— У нас остался только один воздушный корабль. У мерков сохранилось два или три. Нашим воздухоплавателям предстоит выполнить нелегкую задачу: не пропустить мерков в тыл.
— Это означает конец нашего воздушного флота, — печально заметил Шнайд.
Эндрю ничего не ответил, он уже приказал Джеку подняться в воздух. Он не хотел доверять последний аэростат неопытному экипажу «Республики». На секунду он вспомнил о судьбе Майка Хомулы и прикрыл глаза.
— Винсент, твоему корпусу предстоит занять позиции на восточном краю гряды, — после недолгого молчания продолжил Эндрю. — Командный пункт будет на центральной артиллерийской батарее.
Готорн ничего не ответил, только внимательно посмотрел на карту.
— Марк, весь 7-й корпус будет располагаться слева от Готорна, дополнительно вам выделяется одна дивизия 5-го корпуса в качестве резерва.
— Эндрю, а кто будет охранять берег на юге?
— Думаю, там справится одна дивизия. По-моему, мерки снова сосредоточат свои силы в центре, где полегли их основные силы. Вы уже видели, что почти все они сражаются пешими, большая часть лошадей находится в тылу. Будем надеяться, что они не сунутся на юг.
Марк кивнул.
— Шнайд, ты растянешь фронт до правого крыла корпуса Готорна. Одна из дивизий Барри будет у тебя в резерве.
— Эндрю, сегодня к вечеру они почти вплотную подобрались к пороховому заводу. Мне необходим этот резерв, — возразил Барри.
Тебе придется обойтись без него, — ответил Эндрю, и Барри уныло кивнул в знак согласия. — Григорий, вы с Пэтом останетесь в тылу позади позиций Готорна. Держите людей в боевой готовности, вы можете понадобиться в случае кризиса на любом участке фронта.
Григорий улыбнулся при мысли о командовании корпусом. Неважно, что его корпус по численности не превосходил одной бригады.
— Удачи вам, джентльмены. Теперь расходитесь по своим позициям.
Кабинет постепенно опустел, остался только Пэт, спящий в углу комнаты. Эндрю в который раз рассматривал карту. Решение было принято, но он до сих пор сомневался в его правильности. Опять он почувствовал холодок на спине и постарался выбросить из головы мысли о предстоящем сражении. Эндрю не покидало неприятное чувство, что кто-то враждебный пытается прочитать его мысли, проникнуть в его секреты.
В этот час одна из лун уже поднялась в небе, вторая только показалась над горизонтом. Несмотря на 6лизкую полночь, в лагере было неспокойно. Со стороны госпиталя слышалось неясное бормотание, справа доносились голоса людей, укрепляющих позиции артиллерийской батареи. Из долины все еще доносились крики раненых, там виднелись фонари в руках тех, кто разыскивал своих пропавших товарищей. Раздавались редкие выстрелы — это караульные охраняли брод, а на противоположном берегу мерки безжалостно добивали своих раненых.
Вот из-за реки донесся совсем другой звук, протяжный глухой рев. По-видимому, это был призыв к мести, оплакивание убитых и раненых. Временами трудно было представить себе, что мерки способны испытывать боль. С мятежниками на родине все было по-другому, они разговаривали на одном языке, молились одному Богу.
Эндрю не мог позволить себе испытывать жалость к врагу, особенно сейчас, когда ощущал чье-то незримое присутствие. Нельзя проявлять слабость. Он не имел права уступить отчаянию, которое стремилось завладеть его душой, слишком легко было скатиться в эту бездонную пучину. Завтра, завтра мерки могут разбить его армию еще до захода солнца. Эндрю призвал на помощь всю свою волю.
— Завтра тебе придется еще хуже, — убежденно прошептал он.
Глава 11
Покачиваясь и спотыкаясь на костылях, Джек Петраччи доплелся до ангара. Из-под кабины выглянул Чак.
— Я слышал, ты собираешься лететь? — спросил Чак.
Джек кивнул.
— Как Оливия?
— Надеюсь, она поправится, — с явным облегчением в голосе ответил Чак.
— Жаль, меня не было на фабрике. Чак выбрался из-под аэростата и поднялся на ноги.
— Ты свое дело сделал. Тебе не стоит лететь сегодня.
— Эндрю меня попросил. Чак вздохнул и вытер руки.
— Я тут кое-что придумал.
— Да, я слышал об этом.
— Это устройство очень простое в эксплуатации. Я укрепил примитивный прицел в передней части кабины. Можешь поворачивать ствол примерно на десять градусов в обе стороны, но помни, что ты должен быть на той же высоте, что и противник, и прямо напротив него.
Джек кивал, внимательно слушая объяснения Чака.
— Расстояние не должно превышать двухсот ярдов. Я поставил достаточно чувствительный спусковой механизм в носовой части, так что он должен сработать от удара. Но если даже не сработает, здесь расположен взрыватель, рассчитанный на одну секунду. У тебя их будет три штуки, по количеству гарпунов. Это все, что я успел сделать. Когда будешь готов, передвинь телеграфный ключ влево на единицу, потом на двойку, потом на тройку, потом нажимаешь, и дело сделано.
В ангар вошел бригадир наземной команды.
— До рассвета осталось полтора часа. Пора начинать.
Джек вздохнул и жестом попросил помочь ему. Чак вместе с бригадиром подняли его в кабину и помогли устроиться поудобнее.
— Вытаскивайте аэростат, — сказал Джек. Подбежавшие рабочие вывели аэростат из ангара.
Над головой висел убывающий серп одной из лун, вторая находилась градусов на двадцать ниже; робкие призрачные проблески рассвета окрасили небо. При свете звезд Джек разглядел искореженные останки двух аэростатов с краю поляны.
— Давайте заканчивать приготовления, — произнес Джек.
В этот момент он увидел Федора, направляющегося к кабине.
— Я велел тебе оставаться на земле. На этот раз я полечу с Даноловым. Он механик этого корабля.
— А Юрий был его пилотом. Кроме того, если я останусь на земле, то обязательно ввяжусь в драку у реки, а это слишком опасно.
Не ожидая разрешения, Федор вскарабкался в кабину. Он нагнулся и запустил двигатель, чтобы как следует его прогреть, потом посмотрел наверх, над выпускным отверстием задрожала струя нагретого воздуха.
— Проверьте подъем, — скомандовал он, и бригадир отступил назад, осматривая аэростат, приподнявшийся над землей.
— Отпускай! — крикнул Джек и махнул рукой. Рабочие отпустили канаты, бригадир отдал честь взлетающему кораблю.
— Постарайтесь не продырявить его! — крикнул он на прощание.
Как только аэростат поднялся над деревьями, Федор запустил пропеллер, «Республика» повернула влево, направляясь к Испании, оставив по правому борту дымящиеся развалины порохового завода.
На этот раз лошадей пришлось отогнать на пастбище у дальнего склона холмов, едва различимых в утреннем тумане. Ритуал встречи солнца уже закончился, и Тамука осмотрелся по сторонам, потом поднял голову и увидел над собой аэростат янки.
— Где наши корабли? Я считал, что у янки не осталось ни одной машины.
Стоящий рядом Сарг ничего не смог ответить.
Тамука злобно фыркнул. Летающие машины давно должны были слетать на разведку и донести обо всех изменениях в расстановке армии скота. Он снова осмотрел берег через подзорную трубу. Большая часть пушек осталась на своих местах. Он перевел трубу на склоны холмов; орудийных стволов там явно прибавилось. Больше, чем вчера. Может, вчера они были замаскированы? Неужели у них осталось что-то в запасе?
Невозможно было определить. Зато он явственно ощущал холодную решимость Кина, его ярость, проникавшую прямо в душу. Он гораздо сильнее Вуки. Тот был слабым, даже не подозревал, что его мысли можно прочитать, что его страхи очевидны для щитоносца.
Этот скот каким-то образом понял, что дух «ту» Тамуки подсматривает за ним, он принял вызов.
Это вселяло беспокойство.
Тамука оглянулся на строй своих воинов. Остатки десяти уменов ушли в тыл, их численность сократилась наполовину, а те, кто остался в живых, упали духом, потрясены и потихоньку поговаривают о скоте, одержимом демонами. Распространялись слухи о том, что один из них, обезглавленный, продолжал сражаться, а другой убивал мерков голыми руками. И еще о том, что скот просто-напросто отказывается покорно умирать, как это было совсем недавно.
Пришлось их изолировать. Для сегодняшнего сражения уже готовы десять свежих уменов. Воинам раздали дополнительные меха с водой, но и этого было явно недостаточно, день уже становился жарким.
Раздался какой-то шум, и Тамука посмотрел на север. Далеко над горизонтом трепетал желтый флаг. Ближайший курьер тоже поднял желтый флаг и повторил полученное сообщение. Дальний курьер махнул своим флагом, подтверждая правильность приема. Тогда знаменосец с довольной ухмылкой повернулся к Тамуке.
— Полк из умена рыжих лошадей переправился на восточный берег в десяти лигах к северу отсюда. Они просят еще один умен.
Тамука колебался.
Один полк — это фронт длиной не больше сотни шагов. У него в резерве было всего три умена конницы и ни одной запасной лошади. Тамука тихо выругался. В его войске был почти миллион лошадей, но ближайшие незадействованные табуны паслись в десяти лигах от линии фронта, а остальные — у предыдущей реки и даже дальше.
Будь проклят этот скот.
Вчера вечером пришлось отослать два полных умена почти до места захоронения Вуки, чтобы защитить юрты обоза. Верховые скоты совершали набеги из леса и уже перебили больше трех тысяч женщин и детей.
Тамука никак не мог решиться. Всего один полк. Он снова в задумчивости посмотрел на противоположный берег.
— Приближаются наши летающие машины.
Тамука оглянулся на запад. Над горизонтом, в получасе лета, виднелись три маленьких темных силуэта.
Нет, главное сражение произойдет здесь. Прорыв должен быть осуществлен еще до полудня.
— Приказываю начать обстрел, — объявил Тамука.
— Но как же летающие машины? — возразил Сарг. — Надо позволить им произвести разведку, иначе потом все затянет дымом.
— Орудия могут прекратить стрельбу, когда корабли доберутся до линии фронта. А до тех пор мы можем сокрушить врагов. Прикажи немедленно начинать стрельбу.
— Что, бал уже начался? — хрипло спросил Пэт, поднимая голову при первых орудийных залпах мерков.
Он все еще лежал в углу кабинета Эндрю, где заснул во время заседания штаба. Эндрю не стал его будить, доверив передислокацию 4-го корпуса в тыл одному из офицеров штаба. Это подразделение уже нельзя было считать боевой единицей, но сам Пэт был необходим Эндрю, как второй по значимости человек в армии и командующий всей артиллерией.
Пэт зевнул так, что хрустнули скулы, сел и огляделся.
— Похоже, я задремал. Который час?
— Полчаса, как рассвело, начало шестого.
— У меня же тьма работы. Почему ты позволил мне проспать?
— После вчерашнего тебе это было необходимо.
— А мой корпус, где он? Я должен бежать в окопы.
— Твоих людей перевели в тыл, они останутся в резерве. Сегодня не они начинают сражение.
— Все равно, я должен быть с ними.
Эндрю покачал головой и принес две чашки горячего чая и пару галет, накрытых ломтями солонины. Пэт принял чашку, слегка поморщился от горячего пара, подул на чай и сделал большой глоток.
— Спасибо.
— Я освобождаю тебя от командования 4-м корпусом. Останешься со мной.
— Почему? Я сделал что-то не так? — возмутился Пэт. — Нет, ты все сделал правильно.
— Но 4-й корпус...
— Это соединение больше не существует, Пэт. Вчера вы приняли на себя основной удар. У тебя осталось меньше трех тысяч солдат.
— О Господи! Вчера на рассвете их было двенадцать тысяч.
Ты сделал то, что должен был сделать. Теперь ты будешь командовать артиллерией и останешься при мне заместителем.
Пэт печально кивнул, оглушенный известием о потерях, понесенных корпусом, на создание которого было потрачено так много сил. Он вздохнул и принялся за сэндвич. Он рассеянно крошил галеты и шумно пережевывал жесткое мясо. Эндрю вышел из помещения штаба посмотреть на результаты начавшегося обстрела. Траншеи в долине были уже почти разрушены. Оставленные в них снаряды детонировали при обстреле и поднимали в воздух тучи земли. Десять оставленных там же орудий вели быстрый ответный огонь. Каждое из них должно было стрелять как можно чаще, чтобы изобразить полностью укомплектованную батарею и добавить дымовой маскировки. Один-единственный полк 2-го корпуса теперь удерживал весь фронт. Перед солдатами стояла задача отбить возможные атаки мелких отрядов мерков, затянуть перестрелку, а потом поджечь кипы сырой соломы, чтобы дымовая завеса стала непроницаемой. Вдоль всей линии обороны торчали бревна, выкрашенные черной или бронзовой краской; еще вчера на их месте были стволы настоящих орудий.
«Вчерашний опыт заставит мерков сегодня быть осторожнее при форсировании реки», — думал Эндрю, планируя затянуть артподготовку. Ради выигрыша во времени он решил пожертвовать столь необходимыми орудиями, оставшимися в долине, и значительным запасом снарядов. Цена вчерашнего сражения была очевидной. Ниже по течению реки мерки вытаскивали из воды своих раненых и убитых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57