– Сержант.
– Да, Коронин.
Он отвечал с похвальной почтительностью и использовал верное
обращение, более не называя ее «моя госпожа». Произносимый членом бандитской команды, титул звучал как оскорбление.
Она относилась к титулу более серьезно, она не будет использовать его снова до тех пор, как он снова будет ее в глазах признаком высшего класса ее общества. И он будет ее.
– Проложите курс к Фаланге Федерации.
Стюарды Звездного Флота не позволяли скапливаться остаткам; полупустые бокалы и грязные тарелки, замусоренные подносы и пустые бутылки исчезали, не успев появиться. Когда почти все, кроме нескольких гостей, отбыли по направлению к своим кроватям, только на одном столе осталось несколько бутылок охлажденного шампанского, – поднос с бутылками и поднос с закусками, – будто подготовленные для еще одной, только маленькой, вечеринки.
Джим сидел у наблюдательного порта, изредка бросая взгляд на космодок. Он слишком устал и слишком был взвинчен, даже чтобы хотеть спать. Ему хотелось попытаться объяснить матери, почему он так разозлился; хотелось поговорить с Сэмом и извиниться за то, что нагрубил в ответ на заботу. Но Винона уже, конечно, спала, а Сэм, хоть и был здесь, завладел гитарой музыкантов, когда те закончили играть. Он негромко наигрывал на ней, аккомпанируя Ухуре, которая тренькала на маленькой арфе, напевая живую ирландскую песенку. Пара сотрудников Водевильной Компании еще оставались здесь, но Амелинда Лукариэн испарилась.
Будь он в лучшем настроении, Джим бы подсел ближе к певцам и с счастливо слушал бы лейтенанта Ухуру всю ночь напролет. Вместо этого, он встал и вышел из зала, задержавшись на миг возле стола, чтобы захватить два бокала и полную бутылку шампанского.
– Джим, подожди!
Сэм догнал его возле турболифта. Он держал третий бокал и маленький пищевой контейнер.
– Я все гадал, как скоро ты придешь к этому, – сказал Сэм.
– Может, я просто пошел напиться. В одиночестве, – Турболифт прибыл, Джим вошел внутрь.
Сэм взглянул на бокалы.
– Мой брат пьет в две руки.
Джим открыто улыбнулся и впустил Сэма в лифт.
– Что ж, я определено ценю моральную поддержку.
Сэм подбросил контейнер в воздух и поймал его. Нарезанные овощи
застучали о прозрачный пластик.
– А я собираюсь подружиться с лошадью.
Они задержались на галерее. Лукариэн принесла к корралю раскладушку и
устроилась так, чтобы можно было спать, просунув одну руку в ограждение. Крылатая лошадь стояла возле нее; она дремала, уткнувшись носом в пальцы Лукариэн. Глянцевитый черный цвет ее шкуры отливал глубоким пурпурным и петушье-синим на ее ушах, ногах, в пятнах на ее спине и боках. Ее грива и хвост ниспадали случайными прядями, переливаясь от черного к ярко-синему, пурпурному и радужно-зеленому. Она сложила свои широкие крылья, и цвет перьев смешался с тенями ее шкуры.
– Лучше нам потом зайти, – сказал Джим.
При звуке его голоса, Афина подняла голову и фыркнула. Лукариэн села, часто моргая.
– Что вы хотите? – Она откинула одеяло. Она сменила черное трико на штаны с завязками снизу и мешковатую свободную рубашку.
Джим полез вниз по трапу, держа бутылку и бокалы в одной руке.
– Я хочу извиниться, – сказал он.
– Мы насчет мирного договора, – Сэм открыл контейнер и зачерпнул пригоршню нарезанных овощей. – Афина любит морковные розочки?
– Да. Во всяком случае, морковь любит. Она никогда не имела дела такой изысканностью, как морковные розочки.
Пока Джим открывал шампанское, Сэм предложил Афине морковь. Она,
трепеща крыльями, опасливо приблизилась. При всей ее кажущейся дикости, у нее были спокойные, кроткие серые глаза. Она потянулась к нему, словно искушенный старый пони, подозревающий уздечку, припрятанную где-нибудь, – например, за Сэмовой спиной. И взяла кусочек губами.
– Это адмирал вам приказал сюда прийти? – сказала Лукариэн. –
Неважно, извинитесь вы или нет. Я отсюда не снимусь, хоть что там. Конечно, хорошо быть там, где вам рады, но компания не может позволить себе такую роскошь, как излишняя разборчивость.
– Он не заставлял меня извиняться, – сказал Джим. – И вам вовсе нет
нужды расторгать контракт. – Он засмеялся, – невесело, но с ироничным пониманием. – Да это ничего бы и не изменило, если вы так и поступите. Адмирал все твердо решил. Если вы откажетесь, он просто найдет кого-нибудь еще.
– А если вы откажетесь? – спросила Лукариэн.
– Мне не позволено отказываться, – сказал Джим. Он вытащил пробку, – осторожно, – чтобы она не хлопнула и не напугала снова крылатую лошадь.
Лукариэн задумчиво пожевала ноготь.
– Это не совсем то, что вы ожидали, да? – сказала она.
– Это… мягко сказано.
– Мир? – спросила Лукариэн.
– Мир.
Они пожали друг другу руки, на сей раз более вежливо.
Крылатая лошадь дожевала розочку, которую дал ей Сэм, потянулась через
ограждение корраля, толкнула Лукариэн, которая протянула руку и позволила ей что-то взять с ладони. Лошадь снова захрустела морковкой, в то время как Джим пытался припомнить, когда именно Сэм дал ей что-то из контейнера или когда она успела сунуть руку в карман. За момент до этого в ее руке ничего не было. Он пожал плечами и разлил шампанское, – ей, Сэму, себе.
– За…мир, – сказал он.
Их бокалы стукнулись с высоким, легким звоном.
– Как вы стали капитаном? – Лукариэн отсутствующе чесала лошадь между ушей.
Джим слегка покраснел.
– Просто повезло, наверное.
Лукариэн тоже вспыхнула.
– Я не так выразилась. Я хотела спросить, не слишком ли вы молоды для того, чтобы быть капитаном?
– Мне двадцать девять, – сказал он. – Я уже давно вырос из коротких штанишек. А вот вы – не слишком ли вы молоды, чтобы управлять… Водевильной компанией?
– Это другое дело, – сказала она. – Я вроде как унаследовала работу от отца.
– Джим тоже, – сказал Сэм, широко улыбаясь.
– Я не знала, что в Звездном Флоте такое бывает, – сказала она.
– Не бывает, – сказал Джим. – Как познакомитесь поближе с моим братом, – узнаете, что у него необычное чувство юмора.
– О, – она лукаво взглянула на них.
– А зачем корраль? – спросил Джим. – Разве она не может перелететь через ограду?
– Джим, взгляни на пропорцию крыльев, – сказал Сэм. – Ей невозможно оторваться от земли при обычной гравитации.
– Взлететь она не может, – сказала Лукариэн – Но может выпрыгнуть, если сильно испугается.
– Не здорово, если она будет свободно бегать по палубе, – сказал Джим.
– Кто-нибудь всегда с ней. Прошлой ночью я просто вышла на минутку.
Я хотела переодеться, и подготовиться к вечеринке, и… ну, просто не повезло, что вы именно тут и пришли.
– А зачем вам летающая лошадь, если она не летает?
– Мой отец приобрел ее, когда она была еще жеребенком. Тогда я не
думала, что нам она нужна. У нас есть представления с животными, но Афина… я знала, что, если мы начнем показывать крылатую, но нелетающую лошадь, аудитории это не понравится. И ведь я была права. К тому же экирапторы все страшно нервные. Но, конечно, как только она у нас появилась, я в нее просто влюбилась. Возраст был подходящий.
– Экираптор? – спросил Джим. – Не пегас?
– Нет. Пегас – это миф. Афина – вот она. Да и потом, «экираптор» – так
точнее. У нее какие-то гены от хищной птицы, – она может есть мясо. Не думаю, что вы принесли креветок? Она любит креветки.
– Я в следующий раз принесу.
– А сколько их таких? – спросил Сэм. – И кто их комбинировал? И почему я об этом не слышал?
– Есть один парень… на Северо-Западе. У него их целое стадо… – или
стая? Он не публикуется никогда, – настоящие генетики сразу выкатывают против него артиллерию. – Она неодобрительно сморщилась. – Они всегда готовы покупать у него соевый протеин с мясным запахом. От этого их счета становятся куда меньше, и ничего, что скрещиваются формы куда более далекие друг от друга, чем птицы и млекопитающие. Но стоит вам сказать, – Эй, девочки и мальчики, давайте сделаем кино, создадим летающего коня, они начинают кричать «языческое колдовство!»
Сэм, узнав типаж, усмехнулся.
– Вы сказали, летающие лошади, – экирапторы, – очень нервные. Это оттого, что они не могут летать?
– Не то, что они не могут летать, нет, – просто они сами считают, что должны уметь летать. Если вы видите разницу.
– А в какой гравитации они могут летать?
– По теории, – в одной десятой «же». Но такого никто не делал. Это
слишком дорого, – задействовать гравитационное поле на такой объем, который для этого нужен.
– Это не должно быть так дорого, – сказал Джим, озирая помещение
палубы, и чувствуя неоправданное разочарование, потому что и пятнадцатиметровый потолок вряд ли мог предоставить крылатой лошади достаточно пространства для полета.
– Это слишком дорого, если вам нужно сделать это, имея на руках бюджет Водевильной Компании, – сказала Лукариэн. – Но зрелище было бы что надо, верно?
– Да, верно, – сказал Джим.
– Мои друзья зовут меня Линди, – сказала она.
– Его друзья зовут его Джим, – сказал Сэм.
Она немного растерянно перевела взгляд с одного брата на другого.
– Да, – сказал Джим. – Мои друзья зовут меня Джим.

Глава 4

Сидя на мостике звездолета «Энтерпрайз», Джим Кирк изо всех сил сдерживался, чтобы не начать нервно барабанить пальцами по ручке капитанского кресла. Последнее, что ему хотелось, – это чтобы все узнали, насколько он чувствовал себя нервным, раздраженным и расстроенным.
С утра он имел такое долгое прощание с матерью и братом, что, когда они наконец ушли, они ушли с облегчением. Он едва ли мог порицать их за это. Он был слишком обеспокоен, чтобы поддерживать приличный разговор, или даже просто обмен репликами на семейные темы, да и, в конце концов, способов прощаться было не так уж много.
Он провел полную инспекцию по кораблю, совещание с лейтенантом Ухурой о коммуникационной сети и с коммандером Споком – на предмет систем анализа данных. Мистер Спок ответил на вопросы Джима, без каких бы то ни было эмоций, в деталях и используя термины, которые Джим по большей части никогда не слышал, не говоря уже о понимании. Несмотря на свой совершенно невозмутимый вид, мистер Спок, похоже, подозревал, что Джим проверяет его компетентность, что Джим ищет предлога, чтобы сместить его с позиции первого офицера.
Джим даже спросил Амелинду Лукариэн, не нуждается ли ее компания в каком-нибудь дополнительном оборудовании или припасах.
– Джим, все, что мне нужно – это хороший жонглер, – сказала она. – Не думаю, что вы умеете жонглировать, а?
Он, вообще-то, умел, раз уж на то пошло, но уж конечно не собирался в
этом признаваться и оказаться на сцене в зале ближайшей звездной базы, с двумя факелами в руках и третьим в воздухе.
Амелинда же была слишком взбудоражена заданием Звездного Флота, слишком возбуждена, отправляясь в первый раз в космос, чтобы ответить на его намек, что ему нужен предлог, чтобы задержаться в порту еще на день.
Поразмыслив, он пришел к выводу, что вряд ли может порицать ее за это. Ее можно было вовлечь в заговор и убедить помочь задержать «Энтерпрайз», но она сделала бы это неохотно, вероятно, пытаясь примирить допущение, – неоправданное, надеялся Джим, – что отказ помочь Джиму повредит их непрочному миру, – с допущением, – полностью оправданным, чувствовал Джим, – что ее настояние на том, чтобы отложить отлет, будет не в копилку компании, в плане ее отношенияй с адмиралом Ногучи. Адмирал уже раз вызвал Джима, и спросил его, – в нарочито небрежной манере, – когда Джим намерен отправляться.
Короче, Джим продержал «Энтерпрайз» в доке так долго, как только смог, и куда как дольше, чем ему хотелось. Больше откладывать вылет он не мог.
Но он не хотел уходить без доктора Леонарда Маккоя, а доктора Леонарда Маккоя на корабле не имелось.
Последние несколько месяцев были для Маккоя нелегкими. Хотя он смог спасти Джима и Гари и других выживших на Гиоге; – после того, как их доставили на Землю, доктор опять же только ими и занимался. Здесь нужны специалисты, – сказали ему специалисты.
Так что, когда Джим пришел в себя после регена и всех лекарств настолько, чтобы заметить, что Маккою тоже нужен отдых, он уговорил его взять отпуск. Я подбил его на это, подумал Джим, признаю. Но куда же он отправился?
Маккой никому ничего не сказал о намеченном маршруте; если у него был с собой коммуникатор, он его игнорировал.
«Энтерпрайз» не может обойтись без главного врача. Покинуть док без врача было непредусмотрительно и нечестно по отношению к команде; это было бы опасным. Если Маккой не появится в ближайшее время, Джим будет вынужден сделать запрос на назначение другого врача. Может, надо одновременно отрядить группу поиска?
– Капитан Кирк, – сказала лейтенант Ухура, – Диспетчерская Космодока шлет нам привет и спрашивает… не хочется ли вам назначить время выхода из дока.
Джим узнал руку адмирала Ногучи.
– Пошлите мой привет Диспетчерской… – поправка, – привет адмиралу
Ногучи, что сидит в Диспетчерской Космодока, и запросите время выхода… шестнадцать-сто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59