В Виргинии шел дождь. День был пасмурный, красивый особенной красотой: тяжелые тучи цеплялись за вершины гор, стекали вниз по ущельям и руслам ручьев, нависали над долинами. Хрис поднял воротник и нахлобучил шляпу, когда они въехали в Кендрик.
Когда грузовик остановился перед «Джиро», Хрис поблагодарил Бидж так официально, как мог бы сделать это в конце торжественного обеда, вытащил чемодан из кузова и поднялся к двери осторожными шажками, стараясь не потерять равновесие на мокром тротуаре. Бидж и Стефан смотрели ему вслед, пока он не открыл дверь ресторана; немолодой уже Стан выронил вилку и перепрыгнул через стойку бара, как двенадцатилетний мальчишка.
— Он сделал правильный выбор, — сказал Стефан.
— Пожалуй. — Бидж думала о том, каким Хрис был раньше: растерянный, почти утративший способность говорить, часто не знающий, где находится. Если Эстебан Протера прав, все это скоро может вернуться.
Стефан свернул на университетскую стоянку и выключил двигатель.
— Ты поживешь у меня?
— Сегодняшний день. Обещаю. — Бидж поцеловала Стефана, радуясь, что он рядом.
Бидж потянулась к своему рюкзаку, вытащила тесемку и завязала на ней одной рукой хирургический узел. Ее пальцы были ловкими и уверенными — совсем не такими пугающе неуклюжими, как раньше, перед тем, как Бидж впервые попала на Перекресток.
— Может быть, ты теперь сможешь чаще приезжать и оставаться в Кендрике? — спросил Стефан умоляюще. Бидж завязала еще один узел, потом развязала.
— Конечно, — ответила она весело. — Почему бы нет?
Глава 18
Впервые за несколько месяцев Бидж вспомнила, что существует такая вещь, как дни недели. Ее жизнь теперь подчинялась определенному ритму: она лихорадочно работала пять будних дней, потом передавала Хорвата Гредии или договаривалась с Мелиной, что та присмотрит за волчонком, и уезжала на уик-энд в Кендрик.
После двух выходных подряд Мелина взбунтовалась. Бидж, движимая порывом, которого она потом стыдилась, рассказала ей легенду (услышанную на лекции по истории) о том, как Святой Франциск чудесным образом усмирил и приручил волка. Мелина прослезилась и пообещала преданно ухаживать за Хорватом во время отсутствия Бидж.
Эти дни в Кендрике были очень заполнены: Бидж отсыпалась потом, а Стефан посвящал занятиям так мало времени, как только мог себе позволить. Они ходили в кино или смотрели фильмы в видеотеке; Бидж старалась познакомить Стефана с лучшим из лучшего, разделяя с ним радость открытия.
Стефану очень понравился «Волшебник страны Оз»; он даже воспроизвел — в точности, шаг за шагом — расхлябанный танец Страшилы на пустынной дороге между университетскими зданиями. Бидж стала дразнить его: правила дорожного движения не предусматривают использования дороги для танцев, — но Стефан серьезно ответил ей:
— Но ведь Страшила, конечно, танцевал именно на дороге: где же еще можно встретить волшебника?
Бидж открыла было рот для ответа, потом закрыла. Ей было трудно теперь отделить фантазию от реальности.
Потом они посмотрели «Пасхальный парад» с Фредом Астером, перед которым Стефан преклонялся, и Бидж взяла напрокат кассету с записью телевизионного концерта, в котором выступал Майкл Джексон. Стефан был очарован им, но огорчился, обнаружив, что не может так же впечатляюще скользить назад — копыта не были к этому приспособлены.
— Все его движения рассчитаны на обувь на каблуках или с острыми носами, — пожаловался он Бидж. — Это несправедливо!
— Но зато он не может подпрыгнуть на полтора метра и приземлиться на одно копыто, не потеряв равновесия.
«Звездные войны» не произвели на Стефана того впечатления, на которое Бидж рассчитывала. Для того, кто видел Великих и ходил по Странным Путям, спецэффекты значили не очень много.
Последний фильм, который они посмотрели вместе, огорчил фавна. Потом, когда они пили кофе за стойкой бара, Стефан попытался объяснить Бидж, в чем дело:
— Ты почувствовала это, Бидж? Что проблемы, встающие перед влюбленными, в этом сумасшедшем мире не значат ничего?
— Это же только фильм, не забывай, — осторожно ответила Бидж. — К тому же у тех, кто оказался в Касабланке во время войны, было гораздо больше тревог, чем у жителей Кендрика, Виргиния, в разгар футбольного сезона.
Занятия в университете научили Стефана многому.
— Это не ответ на мой вопрос. Проклятие, подумала Бидж.
— Проблемы, встающие перед любящими друг друга людьми, значат много, но иногда у мира есть повод для больших тревог. Когда Стефан промолчал, Бидж спросила:
— Фильм тебе не понравился?
— Я думаю, что это самый лучший фильм, который я видел; но именно поэтому я не уверен, что он мне нравится.
Поразмыслив, Бидж решила, что фильм не понравился и ей тоже. В ту ночь ей приснился кошмар — более устрашающий, чем ее обычные сны об экзамене, к которому она не готова: она снова была в ветеринарном колледже, оперировала во время хирургической практики, и тут в операционную вошли Диди Паррис и Моргана, а Фиона осталась в коридоре и наблюдала за происходящим сквозь стеклянную дверь. В руках Диди был шприц с морфием, у Морганы — кинжал, и обе настаивали на том, чтобы ассистировать при операции, а Фиона снисходительно улыбалась.
Бидж проснулась, обливаясь потом. Расшифровать символику сна было нетрудно; Бидж только теперь ощутила, какой виноватой чувствует себя из-за тех уик-эндов, что проводит в Кендрике.
На следующее утро, в воскресенье, она зашла в здание, где располагались лаборатории и администрация колледжа, чтобы забрать пришедшую на ее имя почту и позвонить по телефону. Дежурная, подрабатывающая по выходным дням студентка, была занята тем, что вводила в компьютер данные: для выполнения лабораторной работы все часы хороши. Бидж помахала ей и прошла к своему почтовому ящику.
Ее ожидал целый пакет записей Ли Энн, старательно набранных на компьютере: Ли Энн утверждала, что это более эффективный метод, чем письмо от руки, хотя и не умела печатать. Написанное на папиросной бумаге (чтобы сэкономить на расходах на авиапочту) письмо Анни сообщало о ее благополучном прибытии в Чад, хоть говорить о благополучии в стране, где свирепствует голод и в разгаре гражданская война, было странно. Бидж нашла в ящике несколько проспектов фармацевтических компаний, адресованных доктору Воган, два каталога клеток для содержания мелких животных и корма для них и номер «Журнала Американской ветеринарной ассоциации».
У входа в холл появилась Лори Клейнман; прежде чем войти, она загасила в пепельнице сигарету.
— Ну конечно, будешь хвастаться своей почтой — тебе присылают всякую ерунду, потому что ты доктор, а я — нет. — Лори была явно рада видеть Бидж.
Бидж просмотрела журнал, интересуясь, нет ли там статей кого-то из ее однокурсников или сообщений о их гибели. Из журнала выпала открытка; Бидж наклонилась и подняла ее.
Это была репродукция рисунка, сделанного в Норт-филде, Миннесота, в 1870 — х годах и изображавшего грабителя в гробу; грудь человека была обнажена, на ней были видны глубокие раны от пуль.
Бидж перевернула открытку. Справа были напечатаны ее имя и адрес ветеринарного колледжа. Слева оказались единственная фраза, написанная печатными буквами: «Я помню о тебе», — и две переплетенные буквы «Д».
— Замечательно, когда друзья помнят о тебе, верно? — Лори была наблюдательна. — Подписи нет. Это от кого-то, кого я знаю?
— Пожалуй, — вздохнула Бидж. — Она мне писала и раньше.
С ловкостью, неожиданной в такой полной женщине, Лори подпрыгнула и уселась на барьер, отделяющий закуток дежурной от холла. Студентка, погруженная в свою работу, подскочила от неожиданности.
— Ты говорила об этом с кем-нибудь?
— Ты имеешь в виду Конфетку? Она ведь теперь не имеет отношения к колледжу, он мало что может сделать…
— Конечно, я имею в виду не Конфетку. — Лори величественно отмахнулась от этого предположения, потом испортила эффект, стряхнув пепел с несуществующей сигареты. — Не то чтобы я не захотела поболтать с ним… — Лори закатила глаза, изображая безумную страсть: Конфетка был привлекательным мужчиной. — Но у нас с тобой есть общий знакомый, который мог бы помочь. Ты знаешь, о ком я говорю.
— О ком-то, кто настоял бы на изложении событий литературным языком. — Они обе улыбнулись. — Я могла бы, конечно, но я даже не знаю, где Диди находится. — Бидж задумалась. — Пожалуй, первое, что он сказал бы, — это что нужно выяснить, где она.
— Недаром все всегда говорят, что ты умница. Что касается меня, то я бы посоветовала тебе быть беспощадной. — Лори соскользнула с загородки. — Будь осторожна, пока ты здесь, и все расскажи ему, когда вернешься на… когда вернешься домой.
И, пожалуйста, передай от меня привет, — добавила она, направляясь к двери. Несмотря на свои игривые замечания, Лори жила одна и, насколько Бидж было известно, ни с кем не встречалась. Грифон был ее единственной привязанностью. Бидж посмотрела ей вслед и с болью подумала о секрете грифона.
— Мэри Энн, — обратилась она к дежурной, — мне нужно кое-куда позвонить. Пожалуйста, зарегистрируй звонки, чтобы я знала, сколько должна колледжу.
Та небрежно махнула рукой, и Бидж улыбнулась, поняв, что девушка в рабочее время выполняет свою курсовую работу. Бидж прошла в кабинет заместителя декана и стала звонить, сама записывая стоимость разговоров на случай, если Мэри Энн забудет.
Разговор с Ли Энн длился двадцать минут и привел к появлению пяти страниц записей. Они по большей части касались режима и диеты беременных: кентавры в таких случаях просто старались есть побольше. Ли Энн задала Бидж несколько вопросов о типичных для кентавров паразитах; та пообещала расспросить Политу и сделать анализ кала.
Ли Энн поинтересовалась, как дела у Кружки, Брандала и (неодобрительно) у Гредии; но в первую очередь ее интересовал Стефан.
— Тут уж выкладывай все подробности. Ты не отделаешься разговорчиками про лунный свет и скрипки.
Бидж попыталась деликатно отделаться разговорчиками именно этого рода, но, к своему удивлению, обнаружила, что рассказала Ли Энн о многом. Та хмыкнула:
— Я так и думала. Я ведь выросла вместе с двумя сестрами и четырьмя кузинами: ни один роман не оставался в секрете от остальных.
Напоследок Ли Энн с усмешкой поинтересовалась:
— А как там эта рыжая девчонка — или кобылка, не знаю, как лучше назвать? Подружка той, у кого я лечила копыто? Я так понимаю, что вокруг нее заварилась каша?
— Да ничего особенного, — весело ответила Бидж. Хемера не явилась на занятия после того, как они с Бидж путешествовали на юг. Потом Полита заставила ее присутствовать и даже отвечать на вопросы. Хемера отделывалась односложными ответами и не сводила глаз с окна коттеджа, чтобы удостовериться, там ли Хорват; с Бидж, кроме как на занятиях, она не разговаривала. — Послушай, Ли Энн, я спешу.
— Ну, в этом я не сомневаюсь. — В трубке послышалось сдавленное хихиканье. — Желаю тебе хорошо провести вечер.
Бидж посмотрела на часы: половина двенадцатого, на час меньше по времени центральных штатов. Она улыбнулась про себя и набрала номер в Чикаго. К телефону подошли только после восьмого гудка. Мужской голос хрипло произнес:
— Так я и знал — нужно было включить этот чертов автоответчик.
— А я ненавижу эту унылую технику, — откровенно ответила Бидж.
— Биджи! — радостно завопил ее брат. Бидж поморщилась, услышав свое детское прозвище. — Как это на тебя похоже — разбудить меня в воскресную ночь!
— Привет, Питер. — Как всегда, начав говорить с братом, Бидж с трудом находила слова. — Я просто хотела узнать, как у тебя дела.
— А как у тебя? Как работа? Где ты сейчас? На уикэнд все-таки удается улизнуть?
Он совершенно не интересовался ее ответами, ему явно не терпелось сообщить собственные сногсшибательные новости; поэтому Бидж ответила ему коротко и спросила:
— А что нового у тебя?
— Да уж есть кое-что. — Он сделал драматическую паузу. — Я, знаешь, кого встретил!
Питер говорил тихо: это означало, что в постели он не один. Бидж мысленно вздохнула и приготовилась услышать об очередном романе.
— И ты влюбился.
— Она такая… Никого похожего я до сих пор не встречал! Она немножко моложе меня… Послушай, Биджи, я просто умираю от желания все тебе рассказать, но она не хочет, чтобы кто-нибудь знал, пока она не разделается с некоторыми личными проблемами.
— А вот это меня не очень радует, — нахмурилась Бидж.
— Как твое здоровье? — переменил тему Питер. Для них обоих это не был праздный вопрос.
— Все хорошо.
— Что ты думаешь насчет поездки в Чикаго? Я, конечно, понимаю, путь сюда не близкий.
Бидж хотела было отделаться отговоркой, но тут у нее возникла неожиданная мысль.
— Я могу попытаться приехать. Позвоню тебе через недельку-две. Может, мне и удастся выбраться.
— Как ты будешь добираться? Полетишь? Или поедешь на этой своей жуткой «чеветте»?
— Я ее продала, теперь у меня подержанный грузовик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62