Он крадучись пополз вверх по лестнице к спальным покоям Пирондэля. Фурнаэль следовал вплотную за ним. Уолтер выглянул из тени. Перед дверями, в полном вооружении, с копьями в руках, стояли двое солдат. Глаза их поблекли, плечи ссутулились – но они были настороже.
Дьявол. Уолтер отшатнулся и взял метательный нож.
– Нет, – в самое ухо ему прошептал Фурнаэль, хватая его за плечо.
Спорить времени не было. Уолтер отпихнул барона и встал.
Боль взорвалась у него в голове; мир подернулся дымкой; он ощутил, как сильные пальцы вырывают из его руки нож.
Одна только сила воли не давала Словотскому соскользнуть во тьму.
Он слышал: Фурнаэль встал и идет через зал.
– Я – барон Жерр Фурнаэль, – ровно произнес он. – Разбудите князя Пирондэля и сообщите, что я прибыл для встречи с ним.
– Какого…
– Ступай, приятель.
Уолтер поднялся на ноги и выглянул из-за угла. Один из стражей скрылся в спальне. Другой, теперь вовсе не сонный, стоял между Фурнаэлем и дверью.
Дьявол тебя побери, барон. Одним мягким, плавным движением Уолтер поднял нож, шагнул в зал и метнул нож в стража.
Позже он сам не мог сказать, сделал ли он это умышленно, а только нож ударил солдата рукоятью меж глаз, и тот свалился, будто марионетка, которой перерезали нити.
Барон обернулся и взглянул на него. Если дела нельзя сделать, сообразуясь с честью, говорил этот бесстрастный взгляд, лучше его не делать вообще.
Как скажете, подумал Уолтер, решив, что, коль скоро они выберутся из этого живыми, познакомить барона с бейсбольной битой – и знакомить до тех пор, пока его благочестие не признает, что, выбравшись из всего этого живым, он все-таки прежде всего обрадовался.
Да – а где я бейсбольную биту-то возьму?
В спальне зазвучали шаги.
– Князь согласен на краткую аудиенцию, – проговорил второй стражник, высунув голову из-за портьер.
Глаза его расширились; рот открылся…
Уолтер ударил его в горло ребром ладони, потом шлепнул солдата по ушам. Оставив его на Фурнаэля, Уолтер ворвался в спальню, вытащив второй нож и моля Бога, чтобы ему не пришлось воспользоваться им.
Князь, в одной ночной сорочке, пытался в темноте зарядить арбалет.
Уолтер бросился на него; несколько минут они катались по толстому ковру, пока Уолтер не сумел сблокировать толстяка, как надо.
Но в конце концов ему удалось завернуть руку князя к спине и приставить острие кинжала к яремной вене.
– Не рыпайся, жирняга, – сказал он по-английски, потом перешел на эрендра. – Я бы не советовал вам делать резких движений, ваше величество, – и, пожалуйста, храните молчание.
Он слегка повысил голос.
– У нас все в порядке, барон. – Уолтер заставил князя по-лягушачьи запрыгнуть на кровать и уложил его лицом вниз, пока Фурнаэль, войдя в спальню, зажигал развешанные по стенам светильники.
– Посмотри, нет ли в кровати оружия, а я пока пригляжу за твоим князем.
Фурнаэль быстро обшарил постель, смахнув с ночного столика на пол небольшой кинжал.
– Хорошо. Теперь, пожалуйста, заряди арбалет и дай мне.
Фурнаэль вставил болт в ложбинку, натянул тетиву и подал арбалет Уолтеру.
– Садись, барон, – пригласил Уолтер. – Представление начнется через пару минут. – Он положил палец на спусковой крючок и выпустил князя. – Теперь можете повернуться, ваше величество, – весело разрешил он. Подтолкнув табурет к ближайшей стене, он убедился, что тот стоит твердо, и только тогда сел.
– Теперь так: я слыву лучшим из лучших арбалетчиков. – Что, разумеется, неправда. – Кстати, там, откуда я родом, один магистрат как-то заставил меня сбить яблоко с головы моего сына шагов этак со ста… Не думаю, чтобы я затруднился пробить вам стрелой горло, ваше величество, – только попробуйте позвать на помощь. Будете пробовать?
Князь замотал головой.
– Не слышу.
– Нет, – прошептал Пирондэль.
– Нет-нет. – Уолтер поморщился. – Не шепчите. Ничто не привлекает внимания так, как шепот. – Он подавил улыбку, когда князь глянул на него, как на безумца. – Давайте говорить нормально. Итак: Карл Куллинан шлет вам привет. Карл слегка раздражен тем, что вы предали нас, и послал барона, Эллегона и меня за объяснениями.
Фальшиво-возмущенный и потрясенный взгляд князя запоздал на один лишь миг.
– Так это правда, – сквозь зубы процедил Фурнаэль. – А я-то все время надеялся, что есть другое объяснение…
– Считай, ты попал, дурья башка, – сказал по-английски Уолтер князю. И, уже на эрендра, поинтересовался: – Почему, Пирондэль?
Пирондэль развел руками:
– Не знаю, о чем ты говоришь, Уолтер Словотский. Я… никого не предавал.
– Тогда как ты объяснишь, что холты узнали достаточно, чтобы выслать вперед убийц с драконьим роком? Кроме наших людей, лишь четверо знали, что мы ожидаем его: ты, двое твоих солдат и Бералин. Ни у кого из этих троих не было причин предавать нас. У тебя – была. Это не вышло, но, – он поглядел на окно, – Эллегон разозлен. Он прибудет сюда сам – к утру, – чтобы лично сообщить об этом. – Уолтер прислонился к стене. – Нам остается лишь чуть-чуть подождать.
– Что ты сказал о драконе? – чуть громче, чем надо, спросил Пирондэль.
Не обращая на него внимания, Уолтер обратился к Фурнаэлю:
– Знаешь, почему люди не любят драконов, барон?
– Нет, Уолтер Словотский, не знаю.
– Не только потому, что они большие и хищные, хотя это и правда. Но в мире полным-полно крупных хищников, однако – я бы не стал дергаться, Пирондэль, – люди отчего-то не боятся их так, как драконов.
Истинная причина, – продолжал он, – в том, что драконы читают мысли. Они знают, что ты думаешь, и – если нужно – могут вытащить на свет божий все, что ты когда-либо делал. Каждый грязный секретик, любую совершенную пакость, которую ты постарался забыть – любое предательство, Пирондэль.
– Я никого не предавал, Уолтер Словотский.
Словотский пожал плечами:
– Расскажи это Эллегону. Если ты нас предал, он тебя съест. Слишком сурово; этот вот барон всего лишь изгонит тебя – вытрясет все золото и отправит тебя и кучку твоих приспешников топтать дороги.
– Изгонит меня?
– Это второй пункт соглашения, которое даст тебе возможность избежать встречи с драконом: ты отрекаешься в пользу Фурнаэля.
Пирондэль засмеялся.
– Так вот из-за чего все? – Его лицо подернулось грустью. – Я был лучшего мнения о тебе, Жерр. Никогда бы не подумал, что ты станешь изменником.
– Изменником? – прорычал Фурнаэль. – Ты называешь изменником меня? Да я и помыслить не мог о неверности, Пирондэль, пока не убедился, что ты продал и меня, и мое баронство, и моих друзей.
– Ха! Продал его – вы подумайте! Да баронство Фурнаэль уже погибло, барон. Я был вынужден отписать его холтам. Оно мертво. И если труп может послужить Биму, ну что ж…
– Я держусь! – Фурнаэль ударил кулаком по стене. – И буду держаться вечно – если понадобится. Но ты – для тебя мы лишь пешки в игре…
– Избавь меня от упреков в неблагородстве, барон. Встань на мое место – что бы ты сделал?
Фурнаэль помолчал.
– Не знаю, – негромко проговорил он наконец. – Но я был бы верен своему народу – как и всегда.
– Как благородно… – насмешливо протянул Пирондэль. – Весьма благородно. Я сделал то, что считал лучшим для Бима, и не стыжусь этого.
– Ты не стыдишься. – Фурнаэль шагнул к портьерам у двери и сорвал их с крючков. – Но тебя пристыдят.
Там стояли десять связанных стражников, Ахира, Энрад и Бералин.
Фурнаэль подтянул к себе ближнего из стражей и разрезал стягивающую его руки веревку.
– Что ты на это скажешь, капитан?
Свихнуться можно, подумал Уолтер. Вот от кого все зависит – от солдата, которому, возможно, все равно, хорош или плох правитель, которого он дал присягу защищать. Если так – все пойдет прахом. Причем прямо сейчас.
Но если стражам Пирондэля не все равно, если им важно, чтобы их князь был человеком чести, а не хитрозадым политиканом, каким показал себя Пирондэль…
Капитан стоял лицом к лицу с Пирондэлем, и слезы катились по его щекам, исчезая в седой бороде.
– Я служил бы вам до конца, ваше величество, – титул прозвучал как проклятие. – Я умер бы за твою тушу, боров. – Смахнув слезы, капитан повернулся к Уолтеру Словотскому. – Вы намерены возвести на трон барона Фурнаэля? – спокойно осведомился он.
– Если нет, то я зря старался, – кивнул Уолтер. – Прав на престол у него не меньше, чем у любого барона. И он не предает своего народа и своих друзей.
– А что вы сделаете с этим? – Капитан большим пальцем указал на князя.
– Если он отрекается в пользу Фурнаэля, это князю Фурнаэлю и решать, так?
– Изгнание, – проговорил Фурнаэль. – Если он отречется.
– Великодушно, – кивнул капитан. Потом протянул руку к гному. – Дай мне мой меч.
Ахира приподнял бровь. «Отдать?» – вопрошал его взгляд.
Фурнаэль не стал ждать. Выхватив из ножен свой меч, он рукоятью вперед бросил его капитану – тот поймал клинок, потом плашмя уложил его на ладонях.
– Я отдаю свою верность тебе, Жерр Фурнаэль, – проговорил капитан. – До тех пор, пока ты достоин ее. – Он протянул меч назад Фурнаэлю.
– Оставь себе, – сказал барон. – А остальные?
Капитан кивнул:
– Они мои люди, князь. Я не держал бы их в своем отряде, не будь они достойны доверия.
– Тогда, пожалуйста, развяжи их, друг мой Ахира.
– Простите, – вмешался Уолтер, – может, вы соблаговолите на секунду перестать обмениваться любезностями? Нам еще предстоит услышать отречение.
Меч со свистом рассек воздух и замер под подбородком Пирондэля.
– За этим дело не станет, – сказал капитан. – Правда же, Пирондэль?
– Н-нет. Я отрекаюсь в пользу Тир… – Князь закашлялся – острие капитанова меча прижалось к его горлу.
– Нет. Выбираем мы, а не ты, – рыкнул на него капитан. – Согласен? Кивни, Пирондэль, – так, чтоб мы видели. Хорошо. Тарен, раздобудь перо и бумагу и приведи Хранителя печати. Никаких объяснений – просто приведи.
Уолтер взглянул на Фурнаэля.
Барон засмеялся.
– Если ты не хочешь довериться капитану – как твое имя?
– Гаравар, князь.
– Пока еще нет. Так я говорю, Уолтер Словотский, если ты не доверяешь капитану Гаравару, который будет командовать моей личной гвардией, – я буду очень рад услышать имя того, кому ты доверять склонен.
Уолтер усмехнулся.
– Будь по-твоему, – проговорил он, шевельнув арбалетом. Это было ошибкой. Он никогда не узнал, откуда у Пирондэля взялся нож. Он мог быть спрятан в постели, и Фурнаэль проглядел его при обыске; или Пирондэль мог спрятать его на себе – в складках жира.
Шесть дюймов стали вспороли воздух и вонзились Фурнаэлю в горло.
Уолтер навел арбалет на Пирондэля и спустил крючок. Болт вошел князю в плечо; Уолтер швырнул один из своих ножей – и с удовольствием услышал влажный чавк, с которым лезвие погрузилось в Пирондэлеву грудь. Последний нож приколол к изголовью его отброшенную ладонь.
Уолтер отшвырнул арбалет и бросился к Фурнаэлю. Худо. Целительные бальзамы помочь уже не могли.
Фурнаэль был мертв.
Долгий миг Уолтер простоял на коленях, пока Гаравар не встряхнул его за плечо, возвратив к реальности.
Бералин, безмолвно плача, укачивала тело на коленях; волосы ее скрывали мертвое лицо мужа. Она готова была принять смерть мужа на войне – но не здесь, не сейчас.
Гаравар еще раз тряхнул его.
– Что будем делать, Уолтер Словотский? Есть предложения?
Уолтер встал и заставил себя кивнуть.
Думай, голова, думай. По протоколу наследником должен стать какой-нибудь Тирнаэль – или Томен, если мы примем как факт, что Пирондэль отрекся-таки в пользу Фурнаэля. Полагаю, мы смогли бы достаточно крепко прижать его руку с печатью к нужной нам грамоте.
Но это не получится. Тирнаэль может объявить охоту за нашими головами, а Биму не нужен ни шестнадцатилетний князь, ни регентство.
– Да, – сказал он. – У меня есть предложение. Пирондэль отрекся в пользу того, кого выберем мы, верно? – Он глубоко вздохнул.
Прости меня, друг…
– Итак…
Глава 24
ОБОРОНА
На войне, чаще, чем где бы то ни было, все происходит не так, как мы ожидаем.
Карл фон Клаузевиц

Карл Куллинан шел по укреплениям, всматриваясь в позиции холтов. Глаза у него слезились – частью их слепило заходящее солнце, частью – едкий дымок, что бросал ему в лицо ветер.
– Прекратить огонь! – крикнул он, и команда покатилась по ряду из сотни стрелков. Постепенно беспорядочная пальба стихла. – Вычистить и перезарядить, – велел Карл. – Авенир, проследи. Стрелять только наверняка.
Он повернулся, по веревочной лестнице спустился во двор и прошел туда, где на земле распластался дракон. Глаза дракона были мутными, но в них по-прежнему тлел огонь.
«Что происходит, Карл?» – Мысленный голос Эллегона был еще слаб, но становился тверже день ото дня, креп вместе с его прибывающими силами. Сегодня дракон впервые смог поднять голову.
«Будь я проклят, если знаю. – Карл потянулся и почесал жесткие чешуйки под драконьей челюстью. – У них какие-то передвижения, но ничего серьезного». Просто неспешная перемена позиций, чтобы заставить защитников поволноваться;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38