Но если следовать рецепту, то все будет в порядке.
Вся сила, которую я взяла из лей-линии, кроме едва заметших остатков, текла теперь через мой круг. Я чувствовала, как онa давит на меня. Молекулярной толщины слой безвременья красным мазком отделял меня от остального мира, образуя выгнувшийся у меня над головой купол. Через слои перемещенных реальностей ничто проникнуть не могло. Эта вытянутая сфера зеркально продолжалась подо мной, и если она там где-нибудь пересечется с трубами или проводами, то в этом месте круг будет несовершенным и подверженным разрывам.
Хотя почти вся взятая из лей-линии сила ушла на замыкание круга, во мне уже стала нарастать вторая волна этой силы. Она была медленнее, росла почти крадучись. И расти она будет до тех пор, пока я не разорву круг и не отключусь от лей-линии. Специалисты лей-линейщики знают, как правильно хранить силу, но я этого не знаю, и если буду соединена с линией слишком долго, она ввергнет меня в безумие. Однако мне нужно меньше часа, а это и близко не значит «слишком долго».
Удостоверившись, что круг поставлен надежно, я полностью позволила второму зрению угаснуть. Аура Ника снова стала неразличима.
– Готова для второго шага? – спросил он, и я кивнула.
Отложив пентаграммы в сторону, он подтащил поближе старую книгу. С нахмуренным лбом он поводил пальцем по тексту, оставляя меловые следы.
– Дальше ты должна снять с себя все амулеты и наложенные чары. – Он поднял глаза. – Может быть, стоит соленую ванну принять. – Не надо, на мне только амулеты.
Я сняла амулет, полученный от мамы, зацепившись шнурком за волосы. Ощупала шею, криво улыбнувшись в ответ на взгляд Ника. После минутного колебания сняла кольцо с мизинца и отложила в сторону.
– Я так и знал! – воскликнул Ник. – У тебя веснушки. Это кольцо, да?
Он протянул руку, и я подала ему кольцо через заваленный стол.
– Папа мне его подарил на тринадцатилетие, – сказала я. – Видишь деревянную вставку? Я ее должна каждый год обновлять.
Ник глянул на меня из-под упавших на лоб прядей:
– А мне твои, веснушки нравятся.
Смутившись, я взяла обратно кольцо и отложила в сторону.
– Что дальше?
Он опустил глаза к книге:
– Гм… подготовить среду переноса.
– Уже сделано, – сказала я, щелкнув по котлу, чтобы услышать его звон. Это было неплохо.
– О'кей… – Он замолчал, и часы будто застучали громче. Не отрывая глаз от книги, Ник сказал: – Теперь ты должна встать на свое магическое зеркало и переместить свою ауру в свое же отражение. – В карих глазах мелькнула тревога, когда он поднял их на меня. – Ты это можешь?
– В теории – да. Вот почему я позаботилась о круге. Пока я не верну ауру обратно, я уязвима для всего на свете. – Он кивнул, о чем-то задумался. – Ты не можешь посмотреть и сказать мне, получается или нет? Я собственной ауры не вижу.
– Конечно. А это как, не больно должно быть?
Я покачала головой, взяла магическое зеркало и положила на пол. Взгляд на его черную поверхность напомнил мне, почему я так сторонилась магии лей-линий. Идеальная чернота зеркала будто впитывала свет, и в то же время оно сверкало. Я не видела себя в этом зеркале, и датчик жуткости от этого срабатывал.
– Босиком, – добавил Ник, и я сбросила шлепанцы.
Глубоко вздохнув, я встала на зеркало – оно было так же холодно, как и черно, и я подавила дрожь, испытывая такое чувство, будто могу провалиться как в дыру.
– Уй-я, – сказала я, скривившись от ощущения затягивания под ногами.
Ник встал и глядел через стол мне на ноги.
– Получается, – сказал он, внезапно побледнев.
Я сглотнула слюну и провела руками по голове, будто стряхивая с себя воду. В голове заныла пульсирующая боль.
– Ага, – сказал Ник таким голосом, будто ему неприятно было смотреть. – Так гораздо быстрее ее втягивает.
– Мерзкое ощущение, – буркнула я, продолжая стряхивать с себя ауру к ногам. По легкой ноющей боли я понимала, что она уходит. Во рту ощущался металлический вкус, и я, поглядев на черную поверхность подо мной, раскрыла рот от удивления, впервые увидев свое отражение в ней. Рыжие волосы разметались вокруг лица, как я и ожидала, но само лицо было смазанным янтарным пятном.
– У меня аура коричневая? – спросила я.
– Ярко-золотая, – ответил Ник, перетаскивая табурет на мою сторону стола. – В основном. Кажется, ты ее всю сняла. Будем продолжать?
Услышав в его голосе беспокойство, я посмотрела ему в глаза:
– Да, пожалуйста.
– Отлично. – Он сел и положил книгу себе на колени, чтобы прочесть следующую фразу. – Так, теперь положить зеркало в среду переноса. Но осторожно, чтобы не коснуться среды пальцами, а то аура снова к тебе прицепится и придется начинать все заново.
Я не хотела глядеть в зеркало – неприятно было видеть себя в нем как в клетке. Ссутулившись, я снова надела шлепанцы. Ноги ныли, в голове пульсировала боль, как в начале мигрени. Если я не закончу с этим быстро, то завтра весь день проваляюсь в темной комнате с мокрой тряпкой на голове.
Подняв зеркало, я осторожно опустила его в среду. Кусочки дикой герани мелькнули и исчезли, растворенные моей аурой. Это было жутковато даже по моим меркам, и я не смогла удержать возглас восхищения.
– Что дальше? – спросила я, желая наконец получить свою ауру обратно.
Ник наклонился над книгой.
– Дальше ты должна помазать средой своего фамилиара, но осторожно, чтобы самой не коснуться среды. – Он поднял глаза: – А как можно намазать рыбу?
У меня у самой морда вытянулась:
– Не знаю. Может, просто бросить его в котел вместе с зеркалом? – Я потянулась к книге на коленях у Ника, перевернула страницу. – Тут ничего нет о том, как сделать рыбку фамилиаром? Все остальное там есть.
Ник оттолкнул мои руки от страниц, чуть не порвав одну.
– Нет. Сунь свою рыбу в этот котел с зельем. Если не поможет, попробуем что-нибудь еще.
Я сразу расстроилась:
– Ага, а потом аура будет рыбой пахнуть, – буркнула я, погружая руку в кастрюлю с Бобом. Ник отозвался смешком.
Боб в котел с зельем не хотел. Пытаться поймать мечущуюся рыбку в круглой кастрюле – занятие почти безнадежное. Из ванны его было куда легче достать – я просто спустила всю воду, пока он не оказался на мели, – но сейчас, несколько раз чуть его не поймав, я уже была готова вылить воду на пол. Наконец я его поймала и, закапав водой весь стол, бросила в котел. Заглянула, посмотрела, как его жабры гоняют янтарную жидкость.
– О'кей, – спросила я, надеясь, что с Бобом все в порядке. – Помазали. Что дальше?
– Только заклинание. И когда среда переноса станет прозрачной, получишь ауру, которую твой фамилиар тебе оставит.
– Заклинание, – повторила я, думая, насколько же глупая штука эта магия лей-линий. Магия земли никаких заклинаний не требует и прекрасна в своей простоте. Глянув на нездешние свечи, я подавила дрожь.
– Вот оно. Я его вместо тебя прочитаю.
Он встал с книгой, и я расчистила место для нее рядом с Бобом в котле. Наклонилась к Нику и подумала, что хорошо от него пахнет, мужским хорошим запахом. Специально с ним столкнувшись, я ощутила теплый поток – наверное, его ауру. Он не заметил, увлеченный разбором текста. Я вздохнула и тоже стала смотреть в книгу.
Ник прокашлялся. Сведя брови, шевеля губами, он стал шептать слова, звучащие темно и опасно. Я понимала разве ч го одно из трех. Он дочитал до конца, повернулся ко мне со своей обычной полуулыбкой.
– Как тебе это? – спросил он. – Оно в рифму звучит. У меня плечи шевельнулись вздохом:
– Я должна сказать это на латыни?
– Не думаю. Единственная причина, по которым эти штуки пишутся в рифму, – это чтобы колдун их легче запомнил. Фокус в намерениях, скрывающихся за словами, не в самих словах. – Он наклонился над книгой. – Погоди, я сейчас переведу. Может, даже в рифму – для тебя. Латынь допускает очень свободные интерпретации.
– О'кей. – Нервничая, неверными руками, я заправила волосы за ухо и наклонилась над котлом. Бобу явно там не нравилось.
– Pars tibi, Шит mihi. Vinctus vinculis, prece factis. – Ник Поднял глаза от книги. – Значит, так: «Пусть часть тебе, но целое – мне. Связанный узами просьбы творитель».
Я послушно повторила, чувствуя себя глупо. Заклинания – бывает ли большая ерунда на свете? Того гляди, придется еще Прыгать на одной ноге и махать на полную луну метелкой из перьев.
Ник водил пальцем по странице:
– Luna servata, lux sanata. Chaos statutum, pejus minutum . – Он нахмурился. – Пусть будет так: «Луна сохраняет, день просвещает. Злобой людскою Хаос взрастает».
Я повторила, подумав, что колдунам лей-линий сильно недостает воображения.
– Mentem tegerts, malumferens. Semper servus, dum duretmundus. Так, я бы сказал: «Вызван защитой кошмаров носитель. Связан, пока…»
– Ой, Ник, – взмолилась я, – ты уверен; что правильно перевел? Это же ужас. Он вздохнул:
– Тогда попробуем так… – Он задумался. – Можно вот как перевести: «Разума сторож, боли носитель! Будь мне рабом до скончания дней».
Это было еще туда-сюда, и я это произнесла, ничего не ощутив. Мы оба уставились на Боба, ожидая, чтобы янтарная жидкость стала бесцветной.
– Кажется, я что-то не так сделала, – сказала я, нашаривая шлепанцы.
– Ой, блин! – выругался Ник, и я проследила за его взглядом – он смотрел на дверь. Кадык у него дернулся в судорожном глотательном движении.
У меня на шее волосы зашевелились, демонский шрам запульсировал. Затаив дыхание, я повернулась к двери, решив, что Айви вернулась.
Это была не Айви. Это был демон.
Глава шестнадцатая
– Ник! – завопила я, отшатываясь назад. Демон ухмыльнулся.
Выглядел он как британский аристократ, но я узнала в нем того, который весной напялил на себя личину Айви и разорвал мне шею.
Спиной я уперлась в кухонный стол. Надо было бежать, надо было вырваться отсюда! Он меня убьет!
Пытаясь встать так, чтобы между нами был стол, я опрокинула котел со средой переноса.
– Осторожно!
Ник бросился вперед, когда котел уже опрокинулся.
Я ахнула, оторвала взгляд от демона, увидела, что варево с Бобом вылилось наружу. Пропитанная аурой вода потекла по столу янтарным потоком. Боб выплыл на стол, трепыхаясь.
– Рэйчел! – крикнул Ник, – держи рыбу! У него твоя аура, он может прорвать круг!
Я в круге, подумала я, усмиряя в себе панику. Демон – нет. Он мне ничего сделать не может.
– Рэйчел!
Крик Ника заставил меня оторвать взгляд от ухмыляющеюся демона. Ник отчаянно пытался поймать Боба, бьющегося па столе, и не дать пролитой воде добраться до края. У меня похолодело лицо – я была уверена, что пропитанная аурой вода вполне может прорвать круг.
И бросилась за бумажными полотенцами. Пока Ник хлопал руками, пытаясь ухватить Боба, я отчаянно металась вокруг стола, раскидывая белые квадраты, чтобы вытереть струйки до того, как они образуют на полу лужицы, текущие к кругу. Сердце стучало, я то и дело отчаянно поглядывала на демона, с веселым и удивленным выражением стоящего в дверях.
– Есть, – шепнул Ник, тяжело дыша, наконец-то схватив рыбку.
– Не в соленую воду! – предупредила я, когда Ник занес Боба над котлом. – Вот сюда.
Я подсунула ему кастрюлю, где раньше был Боб. Ник бросил туда рыбку, и я быстро вытерла плеснувшую воду – обыкновенную. Рыбка задергалась, опустилась на дно, активно качая воду жабрами.
Воцарилась тишина, обрамленная только нашим тяжелым дыханием и тиканьем часов над раковиной. Мы с Ником встретились глазами над миской и тут же повернулись к демону.
У него был вполне приятный вид – он принял облик молодого человека с усиками, элегантного и лощеного. На нем был деловой костюм восемнадцатого века – зеленый бархатный фрак с кружевной оторочкой и длинными фалдами. На тонком носу восседали круглые очки. Дымчатые, чтобы скрывать красноту глаз. Хотя демон мог менять форму и облик по желанию, превращаясь в кого угодно – от моей соседки до манка в прикиде, глаза у него всегда оставались одни и те же, разве что он старался присвоить все способности того, кого имитировал. Поэтому у меня укус демона был наполнен слюной вампира. Я вспомнила его зрачки, горизонтальные как у козла – и вздрогнула. У меня живот стянуло страхом, а я терпеть не могу, когда я боюсь. Поэтому я заставила себя разжать пальцы, стискивавшие локти, выпрямилась и запрокинула голову.
– Ты никогда не думал обновить свой гардероб? – спросила я насмешливо.
Я в круге. Он мне ничего сделать не может.
У меня дыхание перехватило, когда вокруг демона возникла красная дымка безвременья. Его одежда перелилась в современный деловой костюм, вполне подходящий топ-менеджеру из двадцатки «Форчун».
– Это так… обыкновенно, – произнес он со звучным британским акцентом, достойным сцены. – Но я бы не хотел, чтобы про меня говорили, будто я не иду на сотрудничество.
Он снял очки, и у меня дыхание со свистом ворвалось внутрь. Я уставилась на эти чуждые глаза и дернулась, когда Ник тронул меня за руку.
У него вид был настороженный – даже близко не испуганный, что было бы мне приятно, – и я смутилась, вспомнив свою недавнюю панику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Вся сила, которую я взяла из лей-линии, кроме едва заметших остатков, текла теперь через мой круг. Я чувствовала, как онa давит на меня. Молекулярной толщины слой безвременья красным мазком отделял меня от остального мира, образуя выгнувшийся у меня над головой купол. Через слои перемещенных реальностей ничто проникнуть не могло. Эта вытянутая сфера зеркально продолжалась подо мной, и если она там где-нибудь пересечется с трубами или проводами, то в этом месте круг будет несовершенным и подверженным разрывам.
Хотя почти вся взятая из лей-линии сила ушла на замыкание круга, во мне уже стала нарастать вторая волна этой силы. Она была медленнее, росла почти крадучись. И расти она будет до тех пор, пока я не разорву круг и не отключусь от лей-линии. Специалисты лей-линейщики знают, как правильно хранить силу, но я этого не знаю, и если буду соединена с линией слишком долго, она ввергнет меня в безумие. Однако мне нужно меньше часа, а это и близко не значит «слишком долго».
Удостоверившись, что круг поставлен надежно, я полностью позволила второму зрению угаснуть. Аура Ника снова стала неразличима.
– Готова для второго шага? – спросил он, и я кивнула.
Отложив пентаграммы в сторону, он подтащил поближе старую книгу. С нахмуренным лбом он поводил пальцем по тексту, оставляя меловые следы.
– Дальше ты должна снять с себя все амулеты и наложенные чары. – Он поднял глаза. – Может быть, стоит соленую ванну принять. – Не надо, на мне только амулеты.
Я сняла амулет, полученный от мамы, зацепившись шнурком за волосы. Ощупала шею, криво улыбнувшись в ответ на взгляд Ника. После минутного колебания сняла кольцо с мизинца и отложила в сторону.
– Я так и знал! – воскликнул Ник. – У тебя веснушки. Это кольцо, да?
Он протянул руку, и я подала ему кольцо через заваленный стол.
– Папа мне его подарил на тринадцатилетие, – сказала я. – Видишь деревянную вставку? Я ее должна каждый год обновлять.
Ник глянул на меня из-под упавших на лоб прядей:
– А мне твои, веснушки нравятся.
Смутившись, я взяла обратно кольцо и отложила в сторону.
– Что дальше?
Он опустил глаза к книге:
– Гм… подготовить среду переноса.
– Уже сделано, – сказала я, щелкнув по котлу, чтобы услышать его звон. Это было неплохо.
– О'кей… – Он замолчал, и часы будто застучали громче. Не отрывая глаз от книги, Ник сказал: – Теперь ты должна встать на свое магическое зеркало и переместить свою ауру в свое же отражение. – В карих глазах мелькнула тревога, когда он поднял их на меня. – Ты это можешь?
– В теории – да. Вот почему я позаботилась о круге. Пока я не верну ауру обратно, я уязвима для всего на свете. – Он кивнул, о чем-то задумался. – Ты не можешь посмотреть и сказать мне, получается или нет? Я собственной ауры не вижу.
– Конечно. А это как, не больно должно быть?
Я покачала головой, взяла магическое зеркало и положила на пол. Взгляд на его черную поверхность напомнил мне, почему я так сторонилась магии лей-линий. Идеальная чернота зеркала будто впитывала свет, и в то же время оно сверкало. Я не видела себя в этом зеркале, и датчик жуткости от этого срабатывал.
– Босиком, – добавил Ник, и я сбросила шлепанцы.
Глубоко вздохнув, я встала на зеркало – оно было так же холодно, как и черно, и я подавила дрожь, испытывая такое чувство, будто могу провалиться как в дыру.
– Уй-я, – сказала я, скривившись от ощущения затягивания под ногами.
Ник встал и глядел через стол мне на ноги.
– Получается, – сказал он, внезапно побледнев.
Я сглотнула слюну и провела руками по голове, будто стряхивая с себя воду. В голове заныла пульсирующая боль.
– Ага, – сказал Ник таким голосом, будто ему неприятно было смотреть. – Так гораздо быстрее ее втягивает.
– Мерзкое ощущение, – буркнула я, продолжая стряхивать с себя ауру к ногам. По легкой ноющей боли я понимала, что она уходит. Во рту ощущался металлический вкус, и я, поглядев на черную поверхность подо мной, раскрыла рот от удивления, впервые увидев свое отражение в ней. Рыжие волосы разметались вокруг лица, как я и ожидала, но само лицо было смазанным янтарным пятном.
– У меня аура коричневая? – спросила я.
– Ярко-золотая, – ответил Ник, перетаскивая табурет на мою сторону стола. – В основном. Кажется, ты ее всю сняла. Будем продолжать?
Услышав в его голосе беспокойство, я посмотрела ему в глаза:
– Да, пожалуйста.
– Отлично. – Он сел и положил книгу себе на колени, чтобы прочесть следующую фразу. – Так, теперь положить зеркало в среду переноса. Но осторожно, чтобы не коснуться среды пальцами, а то аура снова к тебе прицепится и придется начинать все заново.
Я не хотела глядеть в зеркало – неприятно было видеть себя в нем как в клетке. Ссутулившись, я снова надела шлепанцы. Ноги ныли, в голове пульсировала боль, как в начале мигрени. Если я не закончу с этим быстро, то завтра весь день проваляюсь в темной комнате с мокрой тряпкой на голове.
Подняв зеркало, я осторожно опустила его в среду. Кусочки дикой герани мелькнули и исчезли, растворенные моей аурой. Это было жутковато даже по моим меркам, и я не смогла удержать возглас восхищения.
– Что дальше? – спросила я, желая наконец получить свою ауру обратно.
Ник наклонился над книгой.
– Дальше ты должна помазать средой своего фамилиара, но осторожно, чтобы самой не коснуться среды. – Он поднял глаза: – А как можно намазать рыбу?
У меня у самой морда вытянулась:
– Не знаю. Может, просто бросить его в котел вместе с зеркалом? – Я потянулась к книге на коленях у Ника, перевернула страницу. – Тут ничего нет о том, как сделать рыбку фамилиаром? Все остальное там есть.
Ник оттолкнул мои руки от страниц, чуть не порвав одну.
– Нет. Сунь свою рыбу в этот котел с зельем. Если не поможет, попробуем что-нибудь еще.
Я сразу расстроилась:
– Ага, а потом аура будет рыбой пахнуть, – буркнула я, погружая руку в кастрюлю с Бобом. Ник отозвался смешком.
Боб в котел с зельем не хотел. Пытаться поймать мечущуюся рыбку в круглой кастрюле – занятие почти безнадежное. Из ванны его было куда легче достать – я просто спустила всю воду, пока он не оказался на мели, – но сейчас, несколько раз чуть его не поймав, я уже была готова вылить воду на пол. Наконец я его поймала и, закапав водой весь стол, бросила в котел. Заглянула, посмотрела, как его жабры гоняют янтарную жидкость.
– О'кей, – спросила я, надеясь, что с Бобом все в порядке. – Помазали. Что дальше?
– Только заклинание. И когда среда переноса станет прозрачной, получишь ауру, которую твой фамилиар тебе оставит.
– Заклинание, – повторила я, думая, насколько же глупая штука эта магия лей-линий. Магия земли никаких заклинаний не требует и прекрасна в своей простоте. Глянув на нездешние свечи, я подавила дрожь.
– Вот оно. Я его вместо тебя прочитаю.
Он встал с книгой, и я расчистила место для нее рядом с Бобом в котле. Наклонилась к Нику и подумала, что хорошо от него пахнет, мужским хорошим запахом. Специально с ним столкнувшись, я ощутила теплый поток – наверное, его ауру. Он не заметил, увлеченный разбором текста. Я вздохнула и тоже стала смотреть в книгу.
Ник прокашлялся. Сведя брови, шевеля губами, он стал шептать слова, звучащие темно и опасно. Я понимала разве ч го одно из трех. Он дочитал до конца, повернулся ко мне со своей обычной полуулыбкой.
– Как тебе это? – спросил он. – Оно в рифму звучит. У меня плечи шевельнулись вздохом:
– Я должна сказать это на латыни?
– Не думаю. Единственная причина, по которым эти штуки пишутся в рифму, – это чтобы колдун их легче запомнил. Фокус в намерениях, скрывающихся за словами, не в самих словах. – Он наклонился над книгой. – Погоди, я сейчас переведу. Может, даже в рифму – для тебя. Латынь допускает очень свободные интерпретации.
– О'кей. – Нервничая, неверными руками, я заправила волосы за ухо и наклонилась над котлом. Бобу явно там не нравилось.
– Pars tibi, Шит mihi. Vinctus vinculis, prece factis. – Ник Поднял глаза от книги. – Значит, так: «Пусть часть тебе, но целое – мне. Связанный узами просьбы творитель».
Я послушно повторила, чувствуя себя глупо. Заклинания – бывает ли большая ерунда на свете? Того гляди, придется еще Прыгать на одной ноге и махать на полную луну метелкой из перьев.
Ник водил пальцем по странице:
– Luna servata, lux sanata. Chaos statutum, pejus minutum . – Он нахмурился. – Пусть будет так: «Луна сохраняет, день просвещает. Злобой людскою Хаос взрастает».
Я повторила, подумав, что колдунам лей-линий сильно недостает воображения.
– Mentem tegerts, malumferens. Semper servus, dum duretmundus. Так, я бы сказал: «Вызван защитой кошмаров носитель. Связан, пока…»
– Ой, Ник, – взмолилась я, – ты уверен; что правильно перевел? Это же ужас. Он вздохнул:
– Тогда попробуем так… – Он задумался. – Можно вот как перевести: «Разума сторож, боли носитель! Будь мне рабом до скончания дней».
Это было еще туда-сюда, и я это произнесла, ничего не ощутив. Мы оба уставились на Боба, ожидая, чтобы янтарная жидкость стала бесцветной.
– Кажется, я что-то не так сделала, – сказала я, нашаривая шлепанцы.
– Ой, блин! – выругался Ник, и я проследила за его взглядом – он смотрел на дверь. Кадык у него дернулся в судорожном глотательном движении.
У меня на шее волосы зашевелились, демонский шрам запульсировал. Затаив дыхание, я повернулась к двери, решив, что Айви вернулась.
Это была не Айви. Это был демон.
Глава шестнадцатая
– Ник! – завопила я, отшатываясь назад. Демон ухмыльнулся.
Выглядел он как британский аристократ, но я узнала в нем того, который весной напялил на себя личину Айви и разорвал мне шею.
Спиной я уперлась в кухонный стол. Надо было бежать, надо было вырваться отсюда! Он меня убьет!
Пытаясь встать так, чтобы между нами был стол, я опрокинула котел со средой переноса.
– Осторожно!
Ник бросился вперед, когда котел уже опрокинулся.
Я ахнула, оторвала взгляд от демона, увидела, что варево с Бобом вылилось наружу. Пропитанная аурой вода потекла по столу янтарным потоком. Боб выплыл на стол, трепыхаясь.
– Рэйчел! – крикнул Ник, – держи рыбу! У него твоя аура, он может прорвать круг!
Я в круге, подумала я, усмиряя в себе панику. Демон – нет. Он мне ничего сделать не может.
– Рэйчел!
Крик Ника заставил меня оторвать взгляд от ухмыляющеюся демона. Ник отчаянно пытался поймать Боба, бьющегося па столе, и не дать пролитой воде добраться до края. У меня похолодело лицо – я была уверена, что пропитанная аурой вода вполне может прорвать круг.
И бросилась за бумажными полотенцами. Пока Ник хлопал руками, пытаясь ухватить Боба, я отчаянно металась вокруг стола, раскидывая белые квадраты, чтобы вытереть струйки до того, как они образуют на полу лужицы, текущие к кругу. Сердце стучало, я то и дело отчаянно поглядывала на демона, с веселым и удивленным выражением стоящего в дверях.
– Есть, – шепнул Ник, тяжело дыша, наконец-то схватив рыбку.
– Не в соленую воду! – предупредила я, когда Ник занес Боба над котлом. – Вот сюда.
Я подсунула ему кастрюлю, где раньше был Боб. Ник бросил туда рыбку, и я быстро вытерла плеснувшую воду – обыкновенную. Рыбка задергалась, опустилась на дно, активно качая воду жабрами.
Воцарилась тишина, обрамленная только нашим тяжелым дыханием и тиканьем часов над раковиной. Мы с Ником встретились глазами над миской и тут же повернулись к демону.
У него был вполне приятный вид – он принял облик молодого человека с усиками, элегантного и лощеного. На нем был деловой костюм восемнадцатого века – зеленый бархатный фрак с кружевной оторочкой и длинными фалдами. На тонком носу восседали круглые очки. Дымчатые, чтобы скрывать красноту глаз. Хотя демон мог менять форму и облик по желанию, превращаясь в кого угодно – от моей соседки до манка в прикиде, глаза у него всегда оставались одни и те же, разве что он старался присвоить все способности того, кого имитировал. Поэтому у меня укус демона был наполнен слюной вампира. Я вспомнила его зрачки, горизонтальные как у козла – и вздрогнула. У меня живот стянуло страхом, а я терпеть не могу, когда я боюсь. Поэтому я заставила себя разжать пальцы, стискивавшие локти, выпрямилась и запрокинула голову.
– Ты никогда не думал обновить свой гардероб? – спросила я насмешливо.
Я в круге. Он мне ничего сделать не может.
У меня дыхание перехватило, когда вокруг демона возникла красная дымка безвременья. Его одежда перелилась в современный деловой костюм, вполне подходящий топ-менеджеру из двадцатки «Форчун».
– Это так… обыкновенно, – произнес он со звучным британским акцентом, достойным сцены. – Но я бы не хотел, чтобы про меня говорили, будто я не иду на сотрудничество.
Он снял очки, и у меня дыхание со свистом ворвалось внутрь. Я уставилась на эти чуждые глаза и дернулась, когда Ник тронул меня за руку.
У него вид был настороженный – даже близко не испуганный, что было бы мне приятно, – и я смутилась, вспомнив свою недавнюю панику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64