Я буду завтракать внизу.
– Вы уже сегодня завтракали, милорд, – осмелился напомнить слуга.
Граф запустил недогадливому слуге книгой в голову.
Все эти проявления гнева, очевидно, совершенно обессилели графа, и он, закрыв глаза, рухнул тяжело на подушку, а слуга снова заботливо укрыл его одеялом до самого подбородка.
– Да прекрати же ты, Такер!.. Тэрнер… как тебя там? Хватит меня кутать! Ты слышишь?
– Да, милорд, – пробормотал слуга.
Капитан подивился терпению этого малого. Брайан стоял у кровати, охваченный чувством жалости к своему больному брату. Джон всегда был сильный, полный энергии, и Брайан испытал шок, видя изможденное лицо брата. Болезнь могла быть и смертельной! Эта неожиданная мысль ударила Брайана и опечалила. Если Джон умрет…
– А ты что тут делаешь?
Граф открыл глаза и смотрел на капитана укоризненно, как всегда.
Значит, подумал Брайан, граф по-прежнему сердит. Брайан ухмыльнулся.
– Говорят, что тебе скоро отправляться на тот свет, старина, – грубо сказал он.
Лицо графа передернулось.
– Еще чего! А ты никак дожидаешься? – Джон едва дышал, но гневно сверкал глазами. – Вон отсюда! Трясущейся рукой он указал на дверь. – Вон, я сказал! Разве я не говорил, чтобы твоя нога… никогда…
Силы снова оставили его, и слуга бросился к нему с флаконом нюхательной соли.
– Я просил бы вас уйти, сэр, – умолял слуга, тревожно глядя то на капитана, то на своего хозяина.
Брайан кивнул.
– Дай мне знать, когда он очнется, Тэмбел. Мне надо с ним поговорить…
– Вон! Вон! Вон…
Послышался длинный тяжелый вздох, и на какой-то момент капитану показалось, что на постели лежит призрак.
Потрясенный всем этим, капитан разыскал управляющего, который подтвердил, что дела брата очень плохи. Имение заложено, городской дом продан, конюшни пойдут с молотка, кареты проданы три месяца назад, и все равно денег не хватит, чтобы покрыть огромные карточные долги. Малгрейв-Парк уже не тот, что был, с горечью заметил управляющий, и, видимо, никогда уже не будет прежним.
Ничего странного, что брат не стал помогать мне, подумал Брайан, начиная понимать, как чувствовал себя Джон при мысли о дополнительных расходах. Граф был не очень щедрым даже в лучшие времена. А угроза полного финансового краха сделала его еще более нетерпимым.
И вот теперь ситуация совершенно изменилась, ухмыльнулся мрачно Брайан. У него в кармане была тысяча фунтов. Зачем такая огромная сумма для короткого визита в Малгрейв-Парк? Просто смешно! Брайан не хотел брать эти деньги, которые дала ему жена. Но она настаивала, и только чтобы успокоить ее, он положил деньги в свой кошелек. Теперь Брайан был рад, что так сделал. То, что он считал лишь легкомыслием жены, стало необходимостью.
Но когда капитан просмотрел счета, он понял, что тысяча фунтов не спасет Малгрейв-Парк от банкротства.
Этим вечером был подан хороший ужин, а в доме снова появился целый штат прислуги. Капитан предпринял еще одну безуспешную попытку обсудить с братом пошатнувшиеся дела имения. После этого Брайан махнул рукой на брата и проводил время с матерью и сестрой, рассказывая им о Милфорд-Холле и, конечно, о Синтии, по которой капитан очень скучал.
– Я не понимаю, как я могу тебе здесь помочь, мама, – сказал он. – Джон не хочет разговаривать со мной о делах. Если он при смерти, как, очевидно, думает врач, то его светлость не признает этого и может протянуть еще месяца три-четыре. А я не могу оставить Синтию одну в ее положении.
Графиня тяжело вздохнула.
– Я очень надеюсь, что Синтия родит тебе сына, Брайан, – проговорила она, подавая капитану чашку чая. – В этом доме, как ты сам видишь, некому унаследовать титул. И я сомневаюсь, что Джон сможет зачать еще одного ребенка.
Брайан привык к прямоте матери. Он беспокойно взглянул на леди Малгрейв, которая сидела молча, уставившись в огонь.
– Ты расстраиваешь Маргарет, мама, – заметил капитан.
– Ерунда! – воскликнула вдова. – Маргарет согласна со мной, что бессмысленно закрывать глаза на очевидные факты. Не правда ли, дитя мое?
– Да, конечно, – тихо ответила графиня и встала. – А теперь, если вы меня извините, леди Агата, я пойду сама посмотрю, как там Джон, и потом лягу спать.
– Брайан, ты не можешь нас оставить! – воскликнула мать, когда леди Малгрейв вышла. – Бедная Маргарет! Она боится, что Джон, как только поправится, снова сбежит к своей любовнице в Лондон.
Капитан рассмеялся.
– Вряд ли это случится, мама. Во-первых, у Джона нет денег на любовниц. А во-вторых, даже если Джон и выживет, ему еще долго будет не до любовных утех.
– Но скажи, что ты не уедешь, дорогой! Хотя бы до тех пор, пока твоя сестра Каролина не вернется в апреле из Шотландии. Ты у нас сейчас единственная опора, ты знаешь.
Брайан с любовью посмотрел на свою мать.
– Я должен кое-что сделать перед тем, как уеду, – сказал он. – И главное, надо написать письмо Синтии, чтобы она одолжила вам денег…
– Нет! – воскликнула вдова. – Не беспокой свою жену, Брайан. Мы не должны ни у кого клянчить деньги.
– Я не собираюсь клянчить, мама, – удивился капитан. – Моя жена очень добрая женщина.
– О, я знаю. То есть, я хотела сказать, уверена, что она добрая! Но я бы не хотела у нее просить еще.
Капитан изумился.
– Еще? – спросил он. Вдова покраснела.
– Ну, ведь она заплатила твой карточный долг, я слышала, и я не хочу, чтобы она платила еще и долги твоего брата.
Лицо брата словно окаменело.
– А кто распространяет обо мне такую интересную информацию, мама? – спросил он холодно.
Взглянув на него, вдова занервничала.
– Да как же? Я… Это, кажется, Джон сказал…
– Кажется? Или точно?
– Да, я уверена, что это сказал твой брат.
– Тогда я хочу немедленно потребовать объяснений от моего брата, – произнес Брайан.
– О, только не надо ссориться с Джоном, дорогой, – умоляла мать. – Он ужасен, когда сердится, ты знаешь.
– Я знаю это слишком хорошо, мама, и все-таки мы должны с ним поговорить.
Капитан очень хотел задать своему брату несколько вопросов. Но врач разрешил навестить больного только на следующий день.
Этим утром у Джона был рецидив. Лицо брата было бледное как мел, когда Брайан вошел в комнату и встал рядом с кроватью. Тэмбел пытался кормить своего хозяина с ложечки горячим бульоном.
– Убери эту кислятину, Тэрнер, – слабо протестовал граф, отворачиваясь от ложки. Но тут Джон заметил посетителя и разозлился. – Пришел меня обмывать, а? – с трудом произнес граф. – Но я еще не умер. И не умру…
Он затих. Голова его запрокинулась, и взгляду открылась худая морщинистая шея, шея старика.
– Если честно, то мне все равно, умрешь ты или будешь жить, – сказал капитан. – Но есть вещи, которые мы должны…
– Что еще за вещи? – устало перебил его граф. – Мои дела тебя не касаются. Уезжай домой… к своей вдове…
Его пересохшие губы скривились в ехидной ухмылке.
– Оставь мою жену в покое, – резко проговорил капитан. – Ты банкрот! И твой управляющий сообщил мне, что денег у тебя нет даже на приличную еду. Лучше подумай об этом, Джон.
– Если ты так заботишься об имении, то попроси свою жену, чтобы она дала мне денег взаймы… Пока я не встану на ноги.
Кажется, для этих слов ему потребовались все силы, потому что граф упал снова на подушки и закрыл глаза.
Капитан молча смотрел на фигуру, лежавшую на кровати. Он не узнавал в этом человеке своего брата. Затем медленно и как мог нежно сказал:
– Ты уже не встанешь на ноги, Джон. И чем быстрее ты это поймешь, тем быстрее мы сможем спасти имение.
– Дай мне деньги… – пробормотал граф, не открывая глаза.
– Нет, я не буду просить мою жену, чтобы она содержала твоих любовниц и оплачивала твои карточные долги, Джон.
– Ну и ладно! И все!
– Не так быстро, братец. – Капитан старался быть спокойным. – Нужно многое сделать, чтобы поправить дела имения. И тут я могу помочь тебе…
– Мне твоя помощь не требуется, нахальный щенок! – прервал его граф неожиданно окрепшим голосом. – Или деньги вдовы затуманили тебе голову? – Он снова ухмыльнулся и добавил: – Хотя, ты их, наверное, хорошо отработал!
Граф засмеялся, но потом закашлялся. Тэмбел подбежал к хозяину с бутылочкой какого-то зеленого сиропа и ложкой. Граф ухватился за руку слуги, и зеленая жидкость пролилась на белые простыни.
– Уйди от меня! – воскликнул граф, как ребенок.
Не обращая сейчас внимания на обидные слова о Синтии, капитан заставил себя успокоиться и сказал:
– Я заплатил слугам то, что ты им был должен, и теперь на кухне снова повар. Я не хочу, чтобы мать и леди Малгрейв работали как слуги. Две твои дочери больны ветрянкой, но тебя, наверное, и это не волнует.
– Ненавистное отродье, – произнес тихо граф. – Надо было давно прогнать эту сучку и взять жену погорячее. – Он посмотрел на капитана. – Может, ты с ней хочешь развлечься? Но Маргарет еще родит мне сына, когда я встану на ноги.
Капитан понял бессмысленность беседы и разозлился.
– Ты забываешь, Джон. У тебя почти нет шансов, и вряд ли ты вообще встанешь.
– А ты бы хотел, а? Хочешь быть графом? – Он тяжело дышал, но пытался говорить. – Но не надейся. Не надейся, что ты или твой ублюдок, которого вынашивает твоя вдова…
– Прекрати немедленно!
Капитан шагнул вперед, сжав кулаки.
Граф посмотрел на него молча несколько секунд, цинично усмехаясь.
– Да ладно, – сказал граф, – неужели наш галантный капитан не знает, что он женился на проститутке?
Брайан рассвирепел.
– Предупреждаю тебя, Джон, что не позволю так отзываться о моем сыне и моей жене…
– Каком сыне? – оборвал его граф. – Теперь это называется сын? Значит, она так тебе сказала? Ну что ж, очень удобно. Ты дурак, Брайан. Неужели ты не видишь, что эта шлюха тебя обманула?
Граф закрыл глаза, несколько раз тяжело вздохнул. Брайан хотел обрушить на него кулаки, но удержался.
– Ты всегда был отъявленным лжецом, и таким ты остался, – произнес Брайан. Он помолчал, чтобы немного успокоиться. – Естественно, я не могу знать, будет ли у меня сын или дочка. Но для меня это неважно. Я буду рад в любом случае.
Граф осклабился еще шире.
– Несчастный обманутый дурачок! Ты ничего не знаешь? – Граф снова закашлялся. – Разве тебе не приходило в голову, что пятнадцать тысяч фунтов это слишком большая цена за бедного солдата? – На лице капитана было написано, очевидно, удивление и печаль, потому что брат добавил: – Откуда мне известно? Сплетни можно услышать в любом клубе. А как ты думал!
– Леди Синтия просто заплатила мой карточный долг…
– Насчет карточных долгов это я хорошо понимаю, – оборвал его граф. – А за что она платит еще? Она тебе не сказала? Нет, конечно!
– Больше платить не за что, – холодно ответил Брайан, почему-то все больше беспокоясь.
– Скажи это маркизу Монроялю.
Молчание, последовавшее затем, показалось Брайану бесконечным.
Все прежние подозрения, все ревнивые мысли обрушились на капитана. И, должно быть, эти чувства ясно отражались на его лице, так как Джон улыбнулся ехидно от уха до уха.
– Нет! – воскликнул Брайан.
Он хотел бы не слышать ужасного обвинения брата, чей хитрый завистливый ум был способен на подобные коварные измышления, и Брайан это хорошо знал еще с детства.
– Воспринимай это как тебе нравится, – сказал граф. – Но будь уверен, что никакой ублюдок Монрояля не будет тут хозяйничать.
– Это грязная ложь, и ты знаешь! – зарычал Брайан.
– Ложь?
Брат по-прежнему ухмылялся.
– Да, и ты знаешь, – повторил капитан.
– В самом деле? А ты лучше спроси свою девку, чьего щенка она выращивает в своем животе. Хотя вряд ли она скажет правду, не так ли?
Брат снова рассмеялся и снова закашлялся, а капитан выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
Глава 14
Обвинение
Синтия поставила свою размашистую подпись с завитушками и запечатала письмо синей сургучной печатью.
Так хотелось еще многое сказать мужу, но Синтия не осмелилась. Это очень личное, очень интимное. Синтия не могла говорить об этом вслух, даже самой себе. Даже в интимной обстановке, в постели вдвоем, Синтия не смела признаться в своих чувствах мужчине, который дал ей столько счастья.
Может быть, завтра, в следующем письме, думала Синтия, кладя конверт на поднос Тэрпина, чтобы дворецкий отправил письмо в город.
Синтия надеялась, что она сможет сбросить с себя условности, навязываемые ей с детства. «А как еще может женщина надеяться на уважение и преданность джентльмена? – слышала она поучения своей матери. – Как еще может жена заслужить доверие своего мужа, добиться от него хорошего отношения?» И Синтия запомнила эти уроки, применяя их мудрость в совместной жизни с виконтом Лонсдейлом. Тогда все отлично сочеталось, вспомнила Синтия. В беседах, – и тем более на публике, – виконт никогда не касался интимных тем. Даже приходя к Синтии в спальню. И он обязательно гасил свечи.
А Брайан… Синтия почувствовала сладостную дрожь при мысли о том, какими счастливыми стали ее ночи с молодым мужем.
Капитан никогда не гасил свечи, и Синтия любовалась сильным его телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Вы уже сегодня завтракали, милорд, – осмелился напомнить слуга.
Граф запустил недогадливому слуге книгой в голову.
Все эти проявления гнева, очевидно, совершенно обессилели графа, и он, закрыв глаза, рухнул тяжело на подушку, а слуга снова заботливо укрыл его одеялом до самого подбородка.
– Да прекрати же ты, Такер!.. Тэрнер… как тебя там? Хватит меня кутать! Ты слышишь?
– Да, милорд, – пробормотал слуга.
Капитан подивился терпению этого малого. Брайан стоял у кровати, охваченный чувством жалости к своему больному брату. Джон всегда был сильный, полный энергии, и Брайан испытал шок, видя изможденное лицо брата. Болезнь могла быть и смертельной! Эта неожиданная мысль ударила Брайана и опечалила. Если Джон умрет…
– А ты что тут делаешь?
Граф открыл глаза и смотрел на капитана укоризненно, как всегда.
Значит, подумал Брайан, граф по-прежнему сердит. Брайан ухмыльнулся.
– Говорят, что тебе скоро отправляться на тот свет, старина, – грубо сказал он.
Лицо графа передернулось.
– Еще чего! А ты никак дожидаешься? – Джон едва дышал, но гневно сверкал глазами. – Вон отсюда! Трясущейся рукой он указал на дверь. – Вон, я сказал! Разве я не говорил, чтобы твоя нога… никогда…
Силы снова оставили его, и слуга бросился к нему с флаконом нюхательной соли.
– Я просил бы вас уйти, сэр, – умолял слуга, тревожно глядя то на капитана, то на своего хозяина.
Брайан кивнул.
– Дай мне знать, когда он очнется, Тэмбел. Мне надо с ним поговорить…
– Вон! Вон! Вон…
Послышался длинный тяжелый вздох, и на какой-то момент капитану показалось, что на постели лежит призрак.
Потрясенный всем этим, капитан разыскал управляющего, который подтвердил, что дела брата очень плохи. Имение заложено, городской дом продан, конюшни пойдут с молотка, кареты проданы три месяца назад, и все равно денег не хватит, чтобы покрыть огромные карточные долги. Малгрейв-Парк уже не тот, что был, с горечью заметил управляющий, и, видимо, никогда уже не будет прежним.
Ничего странного, что брат не стал помогать мне, подумал Брайан, начиная понимать, как чувствовал себя Джон при мысли о дополнительных расходах. Граф был не очень щедрым даже в лучшие времена. А угроза полного финансового краха сделала его еще более нетерпимым.
И вот теперь ситуация совершенно изменилась, ухмыльнулся мрачно Брайан. У него в кармане была тысяча фунтов. Зачем такая огромная сумма для короткого визита в Малгрейв-Парк? Просто смешно! Брайан не хотел брать эти деньги, которые дала ему жена. Но она настаивала, и только чтобы успокоить ее, он положил деньги в свой кошелек. Теперь Брайан был рад, что так сделал. То, что он считал лишь легкомыслием жены, стало необходимостью.
Но когда капитан просмотрел счета, он понял, что тысяча фунтов не спасет Малгрейв-Парк от банкротства.
Этим вечером был подан хороший ужин, а в доме снова появился целый штат прислуги. Капитан предпринял еще одну безуспешную попытку обсудить с братом пошатнувшиеся дела имения. После этого Брайан махнул рукой на брата и проводил время с матерью и сестрой, рассказывая им о Милфорд-Холле и, конечно, о Синтии, по которой капитан очень скучал.
– Я не понимаю, как я могу тебе здесь помочь, мама, – сказал он. – Джон не хочет разговаривать со мной о делах. Если он при смерти, как, очевидно, думает врач, то его светлость не признает этого и может протянуть еще месяца три-четыре. А я не могу оставить Синтию одну в ее положении.
Графиня тяжело вздохнула.
– Я очень надеюсь, что Синтия родит тебе сына, Брайан, – проговорила она, подавая капитану чашку чая. – В этом доме, как ты сам видишь, некому унаследовать титул. И я сомневаюсь, что Джон сможет зачать еще одного ребенка.
Брайан привык к прямоте матери. Он беспокойно взглянул на леди Малгрейв, которая сидела молча, уставившись в огонь.
– Ты расстраиваешь Маргарет, мама, – заметил капитан.
– Ерунда! – воскликнула вдова. – Маргарет согласна со мной, что бессмысленно закрывать глаза на очевидные факты. Не правда ли, дитя мое?
– Да, конечно, – тихо ответила графиня и встала. – А теперь, если вы меня извините, леди Агата, я пойду сама посмотрю, как там Джон, и потом лягу спать.
– Брайан, ты не можешь нас оставить! – воскликнула мать, когда леди Малгрейв вышла. – Бедная Маргарет! Она боится, что Джон, как только поправится, снова сбежит к своей любовнице в Лондон.
Капитан рассмеялся.
– Вряд ли это случится, мама. Во-первых, у Джона нет денег на любовниц. А во-вторых, даже если Джон и выживет, ему еще долго будет не до любовных утех.
– Но скажи, что ты не уедешь, дорогой! Хотя бы до тех пор, пока твоя сестра Каролина не вернется в апреле из Шотландии. Ты у нас сейчас единственная опора, ты знаешь.
Брайан с любовью посмотрел на свою мать.
– Я должен кое-что сделать перед тем, как уеду, – сказал он. – И главное, надо написать письмо Синтии, чтобы она одолжила вам денег…
– Нет! – воскликнула вдова. – Не беспокой свою жену, Брайан. Мы не должны ни у кого клянчить деньги.
– Я не собираюсь клянчить, мама, – удивился капитан. – Моя жена очень добрая женщина.
– О, я знаю. То есть, я хотела сказать, уверена, что она добрая! Но я бы не хотела у нее просить еще.
Капитан изумился.
– Еще? – спросил он. Вдова покраснела.
– Ну, ведь она заплатила твой карточный долг, я слышала, и я не хочу, чтобы она платила еще и долги твоего брата.
Лицо брата словно окаменело.
– А кто распространяет обо мне такую интересную информацию, мама? – спросил он холодно.
Взглянув на него, вдова занервничала.
– Да как же? Я… Это, кажется, Джон сказал…
– Кажется? Или точно?
– Да, я уверена, что это сказал твой брат.
– Тогда я хочу немедленно потребовать объяснений от моего брата, – произнес Брайан.
– О, только не надо ссориться с Джоном, дорогой, – умоляла мать. – Он ужасен, когда сердится, ты знаешь.
– Я знаю это слишком хорошо, мама, и все-таки мы должны с ним поговорить.
Капитан очень хотел задать своему брату несколько вопросов. Но врач разрешил навестить больного только на следующий день.
Этим утром у Джона был рецидив. Лицо брата было бледное как мел, когда Брайан вошел в комнату и встал рядом с кроватью. Тэмбел пытался кормить своего хозяина с ложечки горячим бульоном.
– Убери эту кислятину, Тэрнер, – слабо протестовал граф, отворачиваясь от ложки. Но тут Джон заметил посетителя и разозлился. – Пришел меня обмывать, а? – с трудом произнес граф. – Но я еще не умер. И не умру…
Он затих. Голова его запрокинулась, и взгляду открылась худая морщинистая шея, шея старика.
– Если честно, то мне все равно, умрешь ты или будешь жить, – сказал капитан. – Но есть вещи, которые мы должны…
– Что еще за вещи? – устало перебил его граф. – Мои дела тебя не касаются. Уезжай домой… к своей вдове…
Его пересохшие губы скривились в ехидной ухмылке.
– Оставь мою жену в покое, – резко проговорил капитан. – Ты банкрот! И твой управляющий сообщил мне, что денег у тебя нет даже на приличную еду. Лучше подумай об этом, Джон.
– Если ты так заботишься об имении, то попроси свою жену, чтобы она дала мне денег взаймы… Пока я не встану на ноги.
Кажется, для этих слов ему потребовались все силы, потому что граф упал снова на подушки и закрыл глаза.
Капитан молча смотрел на фигуру, лежавшую на кровати. Он не узнавал в этом человеке своего брата. Затем медленно и как мог нежно сказал:
– Ты уже не встанешь на ноги, Джон. И чем быстрее ты это поймешь, тем быстрее мы сможем спасти имение.
– Дай мне деньги… – пробормотал граф, не открывая глаза.
– Нет, я не буду просить мою жену, чтобы она содержала твоих любовниц и оплачивала твои карточные долги, Джон.
– Ну и ладно! И все!
– Не так быстро, братец. – Капитан старался быть спокойным. – Нужно многое сделать, чтобы поправить дела имения. И тут я могу помочь тебе…
– Мне твоя помощь не требуется, нахальный щенок! – прервал его граф неожиданно окрепшим голосом. – Или деньги вдовы затуманили тебе голову? – Он снова ухмыльнулся и добавил: – Хотя, ты их, наверное, хорошо отработал!
Граф засмеялся, но потом закашлялся. Тэмбел подбежал к хозяину с бутылочкой какого-то зеленого сиропа и ложкой. Граф ухватился за руку слуги, и зеленая жидкость пролилась на белые простыни.
– Уйди от меня! – воскликнул граф, как ребенок.
Не обращая сейчас внимания на обидные слова о Синтии, капитан заставил себя успокоиться и сказал:
– Я заплатил слугам то, что ты им был должен, и теперь на кухне снова повар. Я не хочу, чтобы мать и леди Малгрейв работали как слуги. Две твои дочери больны ветрянкой, но тебя, наверное, и это не волнует.
– Ненавистное отродье, – произнес тихо граф. – Надо было давно прогнать эту сучку и взять жену погорячее. – Он посмотрел на капитана. – Может, ты с ней хочешь развлечься? Но Маргарет еще родит мне сына, когда я встану на ноги.
Капитан понял бессмысленность беседы и разозлился.
– Ты забываешь, Джон. У тебя почти нет шансов, и вряд ли ты вообще встанешь.
– А ты бы хотел, а? Хочешь быть графом? – Он тяжело дышал, но пытался говорить. – Но не надейся. Не надейся, что ты или твой ублюдок, которого вынашивает твоя вдова…
– Прекрати немедленно!
Капитан шагнул вперед, сжав кулаки.
Граф посмотрел на него молча несколько секунд, цинично усмехаясь.
– Да ладно, – сказал граф, – неужели наш галантный капитан не знает, что он женился на проститутке?
Брайан рассвирепел.
– Предупреждаю тебя, Джон, что не позволю так отзываться о моем сыне и моей жене…
– Каком сыне? – оборвал его граф. – Теперь это называется сын? Значит, она так тебе сказала? Ну что ж, очень удобно. Ты дурак, Брайан. Неужели ты не видишь, что эта шлюха тебя обманула?
Граф закрыл глаза, несколько раз тяжело вздохнул. Брайан хотел обрушить на него кулаки, но удержался.
– Ты всегда был отъявленным лжецом, и таким ты остался, – произнес Брайан. Он помолчал, чтобы немного успокоиться. – Естественно, я не могу знать, будет ли у меня сын или дочка. Но для меня это неважно. Я буду рад в любом случае.
Граф осклабился еще шире.
– Несчастный обманутый дурачок! Ты ничего не знаешь? – Граф снова закашлялся. – Разве тебе не приходило в голову, что пятнадцать тысяч фунтов это слишком большая цена за бедного солдата? – На лице капитана было написано, очевидно, удивление и печаль, потому что брат добавил: – Откуда мне известно? Сплетни можно услышать в любом клубе. А как ты думал!
– Леди Синтия просто заплатила мой карточный долг…
– Насчет карточных долгов это я хорошо понимаю, – оборвал его граф. – А за что она платит еще? Она тебе не сказала? Нет, конечно!
– Больше платить не за что, – холодно ответил Брайан, почему-то все больше беспокоясь.
– Скажи это маркизу Монроялю.
Молчание, последовавшее затем, показалось Брайану бесконечным.
Все прежние подозрения, все ревнивые мысли обрушились на капитана. И, должно быть, эти чувства ясно отражались на его лице, так как Джон улыбнулся ехидно от уха до уха.
– Нет! – воскликнул Брайан.
Он хотел бы не слышать ужасного обвинения брата, чей хитрый завистливый ум был способен на подобные коварные измышления, и Брайан это хорошо знал еще с детства.
– Воспринимай это как тебе нравится, – сказал граф. – Но будь уверен, что никакой ублюдок Монрояля не будет тут хозяйничать.
– Это грязная ложь, и ты знаешь! – зарычал Брайан.
– Ложь?
Брат по-прежнему ухмылялся.
– Да, и ты знаешь, – повторил капитан.
– В самом деле? А ты лучше спроси свою девку, чьего щенка она выращивает в своем животе. Хотя вряд ли она скажет правду, не так ли?
Брат снова рассмеялся и снова закашлялся, а капитан выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
Глава 14
Обвинение
Синтия поставила свою размашистую подпись с завитушками и запечатала письмо синей сургучной печатью.
Так хотелось еще многое сказать мужу, но Синтия не осмелилась. Это очень личное, очень интимное. Синтия не могла говорить об этом вслух, даже самой себе. Даже в интимной обстановке, в постели вдвоем, Синтия не смела признаться в своих чувствах мужчине, который дал ей столько счастья.
Может быть, завтра, в следующем письме, думала Синтия, кладя конверт на поднос Тэрпина, чтобы дворецкий отправил письмо в город.
Синтия надеялась, что она сможет сбросить с себя условности, навязываемые ей с детства. «А как еще может женщина надеяться на уважение и преданность джентльмена? – слышала она поучения своей матери. – Как еще может жена заслужить доверие своего мужа, добиться от него хорошего отношения?» И Синтия запомнила эти уроки, применяя их мудрость в совместной жизни с виконтом Лонсдейлом. Тогда все отлично сочеталось, вспомнила Синтия. В беседах, – и тем более на публике, – виконт никогда не касался интимных тем. Даже приходя к Синтии в спальню. И он обязательно гасил свечи.
А Брайан… Синтия почувствовала сладостную дрожь при мысли о том, какими счастливыми стали ее ночи с молодым мужем.
Капитан никогда не гасил свечи, и Синтия любовалась сильным его телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35