дракону попросту не нравилось читать в их мыслях ужас и ненависть.
Для таких охотничьих полетов разработали даже специальные правила. Дракон вылетал из долины засветло, летел всю ночь, а перед рассветом находил, где опуститься на отдых. Он и помогающий ему человек отдыхали весь день, на закате поднимались в воздух, так высоко, как только можно, снова летели всю ночь, опускались до наступления дня и проводили его, отсыпаясь, наедаясь и беседуя.
Карл давно уже заметил, что чем более приятен Эллегону был человек-спутник, тем дольше длилась его охота. Длительные беседы со взрослыми были для Эллегона редким подарком: те немногие жители Приюта, что на самом деле любили Дракона и чувствовали себя рядом с ним в безопасности, бывали обычно слишком заняты, чтобы уделять ему достаточно времени.
Карл лежал, время от времени вскидываясь, пока смутная уверенность не коснулась его мыслей, прогнав остатки сна.
Знакомый голос зазвучал в голове.
«Ну? Я привез упитанного тельца – и где же фанфары?»
«Эллегон! – Улыбка расплылась по лицу Карла. Он вскочил на ноги. – Где ты?»
«Вне поля зрения. Сейчас буду на месте. Парю, глупый».
Снизу донеслось хлопанье кожистых крыльев. Громадное тулово Эллегона поднялось над краем горы; дракон сложил крылья и опустился на вершину, как воробей на жердочку.
Очень большой воробей – ветер от его посадки едва не сбил Карла с ног.
«Привет, парень», – сказал Эллегон. Он был громаден – не меньше автобуса от кончика извивающегося хвоста до краешка клиновидной морды. Он возвышался во тьме над Карлом, дым и пар стекали из провалов ноздрей.
«Не поможешь ли Энраду сойти? Полеты не его стихия. Всю дорогу хандрил».
– Не понимаю – почему, – заметил Карл. – Подожги костер, если тебе не трудно.
«Без проблем». – Змеиным движением Эллегон опустил голову и осторожно поджег дрова. Карл подошел к его боку, поднялся по веревочной лесенке и помог Энраду освободиться от полетных ремней и слезть вниз.
Даже в мерцающем свете костра ученик мага был серо-зеленым. Карл довел Энрада до одеяла и помог сесть. Юноша благодарно кивнул и наклонился вперед, свесив голову меж колен.
«Пришлось покрутиться: нас нагоняла гроза. Чтобы от нее увернуться, надо было лететь высоко и быстро»
«Ясно. Но почему – Энрад?»
«Есть возражения?»
«Никаких – я сам собирался посылать за ним. – Утром юноше предстоит проверить фургон мага – нет ли на нем тайных знаков – и обезвредить те, что найдутся. Обычными ловушками займется Уолтер. – Но ты не ответил».
«Идея твоей супруги. Ей надоело уворачиваться от его ухаживаний – прекрати сейчас же!»
«Что прекратить?»
«Нашаривать меч. Андреа вполне способна справиться с ним; если не сможет – даст мне знать. Ей просто захотелось слегка отдохнуть от его загребущих рук и манеры все время «случайно» на нее натыкаться».
Карл взглянул на ученика Энди-Энди.
«И все же лучше мне поговорить с ним».
«По-моему, сам ты не слишком жалуешь тех, кто встревает между тобой и твоими учениками. Оставь это, Карл. Оставь».
«Так же, как ты?»
«Я?.. – Мысленный голос дракона звучал совершенно невинно. – А что – я?»
«Ну конечно, ты вез его осторожно, как яйцо. – Карл фыркнул. – Я, наверное, чересчур подозрителен».
«Тебе стоило бы последить за собой. Это не лучшая из твоих черт».
Подошел народ – помочь разгрузке. Вначале сняли притороченные к седлу кожаные сумы, потом раскрыли большую плетеную корзину, пристроенную на спине Эллегона, и выгрузили из нее холщовые мешки.
Тэннети, успокаивающе что-то шепча, подвела к дракону двух бывших рабынь; Даэррин приволок связанного, с повязкой на глазах и кляпом во рту работорговца и забросил его в корзину.
– Даэррин! – окликнул Карл. – Загрузи корзину и натяни брезент: наверху может быть сыро. «Что ты привез?»
«Ламповое масло, соль, вяленую говядину, баранину, овощи, хлеб – как обычно. Первым делом открой деревянную укладку. Лу шлет дюжину бутылок из последней партии своего «Отменного».
«О! А оно действительно так хорошо?»
«Как может дракон судить о виски? Но Ахира клянется, что именно так, хотя, по-моему, последнее время он употребляет его слишком часто».
Карл прошел к голове дракона и потянулся почесать чешуйчатый подбородок. Это было все равно что скрести гранитную стену.
«М-м-м… Хорошо. Сильнее». – Надо бы что-то придумать. Может, попробовать грабли?..
«Было приятно повидать тебя. Жаль, ты не можешь задержаться».
«Не слишком жалей. Ты на меня еще насмотришься – в ближайшие пару дней. Хтон и его Объединители требуют Схода граждан. Ахира велел сказать тебе – я цитирую, – что он «ждет вотума недоверия» и что тебе – снова цитата – «стоит поторопиться домой – для поддержки». Он встревожен, Карл».
«А ты?»
«Думаю, у него есть основания. Учитывая, что оба охотничьих отряда сейчас на вылазках, он может проиграть. Жаль, ты не обговорил в Конституции возможность голосовать по доверенности».
«Ну, если уж Томас Джефферсон до этого не додумался – чего ждать от меня?»
«Я всегда жду от тебя большего…»
«Спасибо».
«… хотя ты меня постоянно разочаровываешь и…»
«… все такое прочее». – Карл поманил Чака.
– Что ты предпочтешь – слетать со мной в Приют или командовать отрядом до Энкиара?
– Командовать? – Рот Чака приоткрылся – и захлопнулся. – Но почему – я? Почему не Словотский?
– Я думал, тебе не нравится выполнять его приказы.
«Не нравится – просто он не думал, что ты это замечаешь».
«Лезть в чужую голову без разрешения – невежливо».
«Верно. Но у драконов своя вежливость».
«Я заметил».
«Какой ты наблюдательный».
– Так что, Чак?
Маленький воин пожал плечами.
– Могу и слетать с тобой – мне все равно.
Зачем ты везешь его в Приют?»
«Просвечивай лучше. Тэннети говорит – ему понравилась одна из новых женщин. Я хочу дать ему возможность сойтись с ней поближе. Пора уже Чаку обзавестись семьей… Можешь найти Словотского?»
«М-м-м… уже. Он поднимается».
«Хорошо. Передай, будь добр: Волноваться не о чем, Уолтер, но меня вызывают в Приют».
Мысленный голос Эллегона, передающего ответ Уолтера, был даже более очеловеченным, чем всегда.
«Неприятности? Прошу тебя, не допусти, чтобы там случилась беда».
«Никакой беды – честное слово. Просто политика. Я собираюсь прижать кое-кому хвост…»
«Образно выражаясь», – вставил Эллегон.
«Именно. Как ты смотришь на то, чтобы покомандовать отрядом до Энкиара?»
«Никаких возражений, кроме одного, очевидного… – ему хочется домой, Карл, – снова влез Эллегон. – …но почему не Чак?»
«Передай: Потому что в отличие от тебя он еще не женат, а с нами летит парочка возможных кандидаток».
«Добрая мысль. Не возражаю; все будет в порядке».
«Вот и славно. Поднимайся скорей: надо все по-быстрому обсудить».
«Ты не хочешь узнать о своей семье?»
«С моей семьей все в порядке».
Карл не расспрашивал Эллегона о своей семье вовсе не потому, что ему было все равно, – все было как раз наоборот. Дракон знал, что первым делом должен докладывать ему о любых неурядицах с Джейсоном, Эйей или Энди-Энди; если Эллегон ничего не сказал – значит, говорить было не о чем.
«Верно».
Карл повернулся к дракону.
«Может Уолтер на пути в Энкиар столкнуться с каким-нибудь нашим отрядом?»
«Нет. Последние из отряда Давена вернулись в Приют. Авенир работает на границе Катарда. Хм-м-м… Мне надо передать почту. Ты меня извинишь?»
– Разумеется.
Эллегон вознес голову.
«Личные послания, – объявил он. – Для Дониджи, Ч'акресаркандина, Эрека, Дженри, Уолтера…»
Карлу всегда нравилось наблюдать за теми, кто получает почту, хотя Эллегон всегда старательно «отключал» его. Лицо того, кому Эллегон передавал послание из дому, озарялось внутренним светом.
Смуглое лицо Чака осветилось широкой улыбкой. Он три раза подряд кивнул, потом вздохнул и взгляд его затуманился.
Карл подождал, пока взгляд его не станет осмысленным.
– Какие новости?
Маленький воин, все еще улыбаясь, покачал головой.
– Твой сын велел мне держать свою дурную задницу подальше от смерти. По-моему, он слишком много времени проводит с У'Лен.
– Возможно.
Подошел запыхавшийся Уолтер.
Карл протянул руку.
– Мы отбываем, – сказал он. – Действуй, как сочтешь лучшим.
– Я всегда так действую.
– Но если позволишь дать совет… Эллегон говорит – до Энкиара вы не столкнетесь с нашими отрядами, но лучше не рисковать. Там могут действовать свои освободители. Прошу тебя – постарайся избегать их. Высылай дозорных, ладно? И еще – займи делом Энрада, пусть проверит фургон мага, есть ли магические ловушки, и…
– Слушай, если уж ты оставляешь меня за главного – так доверяй мне и не путайся под ногами, идет?
– Идет. – Карл хлопнул Уолтера по плечу. – Позаботься обо всем, ладно?
– Само собой. Поцелуй за меня мою жену – и свою тоже.
Карл остро взглянул на него.
Уолтер развел руки в стороны.
– Никаких задних мыслей.
– Точно. – Карл помог Чаку влезть в корзину, потом по веревочной лесенке поднялся в седло и закрепил ремень.
– Всем отойти, – скомандовал он. – Даэррин, как ремни?
– Затянуты накрепко, – отозвался гном. Он закончил привязывать Чака и женщин и закрепил брезент: теперь из корзины торчали лишь головы пассажиров.
«Готовы?»
«Летим домой, Джеймс».
«Меня зовут Эллегон».
Крылья дракона затрепетали; он прянул в небо.
ЧАСТЬ II
ПРИЮТ
Глава 4
ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ КАРЛА
Если человек всегда остается серьезным, не позволяя
себе ни веселья, ни отдыха, он – незаметно для себя
самого – станет неуравновешен или сойдет с ума.
Геродот
«Почти дома. Закройте глаза».
Они пролетали сквозь незримый купол охранных заклятий – и воздух вокруг Эллегона мерцал и искрился, соприкасаясь с живым воплощением магии.
Карла ослепило даже сквозь плотно сжатые веки. Однако сама эта мгновенная слепота и успокаивала. Купол магических щитов, прикрывавший долину, не только мешал магам извне заглядывать в нее, но и не давал проносить внутрь ничего волшебного. Вскоре после того, как Тэлларен установил свою защиту, три отряда наемных убийц пытались – независимо друг от друга – проникнуть в долину; но, даже не будь у них никаких иных магических штучек, их выдали бы целительные бальзамы – что и случилось.
Слух разошелся – и вот уже три года, как ни один их коллега в долину не совался.
Свет померк; Карл открыл глаза – Эллегон кругами спускался все ниже.
Внизу лоскутным, рваным по краям одеялом лежали пшеничные и кукурузные поля. Дороги, пересекаясь, паутиной опутывали долину – чтобы сойтись у крепости в южной ее части и у стен Инженерной Деревни на севере.
Над озером Эллегон резко пошел вниз и закружился над первой крепостью; сейчас там стояли мельница, силосная башня, первый дом Карла и Энди-Энди и первая кузня, которой теперь пользовались, чтобы принимать и размещать новичков.
Едва не задев корзиной заостренных бревен палисада, дракон снизился и приземлился. Мягкий толчок – и корзина оказалась на земле. Дракон улегся рядом.
Карл отстегнулся от седла, повернулся, развязал удерживающие корзину ремни. Потом быстро соскользнул с дракона – помочь выбраться Чаку, Тэннети и двум женщинам. Пленника вынимать не стали: с этим можно было не торопиться.
– Твердая земля. – Тэннети одарила Карла улыбкой. – Больше всего на свете люблю твердую землю.
Чак от души потянулся.
– Я тебя понимаю.
– Эй, – вмешался Карл. – Чтобы никаких жалоб. В следующий раз пойдете пешком.
– У тебя Выходной День. Тебя нет. – Палец Тэннети выразительно указал на Старый дом. – Отведу Джиллу и Данни в Приемную и распоряжусь, чтобы к пленнику приставили стражу. Хорошую.
– Я должен закончить…
– У тебя Выходной, – сказал Чак. – Иди.
– Но порох – я должен передать его…
– Инженерам. И чтобы Рикетти его исследовал. Быстренько. Считай, это сделано, кемо сабе. А у тебя – Выходной День. Брысь отсюда!
Чак и Тэннети повернулись и двинулись прочь, словно Карла вообще не существовало.
«Не очень-то у тебя выходит побеждать, близких друзей в спорах» , – мысленно хмыкнул дракон.
«Правда? А я и не замечал».
«Сарказм тебе не к лицу. Уроки в школе скоро закончатся. Я отправляюсь купаться».
«Но… Ладно, сдаюсь. – Карл поднял руки. – Ты победил. Иду переоденусь – и присоединюсь к тебе».
Он зашагал к Старому дому, подчеркнуто не замечая троих мельников – так же как те подчеркнуто не замечали его.
Давным-давно Андреа – опасаясь, что иначе Карл забудет самый вкус отдыха – настояла, чтобы Карл получил несколько привилегий. Главным из них был Выходной День.
Правило было таково: что бы ни происходило в Приюте, кто бы ни рвался повидать его, какими неотложными не были бы дела, по возвращении один полный день Карл проводил только со своей семьей.
Это уже превратилось в ритуал – горожане старательно не замечали его, ведя себя так, словно он был невидимкой.
Закрыв за собой дверь, он расстегнул перевязь меча, повесил пояс на крюк, снял с шеи амулет и аккуратно убрал его в верхнее отделение грубого бюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Для таких охотничьих полетов разработали даже специальные правила. Дракон вылетал из долины засветло, летел всю ночь, а перед рассветом находил, где опуститься на отдых. Он и помогающий ему человек отдыхали весь день, на закате поднимались в воздух, так высоко, как только можно, снова летели всю ночь, опускались до наступления дня и проводили его, отсыпаясь, наедаясь и беседуя.
Карл давно уже заметил, что чем более приятен Эллегону был человек-спутник, тем дольше длилась его охота. Длительные беседы со взрослыми были для Эллегона редким подарком: те немногие жители Приюта, что на самом деле любили Дракона и чувствовали себя рядом с ним в безопасности, бывали обычно слишком заняты, чтобы уделять ему достаточно времени.
Карл лежал, время от времени вскидываясь, пока смутная уверенность не коснулась его мыслей, прогнав остатки сна.
Знакомый голос зазвучал в голове.
«Ну? Я привез упитанного тельца – и где же фанфары?»
«Эллегон! – Улыбка расплылась по лицу Карла. Он вскочил на ноги. – Где ты?»
«Вне поля зрения. Сейчас буду на месте. Парю, глупый».
Снизу донеслось хлопанье кожистых крыльев. Громадное тулово Эллегона поднялось над краем горы; дракон сложил крылья и опустился на вершину, как воробей на жердочку.
Очень большой воробей – ветер от его посадки едва не сбил Карла с ног.
«Привет, парень», – сказал Эллегон. Он был громаден – не меньше автобуса от кончика извивающегося хвоста до краешка клиновидной морды. Он возвышался во тьме над Карлом, дым и пар стекали из провалов ноздрей.
«Не поможешь ли Энраду сойти? Полеты не его стихия. Всю дорогу хандрил».
– Не понимаю – почему, – заметил Карл. – Подожги костер, если тебе не трудно.
«Без проблем». – Змеиным движением Эллегон опустил голову и осторожно поджег дрова. Карл подошел к его боку, поднялся по веревочной лесенке и помог Энраду освободиться от полетных ремней и слезть вниз.
Даже в мерцающем свете костра ученик мага был серо-зеленым. Карл довел Энрада до одеяла и помог сесть. Юноша благодарно кивнул и наклонился вперед, свесив голову меж колен.
«Пришлось покрутиться: нас нагоняла гроза. Чтобы от нее увернуться, надо было лететь высоко и быстро»
«Ясно. Но почему – Энрад?»
«Есть возражения?»
«Никаких – я сам собирался посылать за ним. – Утром юноше предстоит проверить фургон мага – нет ли на нем тайных знаков – и обезвредить те, что найдутся. Обычными ловушками займется Уолтер. – Но ты не ответил».
«Идея твоей супруги. Ей надоело уворачиваться от его ухаживаний – прекрати сейчас же!»
«Что прекратить?»
«Нашаривать меч. Андреа вполне способна справиться с ним; если не сможет – даст мне знать. Ей просто захотелось слегка отдохнуть от его загребущих рук и манеры все время «случайно» на нее натыкаться».
Карл взглянул на ученика Энди-Энди.
«И все же лучше мне поговорить с ним».
«По-моему, сам ты не слишком жалуешь тех, кто встревает между тобой и твоими учениками. Оставь это, Карл. Оставь».
«Так же, как ты?»
«Я?.. – Мысленный голос дракона звучал совершенно невинно. – А что – я?»
«Ну конечно, ты вез его осторожно, как яйцо. – Карл фыркнул. – Я, наверное, чересчур подозрителен».
«Тебе стоило бы последить за собой. Это не лучшая из твоих черт».
Подошел народ – помочь разгрузке. Вначале сняли притороченные к седлу кожаные сумы, потом раскрыли большую плетеную корзину, пристроенную на спине Эллегона, и выгрузили из нее холщовые мешки.
Тэннети, успокаивающе что-то шепча, подвела к дракону двух бывших рабынь; Даэррин приволок связанного, с повязкой на глазах и кляпом во рту работорговца и забросил его в корзину.
– Даэррин! – окликнул Карл. – Загрузи корзину и натяни брезент: наверху может быть сыро. «Что ты привез?»
«Ламповое масло, соль, вяленую говядину, баранину, овощи, хлеб – как обычно. Первым делом открой деревянную укладку. Лу шлет дюжину бутылок из последней партии своего «Отменного».
«О! А оно действительно так хорошо?»
«Как может дракон судить о виски? Но Ахира клянется, что именно так, хотя, по-моему, последнее время он употребляет его слишком часто».
Карл прошел к голове дракона и потянулся почесать чешуйчатый подбородок. Это было все равно что скрести гранитную стену.
«М-м-м… Хорошо. Сильнее». – Надо бы что-то придумать. Может, попробовать грабли?..
«Было приятно повидать тебя. Жаль, ты не можешь задержаться».
«Не слишком жалей. Ты на меня еще насмотришься – в ближайшие пару дней. Хтон и его Объединители требуют Схода граждан. Ахира велел сказать тебе – я цитирую, – что он «ждет вотума недоверия» и что тебе – снова цитата – «стоит поторопиться домой – для поддержки». Он встревожен, Карл».
«А ты?»
«Думаю, у него есть основания. Учитывая, что оба охотничьих отряда сейчас на вылазках, он может проиграть. Жаль, ты не обговорил в Конституции возможность голосовать по доверенности».
«Ну, если уж Томас Джефферсон до этого не додумался – чего ждать от меня?»
«Я всегда жду от тебя большего…»
«Спасибо».
«… хотя ты меня постоянно разочаровываешь и…»
«… все такое прочее». – Карл поманил Чака.
– Что ты предпочтешь – слетать со мной в Приют или командовать отрядом до Энкиара?
– Командовать? – Рот Чака приоткрылся – и захлопнулся. – Но почему – я? Почему не Словотский?
– Я думал, тебе не нравится выполнять его приказы.
«Не нравится – просто он не думал, что ты это замечаешь».
«Лезть в чужую голову без разрешения – невежливо».
«Верно. Но у драконов своя вежливость».
«Я заметил».
«Какой ты наблюдательный».
– Так что, Чак?
Маленький воин пожал плечами.
– Могу и слетать с тобой – мне все равно.
Зачем ты везешь его в Приют?»
«Просвечивай лучше. Тэннети говорит – ему понравилась одна из новых женщин. Я хочу дать ему возможность сойтись с ней поближе. Пора уже Чаку обзавестись семьей… Можешь найти Словотского?»
«М-м-м… уже. Он поднимается».
«Хорошо. Передай, будь добр: Волноваться не о чем, Уолтер, но меня вызывают в Приют».
Мысленный голос Эллегона, передающего ответ Уолтера, был даже более очеловеченным, чем всегда.
«Неприятности? Прошу тебя, не допусти, чтобы там случилась беда».
«Никакой беды – честное слово. Просто политика. Я собираюсь прижать кое-кому хвост…»
«Образно выражаясь», – вставил Эллегон.
«Именно. Как ты смотришь на то, чтобы покомандовать отрядом до Энкиара?»
«Никаких возражений, кроме одного, очевидного… – ему хочется домой, Карл, – снова влез Эллегон. – …но почему не Чак?»
«Передай: Потому что в отличие от тебя он еще не женат, а с нами летит парочка возможных кандидаток».
«Добрая мысль. Не возражаю; все будет в порядке».
«Вот и славно. Поднимайся скорей: надо все по-быстрому обсудить».
«Ты не хочешь узнать о своей семье?»
«С моей семьей все в порядке».
Карл не расспрашивал Эллегона о своей семье вовсе не потому, что ему было все равно, – все было как раз наоборот. Дракон знал, что первым делом должен докладывать ему о любых неурядицах с Джейсоном, Эйей или Энди-Энди; если Эллегон ничего не сказал – значит, говорить было не о чем.
«Верно».
Карл повернулся к дракону.
«Может Уолтер на пути в Энкиар столкнуться с каким-нибудь нашим отрядом?»
«Нет. Последние из отряда Давена вернулись в Приют. Авенир работает на границе Катарда. Хм-м-м… Мне надо передать почту. Ты меня извинишь?»
– Разумеется.
Эллегон вознес голову.
«Личные послания, – объявил он. – Для Дониджи, Ч'акресаркандина, Эрека, Дженри, Уолтера…»
Карлу всегда нравилось наблюдать за теми, кто получает почту, хотя Эллегон всегда старательно «отключал» его. Лицо того, кому Эллегон передавал послание из дому, озарялось внутренним светом.
Смуглое лицо Чака осветилось широкой улыбкой. Он три раза подряд кивнул, потом вздохнул и взгляд его затуманился.
Карл подождал, пока взгляд его не станет осмысленным.
– Какие новости?
Маленький воин, все еще улыбаясь, покачал головой.
– Твой сын велел мне держать свою дурную задницу подальше от смерти. По-моему, он слишком много времени проводит с У'Лен.
– Возможно.
Подошел запыхавшийся Уолтер.
Карл протянул руку.
– Мы отбываем, – сказал он. – Действуй, как сочтешь лучшим.
– Я всегда так действую.
– Но если позволишь дать совет… Эллегон говорит – до Энкиара вы не столкнетесь с нашими отрядами, но лучше не рисковать. Там могут действовать свои освободители. Прошу тебя – постарайся избегать их. Высылай дозорных, ладно? И еще – займи делом Энрада, пусть проверит фургон мага, есть ли магические ловушки, и…
– Слушай, если уж ты оставляешь меня за главного – так доверяй мне и не путайся под ногами, идет?
– Идет. – Карл хлопнул Уолтера по плечу. – Позаботься обо всем, ладно?
– Само собой. Поцелуй за меня мою жену – и свою тоже.
Карл остро взглянул на него.
Уолтер развел руки в стороны.
– Никаких задних мыслей.
– Точно. – Карл помог Чаку влезть в корзину, потом по веревочной лесенке поднялся в седло и закрепил ремень.
– Всем отойти, – скомандовал он. – Даэррин, как ремни?
– Затянуты накрепко, – отозвался гном. Он закончил привязывать Чака и женщин и закрепил брезент: теперь из корзины торчали лишь головы пассажиров.
«Готовы?»
«Летим домой, Джеймс».
«Меня зовут Эллегон».
Крылья дракона затрепетали; он прянул в небо.
ЧАСТЬ II
ПРИЮТ
Глава 4
ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ КАРЛА
Если человек всегда остается серьезным, не позволяя
себе ни веселья, ни отдыха, он – незаметно для себя
самого – станет неуравновешен или сойдет с ума.
Геродот
«Почти дома. Закройте глаза».
Они пролетали сквозь незримый купол охранных заклятий – и воздух вокруг Эллегона мерцал и искрился, соприкасаясь с живым воплощением магии.
Карла ослепило даже сквозь плотно сжатые веки. Однако сама эта мгновенная слепота и успокаивала. Купол магических щитов, прикрывавший долину, не только мешал магам извне заглядывать в нее, но и не давал проносить внутрь ничего волшебного. Вскоре после того, как Тэлларен установил свою защиту, три отряда наемных убийц пытались – независимо друг от друга – проникнуть в долину; но, даже не будь у них никаких иных магических штучек, их выдали бы целительные бальзамы – что и случилось.
Слух разошелся – и вот уже три года, как ни один их коллега в долину не совался.
Свет померк; Карл открыл глаза – Эллегон кругами спускался все ниже.
Внизу лоскутным, рваным по краям одеялом лежали пшеничные и кукурузные поля. Дороги, пересекаясь, паутиной опутывали долину – чтобы сойтись у крепости в южной ее части и у стен Инженерной Деревни на севере.
Над озером Эллегон резко пошел вниз и закружился над первой крепостью; сейчас там стояли мельница, силосная башня, первый дом Карла и Энди-Энди и первая кузня, которой теперь пользовались, чтобы принимать и размещать новичков.
Едва не задев корзиной заостренных бревен палисада, дракон снизился и приземлился. Мягкий толчок – и корзина оказалась на земле. Дракон улегся рядом.
Карл отстегнулся от седла, повернулся, развязал удерживающие корзину ремни. Потом быстро соскользнул с дракона – помочь выбраться Чаку, Тэннети и двум женщинам. Пленника вынимать не стали: с этим можно было не торопиться.
– Твердая земля. – Тэннети одарила Карла улыбкой. – Больше всего на свете люблю твердую землю.
Чак от души потянулся.
– Я тебя понимаю.
– Эй, – вмешался Карл. – Чтобы никаких жалоб. В следующий раз пойдете пешком.
– У тебя Выходной День. Тебя нет. – Палец Тэннети выразительно указал на Старый дом. – Отведу Джиллу и Данни в Приемную и распоряжусь, чтобы к пленнику приставили стражу. Хорошую.
– Я должен закончить…
– У тебя Выходной, – сказал Чак. – Иди.
– Но порох – я должен передать его…
– Инженерам. И чтобы Рикетти его исследовал. Быстренько. Считай, это сделано, кемо сабе. А у тебя – Выходной День. Брысь отсюда!
Чак и Тэннети повернулись и двинулись прочь, словно Карла вообще не существовало.
«Не очень-то у тебя выходит побеждать, близких друзей в спорах» , – мысленно хмыкнул дракон.
«Правда? А я и не замечал».
«Сарказм тебе не к лицу. Уроки в школе скоро закончатся. Я отправляюсь купаться».
«Но… Ладно, сдаюсь. – Карл поднял руки. – Ты победил. Иду переоденусь – и присоединюсь к тебе».
Он зашагал к Старому дому, подчеркнуто не замечая троих мельников – так же как те подчеркнуто не замечали его.
Давным-давно Андреа – опасаясь, что иначе Карл забудет самый вкус отдыха – настояла, чтобы Карл получил несколько привилегий. Главным из них был Выходной День.
Правило было таково: что бы ни происходило в Приюте, кто бы ни рвался повидать его, какими неотложными не были бы дела, по возвращении один полный день Карл проводил только со своей семьей.
Это уже превратилось в ритуал – горожане старательно не замечали его, ведя себя так, словно он был невидимкой.
Закрыв за собой дверь, он расстегнул перевязь меча, повесил пояс на крюк, снял с шеи амулет и аккуратно убрал его в верхнее отделение грубого бюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38