Так что тут имелось все, что могло нам
понадобится. Главное помещение лаборатории представляло собой обширный, с
высоким потолком зал, где вдоль стен чинно тянулись шкафы, рабочие столы.
Сквозь готические окна с темно-зелеными стеклами прохладно струей лился
солнечный свет. На выкрашенном в глубокий голубой цвет потолке светилась
золотом схема атома бора, окруженная зодиакальными символами. Невозможно
было найти место, более далекое по духу от кафедрального собора в Силоаме.
В лаборатории работали схожие со мной люди. Я чувствовал, что стены
лаборатории неблаготворно действуют на мою психику.
Грисволд запер дверь. Джинни сняла наваждение и выпустила Свартальфа.
Кот на мягких лапах направился в угол. Хвост его дергался, словно
метроном. Карлслунд расстелил на столе алтарное покрывало, разложил и
расставил на нем распятие, сосуды со священным хлебом и вином. Мы, все
остальные, принялись за работу под руководством Барни. Приняли обычные
меры против соглядатаев и установили защитное поле. Мы приготовились
открыть двери в другую вселенную. Это всего лишь расхожее и неточное
выражение. На самом деле нет никаких дверей, просто человек переходит из
одного континуума в другой. И, в конечном счете, переход не зависит от
какой-либо аппаратуры - важно лишь знать, как это делается. Приборы -
библия, открытая на определенной странице, семисвечник (его огромные свечи
были зажжены огнем, полученным от кремня и железа), пузырек с чистым
беспримесным воздухом, коробка священной земли из Иордана, арфа Пифагора -
имели не столько симпатическое, сколько символическое значение.
Мне хотелось особо подчеркнуть все это. Данный факт малоизвестен,
между тем он заслуживает, чтобы о нем знали все. Тут кроется одна из
причин притягательности гностицизма. Догматы петристской церкви
согласуются с принципами нехристианских вероучений и открытий, сделанных
современной наукой. Не в наших силах п_р_и_н_у_д_и_т_ь к чему-либо небеса.
Небо слишком велико. Да, на него можно оказать влияние, если будет на то
воля всевышнего. Можно привести такое сравнение: если он сам не захочет.
Наша молитва была выражена горячей мольбой, которую бог уже прочел в
наших сердцах. В известном смысле ее цель заключалась в том, чтобы убедить
нас самих, что мы действительно хотим сделать то, что задумали. Точно
также и наши заклинания лишь указывают путь какому-то духу, который
захочет помочь нам. Но заклинание н_е з_а_с_т_а_в_л_я_е_т его оказывать
помощь. Суть в том, что мы просто сделали все, от нас зависящее.
Ад - совершенно иное дело. В физическом смысле - это вселенная,
лежащая на более низком энергетическом уровне по сравнению с нашей. В
спиритуалистическом смысле. Враг и его слуги не заинтересованы в оказании
нам какой-либо помощи, если только конечным результатом не является наша
гибель. Силой колдовства (если обладаешь достаточной мощью) можно
принудить демонов вступить на этот путь, если это послужит спасению
Валерии.
Формулы призыва помощи неба не относятся к числу общеизвестных. Но и
тайными они не являются. Их можно найти в соответствующих справочниках.
Заклинание адских сил - нечто совершенно иное. Я не стану подробно
описывать эти заклинания. Поскольку мы, конечно, знаем, что вызов сил ада
сопровождается своеобразным молитвенным ритуалом (все делается наоборот),
отмечу, что тут необходимо следующее: один из апокрифов "Liber
Benefikardium", факел, пузырек с воздухом, взятый из урагана, немножко
праха мумии, 13 капель крови, меч. Не стану утверждать, что в этом перечне
нет ошибок.
Мы не думали, что нам понадобится весь этот хлам. Но он был под рукой
и служил еще одним доказательством серьезности наших намерений. А если и
понадобится - то не сразу же. Кроме того, надо было дать Джинни
возможность ознакомиться с этими предметами. И даже при ее отточенной
интуиции нужно было время, чтобы понять, как правильно следует расположить
их.
Колокольчик Карлслунда позвал нас. Он был готов. Мы собрались перед
импровизированным алтарем.
- Сперва я должен освятить это место, - заявил он. - И, возможно
более полно провести обряд богослужения. - Я взглянул на наручные часы -
черт возьми, почти пять! Но возражать не осмеливался. Необходимо, чтобы
служба была проведена должным образом.
Пастор раздал молитвенники, мы открыли их... У меня возникло странно
ощущение. Как уже упоминалось, я не верил в превосходство каких-либо догм
над другими - по крайней мере, ровно придерживался агностицизма. В церкви
я бывал редко, но считал, наиболее красочные ритуалы у приверженцев
епископального направления. Это меня устраивало. И сейчас я чуть не шепнул
Джинни - "Эй, это тайное богослужение или секретная служба?!" Но вскоре
желание шутить у меня пропало. Вместе с породившим это желание
возбуждением. От этого простого ритуала на меня снисходил покой и
невыразимое словами благодеяние. Мои мысли поворачивались к богу. Так вот
что такое религия, подумал я. Не то, чтобы в этот момент началось мое
обращение. Но казалось, что перед нами открывается какая-то сторона его
могущества.
- Приступим к молитве.
- Отче наш, иже еси на небеси...
Стук в дверь!
Сперва я даже не обратил внимания на это. Но стук раздавался снова и
снова, и сквозь тяжелые филенки просочился голос:
- Доктор Грисволд, вы здесь? Вас просят к телефону. Мистер Нож из
ФБР. Говорит, что у него очень срочное и важное дело.
Пол едва не поплыл у меня под ногами. То, что я ощутил в душе,
исчезло. Ноздри Джинни раздулись, она так сжала молитвенник, как будто это
было оружие. Карлслунд запнулся.
Грисволд, тихо ступая, подошел к двери и сказал привратнику или кто
там был:
- Передайте ему, что я провожу важный эксперимент и не могу прервать
его. Пусть он оставит свой номер и примерно через час я позвоню ему.
- Спасибо тебе, спасибо! - кричала одна половина моего сознания. А
вторая корчилась, опутанная холодными кольцами непонимания. Где же
милосердие божье? Ты захотел, чтобы это случилось... Но что есть твоя
воля? Не может быть, чтобы все это было на самом деле... Или люди - всего
лишь марионетки в жестокой игре-головоломке?
Бог не мог желать крушения наших планов... Нашего путешествия. Он не
мог хотеть, чтобы маленькая девочка оставалась в аду.
Он сделал это нечаянно. Читая полицейские новости.
А может, Всевышний и Падший - одно и то же? А может... Нет, это в
тебе говорит отчаяние, с которым ты уже сталкивался прежде - отчаяние ада.
Держись, Матучек! Не сдавайся! Выводи своим неправильным баритоном:
"Вперед, Христа солдаты..." а если это не сработает, мы попробуем
что-нибудь другое.
Прилагая все усилия, мы добрались, наконец, до конца службы.
Благословение. Затем Карлслунд, с трудом выговаривая слова, сказал:
- Я не уверен, что нам еще что-нибудь удастся. Необходимое
благоволение утеряно.
Неожиданно ему ответил Харди:
- Пастор, ваша церковь основное значение придает вере. Но для нас,
католиков, дела не менее важны.
Карлслунд не стал спорить.
- Что ж, ладно... Можете попытаться. О какой помощи вы просите?
Барни, Джинни и все прочие обменялись озабоченными взглядами. Я
понял, что они в спешке забыли договориться об этом. Вероятно, точное
определение не казалось настолько необходимым, ибо небо не так ограничено,
как ад. Во всяком случае, наша просьба быть разумной... Предпочтительно
разумной.
Барни откашлялся.
- Э... Гм. Идея состоит в том, что настоящий ученый, например,
математик, и после смерти будет заниматься исследованиями, повышать
квалификацию, приобретать все новые знания. Что он может достигнуть таких
высот, что нам и представить трудно. Нам необходим математик, занимающий
ведущие позиции в неэвклидовой геометрии.
- Таким образом обычно почитают Римана, - сказал Фалькенберг, - но он
строил свои работы на основании других. Например, Гамильтона. И сам имел
преемников. Мы не знаем, как далеко продвинулся несравненный гаусс - он
опубликовал лишь отрывки своих размышлений. В целом я предпочитаю
Лобачевского. Он первым доказал, что геометрия не теряет внутренней
согласованности, если отказаться от аксиомы параллельных. Насколько я
помню, это произошло примерно в 1830-1840 годах... Хотя я никогда не
увлекался историей математики. Все, что было сделано позднее в этой
области - неэвклидовой геометрии - берет свое начало в идеях Лобачевского.
- Выбираем его, - решил Барни. - При этом примем во внимание, что
остается неизвестным, можем ли мы уговорить вообще какую-либо великую душу
стать нашим союзником. Вообще какую-либо, вот ведь в чем дело, - добавил
он упавшим голосом, и обратился к Фалькенбергу. - Вы займитесь чарами, а
мы с пастором приступим к составлению молитвы.
Но все это тоже потребовало времени, зато мы оказались слишком
заняты, чтобы сходить с ума - а ведь только этим мы и занимались с той
минуты, когда служба была нарушена. Мы делали пассы, произносили
заклинания, напрягали волю и ощущали, как нарастает поток энергии,
устремившейся к точке прорыва. Давление энергии достигло неописуемой силы.
Это было не повседневное чародейство, это была вершина современного
научного волшебства. Неизвестно откуда поползли тени. Они делались все
гуще. Окна напоминали тусклые, горящие в ночи фонари. Пламя семи свечей
сделалось неправдоподобно высоким, хотя света это не давало.
Символы на потолке засверкали ярче, начали медленно вращаться. С
наших поднятых рук, с волшебной палочки Джинни заструились огни святого
Эльма. Такие же огни потекли, потрескивая, с шерсти сидящего на плече
Джинни Свартальфа, с ее распущенных волос. Арфа заиграла сама собой, ее
струны вторили протяжной музыке сфер, свивая взад и вперед рисунок танца.
Я не увидел в темноте, кто из семи медленными размеренными шагами вышел из
ряда, лишь услышал крик:
- Алеф! - и много позже. - Вайн!
При этом выкрике мы остановились. Арфа смолкла. Нас окутало вечное
молчание бесконечного космоса. Знаки зодиака вращались все быстрее и
быстрее, пока не слились, образуя колесо времени. Оставшаяся часть людей
целиком сконцентрировалась на пасторе. Карлслунд встал, возвел руки перед
алтарем.
- Услышь нас, о господь бог, обитающий на небесах, - воззвал он. -
Тебе известно, чего мы жаждем, молим тебя, пусть эти желания будут
чистыми. Ты видишь, как стоят перед тобой этот мужчина Стивен и эта
женщина Вирджиния. Они хотят поразить врагов твоих и избавить от заточения
невинную девочку. Если ты позволишь им это, они готовы перетерпеть все
муки ада. Нет у них никакой надежды, если ты не поможешь им. Мы просим
тебя, пусть в диких дебрях ада будет у них тот, кто сможет руководить ими
и советовать им. Если мы не заслужили, чтобы ты послал к нам ангела, то
молим тебя - пошли умершего слугу твоего, Николая Ивановича Лобачевского,
или кого-то еще, кто будучи живым занимался научными исследованиями в той
же области знаний. Молим во имя отца и сына и святого духа. Аминь.
Снова воцарилась тишина. Затем распятие на алтаре на мгновение
вспыхнуло ярким солнечным светом. Послышался тонкий пронзительный звук.
Меня охватила волна радости, которую можно, и то отдаленно, сравнить лишь
с радостью первой любви. Но сразу же раздался другой звук, он походил на
шум штормового ветра. Свечи погасли, оконные стекла сделались темными, пол
заколебался у нас под ногами. Свартальф отчаянно взвыл.
- Джинни! - услышал я свой крик. И одновременно с этим криком меня
закрутил водоворот образов, воспоминаний. Увенчанная луковицеобразными
куполами церковь посреди беспредельной равнины. Грязная дорога между
рядами низких, крытой соломой домов. Звякающий амуницией, с саблей у пояса
всадник, едущий по этой дороге. Ледяная зима, в конце которой - оттепели и
блеск разливающихся вод. И возвращение птичьих стай, и покрывающиеся
робкой зеленью буковые леса. И беспорядочные нагромождения книг, лиц, рук
и снова лиц... Женщина, которая была моей женой. Сын, умерший слишком
рано. Казань - половина ее объята пламенем. Год холеры. Письмо из
Геттингена. Любовь. Неудачи. Медленно подкрадывающаяся день за днем
слепота. И в_с_е э_т_о б_ы_л_о ч_у_ж_д_ы_м.
Наши зубы громко стучали. Ветер прекратился, и снова стало светло.
Пропало ощущение нависшей над нами грозной силы... Ничего не понимающие,
мы опять очутились в привычном мире. Джинни бросилась в мои объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
понадобится. Главное помещение лаборатории представляло собой обширный, с
высоким потолком зал, где вдоль стен чинно тянулись шкафы, рабочие столы.
Сквозь готические окна с темно-зелеными стеклами прохладно струей лился
солнечный свет. На выкрашенном в глубокий голубой цвет потолке светилась
золотом схема атома бора, окруженная зодиакальными символами. Невозможно
было найти место, более далекое по духу от кафедрального собора в Силоаме.
В лаборатории работали схожие со мной люди. Я чувствовал, что стены
лаборатории неблаготворно действуют на мою психику.
Грисволд запер дверь. Джинни сняла наваждение и выпустила Свартальфа.
Кот на мягких лапах направился в угол. Хвост его дергался, словно
метроном. Карлслунд расстелил на столе алтарное покрывало, разложил и
расставил на нем распятие, сосуды со священным хлебом и вином. Мы, все
остальные, принялись за работу под руководством Барни. Приняли обычные
меры против соглядатаев и установили защитное поле. Мы приготовились
открыть двери в другую вселенную. Это всего лишь расхожее и неточное
выражение. На самом деле нет никаких дверей, просто человек переходит из
одного континуума в другой. И, в конечном счете, переход не зависит от
какой-либо аппаратуры - важно лишь знать, как это делается. Приборы -
библия, открытая на определенной странице, семисвечник (его огромные свечи
были зажжены огнем, полученным от кремня и железа), пузырек с чистым
беспримесным воздухом, коробка священной земли из Иордана, арфа Пифагора -
имели не столько симпатическое, сколько символическое значение.
Мне хотелось особо подчеркнуть все это. Данный факт малоизвестен,
между тем он заслуживает, чтобы о нем знали все. Тут кроется одна из
причин притягательности гностицизма. Догматы петристской церкви
согласуются с принципами нехристианских вероучений и открытий, сделанных
современной наукой. Не в наших силах п_р_и_н_у_д_и_т_ь к чему-либо небеса.
Небо слишком велико. Да, на него можно оказать влияние, если будет на то
воля всевышнего. Можно привести такое сравнение: если он сам не захочет.
Наша молитва была выражена горячей мольбой, которую бог уже прочел в
наших сердцах. В известном смысле ее цель заключалась в том, чтобы убедить
нас самих, что мы действительно хотим сделать то, что задумали. Точно
также и наши заклинания лишь указывают путь какому-то духу, который
захочет помочь нам. Но заклинание н_е з_а_с_т_а_в_л_я_е_т его оказывать
помощь. Суть в том, что мы просто сделали все, от нас зависящее.
Ад - совершенно иное дело. В физическом смысле - это вселенная,
лежащая на более низком энергетическом уровне по сравнению с нашей. В
спиритуалистическом смысле. Враг и его слуги не заинтересованы в оказании
нам какой-либо помощи, если только конечным результатом не является наша
гибель. Силой колдовства (если обладаешь достаточной мощью) можно
принудить демонов вступить на этот путь, если это послужит спасению
Валерии.
Формулы призыва помощи неба не относятся к числу общеизвестных. Но и
тайными они не являются. Их можно найти в соответствующих справочниках.
Заклинание адских сил - нечто совершенно иное. Я не стану подробно
описывать эти заклинания. Поскольку мы, конечно, знаем, что вызов сил ада
сопровождается своеобразным молитвенным ритуалом (все делается наоборот),
отмечу, что тут необходимо следующее: один из апокрифов "Liber
Benefikardium", факел, пузырек с воздухом, взятый из урагана, немножко
праха мумии, 13 капель крови, меч. Не стану утверждать, что в этом перечне
нет ошибок.
Мы не думали, что нам понадобится весь этот хлам. Но он был под рукой
и служил еще одним доказательством серьезности наших намерений. А если и
понадобится - то не сразу же. Кроме того, надо было дать Джинни
возможность ознакомиться с этими предметами. И даже при ее отточенной
интуиции нужно было время, чтобы понять, как правильно следует расположить
их.
Колокольчик Карлслунда позвал нас. Он был готов. Мы собрались перед
импровизированным алтарем.
- Сперва я должен освятить это место, - заявил он. - И, возможно
более полно провести обряд богослужения. - Я взглянул на наручные часы -
черт возьми, почти пять! Но возражать не осмеливался. Необходимо, чтобы
служба была проведена должным образом.
Пастор раздал молитвенники, мы открыли их... У меня возникло странно
ощущение. Как уже упоминалось, я не верил в превосходство каких-либо догм
над другими - по крайней мере, ровно придерживался агностицизма. В церкви
я бывал редко, но считал, наиболее красочные ритуалы у приверженцев
епископального направления. Это меня устраивало. И сейчас я чуть не шепнул
Джинни - "Эй, это тайное богослужение или секретная служба?!" Но вскоре
желание шутить у меня пропало. Вместе с породившим это желание
возбуждением. От этого простого ритуала на меня снисходил покой и
невыразимое словами благодеяние. Мои мысли поворачивались к богу. Так вот
что такое религия, подумал я. Не то, чтобы в этот момент началось мое
обращение. Но казалось, что перед нами открывается какая-то сторона его
могущества.
- Приступим к молитве.
- Отче наш, иже еси на небеси...
Стук в дверь!
Сперва я даже не обратил внимания на это. Но стук раздавался снова и
снова, и сквозь тяжелые филенки просочился голос:
- Доктор Грисволд, вы здесь? Вас просят к телефону. Мистер Нож из
ФБР. Говорит, что у него очень срочное и важное дело.
Пол едва не поплыл у меня под ногами. То, что я ощутил в душе,
исчезло. Ноздри Джинни раздулись, она так сжала молитвенник, как будто это
было оружие. Карлслунд запнулся.
Грисволд, тихо ступая, подошел к двери и сказал привратнику или кто
там был:
- Передайте ему, что я провожу важный эксперимент и не могу прервать
его. Пусть он оставит свой номер и примерно через час я позвоню ему.
- Спасибо тебе, спасибо! - кричала одна половина моего сознания. А
вторая корчилась, опутанная холодными кольцами непонимания. Где же
милосердие божье? Ты захотел, чтобы это случилось... Но что есть твоя
воля? Не может быть, чтобы все это было на самом деле... Или люди - всего
лишь марионетки в жестокой игре-головоломке?
Бог не мог желать крушения наших планов... Нашего путешествия. Он не
мог хотеть, чтобы маленькая девочка оставалась в аду.
Он сделал это нечаянно. Читая полицейские новости.
А может, Всевышний и Падший - одно и то же? А может... Нет, это в
тебе говорит отчаяние, с которым ты уже сталкивался прежде - отчаяние ада.
Держись, Матучек! Не сдавайся! Выводи своим неправильным баритоном:
"Вперед, Христа солдаты..." а если это не сработает, мы попробуем
что-нибудь другое.
Прилагая все усилия, мы добрались, наконец, до конца службы.
Благословение. Затем Карлслунд, с трудом выговаривая слова, сказал:
- Я не уверен, что нам еще что-нибудь удастся. Необходимое
благоволение утеряно.
Неожиданно ему ответил Харди:
- Пастор, ваша церковь основное значение придает вере. Но для нас,
католиков, дела не менее важны.
Карлслунд не стал спорить.
- Что ж, ладно... Можете попытаться. О какой помощи вы просите?
Барни, Джинни и все прочие обменялись озабоченными взглядами. Я
понял, что они в спешке забыли договориться об этом. Вероятно, точное
определение не казалось настолько необходимым, ибо небо не так ограничено,
как ад. Во всяком случае, наша просьба быть разумной... Предпочтительно
разумной.
Барни откашлялся.
- Э... Гм. Идея состоит в том, что настоящий ученый, например,
математик, и после смерти будет заниматься исследованиями, повышать
квалификацию, приобретать все новые знания. Что он может достигнуть таких
высот, что нам и представить трудно. Нам необходим математик, занимающий
ведущие позиции в неэвклидовой геометрии.
- Таким образом обычно почитают Римана, - сказал Фалькенберг, - но он
строил свои работы на основании других. Например, Гамильтона. И сам имел
преемников. Мы не знаем, как далеко продвинулся несравненный гаусс - он
опубликовал лишь отрывки своих размышлений. В целом я предпочитаю
Лобачевского. Он первым доказал, что геометрия не теряет внутренней
согласованности, если отказаться от аксиомы параллельных. Насколько я
помню, это произошло примерно в 1830-1840 годах... Хотя я никогда не
увлекался историей математики. Все, что было сделано позднее в этой
области - неэвклидовой геометрии - берет свое начало в идеях Лобачевского.
- Выбираем его, - решил Барни. - При этом примем во внимание, что
остается неизвестным, можем ли мы уговорить вообще какую-либо великую душу
стать нашим союзником. Вообще какую-либо, вот ведь в чем дело, - добавил
он упавшим голосом, и обратился к Фалькенбергу. - Вы займитесь чарами, а
мы с пастором приступим к составлению молитвы.
Но все это тоже потребовало времени, зато мы оказались слишком
заняты, чтобы сходить с ума - а ведь только этим мы и занимались с той
минуты, когда служба была нарушена. Мы делали пассы, произносили
заклинания, напрягали волю и ощущали, как нарастает поток энергии,
устремившейся к точке прорыва. Давление энергии достигло неописуемой силы.
Это было не повседневное чародейство, это была вершина современного
научного волшебства. Неизвестно откуда поползли тени. Они делались все
гуще. Окна напоминали тусклые, горящие в ночи фонари. Пламя семи свечей
сделалось неправдоподобно высоким, хотя света это не давало.
Символы на потолке засверкали ярче, начали медленно вращаться. С
наших поднятых рук, с волшебной палочки Джинни заструились огни святого
Эльма. Такие же огни потекли, потрескивая, с шерсти сидящего на плече
Джинни Свартальфа, с ее распущенных волос. Арфа заиграла сама собой, ее
струны вторили протяжной музыке сфер, свивая взад и вперед рисунок танца.
Я не увидел в темноте, кто из семи медленными размеренными шагами вышел из
ряда, лишь услышал крик:
- Алеф! - и много позже. - Вайн!
При этом выкрике мы остановились. Арфа смолкла. Нас окутало вечное
молчание бесконечного космоса. Знаки зодиака вращались все быстрее и
быстрее, пока не слились, образуя колесо времени. Оставшаяся часть людей
целиком сконцентрировалась на пасторе. Карлслунд встал, возвел руки перед
алтарем.
- Услышь нас, о господь бог, обитающий на небесах, - воззвал он. -
Тебе известно, чего мы жаждем, молим тебя, пусть эти желания будут
чистыми. Ты видишь, как стоят перед тобой этот мужчина Стивен и эта
женщина Вирджиния. Они хотят поразить врагов твоих и избавить от заточения
невинную девочку. Если ты позволишь им это, они готовы перетерпеть все
муки ада. Нет у них никакой надежды, если ты не поможешь им. Мы просим
тебя, пусть в диких дебрях ада будет у них тот, кто сможет руководить ими
и советовать им. Если мы не заслужили, чтобы ты послал к нам ангела, то
молим тебя - пошли умершего слугу твоего, Николая Ивановича Лобачевского,
или кого-то еще, кто будучи живым занимался научными исследованиями в той
же области знаний. Молим во имя отца и сына и святого духа. Аминь.
Снова воцарилась тишина. Затем распятие на алтаре на мгновение
вспыхнуло ярким солнечным светом. Послышался тонкий пронзительный звук.
Меня охватила волна радости, которую можно, и то отдаленно, сравнить лишь
с радостью первой любви. Но сразу же раздался другой звук, он походил на
шум штормового ветра. Свечи погасли, оконные стекла сделались темными, пол
заколебался у нас под ногами. Свартальф отчаянно взвыл.
- Джинни! - услышал я свой крик. И одновременно с этим криком меня
закрутил водоворот образов, воспоминаний. Увенчанная луковицеобразными
куполами церковь посреди беспредельной равнины. Грязная дорога между
рядами низких, крытой соломой домов. Звякающий амуницией, с саблей у пояса
всадник, едущий по этой дороге. Ледяная зима, в конце которой - оттепели и
блеск разливающихся вод. И возвращение птичьих стай, и покрывающиеся
робкой зеленью буковые леса. И беспорядочные нагромождения книг, лиц, рук
и снова лиц... Женщина, которая была моей женой. Сын, умерший слишком
рано. Казань - половина ее объята пламенем. Год холеры. Письмо из
Геттингена. Любовь. Неудачи. Медленно подкрадывающаяся день за днем
слепота. И в_с_е э_т_о б_ы_л_о ч_у_ж_д_ы_м.
Наши зубы громко стучали. Ветер прекратился, и снова стало светло.
Пропало ощущение нависшей над нами грозной силы... Ничего не понимающие,
мы опять очутились в привычном мире. Джинни бросилась в мои объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42