Их стремительные шаги простучали по лестнице, старое
дерево легонько поскрипывало и постанывало, однако никакие зловещие звуки
не возвещали об очередной сломанной ступеньке или еще о чем-нибудь в том
же роде.
В ожидании пока из подвала будут принесены четыре кувшина, приятели
заказали по кружке такого же или почти такого же крепленого вина и уселись
в тихий уголок за длинной стойкой шумной таверны. По пути Мышелов ловко
пришиб черную крысу, которая имела неосторожность высунуться из норы.
После того, как друзья обменялись восторженными комплиментами
относительно возлюбленных, Фафхрд неуверенно спросил:
- Как ты думаешь - между нами, разумеется, - может, твоя прелестная
Ивриана не так уж неправа, когда говорит, что эта маленькая черная тварь,
бежавшая рядом со Сливикином и другим вором, какой-то домашний дух чародея
или его хитрый прирученный зверек, натасканный в качестве связного и
сообщающий о неприятностях своему хозяину, или Кровасу, или им обоим?
Мышелов усмехнулся:
- Ты придумываешь себе головную боль на пустом месте, в твоих
рассуждениях нет никакой логики, брат мой варвар, если позволишь даю так
выразиться. Imprimus [во-первых (лат.)], мы даже не знаем, имел ли этот
зверь какое-либо отношение к ворам. Это мог быть бездомный котяра или
большая наглая крыса, вот вроде этой! - он снова пнул ногой выглянувшего
из норы грызуна. - А secundus [во-вторых (лат.)], если это и была какая-то
обученная колдуном Кроваса тварь, то как она может что-либо сообщить? Я не
верю, что животные могут разговаривать, если не считать попугаев и
подобных им птиц, которые умеют лишь нести всякую чушь, не верю в
животных, изъясняющихся знаками, доступными пониманию человека. Или ты
можешь себе представить зверя, который макает свою лапу в горшок с
чернилами и пишет свое сообщение на расстеленном на полу пергаменте? Эй,
ты там, за стойкой! - обратился он к подавальщику. - Где мои кувшины?
Парнишка ушел за ними несколько дней назад - его что, сожрали крысы? Или
он просто помер с голоду, пока бродил там в погребе? Поторопи-ка его, а
нам покамест налей еще!.. Нет, Фафхрд, даже если считать, что та зверюга
имела какое-то отношение к Кровасу и вернулась в Дом Вора после нашего
налета, то что она могла сообщить? Только что с ограблением лавки Дженгао
вышло что-то не то. Так они и без этого догадались бы, увидев, что воры и
охрана задерживаются.
Фафхрд нахмурился и упрямо возразил:
- Этот волосатый заморыш мог, однако, как-то передать наши приметы в
Цех, а они выследят и нападут на нас дома. То же самое могли сделать
Сливикин и его жирный приятель, придя в себя после нашей взбучки.
- Мой почтенный друг, - с жалостью в голосе отвечал Мышелов, - боюсь,
что крепкое вино, извини, ударило тебе в башку. Если бы в Цехе знали, как
мы выглядим и где живем, они достали бы нас несколько дней, недель, даже
месяцев назад. Похоже, ты не знаешь, что за сделанную на свой страх и риск
или несогласованную с ними кражу у них одно наказание - смерть, причем по
возможности после пыток.
- Да все я знаю, а мое положение еще хуже твоего, - ответил Фафхрд и,
попросив Мышелова держать язык за зубами, поведал ему историю о том, что
Влана задумала вендетту и имеет весьма серьезные намерения отомстить.
Тем временем из погреба появились кувшины, но Мышелов лишь велел еще
раз наполнить глиняные кружки.
- И вот, - закончил Фафхрд, - в результате обещания, данного
влюбленным до безумия и невежественным юнцом на самом юге Стылых Пустошей,
я теперь оказался в положении вполне трезвомыслящего - когда не пью,
понятное дело, - человека, которого постоянно просят вступить в войну
против силы, не менее могущественной, чем сам Карстак Овартомортес,
поскольку, как ты, наверно, знаешь, у Цеха есть филиалы во всех более или
менее крупных городах страны, не говоря уж о соглашениях с воровскими и
бандитскими организациями других стран о выдаче нарушителей закона. Я
искренне люблю Влану, уж будь уверен, она сама опытная воровка и без ее
советов я вряд ли уцелел бы в свою первую неделю в Ланкмаре, но на этом
вопросе она немного сдвинулась, у нее случился бзик, который не вышибить
из нее ни логикой, ни убеждениями. И через месяц пребывания здесь я понял:
единственный способ выжить в этой цивилизации - это придерживаться ее
неписанных законов - они гораздо важнее, чем вырубленные на камне ее
скрижали - и нарушать их только когда тебе угрожает опасность, причем
делать это в глубокой тайне и со всеми возможными предосторожностями. Как
я сегодня и поступил - это, кстати, не первый мой налет.
- Воистину, выступать против Цеха в открытую - это безумие, тут ты
совершенно прав, - заметил Мышелов. - Если ты не можешь силой или
уговорами заставить свою очаровательную девушку отказаться от этой дикой
затеи, а я вижу, что Влана бесстрашна и своенравна, значит, ты должен
твердо отказывать ей всякий раз, когда она лишь заикнется об этом.
- Воистину, должен, - согласился Фафхрд и с легким упреком в голосе
добавил, - хотя, как я понимаю, ты заявил ей, что охотно перерезал бы
глотки типам, которых мы уложили.
- Да это ж простая любезность, приятель! Неужто я должен был вести
себя неучтиво с твоей девушкой? Просто я хотел подчеркнуть и твое и мое
рвение. Во не соглашаться с женщиной имеет право только ее мужчина. И в
этом случае ты должен быть тверд.
- Воистину, должен, - с чувством повторил Фафхрд. - А был бы
болваном, если б выступил против Цеха. Конечно, попадись я им в руки, они
убили бы меня за самоуправство и бандитизм. Но без всякой нужды открыто
нападать на Цех, бессмысленно убивать его воров или даже стремиться к
этому - чистейшей воды сумасшествие!
- Ты был бы не только пьяным болваном с длинным языком, ты самое
большее через три дня уже вонял бы после посещения королевы болезней -
Смерти. За злоумышления против него, за удары, нанесенные организации, Цех
карает вдесятеро строже, чем за нарушение других правил. Все
запланированные ограбления и прочие акции были бы отменены, и Цех всею
своею мощью и мощью своих союзников обрушился бы на тебя одного. Ты с
большим шансами на успех мог бы схватиться в одиночку с воинством Царя
Царей, чем с самыми захудалыми клевретами Цеха Воров. Благодаря своему
росту, силе и уму ты стоишь, быть может, военного отряда, но не армии. Так
что не поддавайся Влане.
- Не буду! - провозгласил Фафхрд, сжимая в сокрушительном рукопожатии
жилистую ладонь Мышелова.
- А теперь пора возвращаться к нашим дамам, - сказал Мышелов.
- Пора.
Мышелов полез за кошельком, чтобы расплатиться, но Фафхрд бурно
запротестовал. В результате им пришлось бросить монетку, и Фафхрд,
выиграв, зазвенел серебряными смердуками по измызганной и замусоленной
стойке, которая благодаря бесчисленным мокрым следам от донышек кружек
напоминала чертежную доску безумного геометра. Наконец друзья встали и
двинулись к выходу, причем Мышелов и тут не преминул сделать выпад ногою в
сторону крысиной норы - на счастье.
Тут мысли Фафхрда повернулись вспять, и он проговорил:
- Даже если предположить, что эта зверюга не умеет писать лапой и
говорить с помощью языка или еще чего-нибудь, она могла выследить нас,
запомнить, где ты живешь и, вернувшись в Дом Вора, словно гончая, навести
своих хозяев на наш след.
- Дело говоришь, - похвалил Мышелов. - Эй, парень, тащи-ка сюда ведро
пива! Да пошевеливайся! - Заметив недоуменный взгляд Фафхрда, он пояснил:
- Разолью его вокруг "Угря" и в проходе, чтобы отбить наш запах. И стены
обрызгаю тоже.
Фафхрд понимающе кивнул.
- А я уж думал, что ты надрался до зеленого змия.
Оживленно беседовавшие Влана и Ивриана вдруг подскочили: на лестнице
загрохотали шаги. Большего шума не сумело бы произвести даже стадо
несущихся во весь опор бегемотов. Деревянная лестница скрипела и стонала
вовсю, но тяжелые шаги приближались. Дверь распахнулась, и молодые люди,
влетев в комнату под громадным черным грибом ночного смога, ловко
перерезали его ножку дверной створкой.
- Я ж говорил, что мы обернемся в один миг, - радостно закричал
Мышелов Ивриане, тогда как Фафхрд, не обращая внимания на жалобно
скрипевший под ним пол, протопал к Влане и воскликнул:
- Сердце мое, я так по тебе соскучился!
С этими словами, несмотря на протесты и сопротивление своей
возлюбленной, он схватил ее в охапку и поцеловал, после чего снова
водрузил на кушетку.
Странное дело: на Северянина рассердилась Ивриана, а не Влана,
которая лишь нежно и отчасти мечтательно улыбалась.
- Господин Фафхрд, - с вызовом проговорила хрупкая девушка, упоров
кулачки в узкие бедра, высоко задрав точеный подбородок и сверкая черными
глазами, - любезнейшая Влана рассказала мне о том, насколько жестоко
поступил Цех Воров с нею и ее близкими друзьями. Прошу извинить, что я, не
успев как следует с вами познакомиться, высказываюсь столь откровенно, но
мне кажется, что с вашей стороны просто недостойно отказывать ей в
справедливой и столь желанной ею мести. Это относится и к тебе, Мышонок,
тоже - ты ведь хвастался Влане относительно того, что сделал бы с ворами,
если б знал ее историю, ведь ты без малейших угрызений совести убил моего
отца - или предполагаемого отца - за его зверства!
Фафхрду было совершенно ясно: пока они с Серым Мышеловом преспокойно
бражничали себе в "Угре", Влана, не жалея красок, расписала свои обиды на
Цех и безжалостно воспользовалась книжными представлениями наивной девушки
о рыцарской чести. Ясно было и другое: Ивриана была уже немного на взводе,
поскольку на низком столике рядом с дамами стояла на три четверти
опорожненная бутылка с фиолетовым вином из далекого Кираая.
Под суровым взглядом Иврианы, которой теперь пришла на помощь и
Влана, великан лишь беспомощно развел длинными руками и склонил голову
даже ниже, чем вынуждал его к этому низкий потолок. В конце концов девушки
были правы. Он дал обещание.
Поэтому первым попробовал отразить атаку Мышелов.
- Да успокойся ты, крошка, - непринужденно воскликнул он, не
прекращая вихрем летать по комнате, затыкать шелком щели от ночного смога,
шуровать в печке и подбрасывать в нее дрова, - и вы тоже, прекраснейшая
леди Влана. За последний месяц Фафхрд не раз попадал Цеху в самое больное
место - болтающиеся у них между ног кошельки. То, что он отнимал у воров
награбленное, можно сравнить с жестокими ударами в пах. Поверьте, это
гораздо больнее, чем отнять у них жизнь с помощью меча - быстро и
безболезненно. А сегодня и я помог сагу в этом ценном начинании и с
радостью буду помогать и впредь. Давайте-ка лучше выпьем.
Он схватил один из кувшинов, мигом вышиб из него пробку и наполнил
серебряные кубки и кружки.
- Месть торгаша! - презрительно отозвалась Ивриана, которую слова
Мышелова не утешили, а разозлили еще сильнее. - Я знаю, что в сущности вы
оба - верные и благородные рыцари, несмотря на то, что порою оступаетесь.
Самое малое, что от вас требуется - это принести Влане голову Кроваса!
- И что она с ней станет делать? Какой в ней прок? Только ковры
перепачкает! - жалобно заметил Мышелов. Фафхрд же наконец собрался немого
с мыслями, встал на колено и медленно заговорил:
- Почтеннейшая леди Ивриана! Я и впрямь торжественно пообещал моей
возлюбленной Влане, что помогу ей отомстить. Но ведь это произошло, когда
я находился в далеком и варварском Мерзлом Стане, где кровная месть дело
обычное, освященное традициями и практикуемое всеми кланами, племенами и
братствами диких северян Стылых Пустошей. В своей наивности я полагал, что
и месть Вланы будет того же рода. Но, оказавшись в самом средоточии
цивилизации, я обнаружил, что правила и обычаи перевернуты здесь с ног на
голову. Однако же и в Ланкмаре, и в Мерзлом Стане, чтобы выжить, следует
соблюдать правила и обычаи. Здесь самый могущественный, самый почитаемый
идол - деньги, и люди ради них готовы горбатиться, воровать или притеснять
других. Кровная месть здесь не входит ни в какие правила и наказывается
суровее, чем буйное помешательство. Подумайте, леди Ивриана: принеси мы с
Мышеловом голову Кроваса, нам с Вланой в тот же миг пришлось бы бежать из
Ланкмара, поскольку все ополчились бы против нас, а вы неминуемо потеряли
бы этот сказочный уголок, созданный для вас любящим Мышонком, и были бы
вынуждены весь остаток жизни нищенствовать и находиться в бегах.
Речь была изящно аргументирована и построена, но.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29