– Благодарить тебя? За попытку подпоить меня перед сменой командования?
– Некоторые церемонии лучше переносятся с поддержкой, – сказал Ванли.
– Поддержка в виде костыля, – вот что мне понадобится, после того как я тебя доставлю на корабль. Может, сам пойдешь?
Он вывернулся из под руки Ванли, выпутался из его щупалец и потер плечо.
– Сааам пойду? Конееечно.
Как высокое срубленное дерево, Ванли медленно, изысканно, с необыкновенным достоинством начал валиться вперед. Джим схватил его и потащил вперед изо всех своих сил, чтобы не дать упасть.
– Видишь? – спросил Ванли. – Я вполне спосоообен на самостоятельную нааавигаацию. Ты мооожешь идтиии.
– Вряд ли, – сказал Джим. – Что бы я делал без тебя?
Они достигли дока, где находился корабль Ванли.
Воспользовавшись очередным отклонением Ванли от вертикали, Джим
потащил его в сторону от основной галереи, через пустые комнаты совещаний и склады. Если провести Ванли через кухню, которая должна быть пуста, они, окажутся возле самого швартовочного порта корабля Ванли. Оттуда Джим сможет дотащить его до каюты с минимальным шумом.
Из кухни долетали какие-то звуки. Должно быть, персонал наводил порядок после собрания каких-нибудь VIP-гостей, слишком важного или особенного, чтобы обслуживать себя с помощью синтезаторов. Джиму стало любопытно, а что это было за празднование, и был ли он приглашен, но упустил это из виду, озабоченный проблемами с Кэрол и Гари, или, если он не был приглашен – то почему.
Джим толкнул дверь.
Пар и запахи деликатесов вырвались наружу. Он изумленно приостановился.
Что происходит? – подумал он. Что это за высокое собрание в доке, о котором я ничего и не слышал? Обычно я в курсе дел Звездного Флота – по крайней мере, наиболее важных; по крайней мере, когда я в родном порту.
Решив, что все же будет проще провести Ванли через кухню, чем тащить его назад, в обход, Джим провел его через дверь.
– М-мм, обед, – сказал Ванли, озираясь и моргая огромными янтарными глазами. Он схватил одно из аккуратно уложенных на подносе пирожных.
– Не трогай, Ванли!
– Оно быыло слишком симметричным, – Ванли довольно зачавкал. – Неплооохо.
Высокое существо с серебристой кожей, в традиционном белом поварском колпаке и со взбивалкой, с которой тек жидкий крем, в семипалой руке, преградил им дорогу.
– Вам нельзя сюда.
– Нельзя так нельзя,, – сказал Джим. – Мы вот через туда выйдем, ладно? – Он указал в сторону дальней двери и попытался провести Ванли мимо повара.
Ванли развернул один усик и стер с взбивалки капельку крема. Онемев от
возмущения, повар гневно уставился на свой венчик и снова на Ванли.
Джим попытался потащить Ванли дальше, но Ванли приостановился,
чтобы облизать крем с усика.
– М-мм, –сказал он. – Мои поздравления шеф-повару. Шоколад. Мой любимый. Единственный значительный вклад Земли в культуру Галактики.
– Уходите отсюда! – Повар замахнулся на них взбивалкой, капли
шоколадного крема разлетелись в стороны, часть досталась Ванли и Джиму. Повар погнал их к ближайшему выходу. Джим пытался поддерживать Ванли и одновременно стереть шоколад с рубашки.
Повар выставил их с кухни в коридор, захлопнул за ними дверь и запер ее.
Джим приостановился. Они были как раз напротив причала «Энтерпрайза». Там уже начал собираться народ. Большинство, стоя спиной к Джиму, глазело в иллюминаторы на «Энтерпрайз» и доковую суматоху. Джим и Ванли пока еще никто не заметил. Джим услышал, что группа людей приближается из-за поворота, и он мог поклясться, что узнал голос адмирала Ногучи, поздравляющего Кристофера Пайка с производством в коммодоры.
Подготовка к какой-то неизвестной церемонии, – ничего подобного! Шеф-повар, и все его помощники и прочий персонал трудились на празднование в честь офицера, которого он должен был заместить. Учитывая репутацию и заслуги Криса Пайка, Джим должен был догадаться, что церемония смены командования будет представлять из себя нечто большее, чем просто маленький, стандартный перевод.
Ванли, мы должны уходить, – прошептал он, держась между Ванли и стеной.
– Иду-иду, – голос Ванли рокотом прокатился по коридору.
Джим пригнул голову, надеясь, что офицеры заметят только Ванли,
который лениво продефилировал по коридору, несмотря на все попытки Джима поторопить его.
Джим облегченно выдохнул. Проход, ведущий на корабль Ванли, был как раз перед ними.
Дежурный офицер прикинулась, что не заметила состояния Ванли, и даже не приподняла брови при виде пятен шоколада.
– Разрешите вступить на борт, лейтенант.
– Разрешаю.
Джим потащил Ванли в ближайший турболифт. Когда двери закрылись, ему показалось, что он услышал хихиканье, донесшееся со стороны дежурного офицера, но он не был уверен. Лифт доставил их к офицерским каютам. Джим разыскал каюту Ванли и наконец с облегчением свалил его на койку.
– У меня в шкафуу бутылка сауурианского бренди, – сказал Ванли. –
Поднимеем тост за твою новую миссию.
– Никто из нас не нуждается в бренди, саурианском или еще каком, –
сказал Джим. Он нажал контроль синтезатора. Стянув с себя гражданское, он бросился в душ. К тому времени, как сонарный поток вытряс крем для торта из его волос, синтезатор уже выдал униформу, а Ванли снова заснул. Джим торопливо натянул форму, – чертов парадный пояс! – затем ботинки и быстро пригладил волосы руками.
У двери он обернулся к Ванли.
– Сладких снов, Ванли.
И бросился к турболифту.
Он рысцой добежал до выхода, где еще раз миновал дежурного офицера.
– Попутного ветра, капитан, – сказала она ему вслед.

Глава 2

Джим тяжело пробежал по коридору дока по направлению к «Энтерпрайзу». Затем, скользнув ногами по полу, остановился. Он уже мог слышать говор толпы. Задыхаясь, он поправил китель. Попытался выровнять дыхание и принять подобающую выправку.
Он завернул за угол. Проход был забит приглашенными. Офицеры Звездного Флота, почетные гражданские и репортеры из всевозможных СМИ Федерации, – все сосредоточили свое внимание на другом конце коридора.
– Простите, – сказал Джим кому-то в задних рядах толпы. – Я должен
быть там, спереди. – Продвигаясь через толпу, он остро чувствовал на себе взгляды, – пар обычных глаз, сетчатых глаз, объединенных глаз, – что обращались на него. Все они пришли поздравить Кристофера Пайка с повышением, но в данный момент почти все уставились на Джима.
Капитан Джеймс Т. Кирк, внешне спокойный, делая вид, что он едва замечает собравшихся шишек Федерации, устремился по направлению и адмиралу Ногучи и коммодору Пайку.
Когда он проходил мимо офицеров, одетых в голубые, красные и золотистые туники Звездного Флота, гражданских в черных или сияющих шелковых формальных одеждах, два неброско одетых человека привлекли его внимание. Он резко остановился. Его хладнокровие испарилось.
– Мама! Сэм! – Он поспешил к ним, обнял мать, и пожал руку старшему
брату. – Что вы здесь делаете? И когда приехали? Насколько останетесь?
Его мать улыбнулась.
– Мы приехали на передачу тебе командования «Энтерпрайзом», конечно, – сказала она.
– Только, если ты не поспешишь, – сказал Сэм, – он достанется тому, кто поднимет ставку.
Джим взглянул на Ногучи с Пайком. Вряд ли готовый отдать корабль кому-то, кроме Джима, Ногучи смотрел на него терпеливо и благосклонно. Любой, кто работал в космосе, понимал, что радость встречи с друзьями и родственниками после долгой разлуки была важнее протокола.
Почему же тогда Крис Пайк уставился на него с таким мрачным неодобрением?
Джим снова обнял мать, хлопнул Сэма по плечу, и присоединился к Ногучи и Пайку, заняв место слева от Пайка. Все трое пошли по галерее, ведущей на «Энтерпрайз». Остальные последовали за ними.
В первый раз – официально – Джим приближался к «Энтерпрайзу». Он должен был держаться так, будто никогда не видел его раньше, не гулял рано утром по его пустынным коридорам, мостику, инженерному отсеку и лазарету, лабораториям и серверной, даже по саду и рекреационной палубе.
Высокий, аскетически худощавый вулканец стоял у главного кессона «Энтерпрайза». На нем был парадный китель голубого цвета, – цвет научного отдела.
Это, должно быть, и был коммандер Спок, офицер по науке «Энтерпрайза». Джим знал его репутацию, но почти ничего о самом вулканце.
Джим недолюбливал офицеров по науке. Он вечно лезли с совершенно непрошеной информацией, – в любое время и по любому поводу. А всякий раз, когда он делал ошибку, действительно задавая офицеру по науке вопрос, это кончалось тем, что у него появлялось ощущение, что он снова учится в Академии и сидит на лекции.
Но, возможно, ему не так часто придется иметь дело с коммандером Споком. Если повезет, вулканец окажется одним из этих совершенно ушедших в свою науку типов, которые предпочитали запереться со своими экспериментами где-нибудь в глубинах корабельных лабораторий.
– Разрешите ступить на борт, коммандер Спок.
– Разрешаю. – Вулканец говорил совершенно лишенным эмоций тоном.
Он отступил в сторону, пропуская коммодора Пайка. – Корабль, сэр, – ваш.
Не отвечая, Пайк ступил на борт «Энтерпрайза».
Когда Джим проходил мимо коммандера Спока, вулканец холодно и мельком взглянул на него, будто бы едва его вообще заметив.
… Мистер Спок смерил Джеймса Кирка взглядом, когда молодой капитан проследовал за коммодором Пайком на «Энтерпрайз». Офицер по науке посчитал своим долгом навести справки о капитане Кирке. Звездный Флот передавал корабль герою.
Коммандер Спок недолюбливал героев. Какого бы самопожертвования ни требовалось для геройского поступка, какими бы похвальными или достойными восхищения эти поступки ни были, героем можно было стать лишь в окружении хаоса и разрушения. По мнению коммандера Спока, корректное прогнозирование и рационализм должны были предупредить развитие любого подобного окружения. Он спросил себя, выберет ли Джеймс Кирк в условиях кризиса рациональный подход, или подпадет под соблазн героизма.
Рекреационная палуба превратилась в зал для приемов. На ней собрались все офицеры звездолета. На сцене в конце зала был устроен подиум и кафедра; столы вдоль одной из стен были уставлены подносами с деликатесами, рядами бутылок с шампанским и сверкающими бокалами.
Коммодор Пайк провел адмирала Ногучи и Джеймса Кирка на сцену. Ногучи пригласил всех сесть, переждал, пока все умолкли, и начал речь.
Хотя он был далек от пьяного состояния, Джим все же выпил достаточно, чтобы чувствовать, что он слегка отключен от самого себя и от окружения. Внимание его было достаточно рассеяно, Он выискивал в зале родных, думая о том, надолго ли они останутся, и сколько времени он сможет пробыть с ними. Изумленный и обрадованный их присутствием, он тем не менее желал, чтобы они приехали по какому-нибудь другому поводу, или просто без повода, в то время, когда он мог уйти в увольнительную и уделить им достаточно внимания.
Мама неплохо выглядит, подумал он. Куда лучше, чем когда она решила отправится на Деневу навестить Орелан и Сэма. Папина смерть была ударом для всех нас, но ей пришлось хуже всех.
Его взгляд затуманился. Тут все захлопали. Джим вздрогнул, возвращаясь в происходящее. Адмирал Ногучи закончил свою речь. Усиленно моргая, Джим вежливо начал хлопать, надеясь, что никто не заметит, что он сдерживает слезы. Он понятия не имел, о чем говорил Ногучи. Однако, насколько он знал Ногучи, он аплодировал комплиментам самому молодому капитану Звездного Флота.
Ногучи уступил место Пайку. Тот выступил вперед, немного помолчал и заговорил, тщательно подбирая слова.
Джим не был хорошо знаком с Пайком. Он с ним даже не встречался в течение нескольких лет. Но вид коммодора поразил его. Пайк был всего на пятнадцать лет старше Джим. Однако он выглядел таким старым. В темных волосах пробивалась седина, по щекам пролегли вертикальные борозды. Боль – или скорбь, или крайняя усталость – таилась в глазах.
– … И я знаю, – сказал Пайк, – что капитан Кирк найдет «Энтерпрайз» и его команду такими же надежными и достойными доверия, какими я их считаю.
Глаза Пайка тоже наполнились слезами. Джим представил себя не месте Пайка: почитаемый офицер, коммодор, который скоро будет командовать куда большим, чем одним судном.
Куда большим, и куда меньшим. Без своего корабля, он будет прикован к планете и к рабочему столу, ответственный за всякую бюрократию, а не за поиск и исследования. При всех его наградах и чинах, Джим Кирк не поменялся бы с ним местами ни за что в мире.
– Капитан, – сказал Пайк. – Звездолет «Энтерпрайз» – ваш. – Он пожал Джиму руку.
После вежливых аплодисментов, аудитория примолкла. Они смотрели на Джима. На него смотрели его мать и его брат. Пайк смотрел на него. Ногучи смотрел на него. Джим много дней думал о том, что он скажет, но так и не собрался сделать какие-нибудь наброски своей речи. Он покрылся холодным потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59