– Мне нужно найти лей-линию, чтобы в нее встать.
– Ах, миз Морган! – произнес Трент, явно заинтересованный, и сел в кресле прямо. Очки придавали ему менее изысканный, почти безобидный вид. И еще он слегка побледнел.
Ну, ладно, подумала я, закрывая глаза и включая второе зрение для поиска лей-линии. Наверняка же у тебя лей-линия в саду проходит.
Потянувшись мыслью наружу, я искала красные мазки безвременья – и тут дыхание вырвалось из меня со свистом, глаза распахнулись, и я уставилась на Трента.
У этого хмыря эта трепаная лей-линия проходила прямо через этот трепаный офис.
Глава двадцатая
Разинув рот, я через весь офис уставилась на Трента. Он сидел с напряженным вытянутым лицом, а рядом с ним телохранителем стоял Джонатан, тоже не лучась радостью. У меня пульс понесся вскачь. Трент знал, что здесь есть лей-линия. Он умеет пользоваться лей-линиями. Значит, он или человек, или колдун. Вампиры из лей-линий черпать не умеют, а люди, зараженные вирусом вампиризма, такую способность теряют. Не знаю уж, что меня испугало больше – что Трент умеет использовать лей-линии или что знает, что я об этом знаю. Помоги мне Бог, но я была на полпути к самой глубокой тайне Трента – кто он, к чертям, такой.
Дверь в приемную Трента распахнулась, грохнув об стену; до боли резко хлестнул по нервам адреналин, я вскинулась в тщитную стойку, и ворвался Квен.
– Са… сэр! – рявкнул он, на ходу сменив титул Са'ан на более обычный, и тут же резко остановился, увидев мою напряженную фигуру в углу и Эддена в своем кресле – с моим телефоном возле уха, подчеркнуто не шевельнувшегося ни на дюйм.
Зеленые глаза Квена впились в меня, у меня забилось сердце, но мы оба медленно вышли из боевой стойки, я одернула юбку на положенное ей место. Дверь уже почти закрылась, как в оставшуюся щель порхнул Дженкс.
– Эй, Рейч! – крикнул он. Крылья его возбужденно покраснели. – Кто-то нашел лей-линию и кое-кто другой от этого начал икру метать… – Он замолчал, увидев воцарившееся в комнате напряжение. – А, это ты нашла! – сказал он, ухмыльнувшись и стрекоча крыльями, уселся было ко мне на плечо, но тут же перелетел к Эддену – послушать, что говорит Ник.
Трент наклонился вперед и оперся локтями на стол. Под самыми волосами у него на лбу выступил бисеринами пот. Я попыталась проглотить слюну, но рот пересох.
– Миз Морган демонстрирует нам свое умение работать с лей-линиями, – сказал он. – Мне это весьма интересно.
Еще бы!.. Оставалось только гадать, насколько глубоко вступила я в эту кучу. Магия лей-линий широко используется в охране, и Квен наверняка почувствовал, когда я нашла линию.
А пока что я воспользовалась возможностью вторым зрением оглядеть ауру каждого. Дженкс искрился радугами, как свойственно почти всем пикси. У Эддена аура была ровного синего цвета, слегка над головой желтеющая. У Квена – темно-темно-зеленая, почти черная, с яркими мазками оранжевого у середины тела и на кистях рук – нехорошо. Джонатан – тоже зеленая аура, намного светлее и почти успокаивающая в своей однородности. У Трента… я задумалась, вглядываясь.
У него аура была солнечно-желтая с четкими мазками ярко-красного. Алые штрихи наводили на мысль, что у него в прошлом хватало трагедий, замаравших душу. Аура вокруг него была необычно плотна, отороченная серебряными блестками, как у Айви. Серебряные искры вспыхивали и парили вокруг него, когда он рукой проводил по голове, приглаживая волосы. Он чего-то искал – судя по тому, насколько глубоко погружались эти искры в его основную ауру, он этим поискам посвятил свою жизнь. Деньги, власть, напор – все это служило какой-то высшей цели. Так что же он ищет? Я не знала.
Свою ауру я не видела. Для этого надо было бы встать на магическое зеркало – а я этого в жизни больше не сделаю. Но я точно знала, что Трент на нее смотрит, и мне не нравилось, что он видит метку демона у меня на запястье, пульсирующую мерзким черным мазком, или что у моей ауры тоже есть эти уродливые красные мазки, а еще – что, если не считать его искр, ауры у нас одинаковые.
Эдден настороженно глядел на нас обоих, понимая, что что-то сейчас происходит, но не зная, что. Пощипывая бровь, он сдвинулся на край кресла и вел отрывистый приглушенный разговор с Ником.
– У вас лей-линия проходит через офис? – спросила я, ощущая головокружение.
– У вас она на заднем дворе, – ответил Трент ровным голосом.
Стиснув зубы, он смотрел на Эддена. Его желание, чтобы капитана ФВБ здесь не было, было почти видно невооруженным глазом. И в его лице читался намек на предостережение с угрозой. То, что лишь люди и колдуны могут работать с лей-линиями, не публиковалось, но это кто угодно мог сообразить, и я знала, что он хочет, чтобы я на эту тему промолчала. Я этого тоже более чем хотела, зная, что иметь такие сведения – то же самое, что держать кобру за хвост.
У меня пальцы дрожали от адреналина, и я сжала их в кулаки, повернувшись к трехфутовой ширины полосе безвременья, идущей через приемную Трента. Она тянулась с востока на запад у него перед столом, указывая точнее компаса, и я сообразила, что через его кабинет она тоже проходит, скорее всего. Как только я в нее встану, смогу выдать обоснованное предположение.
Разглядывая линию, я почувствовала, как пот выступает у меня на пояснице. Я никогда до сих пор в линию не становилась. Если не делать попыток из линии черпать, через нее можно просто пройти и ничего не ощутить.
Я медленно вдохнула, заставляя себя успокоиться. Если покажется Алгалиарепт, мне только и надо будет, что шагнуть прочь из линии. Он не сможет выйти из безвременья, пока солнце еще над горизонтом.
В последний раз глянув устало на двоих, стоящих охраной у Трента за спиной, я закрыла глаза, собралась и коснулась линии собственной волей.
В меня хлынула сила, дерзкая в своей настойчивости. Пульс заскакал – наверное, меня качнуло. Дыша быстро и неглубоко, я подняла руку, предостерегая Эддена, чтобы не коснулся меня – было слышно, как он встал.
Эдден быстро и тихо задал Нику какой-то вопрос, а я опустила голову и ничего не делала, плывя на волнах силы, поднимающейся во мне еще более мощными импульсами. Волны омывали мне конечности, в голове пульсировала боль, когда они отступали назад и снова налетали нескончаемым потоком. Сила росла и росла, меня на миг охватила паника. Насколько же мощна эта штука?
Ощущение было – как у перекачанного воздушного шара, я вот-вот взорвусь или сойду с ума. Вот зачем, подумала я, тяжело дыша, и нужны лей-линейщикам фамилиары. Животные-компаньоны фильтровали сырую энергию, и их более простой разум такое напряжение выдерживал. Но я не перегружу этот риск на Ника, я должна выдержать все сама.
А ведь мне еще только предстояло вступить в линию. И насколько там мощнее все это будет, чем можно даже предполагать…
Постепенно требовательный поток схлынул, став почти терпимым. Ощущая изнутри покалывание, я сделала глубокий вдох, подозрительно похожий на всхлип. Кажется, энергия наконец уравновесилась. Я чувствовала, как трепыхаются выбившиеся из косы пряди, щекоча шею, на проносящемся сквозь меня и мимо ветру вечности.
– Бог ты мой! – ахнул Эдден, и я только надеялась, что не утратила только что его доверия. Вряд ли он до этого момента понимал, насколько мы разные, а теперь видел, как трепыхаются мои волосы на ветру, который ощущала только я.
– Так себе колдунья, – услышала я голос Джонатана. – Шатается в потоке силы, как пьяный среди бела дня.
– Это если бы она черпала энергию, как все, – отозвался горловым шепотом Квен, и я напряглась, прислушиваясь. – Она не использует фамилиара, Са'ан. Всю эту здоровенную линию она каналирует сама.
Приступ тревоги у Джонатана вызвал у меня злорадство – до той секунды, когда он произнес:
– Убить ее. Сегодня же. Нельзя так рисковать.
У меня чуть не открылись глаза, но я сдержалась, и они не узнали, что я их слышала. Сердце оглушительно стучало у меня в ушах, впридачу к медленному разрастанию еще накапливающейся лей-линейной силы.
– Джонатан, – отозвался Трент усталым голосом. – Не надо убивать того, кто сильнее тебя, только потому, что он сильнее. Надо найти способ его использовать.
Меня? Только через мой труп.
Надеясь, что это не предсказание, я подняла голову, скрестила пальцы на счастье, помолилась, чтобы все обошлось – и вошла в линию.
Колени подкосились, когда сила, разбухающая во мне, исчезла с болезненной внезапностью. Ее просто не стало. Неприятно вливающийся поток безвременья прекратился. Не в силах этому поверить, я заметила, что рухнула на одно колено, и поднялась. Не открывая глаз, чтобы не утратить второе зрение, я шлепком сбросила руку Эддена со своего плеча.
Сила лей-линии клубилась во мне и сквозь меня, кожу покалывало, волосы парили в воздухе, но равновесие было идеальным. Меня еще трясло, но уже не было необходимости бороться с потоком энергии. Почему мне никто раньше этого не сказал? Стоять в линии было куда как легче, чем поддерживать с ней связь, даже если приходится привыкать к царапающему ветру.
Все еще с закрытыми глазами, я глянула на безвременье, подумав, что под демонским солнцем оно выглядит еще страннее. Стены приемной Трента исчезли, и только приглушенный разговор Эддена с Ником еще держал меня на земле, сообщая потрясенному разуму, что нет, я не пересекла границу безвременья, я стою у входа в него.
Во все стороны тянулся пейзаж из разбросанных по холмам рощ и широких открытых пространств. На восток и на запад простиралась туманная и довольно длинная лента лей-линейной силы. Я стояла примерно в трети от ее конца, и понятно было, что она действительно проходит в кабинет Трента. Небо вылиняло до желтизны, и солнце палило, будто пыталось вбить в землю суковатые приземистые деревья. Оно будто просвечивало меня насквозь, отражаясь от земли и согревая мне подошвы. Даже жесткая трава, казалось, остановилась в росте, едва доходя до середины икры. В далекой дымке на западе возвышалось над местностью скопление резких углов и линий. Жутковатый и странный город демонов явно был разрушен.
– Класс, – выдохнула я, а Эдден цыкнул на Ника в ответ на требование информации.
Не видя Трента, но зная, что он наблюдает за мной, я повернулась спиной к нему, чтобы он не прочел мои слова по губам, и прошептала первую половину заклинания. К счастью, короткую переведенную фразу я запомнила, и мне не пришлось открывать глаза, читая ее с ладони.
Когда я произнесла слова, у моих ног заклубилось слабое возмущение энергии безвременья, взметнувшееся вверх и остановившееся у меня в животе. Колени подогнулись, трава наклонилась ко мне со всех сторон. Лей-линейная сила хлестала в меня, приятно покалывая. Я забеспокоилась, не усилится ли еще это ощущение, не желая признавать, что оно действительно приятно.
Волосы вдруг подняло вихрем силы, когда я приступила ко второй половине заклинания. Я договорила все, кроме последнего слова, и энергия нависла гребнем волны, по коже разбежалось щекотное ощущение. Застыв на миг во мне на высшей точке, энергия хлынула из меня желтым мелко пульсирующим потоком, рябью разбежавшись по земле.
– Черт побери! – сказала я и тут же закрыла рот рукой, надеясь, что не сгубила заклинание – я же его еще не окончила. У меня на глазах – вторым зрением если смотреть – мчался в стороны ровный пласт энергии безвременья. У этого потока был цвет моей ауры, и мне стало не по себе, хотя я все время про себя повторяла, что заклинание взяло лишь оттенок моей ауры, а не саму ауру.
Круг ширился, пока не потерялся вдали. Я не знала, радоваться или тревожиться, что он устремился до самого еле видного города. Расходящаяся рябь не оставила ландшафт безвременья неизменным, и мое ошеломление сменилось тревогой, когда я заметила, что за ней тянется след из разбросанных блестящих зеленых мазков.
Тела. Они были повсюду. Рядом со мной – мелкие, некоторые не больше ногтя на мизинце. Дальше уже можно было различить только те, что побольше. Сперва у меня живот свело судорогой, но потом отпустило, когда до меня дошло, что чары показывают все, что тут есть мертвого: крыс, птиц, насекомых – все вообще. Множество крупных тел лежало на западе аккуратными упорядоченными рядами. Я испугалась, потом поняла, что именно там находятся конюшни Трента в реальном мире, а это, наверное, тела умерших призовых скакунов.
Сердце стало биться медленнее, и я попыталась вспомнить последнее слово – то, которое должно настроить чары на ощущение только человеческих останков. Нахмурив лоб, я стояла в приемной Трента, твердо поставив ноги у входа в безвременье, и пыталась его вспомнить.
– О, как это восхитительно! – произнес звучный аристократический голос у меня за спиной.
Я ждала, чтобы кто-то назвал по имени вошедшего в приемную Трента, но не дождалась. Тогда у меня волосы на шее поднялись дыбом. Предвидя худшее, держа глаза закрытыми, а второе зрение включенным, я повернулась – и застыла, вскинув руку ко рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64