Это стало беспокоить ее,
она уворачивалась. Видимо, ее ослабило действие пара и давление, когда ты
пустил в ход свои челюсти. - Джинни ухватила меня за шею. - Эти секунды,
пока ты удерживал ее... Это же настоящий подвиг!
Пиво! Качаясь, я поднялся на ноги и потащился вглубь пивной. Ничего
не понимающие Свартальф и Джинни следили сзади. Я закусил шубу и показал
мордой на ближайшие стаканы.
- О, понимаю, - Джинни щелкнула пальцами, - ты хочешь пить... Ты же
обезвожен.
Она налила литровую кружку. Захлебываясь, я вылакал ее и показал, что
хочу еще. Джинни покачала головой.
- Ты заставил саламандру убраться, но нам еще предстоит иметь с ней
дело. Далее будет простая вода.
Метаболизм моего звериного тела перераспределил влагу. Я
почувствовал, что окончательно выздоровел. И первая по-настоящему мысль -
надо надеяться, что в дальнейшем пиво не будет тратиться на драку с
духами. Вторая мысль - чтобы ее слова не означали, нам следует заняться
этим как можно скорее.
За все приходится платить. Беда оборотней в том, что, приняв иной
облик, они, естественно, обладают звериным мозгом. Лишь поверху неглубокий
поверхностный слой человеческой личности. Или, говоря проще, будучи
волком, я по человеческим меркам отличался редкостной тупостью. Я был
способен понять лишь одно. Будет лучше, если я снова превращусь в
человека. Поэтому я вышел через открытую дверь в лунный свет и начал
превращаться обратно.
Вы сталкивались когда-нибудь с разъяренной пантерой? Послышались
отборнейшие ругательства. Я визгливо завыл и начал превращаться обратно.
- Подожди-ка, - решительно сказала Джинни. - Если тебя хоть
сколько-то заботит моя девическая стыдливость. - Она сбросила с себя
обгоревшее, хотя еще вполне пригодное к носке, отделанное мехом пальто.
Сомневаюсь, что когда-нибудь кого-либо одевали быстрее. Пальто очень жало
в плечах, но было достаточно длинным - если я вел себя осторожно. Ночной
ветер холодил мои голые колени, зато лицо будто по-прежнему жгла
саламандра.
Это одна из причин, по которым среди моих тревог отсутствовала мысль
о встреченном мною видении. Другая причина - непосредственно угрожавшая
нам опасность. Опасность сиюминутная, реальная. Кроме того, уж очень
неправдоподобно было пережитое мною. Сознательная реконструкция
расплывшегося воспоминания о случившимся причиняло просто физическую боль.
Даже более сильную, чем когда я вспомнил о предыдущем случае. И, наконец,
я был не уверен, что мне вообще хочется думать об этом. В голове
мелькнуло, что дважды, когда я умирал, у меня были схожие видения. Может,
следует обратиться к психиатру? Нет, это было бы глупо. Увиденное - не
более, чем идиосинкразическая реакция на травму. Скорее всего, подобного
рода травм в моей жизни больше не будет.
И я забыл обо всем этом.
Вместо этого я торопливо спросил:
- Теперь куда? Проклятая тварь может быть где угодно.
- Думаю, она околачивается возле студенческого городка, - сказала
Джинни. - Там ей достаточно места, где разгуляться, а она не слишком
торопится. В путь.
Пивной зал тлел. Джинни принесла метлу, и мы взмыли в небо.
- Итак, - сказал я. - Мы ничего не добились, лишь потеряли время.
- Н-нет, не совсем так. Я немного разобралась в ее психологи, - под
нами проносились крыши. Джинни обернулась ко мне. - Саламандру породили
заклинания, и я не знала точно, что она собой представляет. При создании
стихийного духа можно получить практически все, что угодно. Но очевидно,
руководитель парада был убежден, что саламандра должна знать английский. У
нее есть даже рудиментарный интеллект. Учти при этом изменчивую природу
огня. И что мы в результате получаем? Ребенка!
- Ничего себе ребенок! - проворчал я, поплотнее запахиваясь в пальто.
- Нет, нет, Стив, это не важно. Ей присущи две характерные черты,
отличающие ребенка. Ограничивающие его черты. Непредусмотрительность,
беззаботность, бездумность... Умная саламандра не бушевала бы. Она
втихомолку и постепенно накапливала бы силы. А эта даже не понимает, что
ей не следует сжигать всю планету. Либо просто не задумывается о такого
рода вещах. Потому что откуда она возьмет после всего этого кислород?
Вспомни также ее фантастическое тщеславие. Она пришла в неописуемую
ярость, когда я сказала, что существую силы более могущественные и
прекрасные, чем она. Причем замечания, касающиеся могущества и красоты
разозлили ее одинаково сильно. Неспособность надолго задерживать на
чем-либо свое внимание. До того, как беспокоиться причинением сравнительно
небольших неприятностей, она могла сперва убить тебя, либо Свартальфа,
либо меня... Вместо этого она начала разбрасываться. И она могла бы, когда
ты вцепился в нее, скрежеща зубами, выдержать боль на короткое время, не
слезать с тебя, пока ты... пока ты не погибнешь, - ее голос дрогнул, и она
торопливо продолжала:
- В то же время, пока ее внимание не рассеивалось, пока ничто не
отвлекало ее, она концентрировалась только на одном исходе. Она забыла,
что он лишь часть большого целого, и исключала все возможные результаты. -
Джинни задумчиво кивнула. - Должен существовать какой-то путь воздействия
на ее психику.
Мое собственное тщеславие было не такое уж маленькое.
- Я не был сравнительно незначительной неприятностью, - проворчал я.
Джинни улыбнулась, и, дотянувшись, погладила меня по щеке.
- Все хорошо, Стив, все прекрасно. Я рада, что ты такой же. Я
убедилась, что ты будешь хорошим мужем.
Эта фраза здорово ободрила меня, но хотелось бы знать точно, что она
подразумевала под этим.
Мы обнаружили саламандру. Там, внизу, она поджигала театр. Но пока я
смотрел на нее, она, полыхнув, исчезла и вновь появилась - на расстоянии
мили, возле медицинского исследовательского центра. Не выдержав жара,
кирпич начал покрываться стекловидной пленкой. Мы приблизились, а
саламандра тем временем с раздражением ударилась о стенку. Потом она вновь
исчезла. Невежественная, импульсивная... Ребенок, адское отродье!
Развернувшись над студенческим городком, мы увидели свет в окнах
административного корпуса.
- Вероятно, здесь устроили штаб, - сказала Джинни. - Узнаем новости.
Свартальф приземлился на бульвар перед зданием. Мы, спотыкаясь,
побрели вверх по ступеням.
Дверь охраняли вооруженные противопожарным снаряжением легавые.
- Эй, вы! - один из них заступил нам дорогу. - Куда вы направляетесь?
- На совещание, - Джинни пригладила волосы.
- Вот как? - полицейский взглянул на меня. - Одет и взаправду для
совещания, не так ли?
Все, что творилось этой ночью... Гогот полицейского переполнил чашу
терпения. Я превратился в волка и тряхнул легавого за штаны. Он замахнулся
дубинкою, но Джинни превратила его в маленького боа-конструктора. Я снова
превратился в человека, и мы предоставили банде полицейских самим решать
возникшие у них проблемы, а сами прошли в зал.
Зал совещания преподавательского состава был набит битком. Мальзиус
собрал всех своих профессоров. Мы вошли, и я разу же услышал его звучный
голос: "...постыдно. Власти не захотели прислушаться к моему мнению.
Джентльмены! Город выступил против носящего мантию ученого. Мы обязаны
защитить честь..."
Мальзиус замигал, увидев входящими меня, Джинни и Свартальфа. Его
лицо приобрело цвет тирского пурпура, когда он заметил мои голые торчащие
колени. В самом деле, я был в блеске своей славы, отделанное норкой
опаленное пальто и щетинистый подбородок.
- М и с т е р М а т у ч е к !
- Он со мной, - отрывисто сказала Джинни. - Пока вы тут заседаете, мы
сражались с саламандрой.
- Возможно, чтобы победить ее, требуется нечто большее, чем мускулы,
- улыбнулся доктор наук Алан Аберкромби. - Больше даже, чем мускулы волка.
Как я вижу, мистер Матучек остался без штанов в самом прямо смысле этого
слова.
Джинни холодно глянула на него.
- Я полагала, что ты руководишь гидрой.
- О, у нас уже достаточно специалистов, чтобы использовать
одновременно трех водяных духов, - сказал Аберкромби. - Рутинная работа. Я
понял, что мое место здесь. Скоро мы без труда справимся с пожарами.
- А саламандра тем временем зажжет новые, - отрезала Джинни. - И с
каждым пожаром она делается все сильнее и сильнее. Пока вы здесь сидите и
благодушествуете.
- Ну, моя дорогая, спасибо, - он рассмеялся.
Я так сжал челюсти, что сделалось больно. Джинни в ответ на смех
улыбнулась. Улыбнулась на самом деле.
- К порядку! К порядку! - гудел президент Мальзиус. - Мисс Грейлок,
садитесь, пожалуйста. Хотите ли вы что-нибудь добавить к дискуссии?
- Да. Теперь я понимаю, что представляет собой саламандра, - она
заняла место за дальним концом стола. Это был последний, оставшийся
незанятым стул. Так что мне пришлось с несчастным видом болтаться на
заднем плане. Ах, если бы на ее пальто было больше пуговиц!
- Вы так хорошо понимаете, что можете ее уничтожить? - спросил
профессор алхимии Линден.
- Нет, но я поняла ее образ мышления.
- Нас больше интересует, как ею управлять, - сказал Линден. К как мы
можем, наконец, от нее избавиться? - он прочистил глотку. - Очевидно,
прежде всего, нам нужно понять, какой процесс позволяет ей так быстро
передвигаться...
- Это-то просто, - пыхнул трубкой Грисволд. Его голос был заглушен
сочным басом Линдена.
- Процесс, в основе которого лежит, конечно, общеизвестное средство
огня с ртутью. Поскольку, в сущности, в наши дни в каждом доме есть, по
меньшей мере, один термометр...
- При всем моем уважении, дорогой сэр, - прервал его астролог
Витторио, - должен сказать, что вы говорите сущий вздор.
- Дело просто в том, что Меркурий и Нептун, совпав с созвездием
скорпиона...
- Вы не правы, сэр, - возразил Линден. - Крайне не правы! Давайте
справимся в "Арс Тауматургика"... - он посмотрел в поисках своего
экземпляра, тот куда-то задевался. Алхимику пришлось, чтобы найти книгу,
пропеть адаптированный вариант заклинания, используемого племенем добу при
поисках бататов. А Витторио тем временем вопил:
- Нет, нет и нет! Совпадение со скорпионом, если учесть, что им
противостоит уран в своем восхождении... как я легко могу доказать... - он
подскочил к доске и принялся чертить на ней диаграмму.
- О, поехали! - фыркнул метафизик Джаспер. - Не понимаю, как вы оба
можете так ошибаться. Как было доказано мной в докладе, прочитанном на
последней конференции "тройственных англосаксов", внутренняя природа
матрицы...
- Это было опровергнуто еще десять лет тому назад, - загремел Линден.
- Средство...
- Динг эн зих... (непонятно, на каком языке)
- Уран...
Я украдкой подобрался к Грисволду и дернул его за рукав. Он с легким
топотом последовал в угол зала вслед за мной.
- Ладно, как же действует эта окаянная тварь? - спросил я.
- О, в основном ответ дает квантовая механика, - прошептал он. -
Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, существует определенная
вероятность нахождения фотона в какой-либо точке пространства. Чтобы
изменить свои пространственные координаты обычного дифракционного
процесса. Наблюдается пси-переход. В результате она переходит от точки к
точке, не пересекая разделяющее их пространство. Не появляясь в нем. Это
очень напоминает скачок электрона, хотя, если быть точным, аналогия не
совсем корректная, ибо меняется влияние...
- Ладно, это не важно, - вздохнул я. - Наш разговор делается чуточку
беспорядочным. Не лучше ли нам...
- Заняться первоначально поставленной целью, - согласился подошедший
к нам Аберкромби. За ним к нам присоединилась Джинни. Тем временем Линден
успел подбить глаз Витторио, а Джаспер забрасывал их обоих кусками мела.
Наша оставшаяся вне схватки группа отошла поближе к двери.
- Я уже нашел ответ на нашу проблему, - сказал Аберкромби. - Но мне
нужна помощь. Волшебство трансформации. Мы превратим саламандру во что-то
иное, с чем мы можем легко справиться.
- Это опасно, - сказала Джинни. - Тебе понадобятся действительно
сильные заклинания, а это такая вещь, что результаты могут оказаться
обратными. Что тогда случится, предсказать невозможно.
Аберкромби выпрямился и уставился на нее с благородной болью.
- Ради тебя, моя дорогая, я готов встретить любую опасность.
Она посмотрела на него с восхищением. Меня всего скрутило.
- Пойдем, - сказала она. - Я тебе помогу.
Грисволд схватил меня за руку.
- Не нравится мне это, мистер Матучек, - поведал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
она уворачивалась. Видимо, ее ослабило действие пара и давление, когда ты
пустил в ход свои челюсти. - Джинни ухватила меня за шею. - Эти секунды,
пока ты удерживал ее... Это же настоящий подвиг!
Пиво! Качаясь, я поднялся на ноги и потащился вглубь пивной. Ничего
не понимающие Свартальф и Джинни следили сзади. Я закусил шубу и показал
мордой на ближайшие стаканы.
- О, понимаю, - Джинни щелкнула пальцами, - ты хочешь пить... Ты же
обезвожен.
Она налила литровую кружку. Захлебываясь, я вылакал ее и показал, что
хочу еще. Джинни покачала головой.
- Ты заставил саламандру убраться, но нам еще предстоит иметь с ней
дело. Далее будет простая вода.
Метаболизм моего звериного тела перераспределил влагу. Я
почувствовал, что окончательно выздоровел. И первая по-настоящему мысль -
надо надеяться, что в дальнейшем пиво не будет тратиться на драку с
духами. Вторая мысль - чтобы ее слова не означали, нам следует заняться
этим как можно скорее.
За все приходится платить. Беда оборотней в том, что, приняв иной
облик, они, естественно, обладают звериным мозгом. Лишь поверху неглубокий
поверхностный слой человеческой личности. Или, говоря проще, будучи
волком, я по человеческим меркам отличался редкостной тупостью. Я был
способен понять лишь одно. Будет лучше, если я снова превращусь в
человека. Поэтому я вышел через открытую дверь в лунный свет и начал
превращаться обратно.
Вы сталкивались когда-нибудь с разъяренной пантерой? Послышались
отборнейшие ругательства. Я визгливо завыл и начал превращаться обратно.
- Подожди-ка, - решительно сказала Джинни. - Если тебя хоть
сколько-то заботит моя девическая стыдливость. - Она сбросила с себя
обгоревшее, хотя еще вполне пригодное к носке, отделанное мехом пальто.
Сомневаюсь, что когда-нибудь кого-либо одевали быстрее. Пальто очень жало
в плечах, но было достаточно длинным - если я вел себя осторожно. Ночной
ветер холодил мои голые колени, зато лицо будто по-прежнему жгла
саламандра.
Это одна из причин, по которым среди моих тревог отсутствовала мысль
о встреченном мною видении. Другая причина - непосредственно угрожавшая
нам опасность. Опасность сиюминутная, реальная. Кроме того, уж очень
неправдоподобно было пережитое мною. Сознательная реконструкция
расплывшегося воспоминания о случившимся причиняло просто физическую боль.
Даже более сильную, чем когда я вспомнил о предыдущем случае. И, наконец,
я был не уверен, что мне вообще хочется думать об этом. В голове
мелькнуло, что дважды, когда я умирал, у меня были схожие видения. Может,
следует обратиться к психиатру? Нет, это было бы глупо. Увиденное - не
более, чем идиосинкразическая реакция на травму. Скорее всего, подобного
рода травм в моей жизни больше не будет.
И я забыл обо всем этом.
Вместо этого я торопливо спросил:
- Теперь куда? Проклятая тварь может быть где угодно.
- Думаю, она околачивается возле студенческого городка, - сказала
Джинни. - Там ей достаточно места, где разгуляться, а она не слишком
торопится. В путь.
Пивной зал тлел. Джинни принесла метлу, и мы взмыли в небо.
- Итак, - сказал я. - Мы ничего не добились, лишь потеряли время.
- Н-нет, не совсем так. Я немного разобралась в ее психологи, - под
нами проносились крыши. Джинни обернулась ко мне. - Саламандру породили
заклинания, и я не знала точно, что она собой представляет. При создании
стихийного духа можно получить практически все, что угодно. Но очевидно,
руководитель парада был убежден, что саламандра должна знать английский. У
нее есть даже рудиментарный интеллект. Учти при этом изменчивую природу
огня. И что мы в результате получаем? Ребенка!
- Ничего себе ребенок! - проворчал я, поплотнее запахиваясь в пальто.
- Нет, нет, Стив, это не важно. Ей присущи две характерные черты,
отличающие ребенка. Ограничивающие его черты. Непредусмотрительность,
беззаботность, бездумность... Умная саламандра не бушевала бы. Она
втихомолку и постепенно накапливала бы силы. А эта даже не понимает, что
ей не следует сжигать всю планету. Либо просто не задумывается о такого
рода вещах. Потому что откуда она возьмет после всего этого кислород?
Вспомни также ее фантастическое тщеславие. Она пришла в неописуемую
ярость, когда я сказала, что существую силы более могущественные и
прекрасные, чем она. Причем замечания, касающиеся могущества и красоты
разозлили ее одинаково сильно. Неспособность надолго задерживать на
чем-либо свое внимание. До того, как беспокоиться причинением сравнительно
небольших неприятностей, она могла сперва убить тебя, либо Свартальфа,
либо меня... Вместо этого она начала разбрасываться. И она могла бы, когда
ты вцепился в нее, скрежеща зубами, выдержать боль на короткое время, не
слезать с тебя, пока ты... пока ты не погибнешь, - ее голос дрогнул, и она
торопливо продолжала:
- В то же время, пока ее внимание не рассеивалось, пока ничто не
отвлекало ее, она концентрировалась только на одном исходе. Она забыла,
что он лишь часть большого целого, и исключала все возможные результаты. -
Джинни задумчиво кивнула. - Должен существовать какой-то путь воздействия
на ее психику.
Мое собственное тщеславие было не такое уж маленькое.
- Я не был сравнительно незначительной неприятностью, - проворчал я.
Джинни улыбнулась, и, дотянувшись, погладила меня по щеке.
- Все хорошо, Стив, все прекрасно. Я рада, что ты такой же. Я
убедилась, что ты будешь хорошим мужем.
Эта фраза здорово ободрила меня, но хотелось бы знать точно, что она
подразумевала под этим.
Мы обнаружили саламандру. Там, внизу, она поджигала театр. Но пока я
смотрел на нее, она, полыхнув, исчезла и вновь появилась - на расстоянии
мили, возле медицинского исследовательского центра. Не выдержав жара,
кирпич начал покрываться стекловидной пленкой. Мы приблизились, а
саламандра тем временем с раздражением ударилась о стенку. Потом она вновь
исчезла. Невежественная, импульсивная... Ребенок, адское отродье!
Развернувшись над студенческим городком, мы увидели свет в окнах
административного корпуса.
- Вероятно, здесь устроили штаб, - сказала Джинни. - Узнаем новости.
Свартальф приземлился на бульвар перед зданием. Мы, спотыкаясь,
побрели вверх по ступеням.
Дверь охраняли вооруженные противопожарным снаряжением легавые.
- Эй, вы! - один из них заступил нам дорогу. - Куда вы направляетесь?
- На совещание, - Джинни пригладила волосы.
- Вот как? - полицейский взглянул на меня. - Одет и взаправду для
совещания, не так ли?
Все, что творилось этой ночью... Гогот полицейского переполнил чашу
терпения. Я превратился в волка и тряхнул легавого за штаны. Он замахнулся
дубинкою, но Джинни превратила его в маленького боа-конструктора. Я снова
превратился в человека, и мы предоставили банде полицейских самим решать
возникшие у них проблемы, а сами прошли в зал.
Зал совещания преподавательского состава был набит битком. Мальзиус
собрал всех своих профессоров. Мы вошли, и я разу же услышал его звучный
голос: "...постыдно. Власти не захотели прислушаться к моему мнению.
Джентльмены! Город выступил против носящего мантию ученого. Мы обязаны
защитить честь..."
Мальзиус замигал, увидев входящими меня, Джинни и Свартальфа. Его
лицо приобрело цвет тирского пурпура, когда он заметил мои голые торчащие
колени. В самом деле, я был в блеске своей славы, отделанное норкой
опаленное пальто и щетинистый подбородок.
- М и с т е р М а т у ч е к !
- Он со мной, - отрывисто сказала Джинни. - Пока вы тут заседаете, мы
сражались с саламандрой.
- Возможно, чтобы победить ее, требуется нечто большее, чем мускулы,
- улыбнулся доктор наук Алан Аберкромби. - Больше даже, чем мускулы волка.
Как я вижу, мистер Матучек остался без штанов в самом прямо смысле этого
слова.
Джинни холодно глянула на него.
- Я полагала, что ты руководишь гидрой.
- О, у нас уже достаточно специалистов, чтобы использовать
одновременно трех водяных духов, - сказал Аберкромби. - Рутинная работа. Я
понял, что мое место здесь. Скоро мы без труда справимся с пожарами.
- А саламандра тем временем зажжет новые, - отрезала Джинни. - И с
каждым пожаром она делается все сильнее и сильнее. Пока вы здесь сидите и
благодушествуете.
- Ну, моя дорогая, спасибо, - он рассмеялся.
Я так сжал челюсти, что сделалось больно. Джинни в ответ на смех
улыбнулась. Улыбнулась на самом деле.
- К порядку! К порядку! - гудел президент Мальзиус. - Мисс Грейлок,
садитесь, пожалуйста. Хотите ли вы что-нибудь добавить к дискуссии?
- Да. Теперь я понимаю, что представляет собой саламандра, - она
заняла место за дальним концом стола. Это был последний, оставшийся
незанятым стул. Так что мне пришлось с несчастным видом болтаться на
заднем плане. Ах, если бы на ее пальто было больше пуговиц!
- Вы так хорошо понимаете, что можете ее уничтожить? - спросил
профессор алхимии Линден.
- Нет, но я поняла ее образ мышления.
- Нас больше интересует, как ею управлять, - сказал Линден. К как мы
можем, наконец, от нее избавиться? - он прочистил глотку. - Очевидно,
прежде всего, нам нужно понять, какой процесс позволяет ей так быстро
передвигаться...
- Это-то просто, - пыхнул трубкой Грисволд. Его голос был заглушен
сочным басом Линдена.
- Процесс, в основе которого лежит, конечно, общеизвестное средство
огня с ртутью. Поскольку, в сущности, в наши дни в каждом доме есть, по
меньшей мере, один термометр...
- При всем моем уважении, дорогой сэр, - прервал его астролог
Витторио, - должен сказать, что вы говорите сущий вздор.
- Дело просто в том, что Меркурий и Нептун, совпав с созвездием
скорпиона...
- Вы не правы, сэр, - возразил Линден. - Крайне не правы! Давайте
справимся в "Арс Тауматургика"... - он посмотрел в поисках своего
экземпляра, тот куда-то задевался. Алхимику пришлось, чтобы найти книгу,
пропеть адаптированный вариант заклинания, используемого племенем добу при
поисках бататов. А Витторио тем временем вопил:
- Нет, нет и нет! Совпадение со скорпионом, если учесть, что им
противостоит уран в своем восхождении... как я легко могу доказать... - он
подскочил к доске и принялся чертить на ней диаграмму.
- О, поехали! - фыркнул метафизик Джаспер. - Не понимаю, как вы оба
можете так ошибаться. Как было доказано мной в докладе, прочитанном на
последней конференции "тройственных англосаксов", внутренняя природа
матрицы...
- Это было опровергнуто еще десять лет тому назад, - загремел Линден.
- Средство...
- Динг эн зих... (непонятно, на каком языке)
- Уран...
Я украдкой подобрался к Грисволду и дернул его за рукав. Он с легким
топотом последовал в угол зала вслед за мной.
- Ладно, как же действует эта окаянная тварь? - спросил я.
- О, в основном ответ дает квантовая механика, - прошептал он. -
Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, существует определенная
вероятность нахождения фотона в какой-либо точке пространства. Чтобы
изменить свои пространственные координаты обычного дифракционного
процесса. Наблюдается пси-переход. В результате она переходит от точки к
точке, не пересекая разделяющее их пространство. Не появляясь в нем. Это
очень напоминает скачок электрона, хотя, если быть точным, аналогия не
совсем корректная, ибо меняется влияние...
- Ладно, это не важно, - вздохнул я. - Наш разговор делается чуточку
беспорядочным. Не лучше ли нам...
- Заняться первоначально поставленной целью, - согласился подошедший
к нам Аберкромби. За ним к нам присоединилась Джинни. Тем временем Линден
успел подбить глаз Витторио, а Джаспер забрасывал их обоих кусками мела.
Наша оставшаяся вне схватки группа отошла поближе к двери.
- Я уже нашел ответ на нашу проблему, - сказал Аберкромби. - Но мне
нужна помощь. Волшебство трансформации. Мы превратим саламандру во что-то
иное, с чем мы можем легко справиться.
- Это опасно, - сказала Джинни. - Тебе понадобятся действительно
сильные заклинания, а это такая вещь, что результаты могут оказаться
обратными. Что тогда случится, предсказать невозможно.
Аберкромби выпрямился и уставился на нее с благородной болью.
- Ради тебя, моя дорогая, я готов встретить любую опасность.
Она посмотрела на него с восхищением. Меня всего скрутило.
- Пойдем, - сказала она. - Я тебе помогу.
Грисволд схватил меня за руку.
- Не нравится мне это, мистер Матучек, - поведал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42