Но он не смог выдавить из себя ни слова. Им овладел такой страх при мысли о том, что Мореход сам попросит дать ему кольцо, что он прохрипел, пытаясь найти другой способ выпутаться:
– Ты смог бы залезть в плывун? Великан взглянул на него с таким видом, будто то, что он произнес, было лишено всякого смысла.
– Грязевые ямы! – объяснил Кавенант. – Мы можем спрятаться в одной из них и переждать, пока пройдет огонь. Конечно, если ты придумаешь, как сделать, чтобы мы не утонули.
Мореход все еще смотрел на него непонимающим взглядом. Кавенант испугался, что ярость настолько сильно овладела Великаном, что он не в состоянии понять, о чем идет речь. Но Мореход быстро справился с волнением, подавив в себе желание немедленно кинуться в бой.
– Да! – закричал он. – Пошли! – И тут же бросился прочь от огня.
Они понеслись, пытаясь отыскать подходящую яму, прежде чем преследователи их догонят. Они очень торопились – даже сквозь дикий рев огня слышны были истошные крики врагов. Но как на зло, ни одной ямы не попадалось. Жар бушующего неподалеку пламени жег глаза, Кавенант наполовину ослеп. Они были слишком близко к огню, он подбирался к ним по верхушкам деревьев, точно ненасытный зверь. Кавенант закричал от ужаса, но его голос утонул в шуме яростно бушующего пожара.
Великан схватил его за руку и потащил за собой. Пригибаясь, он устремился к яме, находившейся прямо рядом со стеной огня. Ветки ближайших деревьев взорвались горячими оранжевыми цветками, как будто огонь вдохнул в них новую жизнь.
Мореход прыгнул в яму.
Глина накрыла их с головой, но Великан тут же оттолкнулся мощными ногами от дна, и они вновь вынырнули на поверхность. Казалось, от жара сейчас вспыхнет кожа на лицах. Однако больше этого Кавенант боялся утонуть в грязи. Он забился, как сумасшедший, но потом вспомнил, что самый быстрый способ дать себя засосать трясине – это пытаться выбраться из нее. Борясь с паникой, он заставил себя двигаться медленней, чувствуя, что за его спиной Мореход делает то же самое. Теперь из грязи торчали только их головы.
Они не погружались. Они плавали во влажной глине, едва осмеливаясь дышать, а огонь проносился над ними; лицо Кавенанта пылало, он никак не мог дождаться, когда утихнет пожар.
Наконец жар как будто спал. Набрав побольше воздуха, Кавенант собрался крикнуть Мореходу, что им пора вылезать, но тут глубоко в толще булькающей под ним глины чьи-то руки ухватили его за щиколотки и потянули вниз.
Глава 18
Порча
Кавенант отчаянно барахтался, пытаясь выбраться на поверхность. Но вязкая глина сковывала движения, с каждым его усилием засасывала все сильнее, а руки, схватившие за лодыжки, неумолимо тянули вниз. Он хотел уцепиться за Морехода, но не нашел его. В какой-то момент он почувствовал, что провалился глубже дна.
Боясь задохнуться, он сдерживал дыхание. Инстинкт упрямо заставлял бороться за жизнь, хотя он и понимал, что, скорее всего, ему не удастся выбраться из этой ледяной глубины. Напрягшись, он согнулся, пытаясь руками дотянуться до пальцев, схвативших его за ноги. Он чувствовал их влажное прикосновение, но его собственным рукам никак не удавалось нащупать их, хотя пальцы, казалось бы, касались тех мест, где они должны – обязаны! – были находиться.
На мгновение у него возникло ощущение, что в Белом Золоте появилась пульсация; однако сил у него от этого не прибавилось, и пульсация, если она и была, исчезла так быстро, что он тут же забыл о ней.
Запас воздуха в легких подходил к концу, под веками замелькали красные всполохи. Он дико вскрикнул:
– Нет! Нет!
И тут же ощутил, что направление движения изменилось. Легкие, казалось, готовы были в любое время лопнуть, а невидимые руки, протащив его некоторое время горизонтально, потянули за собой наверх. С чмоканьем они извлекли его из грязи, и он оказался в темном влажном пространстве.
Кавенант судорожно, жадно задышал. Воздух был спертый и зловонный, точно он оказался в пропитанном миазмами склепе, но даже такой, он означал жизнь, и Кавенант с наслаждением его вдыхал. Глаза залепило грязью, он ничего не видел вокруг. Но когда дыхание успокоилось, он протер глаза и заморгал, пытаясь разглядеть, где находится.
Темнота вокруг казалась непроницаемой.
Кавенант лежал на влажной глине; подвинувшись, он левым плечом коснулся стены. Встав на колени, на высоте вытянутых рук над собой он нащупал потолок. Казалось, он находился в комнате, вырубленной в глине, у одной из ее стен.
Глухой голос неподалеку произнес:
– Он не видит.
Голос звучал тоненько и испуганно, но этот неожиданный звук заставил Кавенанта в страхе прижаться к стене.
– Это хорошо, – откликнулся другой, столь же робкий голосок. – Иначе он мог бы причинить нам вред.
– Нет, это нехорошо. Пусть ему станет светло. – Этот первый голос звучал, казалось, несколько тверже, но все равно в нем чувствовался страх.
– Нет! Нет! Нет! – На этот раз Кавенант понял, что протестующих голосов было несколько – восемь или десять.
Твердый, первый голос продолжал настаивать:
– Если мы не собираемся помогать ему, зачем понадобилось его спасать?
– Он может причинить нам вред!
– Еще не поздно. Лучше утопим его!
– Нет. – Твердый голос был неумолим. – Мы ведь сами решили рискнуть.
– Ох! Если Творец узнает…
– Мы сами решили, я говорю! Спасти и потом убить – вряд ли такое понравилось бы Творцу. Уж пусть лучше он причинит нам вред. Я… – Голос испуганно вздрогнул. – Если нужно, я сам сделаю так, чтобы ему было светло.
– Приготовиться! – запели голоса, и Кавенант снова испугался, не зная, чего ему теперь ожидать.
Немного погодя раздался звук, более всего похожий на тот, который издает палка, выдергиваемая из вязкой грязи. Рядом с лицом Кавенанта в темноте возникло красноватое свечение, исходящее, как ему показалось, от самой стены.
Однако он тут же понял, что ошибся. Свет исходил от странной глиняной фигуры, стоящей на полу комнаты. В высоту она достигала не многим более полуметра и выглядела, точно ее вылепили неумелыми детскими руками. Неуклюжие конечности, грубой формы выпуклости и впадины, лишь отдаленно напоминающие уши, рот и нос. Эта странная коричневая фигура тускло светилась красноватым светом.
Кавенант обнаружил, что находится в конце туннеля. Рядом с ним была яма, полная булькающей грязи, а за ней виднелись стены, пол и потолок, образующие само пространство туннеля, дальняя сторона которого тонула во мраке.
В слабом свете он разглядел чуть больше десятка глиняных фигур вроде той, что стояла прямо перед ним.
Они не двигались, не издавали ни звука и казались неживыми, словно их просто забыли здесь строители туннеля. Однако поблизости не было никого, способного разговаривать. С удивлением разглядывая эти угловатые создания, Кавенант попытался придумать, как ему лучше обратиться к ним.
Неожиданно грязь в яме забурлила. Из нее показалось несколько глиняных созданий, волочащих за собой две огромные ноги. Светящаяся фигура быстро отступила в глубину туннеля, чтобы освободить для них место. В один момент они вытащили из грязи Морехода и отступили назад, к тем созданиям, которых прежде заметил Кавенант.
Гигантские легкие Морехода отлично послужили ему – он почти не задыхался. Загромоздив собой все узкое пространство, он с ворчанием потянулся в сторону глиняных созданий, угрожающе размахивая кулаком.
И тут же снова стало темно. Пронзительно вереща от страха, создания бросились в дальний конец туннеля.
– Мореход! – воскликнул Кавенант. – Они спасли нас! Он услышал, что Великан замер, тяжело дыша.
– Мореход! – повторил он. – Великан!
– Друг мой? – неуверенно спросил Мореход сдавленным голосом. – С тобой все в порядке?
– В порядке? – Кавенант почувствовал, что нервное напряжение внутри достигло апогея и вот-вот готово прорваться истерикой, но постарался сдержать себя. – Они не хотят причинить нам вреда, Мореход. Они спасли нас.
Самообладание, похоже, вернулось к Великану.
– Да, – тяжело вздохнул он, – да. Теперь я понял – они боятся нас. – Повернувшись в сторону туннеля, он закричал:
– Пожалуйста, простите меня. Вы и вправду спасли нас. Я слишком несдержан… Да, я легко впадаю в гнев, очень легко. Однако я не хотел причинить вам вред. Я испугался за своего друга, испугался, что он умер… Отчаяние овладело мной. Страж Крови Баннор советовал нам искать помощи везде, где мы будем идти, а я, дурак, не поверил ему и не рассчитывал на помощь так близко от владений Душегуба. Когда вы схватили меня, я ужасно разозлился. Пожалуйста, простите меня.
Ответом ему была полная тишина.
– Ах, послушайте! – настойчиво продолжал он. – Вы спасли нас от рук Презирающего. Не бросайте нас теперь. После непродолжительного молчания голос из темноты произнес:
– Мы не хотели вмешиваться в дела Творца. Наше намерение состояло не в этом.
– Не верьте им! – закричали другие голоса. – Они – твердые.
Послышались шаркающие шаги. Существа возвращались к Кавенанту и Мореходу, некоторые из них светились, так что в туннеле стало заметно светло. Осторожно приблизившись, они остановились, не доходя до Великана.
– Мы тоже просим простить нас, – сказал главный, стараясь, чтобы голос его не дрожал.
– Ах, вам не нужно извиняться, – откликнулся Мореход. – Может быть, до меня медленно доходит, кто мои друзья. Но уж если я понял, им не приходится опасаться меня. Я – Мореход Идущий-За-Пеной, – он сглотнул, словно эти слова душили его, – последний из Великанов-Мореплавателей. Мой друг – Томас Кавенант, юр-Лорд и Владыка Кольца.
– Мы знаем, – ответил главный, – мы слышали. Мы джехерины – ауссэт джехерины Бефилам. Здесь, рядом с домом Творца, от джехеринов ничто не скроется. Против вас кое-что затевается. Джехерины обсудили и решили помочь.
– Если Творец узнает, – произнес дрожащий голос сзади, – мы пропали.
– Это правда. Если он догадается, что мы помогаем, нам придется плохо. Мы опасаемся за свою жизнь. Но вы – его враги. А легенды говорят…
Внезапно замолчав, главный отвернулся, чтобы посовещаться с остальными джехеринами. Очарованный, Кавенант не сводил с них глаз, пока они шептались друг с другом. Издалека все они выглядели похожими один на другого, но при более близком рассмотрении становилось ясно, что они различаются – как различались бы фигурки из глины, вылепленные разными детьми. Эти различия касались размеров, формы, цвета, а также большей или меньшей робости и тона голоса. Однако все они казались странно мягкими. Во время движения их тела колыхались, точно внутри тонкой кожи, обтягивающей их, была не слишком густая глина и любой удар мог превратить их в бесформенную лужицу.
После короткого совещания главный вернулся. Дрожащим голосом, словно страшась собственной дерзости, он спросил:
– Зачем вы пришли? Вы осмеливаетесь… Каковы ваши намерения?
Мореход ответил непреклонно – так, чтобы у джехеринов не осталось никаких сомнений:
– Наше намерение – уничтожить Лорда Фоула, Презирающего.
Откровенность Великана заставила Кавенанта вздрогнуть, но как еще можно было сформулировать то, что он собирался делать?
Джехерины снова начали шептаться, после чего главный произнес быстро, с явной тревогой:
– Это невозможно. Идите с нами.
Неожиданность последних слов придала им характер приказа, хотя голос главного дрожал и был лишен всякого намека на властность. Кавенант хотел запротестовать – не потому, что у него были возражения против того, чтобы следовать за джехеринами, а потому, что его задела безаппеляционность заявления о том, что его намерение не выполнимо. Но они не дали ему произнести ни слова; один за другим они исчезали в глубине туннеля, и с уходом каждого становилось все темнее.
Пожав плечами. Мореход жестом кивнул Кавенанту в том же направлении, куда они уходили. Тот пригнулся и пошел вслед за джехеринами.
Оступаясь на каждом шагу, они неожиданно быстро то ли побежали, то ли заскользили по уходящему вниз туннелю. Кавенант не поспевал за джехеринами. В тесноте, согнувшись, дыша спертым воздухом, он торопился изо всех сил, однако ноги у него постоянно разъезжались в скользкой грязи. Мореход двигался еще медленнее – из-за низкого потолка он был вынужден почти ползти. Но некоторые из джехеринов специально держались около них, чтобы указывать встречные повороты и перекрестки. Постепенно туннель понемногу начал расширяться, разветвления попадались все чаще, потолок становился все выше. Вскоре Кавенант уже мог стоять не пригибаясь, а Мореход – передвигаться на корточках. Здесь они пошли гораздо быстрее, Это продолжалось довольно долго. Пробираясь запутанными переходами с ноздреватым полом, они то и дело замечали другие создания, торопившиеся в том же самом направлении. Грязь под ногами стала влажной и липкой, в стенах все чаще появлялись угольные жилы; они отражали свет, исходящий от джехеринов, и вскоре стало заметно светлее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71