Встревоженная, она вскочила на ноги и, подбежав к двери, прижала ухо к теплому дереву. Шум сделался громче, превратившись в крики и лязганье металла о металл. Она ошеломленно отшатнулась от двери. Похоже, там шла битва. Может быть, на дворец напали?
Дверь распахнулась, и ее на мгновение ослепил свет, заливающий коридор. Она закричала, увидев, что комната наполнилась вооруженными людьми. Адрину схватили за руки, и бронированная ладонь зажала ей рот, заглушив крики. Она отчаянно сопротивлялась, но, вспомнив про ребенка, быстро расслабилась. Слишком сильное напряжение могло повредить ему.
— Ты уверен, что это она? — спросил один из бандитов.
— Точно.
— Тогда убираемся отсюда. Только убедитесь, что никто не остался в живых, — добавил говорящий, кивнув в сторону коридора.
Рейдер с мечом наголо выскользнул за дверь. Адрина съежилась от ужаса, услышав раздавшийся через мгновение высокий женский крик. Она повернула голову и увидела на каменном полу у дверей знакомое голубое платье и лужу крови, растекающейся вокруг. «Тамилан!»
— Тащите ее на балкон, — скомандовал главарь. — Лодка уже ждет.
Адрина пыталась бороться, ее сердце чуть не выскочило из груди, но ее протащили по комнате — она все смотрела на Тами, надеюсь разглядеть в этом неподвижном теле хоть малейший признак того, что та еще жива. Боец, посланный прикончить стражу, вернулся в комнату и закрыл за собой дверь. Адрина зарыдала прямо в железную руку, все еще зажимающую ее рот.
«Тамилан!»
Они вытащили ее на балкон. Рейдер навешивал на перила веревку, спускающуюся вниз, к темным водам гавани. На его кожаном нагруднике красовался взлетающий орел. Отдававший приказы рейдер проверил надежность крепления веревки и повернулся к Адрине.
— Простите за это, ваше высочество.
Державший внезапно снял руку с ее рта, но, прежде чем она успела издать хоть какой-то звук, ударил ее бронированным кулаком в челюсть. Боль ослепила, но она еще пыталась удержаться на ногах.
Следующий удар оказался более успешным. Она потеряла сознание раньше, чем ощутила его.
Адрина почувствовала, что связана по рукам и ногам, и поняла, что лежит в луже ледяной воды на дне маленькой лодчонки. Вокруг шумело море, ей было дурно от качки, но она сразу же приняла решение удержаться от рвоты. Усилием воли она смирила рвущееся наружу содержимое желудка и приподняла голову, выплюнув изо рта кровь. В темноте Адрина разглядела только босые ноги налегающих на весла гребцов и сапоги на ногах похитивших ее рейдеров.
Один из похитителей глянул вниз и заметил, что она пришла в себя. Он наклонился к ней и усадил на дно лодки, рассматривая ее в свете луны.
— Ну что, очнулись?
— У тебя несомненный дар констатировать очевидное, мой мальчик.
— Я не ваш мальчик, мисси, — ответил рейдер. — Я из людей лорда Иглспайка.
— Нетрудно догадаться, — отметила она, глядя на его нагрудник, украшенный взлетающим орлом — эмблемой провинции Дреджиан. — Куда ты меня везешь?
— Куда-нибудь в безопасное место.
— Весьма неопределенный ответ, если учесть обстоятельства. Развяжи меня!
— Я не могу этого сделать, ваше высочество.
— А почему? Ты боишься, что я убегу? Несмотря на эту толпу огромных поганых матросов вокруг? Я польщена.
— Лорд Иглспайк сказал…
— А! Лорд Иглспайк! Приказывал он тебе обращаться со мной как с галерным рабом, над которым ты решил поиздеваться от скуки? Немедленно развяжи меня!
Ее тон подействовал на него, и он уже наклонился к сдерживающим ее веревкам, но другой боец, неприязненно поглядев на Адрину, остановил его.
— Оставь ее, Аврид, — приказал он. — Не позволяй провести себя.
Аврид сконфуженно отдернул руки. Адрина бросила на рейдера взгляд, в который вложила все царственное презрение, которое смогла собрать в таком неудобном положении.
— Я обещаю, что лично прослежу за тем, чтобы вы все умерли медленной и мучительной смертью. Я сама прослежу за палачами. Люблю смотреть, как мои враги корчатся в долгой жестокой агонии. Вы знаете, что я родом из Фардоннии. Мы умеем заставить человека помучиться подольше.
— Замолчите! — приказал рейдер, заметив, как изменилось выражение лиц тех, кто слышал ее.
Адрина холодно усмехнулась.
— Что же, возможно, мне не придется потрудиться самой. Как только обо всем узнает дитя демона, вы сможете по пальцам рук пересчитать оставшиеся дни. Я уже говорила, что дитя демона — мой друг.
— Я велел вам замолчать! — В голосе рейдера прорезалась паника. — Ни слова больше!
— Неужели я тебя напугала? — жизнерадостно спросила она. Вместо ответа рейдер ударил ее по лицу.
Почти перед рассветом они добрались до цели — маленького каменного причала посреди бурной бухточки, расположенной у подножия массивной белой башни, которая, казалось, вырастала прямо из скалы. Два дреджианских рейдера вытащили ее из лодки и потащили по скользкому причалу к узкой лестнице, поднимающейся к квадрату золотистого света наверху. Дрожа от холода, в мокрой одежде, она отстранила поддерживающих ее людей и поднялась по ступенькам без посторонней помощи, хотя это и стоило ей немалых усилий. Она промерзла и закоченела, у нее все болело, и даже там, где, как она полагала, и болеть-то нечему. Голова кружилась, ее тошнило, а лицо отвратительно распухло.
На верху лестницы в небольшом зале ее ждало множество рейдеров, окружающих человека в позолоченной броне. Он внимательно посмотрел на Адрину и обратился к рейдеру, ударившему ее в лодке:
— Лорд Иглспайк не приказывал увечить ее, осел!
— Ничего страшного с ней не случилось, — защищался тот. — Ничего не сломано. Зато она хоть примолкла.
Молодой лорд с извиняющимся видом повернулся к Адрине.
— Прошу прощения, ваше высочество. Мы не хотели причинять вам вред.
— Тебе не кажется, что это потрясающе скудные извинения?
— Мы доставили вас сюда… из соображений политических, — стесненно проговорил молодой человек.
— Вы это так называете? Там, откуда я родом, не принято начинать политические переговоры с преступных действий.
— Если бы вы оставались там, откуда вы родом, а Дамиан Вулфблэйд прислушивался бы к нашим предостережениям, нам не пришлось бы прибегать к крайним мерам, ваше высочество, — пожал он плечами. — Я Серрин Иглспайк, брат лорда Кируса.
— Браво! — ответила Адрина равнодушно.
— Лорд Иглспайк прибудет позже. Возможно, он захочет поговорить с вами, а может, он предпочтет подождать, пока Вулфблэйд рассмотрит наши требования. А пока что можете считать… что вы у нас в гостях.
Он сделал шаг в сторону, и Адрину провели через зал в длинный узкий коридор. В стены были вделаны ржавые железные решетки, за которыми открывались сырые неприютные камеры. Большей частью они были пусты, а обитатели немногих населенных ячеек не проявили к проходящим никакого интереса.
Дойдя примерно до середины коридора, сопровождавшие ее остановились и открыли одну из камер на левой стороне. Ее без церемоний втолкнули в дверь и заперли за ней решетку.
Серрин шел за стражами, а сейчас стоял снаружи от решетки, наблюдая, как она осматривает маленькое высокое окно, покрытый пятнами соли пол и заплесневелый соломенный тюфяк, служащий постелью. Стражи развязали веревки на запястьях, и, осматриваясь, она рассеянно поглаживала ссадины на коже.
— Не совсем то, к чему вы привыкли, я думаю?
— Если хочешь подумать о чем-нибудь пикантном, — холодно предложила она, — можешь вообразить, что я сделаю, когда выберусь отсюда. Ты хоть представляешь себе, как долго фардоннцы помнят обиды? Знаешь ли ты, как основательно и долго мы готовимся к отмщению? Может быть, ты слышал что-нибудь о древнем фардоннском обычае мортедью?
Серрин широко улыбался в ответ.
— Вы же не думаете, что я испугаюсь женских угроз?
— А чего тогда ты боишься, милорд? У тебя война на носу, хоть это ты понимаешь?
— Понимаю? Да мы только на это и рассчитываем! Мы надеемся, что Дамиан Вулфблэйд соберет тысячу человек, которых привел в Гринхарбор, и придет атаковать наши границы, как только узнает, что вы пропали.
— Тогда почему ты не готовишься к встрече с ним?
— Потому что к этой встрече мы уже готовы, ваше высочество. Его здесь ждут десять тысяч человек. Он попадется в нашу ловушку прямо как лиса, бегущая на свежий запах цыплячьей крови. Если есть на этом свете что-то, в чем можно быть уверенным, так это реакция Дамиана Вулфблэйда на угрозу тем, кого он любит. Тут уж он бросается в драку, не думая.
Адрина разразилась смехом, не обращая внимания на боль в разбитых губах.
— И на этом вы построили свои хитрые планы? Боюсь, в этих рассуждениях есть досадная прореха.
— Какая еще прореха?
— Вы считаете, что Дамиан любит меня.
— А что, разве нет? — сконфуженно спросил Серрин.
— Мне жаль тебя разочаровывать, Серрин, — проговорила она, сдерживая горестный смех, — но вы ничуть не огорчили Дамиана, вы просто сыграли ему на руку. Он не слишком расстроится, если вы пришлете ему меня, разрезанную на куски. Вы похитили как раз то, от чего он так хотел избавиться!
Серрин недоверчиво уставился на нее.
— Это просто слова.
Адрина уже не могла остановить истерического хохота. Ей трудно было поверить, что они так глупо похитили ее, даже не разузнав, что им это даст.
— Несчастные обманутые глупцы! — рыдала она. — Любит меня? Боги, да он же меня ни во что ни ставит!
Серрин отвернулся от нее и зашагал прочь, злобно чеканя шаг по каменному полу. Захлебываясь смехом, Адрина упала на пол камеры и уткнулась лицом в колени. Веселье потихоньку покидало ее, сменяясь слезами, которые лились все сильнее по мере того, как она осознавала, в какую скверную историю влипла.
Дамиан не станет рисковать ради нее гражданской войной. Это точно. Даже если бы он сам и хотел этого, его удержит Марла или, хуже того, даже благословит его на эту войну, но не раньше, чем будет уверена, что ее поганую невестку уже уморили в плену. Ее могла бы попробовать освободить Р'шейл, но среди прочих ее дел спасение Адрины могло оказаться одним из последних в списке, а дитя демона могла быть не менее безжалостной, чем Марла.
Самым неприятным было то, что именно сейчас ей нужно было быть в теплом и сухом месте, желательно под заботой Дамиана, подальше отсюда.
И Тамилан — милая, добрая Тамилан, — она умерла за нее.
Она с новой силой заплакала, вспомнив рабыню, слишком поздно осознав, что Тами была ее единственным настоящим другом. Одиночество, навалившееся на нее, оказалось ужаснее, чем теснота камеры, омерзительнее, чем разбитое и горящее лицо, хуже даже, чем горькое понимание того, что она, наконец, влюбилась в Дамиана Вулфблэйда и, видимо, уже не сможет сказать ему об этом.
Дамиан не придет за ней. В этом она была уверена.
Он даже не знает, что она носит его ребенка.
Глава 24

Р'шейл стояла перед огромным Всевидящим Кристаллом в Храме богов — кристаллической глыбой высотой в человеческий рост, водруженной на мраморный пьедестал. Свечи в массивных серебряных подсвечниках освещали алтарь, их пламя отражалось от камня, отбрасывая дождь дробящихся бликов. Она рассматривала кристалл, пытаясь разобраться, что к чему.
— Меня тревожит, что дитя демона так мало знает о харшини.
Р'шейл обернулась. Под сводами гулкого храма к ней шагала Калан. Та уже распорядилась проследить, чтобы никто не отвлекал Р'шейл своим присутствием — может быть, она считала, что дитя демона нужно уединение для общения с богами.
Р'шейл не стала протестовать против решения Верховного Аррион. Было даже удобно, что Лига чародеев смотрит на нее, как на харшини. Не стоило без повода напоминать им, что она просто медалонская полукровка, воспитанная в презрении к богам и всему, что с ними связано.
— Тревожит тебя? Я так просто перепугана насмерть.
Калан нахмурилась.
— Я предпочла бы считать это шуткой.
— Я тоже.
Верховный Аррион поднялась по ступенькам к алтарю и постояла, внимательно разглядывая кристалл.
— Ты посылала за мной?
— Мне нужно связаться с Убежищем.
— И ты хочешь узнать, как пользоваться кристаллом?
Р'шейл кивнула.
— Гленанаран и все остальные все еще не оправились. И я не знаю, чем могу помочь.
— Мы многим им обязаны, — согласилась Калан.
— Так в чем же шутка с этой штукой?
Калан растерянно покачала головой.
— Этой штукой? Божественная, у тебя плохая манера богохульствовать не переставая. Я надеюсь только на снисходительность богов.
— Я договорилась с ними, что они не станут лезть не в свое дело.
Калан выразительно вздохнула, но ничего не сказала. Шагнув к кристаллу, она положила на него руку, словно он питал ее силой, и обратилась к Р'шейл.
— В старые времена, прежде чем Сестринская община покорила Медалон, мы общались с харшини в основном с помощью Всевидящего Кристалла. В те дни множество харшини странствовали по Хитрии и Фардоннии. Медалон был домом, но их учителя жили повсюду, включая даже Кариен, пока Всевышний не пришел к власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67