– Эй, малыш! Иногда парни бывают мэрами, а иногда – дамы! Заруби это на своем носу, понл!
Глаза Рейча вылезли из орбит, он словно окаменел. Наконец, ему удалось выдавить:
– А ты не врешь, а?
– Честное слово, понл! – Рашель весело улыбалась.
Селдон откашлялся и спросил Рашель:
– Откуда вы знаете эту манеру говорить?
Рашель вскинула голову.
– Я научилась этому много лет назад и с тех пор не забыла. Однажды у меня был друг, очень хороший друг… Он был родом с Дахла… Я была еще очень молода, – женщина вздохнула. – Он, конечно, так не говорил, ведь он был очень образован. Но иногда, ради шутки, учил меня. Мне страшно нравилось! Мир казался таким огромным. Это было удивительно! Но и… невозможно… у моего отца созрел план. И вот сейчас, когда я увидела Рейча – годы молодости всплыли из памяти.
У него похожая речь, такие же глаза, та же дерзость… Через шесть лет он станет грозой молодых женщин. Да, Рейч?
– Не-а! Не знаю, леди – мэм!
– Я знаю! Ты станешь очень похож на моего… старого друга. И вот тогда мне будет лучше не видеть тебя. А сейчас обед окончен, и тебе пора отправляться в свою комнату, Рейч. Можешь немного посмотреть головизор. Читать ты, наверное, не умеешь…
Рейч гордо заявил:
– Вот увидите, я скоро выучусь! Господин Селдон сказал, что скоро!
– Я в этом уверена!
Появилась молодая женщина. Она подошла к Рейчу. Селдон не заметил сигнала, по которому служанку вызвали.
Рейч начал упрашивать:
– А можно, я останусь с господином Селдоном и госпожой Венабили, ну пожалуйста…
– Ты увидишься с ними потом, – мягко возразила Рашель. – Мне нужно поговорить с господином и госпожей. Ты должен идти!
Дорс прошипела приказ:
– Иди!
И Рейч, состроив недовольную рожицу, сполз со стула и уныло последовал за провожатой. После ухода Рейча Рашель повернулась к Дорс и Селдону и объявила:
– Мальчик – в безопасности. Не беспокойтесь, с ним будут хорошо обращаться. Я – тоже в безопасности. Меня охраняют служанки, кроме того, за дверью – вооруженная охрана. Они придут по первому же зову! Я хочу, чтобы вы это поняли.
Селдон спокойно объяснил:
– Мы не собираемся нападать на вас, Рашель! Или с этого момента следует обращаться: «Мадам Мэр»?
– Можно просто – Рашель. Я дала вам это понять потому, что наслышана о вашем искусстве владения ножами, которые мы изъяли из вашей комнаты. Мне бы не хотелось вынуждать вас демонстрировать свое мастерство… Хари нужен мне живым, невредимым и дружелюбным!
– Мы прекрасно понимаем, мадам Мэр, – Дорс давала понять, что на ее дружелюбие рассчитывать не приходится, – что правителем Вии сейчас, как и сорок лет назад, является Мэнних Четвертый из вашей династии; что он до сих пор жив, и сохраняет за собой все права. Тогда, позвольте узнать, кем являетесь вы?
– Именно тем, кем и представилась, Дорс. Мэнних IV – мой отец. Он, как вы верно заметили, жив и управляет Вией. В глазах Императора и всей Империи – он Мэр Сектора, но он устал от власти и пожелал, наконец, передать бразды правления в мои руки. Я с удовольствием приняла его волю. Мой отец – Мэр по закону и имени, я же – фактический Мэр. Именно благодаря мне Сектор стал хорошо вооруженным. Теперь с нами считаются.
Селдон кивнул:
– Пусть все так, как вы говорите. Пусть даже Мэнних IV или Рашель I – неважно – первое лицо в вашем секторе. Я не вижу смысла удерживать меня на Вие! Я уже объяснял: у меня нет рабочей теории. Более того, я не уверен в том, что когда-либо смогу ее разработать. Император знает об этом. Я бесполезен как вам, так и ему!
– Как вы наивны! Знаете ли вы историю Империи?
Селдон покачал головой.
– Относительно недавно я пожалел, что знаю слишком мало…
Дорс сухо произнесла:
– Зато я хорошо знаю историю Империи. Доимперский период – моя специальность, мадам Мэр. Но какое это имеет значение – что мы знаем и чего не знаем?
– Если вы историк, то должны знать и о том, что династия с Вии – древнейшая и знаменитейшая, и уходит корнями к династии Дайсиан!
Дорс возразила:
– Дайсиан правили пять тысячелетий назад. Число их потомков с тех пор составляет сто пятьдесят поколений. За это время половина всего населения Галактики может выводить свою генеалогию от этого рода, если учитывать все, самые невероятные, претензии!
– Наши генеалогические претензии, доктор Венабили, – первый раз в голосе Рашели прозвучали холодные и властные нотки. Глаза женщины блестели как стальной клинок, – не имеют ничего общего с этими возмутительными посягательствами. Они документально подтверждаются. Династия Вии правила на протяжении всех этих поколений, были прецеденты, когда члены нашего рода занимали императорский трон и правили Империей!
– Во всех исторических источниках, – возразила Дорс, – Вия упоминается как антиимператорская сила. И никогда не упоминается как проимператорская.
– Это зависит от того, кто пишет историю. В будущем – мы будем ее создавать. Трон, который был нашим изначально – вернется к нам!
– Чтобы осуществить ваши планы – придется развязать гражданскую войну!
– Я не думаю, что риск так велик, – возразила Рашель. Она снова улыбалась. – Именно поэтому я очень рассчитываю на доктора Селдона. Он должен предупредить подобную катастрофу. Мой отец, Мэнних IV, всю свою жизнь отличался миролюбием.
Он всегда был лоялен ко всем властям, кто бы ни стоял во главе Империи. Он привел Вию к процветанию и могуществу, улучшил экономику всего Трантора и целиком Империи!
– Я никогда не слышала о том, что Империя так высоко оценивает его заслуги, – настаивала Дорс.
– А я в этом уверена, – спокойно возразила Рашель. – Императоры, занявшие дворец во время правления моего отца, известны как узурпаторы власти. Узурпаторы никогда не давали себе труда чтить чьи-либо заслуги. Тем не менее, отец придерживался миролюбивой политики. Разумеется, он занимался развитием и укреплением сил, способных обеспечить такую политику, ведущую к процветанию и стабильности Сектора. Имперские власти позволяли это потому, что предпочитали видеть в Вие миролюбивого, влиятельного и лояльного союзника!
– Разве вы лояльны? – уточнила Дорс.
– Мы лояльны по отношению к законному Императору, разумеется. Сейчас мы достигли такого могущества, что можем беспрепятственно сбросить нынешнее правительство. Гражданская война не успеет начаться – трон будет уже занят достойным Императором или Императрицей, если вам так больше нравится! И Трантор будет так же миролюбив, как и прежде!
– Могу я просветить вас? Как историк? – поинтересовалась Дорс.
– Я всегда готова выслушать чужое суждение, – она придвинулась к Дорс.
– Какими бы могущественными ни были секретные службы, каким бы хорошо натренированными и вооруженными ни были бы ваши войска – они не могут сравниться ни по численности, ни по военной мощи с армией двадцати пяти миллионов Миров!
– А теперь загибайте пальцы и посчитаем слабые стороны узурпаторов, доктор Венабили! Да, существует двадцать пять миллионов Миров, и Империя подавляет их. Силы Империи раздроблены и разбросаны по всей Галактике. Они полностью заняты наведением порядка в закрепленных за ними провинциях. Наши силы – все здесь, на Транторе, целиком! Мы можем действовать более согласованно и стремительно. Когда удаленные от Трантора генералы и адмиралы сообразят, что произошло – в них отпадет нужда!
– Но ведь последует ответный удар! Причем, удар сокрушительной силы!
– Вы уверены в этом, моя дорогая? Мы будем во Дворце. Трантор будет наш. Для чего же Императорским вооруженным силам предпринимать ответный удар? И по кому? По императорскому Дворцу?! Символу Империи? У них будет возможность распорядиться своими собственными провинциями!
– Вы именно этого хотите? – удивленно переспросил Селдон. – Я вас правильно понял? Вы не стремитесь к мировому господству?!
Рашель твердо произнесла:
– Совершенно верно! Я буду править только Трантором и ближайшим космическим окружением: несколькими соседними планетарными системами. Моя цель – Трантор, а не Галактика.
– И вас это удовлетворит? – с нескрываемым удивлением переспросила Дорс.
– Разумеется! Почему бы нет? – Рашель искренне удивилась. Она потянулась вперед и, опершись обеими ладонями в стол, встала во весь рост. – Именно об этом мечтал все эти сорок лет мой отец. Он живет только потому, что его планы скоро осуществляется. Мы не нуждаемся в миллионах Миров, далеких и ничего не значащих для нас. Это ослабило бы нас, вынудило разрывать наши военные силы.
Это привело бы к политическому хаосу. Мы погибнем под тяжестью бесчисленного числа проблем. Нам вполне достаточно нашей Галактики. У нас есть все необходимое для поддержания жизнедеятельности. Что же касается остальной части – пусть она распадается на осколки. У каждого претендующего на власть – будет свой кусок. Им не придется соперничать. Хватит всем!
– Они все равно будут соперничать, – парировала Дорс. – Никого из них не удовлетворит отдельная Провинция. Каждый начнет подозревать соседа в посягательстве на его участок. Все начнут вновь мечтать о Галактическом порядке, как о единственном гаранте безопасности. Это неизбежно, мадам Императрица-неизвестно-чего. Начнутся продолжительные войны, которые, в конечном счете, уничтожат Трантор и вас. Мир превратится в руины!
Рашель презрительно ответила:
– Так может думать только человек, не видящий дальше своего носа и впитавший примитивные уроки истории!
– Что может быть поучительнее уроков истории? Как можно видеть дальше?
– Вие необходимо помочь разрешить все недоразумения, моя дорогая, – она вытянула руку и навела указательный палец на Селдона.
– Кто? Я?! – удивился Селдон. – Я уже говорил, что психоистория…
Рашель прервала его:
– Не нужно повторять то, что мы уже слышали, дорогой доктор Селдон. Это не поможет двигаться дальше. Неужели вы полагаете, доктор Венабили, что мой отец никогда не задумывался над возможностью развязывания гражданской войны?
Неужели вы допускаете, что он не предпринимал отчаянных попыток предотвратить ее? Он постоянно готовился, особенно последние десять лет, к молниеносному захвату власти, в течение одного дня. Единственное, чего ему не хватало – это уверенности в победе.
– У вас не может быть никакой уверенности и сейчас, – продолжала настаивать Дорс.
– Она у нас есть! Теперь – есть. С того самого дня, когда мы услышали доклад доктора Селдона на Симпозиуме. Я сразу поняла – это именно то, что нам необходимо. Мой отец слишком стар, чтобы понять важность услышанного. После моих объяснений, однако, он передал власть мне. Таким образом, Хари, именно вам я обязана своим теперешним положением. И я не останусь в долгу перед вами, в будущем!
– И, все-таки, я не устану повторять, что… – начал с досадой Селдон.
– Неважно, что возможно сейчас, а что – нет! Важно другое – поверят ли люди в то, что должно быть сделано. Вам они поверят. Хари! Вы должны предсказать им, что Трантор может распоряжаться лишь собой, а провинции могут стать мирно сосуществующими Королевствами.
– Не располагая настоящей наукой, сделать такое предположение не представляется возможным! Я не хочу быть шарлатаном. Если подобные предсказания необходимы – сделайте их сами.
– Послушайте меня, Хари, мне не поверят. Они поверят только вам – великому математику. Почему вы отказываетесь сделать им одолжение?
– Случилось так, – пояснил Селдон, – что Император намеревался уже сделать меня гарантом своего благополучия и безопасности. Вы решили, наверное, что если я отказал ему, то соглашусь сделать это для вас?
Рашель помолчала и когда она заговорила вновь, в ее голосе зазвучали просительные нотки.
– Хари, – обратилась она, – подумайте немного о разнице между мной и Клеоном. То, на чем настаивал Клеон – пропаганда с целью сохранения трона. Нет смысла тратить силы на такое ничтожество! Разве вы не знаете, что Империя угасает, она не протянет долго? Трантор медленно, но неуклонно приходит к разрушению из-за чрезмерно разросшейся администрации. Нас ждет гражданская война, что бы вы ни сделали для Клеона.
Селдон согласился с Рашелью:
– Я уже слышал подобные утверждения. Возможно, они имеют под собой основания. Но что же дальше?
– Вы должны содействовать раздроблению Трантора, но мирным путем! Помогите мне завладеть Трантором. Помогите учредить работоспособное, эффективно действующее правительство! Позвольте мне дать свободу Галактике. Пусть каждый из Миров развивается самостоятельно, согласно своей культуре и обычаям.
Галактика оживет, начнет работать. Возродится торговля, туризм. Установятся крепкие и надежные связи между Мирами, основанные на добром согласии, а не на подавлении. Да, я претендую на многое. Вот мои принципы: один Мир, а не миллионы Миров; мир, а не война; свобода, а не рабство. Взвесьте все сказанное и помогите мне!
Селдон пытался противостоять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55