Бидж покачала головой:
— Я знаю, вир недавно напали на женщину из твоего народа…
— На Медею. Мою бабушку. — Она повернулась и поскакала галопом на север. Хорват бросился вдогонку, но скоро сдался, прибежал обратно и уселся, печально глядя на Бидж.
— По крайней мере она не убила никого из нас, — вздохнула она.
Посмотрев еще раз с вершины холма, Бидж пришла к выводу, что нечего и надеяться добраться до бухты и вернуться домой за два дня. Она повернулась, глядя на оставленный Хемерой след в траве, выбрала в качестве ориентиров гору на юге и купу деревьев на горизонте и вскинула на одно плечо рюкзак, а на другое — сумку.
Хорват с лаем стал прыгать вокруг Бидж. Сначала она не поняла, потом переложила часть поклажи из сумки и привязала ее на спину волчонку. Она не могла удержаться от улыбки, глядя, как тот гордо потрусил по следу Хемеры со своим грузом.
— И совсем ты не плохой, — пылко сказала Бидж. Хорват удивленно оглянулся на нее: явно, будучи вир, он и мысли такой не допускал.
Шли они долго, но дорога не была утомительна. Отпечатки копыт Хемеры на сухой земле были хорошо заметны. Примерно через час Бидж и Хорват достигли того места, где видели солнечных танцоров. Их там уже не оказалось; Бидж решила, что они ушли на север, но теперь она не сидела на спине кентавра и не была уверена, что заметит их. Небо прояснилось. Бидж прикрыла платком голую шею, налила в ладонь воды из фляжки и дала напиться Хорвату.
Они уже почти дошли до поворота на дорогу, когда рядом мелькнула тень, более темная, чем тень от облака. Бидж увидела, как тень сделала круг и вернулась к ним.
Бидж сорвала с Хорвата его поклажу и быстро запихнула волчонка в сумку. Потом она вытащила из рюкзака ловилку, понимая всю бесполезность этого.
Грифон — Бронзовый — пролетел над ней с легкостью, болезненно напомнившей Бидж, как сильно пострадал ее знакомый грифон, и бесшумно приземлился, не сводя с нее своих золотых глаз. Его страшный, острый как бритва, хищный клюв был направлен на нее, хвост хлестал бока.
— Добрый день, — заставила себя сказать Бидж.
— Сомневаюсь, что он такой уж добрый, — гневно бросил грифон. — Что этот предатель рассказал тебе о нас?
В сумке началась возбужденная возня. Бидж решила не обращать на это внимания.
— Какой предатель?
Полоз-удавчик, оказавшийся поблизости, торопливо скользнул в траву — подальше от грифона. Мгновенным движением лапы, за которым даже трудно было уследить, Бронзовый не глядя рассек его на семь извивающихся кусков. — Не увиливай. Ты прекрасно знаешь, какой предатель. Тебе же известно его имя.
Бронзовый говорил о генеральном инспекторе, чье имя было Астуриэль. Бидж узнала его случайно и призналась в этом грифонам только для того, чтобы получить донорскую кровь ради спасения его жизни.
Бидж смотрела, как Бронзовый, щелкнув клювом, один за «другим проглотил куски змеи, не спуская при этом глаз с Бидж, — Он рассказал мне о ваших привычках в питании и о некоторых болезнях — например, предрасположенности к подагре. Это было нужно мне для учебника, который я пишу… точнее, дополняю.
—» Справочник Лао по небиологическим видам «? — Грифон фыркнул. — Подсказки для людей, не вызывающие у других разумных существ ничего, кроме смеха. Тебе не следует забывать, что хоть Лао и болтлив, однако осмотрителен.
Бидж вспыхнула от этого покровительственного тона. Ей в свое время пришлось разговаривать с десятью или двенадцатью грифонами — редко кому удавалось встретить такое число этих хищников и выжить. Все они, за исключением ее друга, были невыносимы.
— Хорошо, — ответила она резко. — Постараюсь быть немногословной и откровенной. Лао на многое относительно вас намекает, но мало что говорит. Асту… Грифон, о котором мы с тобой говорим, сообщает мне некоторые сведения о телесных сторонах вашего бытия, но отказывается даже намекнуть на другие. — Только говоря это, Бидж поняла, насколько справедлива ее оценка.
Бронзовый поразмыслил и кивнул:
— Для твоей же собственной безопасности лучше, чтобы это так и оставалось. Почему бы тебе не вернуться к твоим мелким хирургическим радостям и к прелестям побелки и штукатурки и не оставить в покое то, чего ты все равно не в состоянии понять?
— Потому что Филдс просил меня кое-что здесь выяснить, — резко ответила Бидж. — И почему ты так этим заинтересован? Чего ты стыдишься?
Бронзовый попятился, роя землю когтями, которые, как было известно Бидж, с легкостью рассекают камень.
— За это я мог бы съесть твою печень. Мог бы просто съесть, хотя предпочел бы вырвать и съесть ее медленно у тебя на глазах. Тебе везет с друзьями, иначе я сделал бы это незамедлительно.
« Молния» на сумке расстегнулась. Хорват кинулся на Бронзового, рыча и оскалив зубы. Бидж кинулась за ним и поймала волчонка, когда от острых как бритва когтей того отделяли всего несколько дюймов. Грифон бросил на Хорвата презрительный взгляд:
— С некоторыми друзьями тебе не повезло. Занимаешься благотворительностью, как я вижу.
Он взлетел. Бидж замахнулась ловилкой, но одумалась прежде, чем метнула ее.
— И почему они так выводят из себя? — обратилась она к Хорвату, безуспешно преследовавшему тень грифона сквозь густую траву. Когда волчонок вернулся, гордый тем, что отогнал ее, Бидж задумчиво спросила: — И что они скрывают?
Перед закатом они вышли на дорогу. Бидж не останавливалась, пока не нашла поросший деревьями холм. На вершине оказалась маленькая полянка, скрытая от глаз проходящих по дороге и окруженная достаточно густым кустарником, чтобы никакой крупный зверь не смог неслышно подобраться к ней.
— Здесь мы и остановимся. — Хорват, тяжело дыша, рухнул на землю и немедленно уснул.
На то, чтобы натянуть брезент и разложить под ним спальный мешок, а потом собрать хворост и разжечь костер, у Бидж ушло всего несколько минут. На ужин у них был хлеб и сыр — более чем достаточно, поскольку Бидж захватила еду и для Хемеры. Хорват проснулся, и Бидж покормила щенка, потом он покрутился на месте и улегся снова.
Стемнело, как и в более северных районах Перекрестка, очень быстро. Бидж разделась, залезла в спальник и сонно стала смотреть на догорающие угли. С другой стороны костра расположился Хорват, свернувшись в клубок и накрыв нос хвостом.
Что-то низко пролетело над костром, взметнув золу и искры. Бидж глубже нырнула в спальник, заслонив глаза рукой. Второй раз за сегодняшний день она пожалела, что не захватила с собой другого оружия, помимо ловилки.
Летун снова промчался над костром, на мгновение раздув пламя. На фоне языков огня Бидж разглядела птицу размером с гуся, но с острым клювом и длинным хвостом. Бидж выбралась из спальника и схватила ловилку, перебравшись поближе к спящему Хорвату.
Птица, сделав еще один круг, метнулась прямо в огонь и уселась на пылающей головне.
Бидж, забыв свои опасения, наклонилась поближе. Хорват пошевелил ушами, но не проснулся. Девушка уселась рядом с костром и стала смотреть, как птица превращается в пылающий факел, начиная с лап, сжимающих горящее полено. Медленно и осторожно Бидж подложила в огонь еще топлива. Языки пламени взвились вверх, охватывая птицу, пока вся она не засветилась розово-оранжевыми переливами.
Через некоторое время птица налилась золотым светом и запела, широко раскрыв клюв; полились удивительно чистые радостные звуки. Бидж отодвинула головешки, мешающие видеть это чудо, и долго слушала завораживающую мелодию.
Прошло несколько минут, прежде чем Бидж осознала, что дрожит: она так и не оделась, а ночной воздух был морозным. Она снова забралась в спальный мешок и слушала птицу, пока не заснула.
На рассвете Хорват разбудил ее, тихонько потеребив спальник. Волчонок тявкнул, глядя на только что взошедшее солнце и склонив голову набок.
— Спасибо. — Бидж протянула руку к рюкзаку и взяла одежду, чтобы натянуть ее в тепле спальника. Удостоверившись, что Бидж проснулась, Хорват радостно поскакал прочь, явно намереваясь поохотиться.
Бидж быстро оделась. Костер почти погас, тлеющие угли подернулись тонким слоем белого пепла. Птица, светясь светло-розовым сквозь серо-коричневые перья, сидела на последних еще не погасших углях, немигающе глядя на Бидж.
— Ох, извини. — Бидж быстро раскидала головешки и залила их водой. Птица, теперь уже целиком серо-коричневого цвета, взлетела вертикально вверх.
С дороги прозвучал знакомый голос:
— Бидж?
— Одну минуту! — Она быстро упаковала рюкзак и сумку и потащила их сквозь кусты. К ней присоединился Хорват, гордо сжимая в зубах фазана почти такой же величины, как он сам.
Выйдя из-за деревьев, Бидж увидела Брандала: в своем качестве Оуэна, бродячего торговца, он стоял, опираясь на тележку.
— Как ты меня нашел? — спросила Бидж. Он показал за деревья. Бидж смущенно посмотрела на белый шлейф дыма: невозможно было бы более красноречиво сообщить о своем присутствии.
— Мне сказал Филдс, где ты можешь оказаться, — проговорил Брандал. — К тому же у меня были дела в этих краях — грифонам нужны книги. — Он показал на перевязанную шпагатом стопку в тележке. Названия, которые прочла Бидж, были на английском, греческом, арабском; другие оказались написаны совершенно неизвестными ей значками, которые, как Бидж подозревала, имели и вовсе не земное происхождение.
Брандал посмотрел на Хорвата и снова перевел взгляд на Бидж. Прежде чем он успел задать вопрос, Бидж быстро сказала:
— Прошлой ночью я видела странную птицу. Она нырнула прямо в пламя костра…
— Птица-огнепоклонник, — улыбнулся Брандал. — Они кочующий вид. Обычно в это время года они держатся на юге, но теперешняя сошедшая с ума погода…
— Да, я знаю. — Это обстоятельство тоже принадлежало к тем, которые Бидж предпочла бы не обсуждать. — А откуда они происходят?
— Птицы-огнепоклонники известны во многих мирах, даже в твоем собственном. Они-то и положили начало мифу о птице феникс. А сюда они являются во время брачного сезона.
У Бидж мелькнула странная мысль, но она решила отложить ее обдумывание на потом.
— И чем отличаются их семейные привычки?
— Однажды я видел их брачный полет. — Брандал заморгал, как будто его глаза неожиданно заслезились. — Самец сидит в огне, пока не станет ярко-оранжевым, потом поет, пока рядом с ним не сядет самка. Они целуются клювами, — Брандал вытянул шею, бессознательно подражая птичьему движению, — пока и она не станет такого же цвета. Тогда они взлетают вверх, делая спирали вокруг друг друга, и выписывают петли, точно повторяя движения партнера. Это случается только по ночам, и они бывают похожи на пылающие кометы. Красиво необыкновенно. Видеть их считается приметой, что тебя посетит страсть.
— Неудивительно. — Брандал посмотрел на нее, подняв бровь, но ничего не сказал. Бидж покраснела и решила избегать и этой темы тоже. — А какие-нибудь естественные враги у них есть?
— Те же, что и у всех остальных птиц, за исключением того времени, когда они сидят в огне. — Брандал невольно бросил взгляд на север. — Ну и, конечно, еще химеры.
— Почему «конечно»? — спросила Бидж, хотя и догадывалась.
— Из-за их огненного дыхания. Химера, увидев птицу-огнепоклонника, пытается ее поймать, но, конечно, ей это не удается. Тогда химера горестно кричит и выдыхает пламя, а огнепоклонник в это пламя летит. — Оуэн постарался придать своему голосу равнодушие.
— Как же тогда виду удается сохраниться?
— Молодняк не умеет летать. Я однажды видел выводок подростков-огнепоклонников, гнавшийся за химерой, которая только что съела их родителей. Они совсем не были в ярости: просто им не удавалось привлечь к себе внимание химеры и заставить ее дохнуть на них пламеНем. — Гнезда птиц-огнепоклонников находятся в безопасных местах?
— Еще бы. Они устраивают гнезда на вулканах и рядом с гейзерами, я думаю. Никто никогда не видел яйцо птицы-огнепоклонника. — Оуэн переступил с ноги на ногу. — Бидж, я убедился, что с тобой все в порядке, а теперь мне нужно спешить. Нам с тобой очень о многом нужно было бы поговорить, но мне кажется, ты к этому еще не готова. Бидж твердо выдержала его взгляд:
— Ты прав. Оуэн взялся за свою тележку, но снова обернулся к девушке:
— Не задерживайся здесь. И помни: Хорват — не ручное животное. Он даже вовсе не животное, хотя и не человек тоже. Он всего лишь ребенок, к тому же не твой. Не жертвуй жизнью, защищая его.
Не дожидаясь ответа, он покатил свою тележку по дороге, насвистывая. Бидж узнала мотив: «Сколько стоит собачка, выставленная в витрине?» — но не улыбнулась.
До дому они добирались целый день. Реку Летьен Бидж предпочла перейти по мосту — это было гораздо безопаснее и легче, чем перебираться вброд. Увидев наконец свой коттедж, Бидж сказала Хорвату:
— Какие бы новости ни ждали нас, все равно хорошо оказаться дома. — Она была совершенно измучена.
Под Знаком Исцеления ее дожидалась Полита. Хорват как на зло не нашел ничего лучше, чем зарычать на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Я знаю, вир недавно напали на женщину из твоего народа…
— На Медею. Мою бабушку. — Она повернулась и поскакала галопом на север. Хорват бросился вдогонку, но скоро сдался, прибежал обратно и уселся, печально глядя на Бидж.
— По крайней мере она не убила никого из нас, — вздохнула она.
Посмотрев еще раз с вершины холма, Бидж пришла к выводу, что нечего и надеяться добраться до бухты и вернуться домой за два дня. Она повернулась, глядя на оставленный Хемерой след в траве, выбрала в качестве ориентиров гору на юге и купу деревьев на горизонте и вскинула на одно плечо рюкзак, а на другое — сумку.
Хорват с лаем стал прыгать вокруг Бидж. Сначала она не поняла, потом переложила часть поклажи из сумки и привязала ее на спину волчонку. Она не могла удержаться от улыбки, глядя, как тот гордо потрусил по следу Хемеры со своим грузом.
— И совсем ты не плохой, — пылко сказала Бидж. Хорват удивленно оглянулся на нее: явно, будучи вир, он и мысли такой не допускал.
Шли они долго, но дорога не была утомительна. Отпечатки копыт Хемеры на сухой земле были хорошо заметны. Примерно через час Бидж и Хорват достигли того места, где видели солнечных танцоров. Их там уже не оказалось; Бидж решила, что они ушли на север, но теперь она не сидела на спине кентавра и не была уверена, что заметит их. Небо прояснилось. Бидж прикрыла платком голую шею, налила в ладонь воды из фляжки и дала напиться Хорвату.
Они уже почти дошли до поворота на дорогу, когда рядом мелькнула тень, более темная, чем тень от облака. Бидж увидела, как тень сделала круг и вернулась к ним.
Бидж сорвала с Хорвата его поклажу и быстро запихнула волчонка в сумку. Потом она вытащила из рюкзака ловилку, понимая всю бесполезность этого.
Грифон — Бронзовый — пролетел над ней с легкостью, болезненно напомнившей Бидж, как сильно пострадал ее знакомый грифон, и бесшумно приземлился, не сводя с нее своих золотых глаз. Его страшный, острый как бритва, хищный клюв был направлен на нее, хвост хлестал бока.
— Добрый день, — заставила себя сказать Бидж.
— Сомневаюсь, что он такой уж добрый, — гневно бросил грифон. — Что этот предатель рассказал тебе о нас?
В сумке началась возбужденная возня. Бидж решила не обращать на это внимания.
— Какой предатель?
Полоз-удавчик, оказавшийся поблизости, торопливо скользнул в траву — подальше от грифона. Мгновенным движением лапы, за которым даже трудно было уследить, Бронзовый не глядя рассек его на семь извивающихся кусков. — Не увиливай. Ты прекрасно знаешь, какой предатель. Тебе же известно его имя.
Бронзовый говорил о генеральном инспекторе, чье имя было Астуриэль. Бидж узнала его случайно и призналась в этом грифонам только для того, чтобы получить донорскую кровь ради спасения его жизни.
Бидж смотрела, как Бронзовый, щелкнув клювом, один за «другим проглотил куски змеи, не спуская при этом глаз с Бидж, — Он рассказал мне о ваших привычках в питании и о некоторых болезнях — например, предрасположенности к подагре. Это было нужно мне для учебника, который я пишу… точнее, дополняю.
—» Справочник Лао по небиологическим видам «? — Грифон фыркнул. — Подсказки для людей, не вызывающие у других разумных существ ничего, кроме смеха. Тебе не следует забывать, что хоть Лао и болтлив, однако осмотрителен.
Бидж вспыхнула от этого покровительственного тона. Ей в свое время пришлось разговаривать с десятью или двенадцатью грифонами — редко кому удавалось встретить такое число этих хищников и выжить. Все они, за исключением ее друга, были невыносимы.
— Хорошо, — ответила она резко. — Постараюсь быть немногословной и откровенной. Лао на многое относительно вас намекает, но мало что говорит. Асту… Грифон, о котором мы с тобой говорим, сообщает мне некоторые сведения о телесных сторонах вашего бытия, но отказывается даже намекнуть на другие. — Только говоря это, Бидж поняла, насколько справедлива ее оценка.
Бронзовый поразмыслил и кивнул:
— Для твоей же собственной безопасности лучше, чтобы это так и оставалось. Почему бы тебе не вернуться к твоим мелким хирургическим радостям и к прелестям побелки и штукатурки и не оставить в покое то, чего ты все равно не в состоянии понять?
— Потому что Филдс просил меня кое-что здесь выяснить, — резко ответила Бидж. — И почему ты так этим заинтересован? Чего ты стыдишься?
Бронзовый попятился, роя землю когтями, которые, как было известно Бидж, с легкостью рассекают камень.
— За это я мог бы съесть твою печень. Мог бы просто съесть, хотя предпочел бы вырвать и съесть ее медленно у тебя на глазах. Тебе везет с друзьями, иначе я сделал бы это незамедлительно.
« Молния» на сумке расстегнулась. Хорват кинулся на Бронзового, рыча и оскалив зубы. Бидж кинулась за ним и поймала волчонка, когда от острых как бритва когтей того отделяли всего несколько дюймов. Грифон бросил на Хорвата презрительный взгляд:
— С некоторыми друзьями тебе не повезло. Занимаешься благотворительностью, как я вижу.
Он взлетел. Бидж замахнулась ловилкой, но одумалась прежде, чем метнула ее.
— И почему они так выводят из себя? — обратилась она к Хорвату, безуспешно преследовавшему тень грифона сквозь густую траву. Когда волчонок вернулся, гордый тем, что отогнал ее, Бидж задумчиво спросила: — И что они скрывают?
Перед закатом они вышли на дорогу. Бидж не останавливалась, пока не нашла поросший деревьями холм. На вершине оказалась маленькая полянка, скрытая от глаз проходящих по дороге и окруженная достаточно густым кустарником, чтобы никакой крупный зверь не смог неслышно подобраться к ней.
— Здесь мы и остановимся. — Хорват, тяжело дыша, рухнул на землю и немедленно уснул.
На то, чтобы натянуть брезент и разложить под ним спальный мешок, а потом собрать хворост и разжечь костер, у Бидж ушло всего несколько минут. На ужин у них был хлеб и сыр — более чем достаточно, поскольку Бидж захватила еду и для Хемеры. Хорват проснулся, и Бидж покормила щенка, потом он покрутился на месте и улегся снова.
Стемнело, как и в более северных районах Перекрестка, очень быстро. Бидж разделась, залезла в спальник и сонно стала смотреть на догорающие угли. С другой стороны костра расположился Хорват, свернувшись в клубок и накрыв нос хвостом.
Что-то низко пролетело над костром, взметнув золу и искры. Бидж глубже нырнула в спальник, заслонив глаза рукой. Второй раз за сегодняшний день она пожалела, что не захватила с собой другого оружия, помимо ловилки.
Летун снова промчался над костром, на мгновение раздув пламя. На фоне языков огня Бидж разглядела птицу размером с гуся, но с острым клювом и длинным хвостом. Бидж выбралась из спальника и схватила ловилку, перебравшись поближе к спящему Хорвату.
Птица, сделав еще один круг, метнулась прямо в огонь и уселась на пылающей головне.
Бидж, забыв свои опасения, наклонилась поближе. Хорват пошевелил ушами, но не проснулся. Девушка уселась рядом с костром и стала смотреть, как птица превращается в пылающий факел, начиная с лап, сжимающих горящее полено. Медленно и осторожно Бидж подложила в огонь еще топлива. Языки пламени взвились вверх, охватывая птицу, пока вся она не засветилась розово-оранжевыми переливами.
Через некоторое время птица налилась золотым светом и запела, широко раскрыв клюв; полились удивительно чистые радостные звуки. Бидж отодвинула головешки, мешающие видеть это чудо, и долго слушала завораживающую мелодию.
Прошло несколько минут, прежде чем Бидж осознала, что дрожит: она так и не оделась, а ночной воздух был морозным. Она снова забралась в спальный мешок и слушала птицу, пока не заснула.
На рассвете Хорват разбудил ее, тихонько потеребив спальник. Волчонок тявкнул, глядя на только что взошедшее солнце и склонив голову набок.
— Спасибо. — Бидж протянула руку к рюкзаку и взяла одежду, чтобы натянуть ее в тепле спальника. Удостоверившись, что Бидж проснулась, Хорват радостно поскакал прочь, явно намереваясь поохотиться.
Бидж быстро оделась. Костер почти погас, тлеющие угли подернулись тонким слоем белого пепла. Птица, светясь светло-розовым сквозь серо-коричневые перья, сидела на последних еще не погасших углях, немигающе глядя на Бидж.
— Ох, извини. — Бидж быстро раскидала головешки и залила их водой. Птица, теперь уже целиком серо-коричневого цвета, взлетела вертикально вверх.
С дороги прозвучал знакомый голос:
— Бидж?
— Одну минуту! — Она быстро упаковала рюкзак и сумку и потащила их сквозь кусты. К ней присоединился Хорват, гордо сжимая в зубах фазана почти такой же величины, как он сам.
Выйдя из-за деревьев, Бидж увидела Брандала: в своем качестве Оуэна, бродячего торговца, он стоял, опираясь на тележку.
— Как ты меня нашел? — спросила Бидж. Он показал за деревья. Бидж смущенно посмотрела на белый шлейф дыма: невозможно было бы более красноречиво сообщить о своем присутствии.
— Мне сказал Филдс, где ты можешь оказаться, — проговорил Брандал. — К тому же у меня были дела в этих краях — грифонам нужны книги. — Он показал на перевязанную шпагатом стопку в тележке. Названия, которые прочла Бидж, были на английском, греческом, арабском; другие оказались написаны совершенно неизвестными ей значками, которые, как Бидж подозревала, имели и вовсе не земное происхождение.
Брандал посмотрел на Хорвата и снова перевел взгляд на Бидж. Прежде чем он успел задать вопрос, Бидж быстро сказала:
— Прошлой ночью я видела странную птицу. Она нырнула прямо в пламя костра…
— Птица-огнепоклонник, — улыбнулся Брандал. — Они кочующий вид. Обычно в это время года они держатся на юге, но теперешняя сошедшая с ума погода…
— Да, я знаю. — Это обстоятельство тоже принадлежало к тем, которые Бидж предпочла бы не обсуждать. — А откуда они происходят?
— Птицы-огнепоклонники известны во многих мирах, даже в твоем собственном. Они-то и положили начало мифу о птице феникс. А сюда они являются во время брачного сезона.
У Бидж мелькнула странная мысль, но она решила отложить ее обдумывание на потом.
— И чем отличаются их семейные привычки?
— Однажды я видел их брачный полет. — Брандал заморгал, как будто его глаза неожиданно заслезились. — Самец сидит в огне, пока не станет ярко-оранжевым, потом поет, пока рядом с ним не сядет самка. Они целуются клювами, — Брандал вытянул шею, бессознательно подражая птичьему движению, — пока и она не станет такого же цвета. Тогда они взлетают вверх, делая спирали вокруг друг друга, и выписывают петли, точно повторяя движения партнера. Это случается только по ночам, и они бывают похожи на пылающие кометы. Красиво необыкновенно. Видеть их считается приметой, что тебя посетит страсть.
— Неудивительно. — Брандал посмотрел на нее, подняв бровь, но ничего не сказал. Бидж покраснела и решила избегать и этой темы тоже. — А какие-нибудь естественные враги у них есть?
— Те же, что и у всех остальных птиц, за исключением того времени, когда они сидят в огне. — Брандал невольно бросил взгляд на север. — Ну и, конечно, еще химеры.
— Почему «конечно»? — спросила Бидж, хотя и догадывалась.
— Из-за их огненного дыхания. Химера, увидев птицу-огнепоклонника, пытается ее поймать, но, конечно, ей это не удается. Тогда химера горестно кричит и выдыхает пламя, а огнепоклонник в это пламя летит. — Оуэн постарался придать своему голосу равнодушие.
— Как же тогда виду удается сохраниться?
— Молодняк не умеет летать. Я однажды видел выводок подростков-огнепоклонников, гнавшийся за химерой, которая только что съела их родителей. Они совсем не были в ярости: просто им не удавалось привлечь к себе внимание химеры и заставить ее дохнуть на них пламеНем. — Гнезда птиц-огнепоклонников находятся в безопасных местах?
— Еще бы. Они устраивают гнезда на вулканах и рядом с гейзерами, я думаю. Никто никогда не видел яйцо птицы-огнепоклонника. — Оуэн переступил с ноги на ногу. — Бидж, я убедился, что с тобой все в порядке, а теперь мне нужно спешить. Нам с тобой очень о многом нужно было бы поговорить, но мне кажется, ты к этому еще не готова. Бидж твердо выдержала его взгляд:
— Ты прав. Оуэн взялся за свою тележку, но снова обернулся к девушке:
— Не задерживайся здесь. И помни: Хорват — не ручное животное. Он даже вовсе не животное, хотя и не человек тоже. Он всего лишь ребенок, к тому же не твой. Не жертвуй жизнью, защищая его.
Не дожидаясь ответа, он покатил свою тележку по дороге, насвистывая. Бидж узнала мотив: «Сколько стоит собачка, выставленная в витрине?» — но не улыбнулась.
До дому они добирались целый день. Реку Летьен Бидж предпочла перейти по мосту — это было гораздо безопаснее и легче, чем перебираться вброд. Увидев наконец свой коттедж, Бидж сказала Хорвату:
— Какие бы новости ни ждали нас, все равно хорошо оказаться дома. — Она была совершенно измучена.
Под Знаком Исцеления ее дожидалась Полита. Хорват как на зло не нашел ничего лучше, чем зарычать на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62