Несмотря на преимущество внезапности, несмотря на перевес в людях… – И не зови меня «кемо сабе».
– Как скажешь, кемо сабе.
Больше всего в Чаке Карл ценил его непоколебимую надежность, когда дело доходило до чего-то серьезного; больше всего любил в нем нежелание принимать всерьез ничего, кроме самого необходимого. Смуглый невысокий воин любил пошутить перед боем; он говорил – это остужает его голову и делает гибкой кисть.
– Карл, – голосом Уолтера прошептала темнота, – это я.
– Что…
– Расслабься – нам повезло. Для почина. Маг отошел и от огня, и от фургонов. Они там устроили себе небольшую вечеринку, и, полагаю, это задело его тонкую душу. Он отправился приходить в себя в лес, зашел футов так на сто, ну и..
– Что ты сделал?
– Перерезал ему горло. Тело запрятал у корней старого дуба. Что-то я на старости лет кровожадным становлюсь, а?
– Забей. Что там о вечеринке?
– А, ну да. У них там несколько женщин. Развлекаются с ними – по очереди. Странно, нет?
– Да – и еще как.
Эти работорговцы двигались из Пандатавэя. Работорговцы Гильдии обычно везли рабов туда, а не оттуда. Вывозить рабов – значило тратить дополнительные деньги на их прокорм, рискуя потерять всякую прибыль от продажи.
– Что вы об этом думаете? – спросил Уолтер. – По мне – так сущая бессмыслица.
Чак помотал головой.
– Да нет – смысл тут есть. Если они отправились не в набег, а по какому другому делу. Если они не собираются везти обратно рабов – почему бы не захватить с собой кого-нибудь удовольствия ради? А может, они намерены вернуться с богатой добычей – тогда, опять же, можно позволить себе свозить туда-обратно нескольких женщин, чтоб не скучно было в дороге. Может, они вообще их купили…
Покупка? Значит, у работорговцев должно быть полно денег. Если только…
Ружья. Возможно, они везут их куда-то, намереваясь продать. Но – куда? Зачем? Теперь им еще больше нужен «язык» для допроса…
– Планы меняются, – сказал Карл. – Мы не убьем часового – мы захватим его.
Чак закатил глаза к небу.
– Любишь ты все усложнять!..
Уолтер затряс головой.
– Не нравится мне это. Часовой стоит, где и стоял, – ярдах в ста отсюда, но от нас – за дорогой.
– Куда лицом?
– Вниз по дороге, смотрит чуть вбок.
– Отлично. Давай назад – скажи Гвеллину, пусть подводит своих поближе, до самого поворота дороги. И пусть пришлет сюда с тобой Даэррина.
– Никуда не годится. Столько народу нельзя провести бесшумно, Карл. Часовой услышит нас.
– К тому времени мы его свяжем. Когда приведешь Гвеллина с людьми, вместе с Даэррином иди туда, где стоял часовой. И поторопись. Мы будем там. Даэррин унесет часового, тогда мы трое подберемся поближе к костру – до того, как они что-то заподозрят. Надо попытаться вытащить рабынь.
– Я так и знал, – Чак умудренным оком взглянул на Уолтера. – Вот из-за чего изменились планы. – Он пожал плечами. – Знаешь, по-моему, лишние годы жизни мне уже не понадобятся… А тебе?
– Прекратить треп! – прошипел Карл. – Если мы нападем с ходу – возможности спасти их не будет. Согласны?
Чак пожал плечами.
– По мне – звучит неплохо.
– А мне не нравится, Карл. Позади него – гуща каких-то колючек; вам, чтобы до него добраться, придется заходить с дороги. Я хожу тише тебя. Я мог бы захватить часового, а…
– Нет. – Может, Уолтер и ходит тише, чем Карл, но Карл сильнее. Это может оказаться важным. – А вдруг кто-нибудь поинтересуется, где маг? Не спорь.
Словотский хлопнул Карла по плечу.
– Что ж – удачи.
– Спасибо.
– Она тебе пригодится.
Карл скрючился за кустом, наблюдая за часовым, а тот сидел на средних размеров валуне и слепо пялился в ночь.
Чтобы захватить одного часового, надо перемахнуть через дорогу на виду у другого. И придется двигаться быстро, чтобы работорговец не успел поднять тревогу.
М-да… Не очень удачный вариант. Разъезженный грязный тракт был здесь всего пяти ярдов шириной – но это будут длинные пять ярдов.
Быть может – слишком длинные.
В подобные минуты он как наяву слышал насмешливый голос Энди-Энди: Похоже, снова твой язык довел тебя до беды. Ладно, герой, как бы тут поступил Конан?
Ну… Конан скорее всего ползком подобрался бы к часовому и оглушил того дубинкой.
Тогда почему бы тебе не поступить так же?
Потому что я – не Конан, а Карл Куллинан. Потому что это просто не получится. Даже если бы он смог подобраться на расстояние удара дубиной, таким ударом он скорей уж заставит часового завопить – или, более вероятно, просто разнесет ему череп.
Ну так придумай что-нибудь другое. Карл отступил в лес, пальцы его шарили по земле, пока не наткнулись на маленький – с виноградину – камешек. Медленно вернувшись к Чаку, он осторожно сложил на землю арбалет, колчан и пистолеты, отвязал манрики-гузари и осторожно повесил ее себе на шею, потом поднял руку и проверил, хорошо ли ходит в ножнах меч. Из сумки у пояса он достал тряпичный кляп и несколько ремешков.
– Вот, – прошептал Карл, протягивая Чаку камешек. – Медленно досчитай до пятидесяти, потом бросай камень через его голову – и подальше.
Чак кивнул.
– Один… два… три…
Попав в ритм счета, Карл пополз к дороге и притаился в ожидании.
… тридцать три… тридцать четыре…
Часовой привстал, потянулся и уселся опять.
… тридцать пять… тридцать шесть…
Карл подобрался, сжав челюсти, чтобы не лязгнули зубы, и взял манрики-гузари.
… сорок два… со…
Камень пролетел сквозь кусты. Часовой вскочил, резко повернулся, поднял ружье…
Карл рванулся с земли, прыжок и бросок манрики-гузари слились в одно мгновенное, плавное движение. Метровая цепь рассекла ночной воздух, обмоталась вокруг шеи часового, потянула его назад… Ружье отлетело в кусты. Карл вытащил меч и шагнул в врагу, плашмя врезав тому клинком по рукам, когда работорговец потянулся к ножу.
Карл приставил острие меча к горлу под вражеским подбородком.
– Если крикнешь, – прошептал он, – умрешь. Смолчишь – останешься жить. Даю тебе слово.
– Кто…
– Куллинан. Карл Куллинан.
Глаза работорговца расширились. Карл врезал ему в солнечное сплетение, потом – пока тот ловил воздух – сунул в рот кляп.
– Я не обещал, что не будет больно, – пояснил он. – Только что будешь жить.
Глава 2
ПОЛЕ БОЯ
Сперва скажи себе, кем хочешь ты быть;
после – действуй, как должно.
Эпиктет

С возрастом Карл научился подавлять страх. Пришлось научиться.
Подавлять, да – но не уничтожать совсем. Требовать такого от себя самого было бы перебором. Двадцать один год из своих двадцати девяти Карл Куллинан прожил средним американцем в безопасном благополучии двадцатого века. В глубине души он до сих пор не свыкся с потерей той безопасности, того уюта. Единственным способом, которым он мог справиться с этим, было отбросить страх, хотя бы и только на время.
Мгновенья затишья перед боем всегда бывали самыми жуткими. Слишком много мыслей лезло в голову; слишком много оставалось времени для испуга.
С колотящимся сердцем Карл проверил путы и кляп работорговца и отдал того Даэррину.
– Захвати и это. – Карл передал гному ружье и кошель. Странное какое-то ружье: замок, если таковой и имелся, был внутри ложа; спусковой крючок более всего походил на миниатюрный ручной насос.
Впрочем, изучать все это внимательно не было ни времени, ни места – да и света тоже не хватало. Изучение придется отложить на потом.
Карл сжал кулаки. Нельзя, чтобы Уолтер, Чак или Тэннети заметили, что у него дрожат руки.
Гном схватил работорговца за грудки, взбросил себе на плечи, пристроил поровней, потом принял в огромную ручищу ружье и пороховой картуз. Гномы не просто ниже и кряжистее людей: суставы у них крепче, а мышцы – плотней, и потому они более могучи.
– И запомни, – сказал ему на прощание Словотский. – Пусть даже весь мир здесь встанет дыбом и пойдет вокруг нас кувырком, этот груз…
– …надо доставить в Приют, – договорил Даэррин. – Его доставят.
Гном повернулся и зашагал прочь.
Карл развернул пистолеты, засыпал на полки порох. По том, убрав промасленные тряпки и рожок с порохом в сумку, сунул пистолеты назад за пояс – убедившись, разумеется, что дула сморят не на его ноги.
Чак сделал со своими пистолетами то же самое; похлопав их изогнутые приклады, он одарил Карла быстрой улыбкой.
– У Гвеллина были лишние. – Уолтер подал им по дробовику из тех трех, что он принес, возвратившись с Даэррином.
– Надеюсь, вы не будете против такого пополнения арсенала.
Чак легко взял дробовик.
– Я точно не буду, – проговорил он.
– А я, что ли, буду? – Карл опустил приклад наземь, пристроил стрелу в ложбинке арбалета и вжал ее туда привычным движением пальца. – Ружье заряжено?
– Стандартный заряд. Все, кроме пороха. Заряжал Гвеллин – у меня на глазах.
– Хорошо. – Карл передал арбалет Чаку и поднял дробовик. Снова вынул рожок и насыпал на полку порох. Потом передал рожок Чаку – чтобы маленький воин тоже окончательно зарядил ружье.
Дробовики тешили тщеславие Карла: это была его идея. Обычно, когда внутренняя поверхность ствола стиралась, нарезку приходилось делать заново, что изменяло калибр оружия, делая бесполезными стандартные пули. Карл предложил стачивать нарезку до конца – это расширяло ствол до размеров большого пальца, а потом его слегка укорачивали, превращая ружье в гладкоствольный дробовик.
Уолтер возвратил арбалет Карлу и хлопнул его по плечу.
– Задачка легче не стала, а? Мне сходить глянуть?
– Нет. Давай с этим кончать. – Он кинул быстрый взгляд на дорогу. Пять воинов-гномов ждали поодаль, у поворота дороги на стороне Карла.
Взмахом руки он позвал их за собой и пошел по дороге; с одной стороны от него шагал Уолтер, с другой – Чак. С каждым шагом костер становился все ближе.
– Нам туда, – сообщил Карл.
Чак, не разжимая зубов, втянул воздух; Уолтер поднял дробовик.
Впереди возникла развилка. В темноте вокруг костра стояли три дощатых фургона. С дюжину человек спали, завернувшись в одеяла, десяток стариков, болтая и напиваясь, сидели кругом костра – а позади них кое-кто стоял вокруг большого одеяла, на котором простерлись тела двух стонущих женщин. Дожидаясь своей очереди, мужчины ехидно подбадривали приятелей.
Уолтер обернулся поманить гномов. За стоящим в лагере шумом их не должны были заметить еще с полминуты.
– Как приготовитесь – пли. – Голос Уолтера на миг дрогнул.
Чак поднял дробовик к плечу.
Карл крепче сжал ложе арбалета. Поднес его к плечу, сомкнул пальцы на спусковом крючке, нацелился в ближайшего работорговца подле костра – и спустил тетиву.
Ффух! Работорговец рухнул вперед, хватаясь за перья, которые одни только и торчали из его груди.
Треск Чакова дробовика вспорол ночь. Целых трое работорговцев завопили от боли, получив свою долю дроби; четвертый прижимал ладони к тому, что мгновенье назад было лицом.
Когда другие работорговцы повскакивали на ноги, Карл отшвырнул арбалет, перекинул дробовик в правую руку, прижал его к бедру и выстрелил.
Один из врагов потянулся за ружьем – но от выстрела дробовика Словотского живот его лопнул, как перезрелая дыня. Захлебнувшись кровью, он повалился в траву.
Другие бросились через луг, к дороге. Чак поднял пистолет и пристроил его на руке.
– Нет! – крикнул Карл. – Оставь их стрелкам! Вы – за мной! – Бросив дробовик, он помчался к одеялу, на бегу выхватывая из-за пояса пистолеты и взводя их.
Работорговцы наконец среагировали на атаку. Несколько уже бежало к фургонам – но их сразили ружейные залпы. Тьму со свистом прорезала ракета Пейлла.
– Ложись! – Карл прикрыл глаза рукой и отвел взгляд – и тут ракета взорвалась, белой слепящей вспышкой озарив луг.
Девятеро работорговцев вокруг Карла, Чака и Уолтера готовы к этому не были. Ослепленные, хоть и всего на пару минут, они разразились воплями.
Один из врагов, одетый лишь в кожаную тунику, шарил по земле в поисках меча. Карл ударил его в лицо, под сапогом хрустнули кости. Он повернулся – выстрелить в другого, который нетвердой рукой целился в Чака, с левой руки выпалил в третьего, выхватил из-за плеча меч и встретил кряжистого мужика – тот, оскалясь, кинулся на него, стиснув в пальцах длинный кинжал.
Меч его уже вышел из ножен, когда на спину ему обрушилась тяжесть и волосатая рука обвилась вкруг горла.
Думать не было времени. Он мог отбиваться либо от врага повисшего на спине, либо от того, что нападал спереди.
Карла вел инстинкт. Не обращая внимания на врага на спине, воин плоскостью меча отбил кинжал, вонзил острие клинка в горло нападающего – и, провернув, выдернул его назад.
Кр-рак! Пистолет выстрелил – и удар сотряс повисшего на Карле врага. Работорговец дернулся, рука его ослабла. Карл ухватил толстое запястье, повернулся, выворачивая его; колено воина ударило по вражьему подбородку, кости разлетелись, как стекло.
Стоявший в двух ярдах от него Чак опускал дымящийся пистолет; он мимолетно улыбнулся Карлу и ударом шашки отбил атаку налетевшего на него работорговца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38