Тамуке донесли, что тысячи воинов уже пали от жажды, некоторые даже умирали, у многих начались рвота и неудержимый понос; все это только усиливало зловоние в низине. Проезжая вдоль расположения войск, Тамука осматривал воинов: все они от жары опустили головы и тяжело дышали, командиры постоянно напоминали о необходимости экономить воду.
Время настало. Пора было начинать.
Тамука доехал до ручья, в котором уже не было воды, только вдоль берегов сохранилась жидкая грязь. В этой грязи лежали вздувшиеся, полуразложившиеся трупы. Его конь в прыжке на противоположный берег случайно наступил на один из них. Животное нервно заржало и взвилось на дыбы, из трупа со свистом вышли вонючие газы.
Тамуку затошнило, и он устыдился слабости своего желудка, хотя многих его помощников постоянно мучила рвота из-за этого отвратительного запаха. Прямо перед собой Тамука заметил остатки того, что прежде было жилищем скота, а теперь превратилось в обгоревшие руины. Вокруг развалин лежали груды обуглившихся трупов его воинов, наполовину сгоревшее тело высовывалось из оконного проема, его внутренности кровавой бахромой свисали до самой земли. Рядом торчала на шесте голова одного из мерков; рот был открыт, почерневший язык вывалился наружу, глаза выпучены.
Чуть дальше располагался отряд конницы, и Тамука направился к ним, испытывая гнев при виде такого кощунства. Он щелкнул пальцами и указал на голову. Один из немых стражей подбежал к шесту и стряхнул голову на землю, подкатив поближе к трупу, от которого она была отрублена. За его действиями с нескрываемым интересом наблюдал кар-карт Музта.
— Извини, мы забыли прибраться, — с усмешкой произнес он.
Тамука промолчал.
— Мерки воняют точно так же, как и тугары, может, чуточку хуже. Еще один такой денек, и у тебя будет еще столько же трупов.
— У тебя тоже, — холодно ответил Тамука.
— Наверно, ты прав.
— Ты кочуешь с ордой мерков уже больше года, и до сих пор почти ничего не сделал для нас. Сегодня твой умен может начать атаку. С этими словами Тамука указал на батарею под стенами Испании.
— И погубить остатки моего народа в бесполезной битве? — огрызнулся Музта. — Эта битва — сплошная глупость, безумие.
— Неужели тугары боятся идти в бой?
— Мы не стремимся к самоубийству.
— Однажды ты почти достиг этой цели.
Ты до сих пор ничего не знаешь об этом народе, — проворчал Музта. — Ты даже сейчас считаешь их просто скотом. Но, клянусь духами предков, я видел, как они бились с невообразимой яростью. — Музта кивнул в сторону трупов, устилавших поле битвы. — Тамука, наши враги научились сражаться не хуже, а может, даже лучше нас.
Тамука продолжал указывать на русскую батарею.
— Я не отказываюсь умереть ради достойной цели, — сердито произнес Музта. — Но штурмовать эту уставленную орудиями гору — просто безумие.
— Мы будем атаковать сразу по всей линии, от северного фланга до южного.
— Мы вынуждены воевать на том поле, какое выбрал Кин. Я слышал, он вчера потерял пятьдесят, если не шестьдесят тысяч своих воинов, и сегодня готов сделать то же самое.
— Будь ты проклят! Атакуй! — закричал Тамука.
— Ты считаешь, что у тебя есть дух «ка», — спокойно отозвался Музта. — Да, убивать ты можешь, этого у тебя не отнять, но тебе недостает хитрости истинного воина. Именно при помощи хитрости мой народ победил мерков под Орки, где вас было вдвое больше, чем нас. Мы полагались на хитрость и свой опыт. Кин заманил тебя в эту долину, и ты бьешься головой о стену, которую он выстроил. Ты недоумок, и все твои люди тоже недоумки, раз позволяют тебе управлять собой. Слаб тот, кто играет в войну, но не понимает ее сущности. Еще до заката сто тысяч твоих солдат будет убито или ранено, а скот будет продолжать сражаться. Этот урок преподал мне Кубата, но у тебя нет Кубаты, ты полагаешься только на себя. Тамука, наши враги превзошли нас даже в искусстве убивать. Останови это безумие, прислушайся к своему духу «ту», а не «ка», подумай и отыщи другой путь к победе.
— Атакуй, или я сейчас же снесу тебе голову за твою дерзость, Тугарский ублюдок!
Несколько Тугарских всадников окружили Музту и потянулись к рукояткам мечей, чтобы защитить своего господина, немые стражи достали из колчанов стрелы и приготовили луки, направив их на собеседника Тамуки.
Лицо Музты озарила слабая улыбка.
— Убийца Джубади и Вуки, смотри, как умеют умирать тугары, — бросил он через плечо.
Музта резко пришпорил коня и галопом поскакал вдоль строя своих воинов, размахивая на скаку мечом и показывая на вершину холма.
Тамука оглянулся на своих офицеров, невозмутимо восседавших на своих конях.
— Приказываю начать наступление, — почти шепотом распорядился он.
Эндрю опустил подзорную трубу и повернулся к Пэту.
— Я думаю, что тот, слева, и есть Вука.
— А где этот негодяй О'Квинн? Можно было бы попытаться подстрелить этого ублюдка.
Теперь это уже неважно, — промолвил Эндрю и снова поднес к глазам трубу.
Вторым в этой группе был кар-карт Музта, никакого сомнения. Эндрю дважды доводилось встречаться с ним лицом к лицу. Первый раз на переговорах накануне сражения, второй — по особому случаю, когда тугарин отпустил захваченных в плен Винсента и Кэтлин. Эндрю установил подзорную трубу на ограждение, не обращая внимания на непрерывный обстрел, лишь изредка ругаясь, когда клубы дыма застилали панораму. Он увидел сверкание мечей, заметил, как одна группа воинов окружила другую, взяв на изготовку боевые луки. Там стоял тот самый мерк, которого он уже неоднократно видел раньше; каким-то шестым чувством Эндрю чуял, что именно он пытался проникнуть в его мысли.
Любопытно.
Штандарт кар-карта реял неподалеку, но не было никаких признаков щитоносца.
Музта развернулся и пустил коня галопом, воины опустили свои луки. Прозвучал сигнал нарги; Музта, размахивая мечом, продолжал скакать прямо к тому месту, где стоял Эндрю.
— Его вынудили атаковать, — поделился своими соображениями Пэт. — Похоже, в их стане не все благополучно.
Он уже слышал взволнованные возгласы солдат, люди поднимались на нога, указывая вниз, на склон холма, где показалась Тугарская конница. Всадники нацелились прямо на артиллерийскую батарею.
— Заряд картечи, запалы на пять секунд! Заряжающие энергично взялись за дело, их «наполеоны» все утро были вынуждены молчать в целях экономии боеприпасов, на обстрел отвечали только трехдюймовки.
Эндрю почти не замечал всего этого. Он неотрывно наблюдал за мерком, который указывал сначала на восток, потом на юг, как бы описывая гигантский полукруг.
— Они собираются ударить сразу по всему фронту, — медленно произнес Эндрю.
Прозвучали хрипловатые голоса нарг, с юга донеслись возбужденные крики.
«Тамука, неужели это ты? Неужели ты теперь кар-карт мерков?»
Предводитель мерков оглянулся через плечо, взгляд его точно отыскал то место, где находился Эндрю. Не в силах противиться искушению, Эндрю взобрался на бруствер и встал на виду у всей долины, подняв руку. Он сосредоточился на своей ненависти, как будто его мысли могли, как стрела, поразить врага.
«Значит, теперь ты король этих воинов, а не советник. И как тебе это нравится, ублюдок? Ты что, убил Вуку, чтобы достичь вершины власти?»
— Эндрю, что ты творишь, черт побери?
Прямо перед ним стоял Пэт, открыв рот от удивления. Вот он непроизвольно вздрогнул и пригнулся от пролетающего снаряда. Бомба разорвалась немного позади, во все стороны полетела шрапнель. Эндрю невесело рассмеялся и спрыгнул вниз.
— Что все это значит?
— Ничего, — ответил Эндрю, пораженный силой ярости, донесшейся до него в ответ.
Артиллерия мерков замолчала, среди клубов дыма прямо к батарее приближалась конница тугар. Тридцать «наполеонов» выстрелили единым залпом. Эндрю снова схватился за трубу и попытался отыскать Музту. Снаряды разорвались над головами атакуют и в этот момент Эндрю увидел кар-карта тугар — его лошадь взвилась на дыбы и опрокинулась назад. Эндрю затаил дыхание. Музта тоже упал вместе с лошадью, но, не дожидаясь устремившихся к нему приближенных, встал на ноги и отряхнулся. Эндрю, сам того не желая, вздохнул с облегчением. «Он же враг. — пытался убедить себя Кин. — Но он пощадил Кэтлин и Винсента и даже подарил им свободу в память о погибшем друге».
— Я почти желаю тебе успеха, — прошептал Эндрю. Теперь атака развернулась по всей линии, темная лавина воинов накатывалась гигантской дугой, громко пели нарги, поднимались к небу воинственные крики мерков. По всей гряде холмов солдаты приготовились отразить вражеский удар и появились облачка дыма, означавшие, что вся молчавшая до сих пор артиллерия вступила в сражение.
Эндрю оглянулся на здание штаба. Часовой циферблат был разбит стрелки повисли без движения. Он вытащил свои часы. Без четверти три, осталось еще пять часов светлого времени.
— Я направляюсь к центральной батарее. Оставайся здесь и следи за ходом боя на севере.
Пэт улыбнулся в ответ, не отводя глаз от склона холма, по которому продолжали подниматься тугары. Снаряды рвались среди шеренг всадников, поражая картечью десятки и сотни воинов.
— Здесь будет жарковато.
Эндрю кивнул, взобрался в седло и поскакал вдоль линии обороны.
Вокруг царило сущее безумие, и он упивался этим безумием. После шестой атаки он сбился со счета. Теперь для него ничто не имело значения, даже победа, осталась только жажда убийства.
Все пространство перед окопами было усеяно телами мерков. Справа от центральной батареи им удалось прорваться в тыл на сотню ярдов, только при помощи Григория, который привел остатки 3-го корпуса, удалось ликвидировать прорыв.
Он оглянулся назад. По железной дороге на север тащился состав из шести платформ, до предела загруженный сотнями раненых. Навстречу ему по второй ветке торопился другой поезд, резким свистком оповещая о прибытии новой партии ящиков со снарядами для артиллерии.
Безумие, величественное безумие.
Он снова перевел взгляд на северный фланг, там появились новые клубы дыма, — видимо, подтянулась артиллерия мерков, угрожая прорвать оборону на самом гребне холма.
— Они опять идут!
Он посмотрел вперед, прищурившись от лучей опускающегося солнца. Из дымовой завесы возникла очередная стена мерков, распевающих свои воинственные гимны хриплыми гортанными голосами.
— Прицел для винтовок двести пятьдесят ярдов, для гладкоствольных ружей — семьдесят пять ярдов.
Его голос был почти не слышен, но это уже не имело значения, люди сами знали, что им делать, его солдаты дрались как тигры.
Он посмотрел вдоль склона. Каждое подразделение прочно занимало свои позиции, над окопами реяли полковые знамена, справа от него был 31-й римский полк, слева 2-й полк с Капри, расположившийся вплотную к артиллерийской батарее, усиленной полком из 3-го корпуса.
Артиллеристам тоже досталось. Непрерывный четырехчасовой обстрел из сотни меркских орудий вывел из строя почти половину пушек.
Темная лавина вражеской пехоты продолжала надвигаться прямо на него.
Он только усмехнулся.
— Еще раз, еще один раз! — пронзительно кричал Тамука.
Без шлема, с развевающейся по ветру черной гривой, с обнаженным мечом в руке, он галопом носился вдоль строя, указывая на восток.
Трижды за этот день они достигали вершины холма, один раз даже прорвали оборону скота. Он чувствовал, что их резервы на исходе, строй солдат уже сильно поредел.
Его воины смотрели на предводителя налитыми кровью глазами, языки вывалились наружу, они едва дышали от жары и дыма, их движения были почти бессмысленными, они чуть не падали с ног от усталости. Нехватка воды и пекло сделали свое дело. Но как раз в этот момент через реку переправлялись пять свежих уменов, они прокладывали себе путь среди развалившихся укреплений и обломков, навстречу потоку раненых, бредущих в тыл.
Тамука указал мечом вперед, видя на гребне всего лишь тонкую цепочку защитников.
«Наконец-то я доберусь до тебя! — мысленно говорил Тамука, чувствуя незримое присутствие врага. — Смотри на меня и не надейся на пощаду».
Атака набирала скорость. Воины перешагивали через тела павших, хрипло распевали свои песни смерти, двигались тяжело и медленно, но все же стремились вперед.
Тамука пришпорил коня, чтобы не пропустить зрелища неминуемого поражения скота.
Эндрю торопился к Винсенту, его Меркурий дрожал от усталости, на боках подсыхали клочья пены.
Ты должен продержаться! — закричал Эндрю. — Ты должен продержаться!
Винсент услышал нотки отчаяния в его голосе. Главнокомандующий был на грани срыва.
— Я направил сюда остатки 3-го и 4-го корпусов, чтобы закрыть брешь справа от тебя, — сказал Эндрю.
— Мне нужны еще резервы, — ответил Винсент, указывая на корпус мерков, подошедший уже на пятьсот ярдов.
Эндрю согнулся, перед его глазами все расплывалось. Он ощутил странную легкость, как перед обмороком. Это все жара, чертова жара, он никогда не мог ее переносить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57