга.
Я отмахнулась:
– Если людей ценить по работе, то лошадь лучше всякого человека: возит и молчит! Тай, мне нужна твоя помощь. В профессиональном плане.
Я уверена, что Тая подозрительно прищурилась:
– И куда ты опять успела влипнуть?
– Тай, неважно: у меня мало времени. Так ты где?
– Ох горе ты мое луковое… Ладно, иди в свою комнату – сейчас приду.
– Я жду, – кивнула я на прощание (как будто это кто-то по звуковой связи мог увидеть!) и стала подниматься вверх по лестнице.
Как следует рассмотрев ранку на моем виске, Тая только руками всплеснула:
– Ну и где ты, чадо, измудрилось так шарахнуться?
– С дракона нырнуть решила, – мрачно отшутилась я.
– Иньярра, я не шучу! Так же и убиться можно!
Можно. И еще как можно. Но разве я пришла к подруге за тем, чтобы мне устроили промывку мозгов?
– Тай, знаешь, за что я тебя люблю? – лукаво прищурилась я. – За то, что ты ворчишь раза в три меньше, чем Ильянта. Давай не будем нарушать традиций, а?
Тая напоказ нахмурилась, довольно улыбнувшись внутри. Уж я-то знаю!
– Будет больно, – строго предупредила она и подошла вплотную. Тонкие холодные пальцы невесомо коснулись кожи, легкий шепоток рассеялся заволакивающим дымком по сознанию – Тая почти никогда не работала без обезболивающих, цинично объясняя это тем, что, когда пациент дергается, как потерпевший, она не может сосредоточиться. Но мои рационализаторские предложения типа: «Хорошо привязанный пациент в анестезии не нуждается!» – удостаивались только возмущенного взгляда и презрительного фырканья.
Тягучее марево тумана в голове пронзила долгая, томительная, тупая, но несильная боль. По сравнению с тем, как меня ломало при утренней попытке самолечения, это было укусом комара на фоне пропоровших грудь упыриных когтей.
– И это все? – спросила я, опасливо приоткрывая один глаз. Левый.
– А тебе мало? – удивилась ведьма, отходя и брезгливо сбрасывая с пальцев остатки магии.
– Вполне достаточно! – торопливо заверила я, соскакивая с подлокотника кресла и собираясь отправиться на поиски добровольно-принудительно развлекающей комиссию Ильянты.
– Постой-ка, – Тая подцепила меня за широкий рукав и насильно посадила назад. – Ты что, пыталась лечить свой висок сама? Он выглядел каким-то… полузалеченным.
– Ну… да, – осторожно призналась я. – А что?
– Что?! И она еще спрашивает!!! – возмущенно взвилась Тая, нависая надо мной карающим мечом. – Ты вообще, прежде чем что-нибудь сделать, имеешь привычку подумать? Ну хоть немножко?!
– Когда как, – честно ответила я, мало понимая, с чего она так взъелась.
– Не «когда как», а вообще никогда! – отрезала ведьма. – Тебя чему в Храме десять лет учили?! Одно из первых правил знахаря: нельзя самому пытаться залечивать раны на голове, груди и запястьях! В девяноста девяти процентах случаев – смерть от болевого шока! Чем ты думала, скажи мне? А?!
Я покаянно молчала, мысленно костеря себя на чем свет стоит. Это ж надо было так глупо вляпаться! Ну сказала бы, что ей кажется, и уже забавляла бы комиссию, а не сидела здесь, с трудом припоминая, как скорчить виноватую рожицу – после окончания Храма практики на этот счет мне явно не хватало.
– Иньярра, хватит отмалчиваться как первокурсница! – наконец взмолилась Тая. – Объясни мне уже хоть что-нибудь.
Я тяжело вздохнула:
– Хорошо. Только сядь. Меня нервирует, когда ты тут носишься взад-вперед. Это моя привилегия. – Тая презрительно фыркнула, но села. – Вот так гораздо лучше. Слушай.
Я помолчала, подбирая слова, повертела кольца на пальцах.
– Где-то месяца три назад я у себя обнаружила новую… способность, что ли… В общем, когда мне очень больно – больно до потери сознания, – у меня происходит как бы… раздвоение личности. В смысле, как будто сознание вылетает из тела и смотрит, как его ломает и корчит, со стороны. Если очень уж постараться, я могу даже им управлять: например, биться с пробитым легким.
– Врешь! – пораженно вырвалось у Таи. Не столько из недоверия, сколько от удивления.
Я отрицательно покачала головой:
– Нет. Только колдовать не могу: нужно единение души и тела, силы и движения. Но смерть от болевого шока или потеря сознания от боли мне не грозят.
Тая ошарашенно смотрела на меня, уронив подбородок на переплетенные колыбелькой пальцы. То, о чем я говорила, было мечтой практически любого мага, ибо единственное, что выставляет нам пределы магии, – это боль. Боль в разрывающихся от нехватки воздуха легких при чтении заклинаний, боль, с которой уходит из ауры сила, боль, взрывающаяся огненным шаром в голове при магической атаке со стороны. Если же предположить, что с ней можно справляться, то… пределов магическому всесилию вообще не будет… Хотя нет, это нереально. Именно на этой нереальности и зиждутся все магические законы. Не мне их ломать.
– И с чего это у тебя?
– Да чтоб я знала!
Мы помолчали.
– Ладно, Тай, я пойду. А не то боюсь, на Ильянту нам потом никакого антиозверина не хватит!
– Иди, – отрешенно кивнула подруга, но тут же встрепенулась: – Хотя постой: объясни мне, откуда ты Масмеда так вовремя взяла?
Я довольно улыбнулась:
– А что, понравилось?
– Да уж, знакомство было эффектным. На магов это явно произвело впечатление.
– Что ж, тем лучше: не мытьем, так катаньем достанем.
И, так и не удовлетворив Таиного любопытства, я вылетела за дверь.
«Заблуждения заблуждениям рознь, взять того же Сусанина!» – мысленно ворчала Тилорь, припоминая историю Миденмы.
Предоставленная Ильянте, а фактически самой себе, комиссия забрела в какие-то холодные каменные лабиринты Храма, причем ни для чего они здесь есть, ни как отсюда выйти, ведьма не знала, на все вопросы реагируя одинаково: раздраженно передергивая плечами и отмалчиваясь.
Маги уже начинали тихонько ворчать себе под нос, когда из-за очередного поворота вынырнула знакомая тоненькая фигурка в плаще и, удивленно вскинув брови, направилась к ним.
– Вижу, предоставленные сами себе, события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему, – тихонько съязвила ведьма, обращаясь к Ильянте. Тилорь, случайно услышавшая не предназначавшееся для ее ушей, с усилием подавила улыбку.
– А я тебе не затейник-экскурсовод! – так же негромко, чтобы не услышали маги, огрызнулась Ильянта. – Объясняй сама, с какой радости в твоем Храме завелись эти лабиринты. Мне фантазии не хватает! Ну чего ты кривишься?
– Я не кривлюсь, я улыбаюсь без энтузиазма, – отрезала ведьма. – Ладно, спасибо и на том, что есть.
Ильянта молча кивнула и удалилась. Ведьма, подумав пару секунд, развернулась к комиссии.
– Как вы смотрите на то, чтобы осмотреть общежития?
– Неплохо, – кивнул Гридъяр, порядком подуставший таскаться в этом каменном чреве змия. – Если только туда идти не дольше получаса.
– Что вы, рильт! – разубедила ведьма. – Идемте!
Общежития (а точнее – несколько этажей, отведенных под комнаты студентов) как раз были многолюдны и шумны: утренние лекции уже закончились, послеобеденные практические занятия еще не начались. Студенты, деловито снующие по своим делам, загадочно кучкующиеся в углах или демонстративно отрабатывающие новые заклинания, бросали на непрошеных гостей любопытные взгляды, но, завидев рядом Хранящую, от вопросов воздерживались. Заклинания даром не проходили: по коридорам то и дело проносились ветвистые, как десятисвечные канделябры, молнии и с глухим «шуххф» разбивались о заговоренные стены или блоки более опытных магов. От снующих над плечами студентов шэритов мельтешило в глазах, стены тонули в огненных кругах.
– Быть может, лучше вернуться сюда попозже, когда ребята разойдутся на занятия? – неуверенно предложил Гридъяр.
«Ребята», подпиравшие стены широкими молодыми плечами, уставились на мага, как обожравшаяся колбасы мышь на засохший кусочек сыра в мышеловке: «Ну как дети, ей-Хранящие!» Ведьма удивленно посмотрела на мага:
– А какой смысл бродить в пустых коридорах? – начала было она, но, тут же перебив саму себя, согласилась: – Хотя как вам угодно…
– Нет-нет! – сразу запротестовала Тилорь. – В коридорах и правда очень шумно и неуютно, но, быть может, мы можем осмотреть какую-нибудь комнату?
Ведьма на секунду задумалась и кивнула:
– Пожалуй.
Ловко лавируя в слегка расступающейся перед ней толпе, ведьма продвигалась по коридору. Студенты, как показалось Тилори, вели себя странно. Вот и этот парень, увидев ведьму, кинулся было к ней с явной радостью в глазах, но, завидев комиссию, смешался, и приветствие, готовое уже сорваться с губ, хрипло застыло, модифицируясь в скомканное:
– Здравствуйте, риль.
Ведьма только кивнула ему, озорные искорки блеснули в черных глазах, но промолчала. Следующая комната оказалась наконец-то той, что была им нужна, и Хранящая, постучав, смело распахнула дверь, пропуская вперед Гридъяра, Тилорь и Таррэ.
Комнатка была небольшой, но довольно уютной, хотя и типовой. Три кровати: две одна напротив другой, третья вдоль стены с дверным проемом. Письменный стол, комод, высокий шкаф, несколько заваленных всяким барахлом стульев. Широкий подоконник окна был занят раскиданными, как попало, выдранными из разных конспектов листами.
– Здравствуйте, – удивленно обронила рыжеволосая девушка, с ногами взобравшаяся на кровать и занимающаяся нелегким ведьминским делом: перекрашиванием ногтей из огненно-багряных в синюшно-фиолетовые.
– Здравствуйте, – рассеянно повторила за ней соседка, не глядя на вошедших и не отрываясь от кастрюли, в которой она взглядом варила борщ. Кисловатый мясной дух висел в комнате, заставляя ревизоров то и дело сглатывать подступающую слюну.
– Добрый день, девушки, – приветливо улыбнулась потревоженным студенткам Хранящая. Завидев ее, те заметно расслабились. – А почему я не вижу Реады? Разве не у нее через четверть часа дополнительные занятия по артефактологии?
– Она… мм… сказала, что пойдет туда сразу с лекций! – наконец нашлась рыжеволосая, торопливо покрывая подругу.
– Я так и думала, – не споря, кивнула ведьма и тихонько, себе под нос добавила: – Вот что у нас действительно хорошо организовано – так это прогулы…
Студентка, услышав, смущенно хихикнула.
– Что ж, господа, вот вам типовая комната студентов. Ничего лишнего, ничего особо интересного. На столе, насколько я понимаю, – готовящееся домашнее задание. Я права, Леда?
Рыжеволосая, оказавшаяся Ледой, торопливо кивнула:
– Ага. Это нам по словосложению задали написать сочинение на полсвитка с использованием как минимум двадцати шести метафор.
Ведьма с любопытством взяла разложенный свиток и вчиталась:
– «Легкий ветерок распахнул окно и переломал все деревья в усадьбе…» «хм… Надеюсь, это еще только черновик?
– Э-э-э… Да, – торопливо соврала Леда, сообразившая, что где-то проштрафилась.
– Ну для первой пробы пера – не смертельно, – утешила ведьма, отходя было от стола, но, вспомнив о чем-то, вернулась. – Леда, у тебя не найдется чистого свитка и пера с чернилами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67