Толпа недовольно загудела. Ропот все нарастал и перешел в рев. Танто начал пятиться, нервно озираясь, и отходить. Дорс повысила голос:
– Пропустите его! Не трогайте. Не давайте повода к провокациям!
Люди расступились. Рейч восторженно вскрикнул:
– Ах, леди, приказали бы им разорвать его на части!
– Ах ты, кровожадный мальчишка! – ответила Дорс. – Веди-ка нас лучше к своему другу!
Глава 75
На пустыре, в задней комнате полуразрушенной столовой, они встретились с человеком, называющим себя Даваном. Рейч вел их очень уверенно. Он прекрасно ориентировался в трущобах Биллиботтона, подобно кроту в подземельях Геликона.
Дорс первая начала нервничать. Она остановилась и приказала:
– Остановись, Рейч! Куда мы идем?
– К Давану, – Рейч недоумевал. – Говорил ведь!
– Здесь же – ни одной живой души! – Дорс внимательно огляделась по сторонам.
– Это же дорога к Давану! Он завсегда такие места выбирает. Сегодня здесь, завтра в другом месте!
– Почему? – поинтересовалась Дорс.
– Так – спокойнее, понятно!
– Кого он боится?
– Легавых!
– Почему?
– Почем я-то знаю?! Говорю как есть, и все… Ну, вы идете или нет?
Селдон поддержал малыша:
– Идем, идем. Без тебя бы мы пропали! Ты нас подождешь, чтобы вывести обратно?
Рейч быстро сообразил свою выгоду.
– А мне зачем? Я лучше пошукаю по округе – жрать охота!
– Я очень вкусно накормлю тебя, обещаю. Все, чего пожелаешь!
– Это ты сейчас так говоришь. Почем я знаю, что не врешь?
Дорс рассердилась, выхватила нож и прошипела:
– Ты больше не посмеешь подозревать нас во лжи, Рейч!
У мальчишки глаза вылезли на лоб. Он, разумеется, не испугался.
– Вот это класс! Покажи еще раз!
– Я покажу, потом, если ты дождешься. Ясно? – она угрожающе сверкнула глазами, – иначе… я прирежу тебя!
– Ох-хо-хо! Леди! – засмеялся сорванец, – Так я и поверил! Ты не такая, я знаю. Ладно, буду здесь, – он сплюнул. – Слово даю!
В полной тишине он повел их по развалинам. Каждый их неосторожный шаг гулко разносился по коридорам. Они подошли, но Даван встретил их диким взглядом, который смягчился, когда он увидел мальчика. Он вопросительно взмахнул рукой в сторону гостей.
Рейч пояснил:
– Это те самые ребята, – и, насвистывая, отошел.
Селдон представился:
– Я – Хари Селдон. Молодая дама со мной – Дорс Венабили.
Хари с любопытством разглядывал незнакомца. Он был смуглым, с черными усами.
Кроме того, у него намечалась борода и щетина по всему лицу. Это был первый обитатель Дахла, который не следил за своим лицом. Даже бродяги с Биллиботтона, и те тщательно выбривали щеки и подбородок.
– Ваше имя, сэр? – поинтересовался Селдон.
– Даван. Рейч ведь говорил вам!
– Ваше второе имя?
– Просто – Даван. За вами не следили, господин Селдон?
– Похоже – нет! Иначе бы мы услышали. Верно, Рейч? Или госпожа Венабили заметила бы!
Дорс слегка улыбнулась.
– Ты переоцениваешь мои способности, Хари!
– Не всегда… – задумчиво произнес Селдон.
Даван с трудом выговорил:
– Однако, вас уже обнаружили, как я слышал.
– Обнаружили?
– Я имею в виду того мнимого журналиста.
– Уже знаете?! – Селдон искренне удивился. – Я думаю, что он, все-таки… журналист… неопасный… Это ведь Рейч предложил назвать его агентом. Толпа возмутилась, и нам удалось избавиться от него.
– Ошибаетесь! – настаивал Даван. – Это был тот, кем вы его назвали. Мои люди знают этого человека. Он работает на Императора. Зря вы не взяли чужих имен! Напрасно! Надо было сменить квартиру. Вы – Хари Селдон, математик?
– Да! – подтвердил Селдон. – Почему я должен жить под чужим именем?
– Разве Император не охотится за вами?
Селдон пожал плечами.
– Но мы жили в таких местах, куда Императору не дотянуться!
– Открыто – Да! Но он может действовать и тайно. Советую вам исчезнуть… совсем исчезнуть.
– Последовать вашему примеру, вы хотите сказать? – Селдон с отвращением огляделся.
Комната Давана была пуста, как и бесконечные коридоры, по которым они добирались до него. Окружение угнетало.
– Вот именно! – подтвердил Даван. – Вы можете быть полезными для нас.
– Каким образом?
– Вы разговаривали с Юго?
– Да, верно.
– Амариль объяснил мне, что вы можете предсказывать будущее.
Селдон тяжело вздохнул. Он устал стоять в этой пустой комнате. Даван сидел на какой-то подставке. В комнате были и другие подставки, но выглядели они слишком неопрятно. Прислоняться же к заплесневелой стене – не возникало желания.
Он ответил:
– Или вы не поняли Юго, или Юго не понял меня! Единственное, что мне удалось – это показать возможность выбора начальных условий, при которых история будет развиваться предсказуемым образом. Каковы же эти начальные условия – я не знаю! Для их определения потребуется жизнь не одного поколения. Вы понимаете меня?
– Нет!
Селдон снова вздохнул.
– Попробую еще раз. Предвидение будущего возможно. Однако, не представляется возможным оценить достоверность подобного предвидения. Теперь понятно?
Даван мрачно посмотрел на Дорс и на Селдона.
– Значит, вы не можете предвидеть будущее?
– Нет! Не имею возможности, господин Даван.
– Зовите меня просто – Даван. Может быть когда-нибудь вы научитесь?
– Сомнительно, но такая вероятность существует.
– Так вот почему Император охотится за вами…
– Нет! – Селдон нравоучительно поднял указательный палец. – Я полагаю, что именно поэтому Император и не предпринимает никаких попыток вернуть меня. Если бы он этого хотел, давно бы уже осуществил. Он знает, что сейчас, в данное время, я еще не определился, а, следовательно, и нет смысла вносить напряженность в отношения между секторами Трантора. Вот почему я могу не скрывать своего настоящего имени.
Даван обхватил голову руками и проворчал:
– Какое-то безумие! – потом с надеждой взглянул на Дорс. – Вы жена господина Селдона?
Дорс спокойно ответила:
– Я его друг.
– Вы хорошо его знаете?
– Мы уже несколько месяцев путешествуем вместе…
– И все?
– И все.
– Как вам кажется – он говорит правду?
– Разумеется! Но если вы не верите ему, почему спрашиваете у меня? Я могу солгать точно так же, как он!
Даван растерянно переводил взгляд с одного на другого.
– Вы, по крайней мере, поможете нам?
– Кому «нам» и какой помощи вы ждете?
Даван объяснил:
– Вы же видели, что происходит на Дахле! Мы – оппозиция. Вы должны знать об этом. После вашего разговора с Юго мне кажется, ваши симпатии на стороне обездоленных…
– Да – это так!
– Хочу, чтобы вы ясно понимали – что отравляет нам жизнь…
– Вы собираетесь объяснять мне, что виновато правительство? Я согласен с вами. С другой стороны, очевидно, что средние классы Дахла, в основном штольники и криминальные элементы, третируются остальной частью населения…
Даван сжал губы и сидел не двигаясь.
– Верно! Все верно… Для Империи это вопрос принципа. Дахл может быть весьма опасен для правительства. Если штольники начнут бастовать – Трантор остановится, мгновенно! Вместе с тем, зажиточные слои не пожалеют средств на подавление мятежников. Они не заинтересованы в забастовках. Так уже бывало, и не раз! Империя подкармливает определенную часть населения, чтобы превратить ее в лакеев…
– Правительство Империи поступает так повсюду – не только на Дахле. Они уже не справляются прямым подавлением – Трантор слишком велик и сложен! – Селдон вспомнил слова Хьюммена. – Это деградация…
– Что вы сказали? – переспросил Даван.
– Так – ничего! Продолжайте.
– Империя протягивает свои щупальца повсюду. Каждый сектор подозрительно относится к своим соседям. Внутри секторов происходит борьба между слоями общества, конечный итог – все разобщены, все заняты междоусобицей. Не хватает сил для объединения усилий против тирании правительства.
– И что вы думаете предпринять? – поинтересовалась Дорс.
– Я потратил годы на возрождение духа солидарности среди народов Трантора!
– Думаю, – сухо заметил Селдон, – что эта задача невыполнима…
– Вы верно заметили! – согласился Даван. – Но сдвиги, все-таки, есть. Наши драчуны начинают понимать, что ножами беде не поможешь. Доказательство этому – реакция на ваш благородный поступок! Я живу среди этих людей. Это не самый лучший образ жизни, но здесь – я в безопасности. Кроме того, у нас есть единомышленники в других секторах.
– Чем мы можем помочь? – спросила Дорс.
– Только одним, – ответил Даван. – Вы оба – представители Внешнего мира. Ученые. Мы нуждаемся в таких лидерах. У нас есть лидеры, но они малообразованны. Такие, как вы, способны заменить целую сотню!
– Скорее всего, вы преувеличиваете наше влияние на простых людей, – возразил Селдон.
– Я не имею в виду простой народ, – убежденно говорил Даван. – Я говорю о лидерах партии. Среди них должны быть мужчины и женщины с мощным интеллектом!
– Такие люди, как мы, должны поднять престиж вашей партии? Я правильно вас понял?
– Не в этом дело… Вы, господин Селдон, более, чем просто престижная, интеллектуальная личность. Вы можете предвидеть будущее…
– Умоляю вас Даван, не надо высокопарных слов! Я не могу предвидеть будущее.
– Позвольте мне закончить! Даже если вы не можете предвидеть, ведь вы же изучали историю. Вы интуитивно можете предчувствовать. Разве я не прав?
Селдон покачал головой.
– Разумеется. На интуитивном уровне – могу, как и многие другие. Кстати, я плохо знаю историю.
В разговор вступила Дорс:
– Я историк, Даван, и могу кое-что добавить, если хотите.
– Прошу вас, – с вызовом и любопытством согласился Даван.
– История Галактики помнит не одну революцию, сбросившую тиранию либо одной планеты, либо целой группы планет. И, чаще всего, на смену одной тирании приходила другая. Словом, один правящий класс сменялся другим! Зачастую, более эффективно отстаивающим свои собственные интересы. Беднякам же становилось еще тяжелее.
Даван, внимательно слушая, признался:
– Да! Я думал об этом. Но, может быть, уроки прошлого помогут избежать ошибок? Ведь теперешняя тирания уже действует! А та, что придет ей на смену, еще не проявила себя. Если все время думать о том, что может произойти худшее, не стоит и бороться за идеалы!
Дорс продолжила:
– Второе, о чем необходимо помнить: как в случае вашей победы, так и в том случае, если справедливость не восторжествует – тирания возможна благодаря балансу всех имеющихся сил. Ваши ножи бесполезны против химического, нервнопаралитического и прочего оружия. Вы можете собрать огромное число единомышленников, но, если вам не удастся противостоять секретным службам, императорской армии или хотя бы уменьшить их влияние – вы обречены на поражение.
Даван пытался возражать:
– Трантор – это Мир с очень большим числом разнообразных правительств. В каждом секторе – свои законы. Многие придерживаются антиимперских настроений. Если на нашу сторону перейдет один из сильных секторов, равновесие будет нарушено! Разве не так? Нам уже не понадобятся ножи и камни.
– Следует ли понимать ваши слова таким образом, что вы уже заручились поддержкой сильного сектора? Или это – всего лишь мечты?
Даван отмалчивался.
– Хорошо! Я помогу вам. Вы рассчитываете на Мэра Вии. Верно? Каковы же тогда гарантии, что, в случае свержения Императора, Мэр Вии не попытается занять его место? Иначе ему не стоит идти на такой рискованный шаг. Вряд ли он станет заботиться о тех, чьи интересы чужды ему!
– Вы хотите сказать, – заговорил Даван, – что любой влиятельный лидер попытается подчинить нас себе?
– К сожалению, для галактической истории ситуация тривиальная!
– Но если мы будем готовы к такому повороту событий, то сможем не подчиниться его воле!
– Иными словами, вы намерены воспользоваться его влиянием и, в подходящий момент, избавиться от него?
– Ну… если в этом возникнет необходимость…
– Тогда вы попадете в ситуацию, когда каждый из лидеров должен будет следить друг за другом, принимать меры к собственной безопасности. Вы придете к всеобщему хаосу!
– Вы не станете помогать нам? – упавшим голосом спросил Даван.
Селдон, внимательно слушавший их диалог, с выражением крайней озабоченности признался:
– Все это не так просто. Мы бы хотели помочь вам. Мы на вашей стороне, как и все нормальные люди, которые не хотят жить в атмосфере всеобщей ненависти и подозрительности. Вопрос в том, как мы можем помочь? Если бы психоистория существовала, если бы я мог предсказать вероятный исход, предвидеть, какие действия необходимо предпринять для успешного завершения задуманного – тогда бы я приложил свои способности… Но психоистории пока нет! Лучшее, что я могу сделать – попытаться разработать ее основные принципы.
– Сколько на это уйдет времени?
Селдон пожал плечами.
– Этого я сказать не могу.
– Как же вы можете призывать нас к бездействию?
– Пока я бесполезен, что же еще мне остается? Единственное, в чем я могу признаться: еще недавно я был абсолютно убежден в невозможности разработки этих принципов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55