У вампиров был очень убогий внутренний мир. Большую часть ночей они проводили, гоняясь за кровью, мечтая о крови, которую они получат. Изредка они играли с телами своих жертв, забавляясь с едой, прежде чем напиться. Человеческая смерть занимала их. А трупы могли предоставить им развлечение на долгие часы.
- А посмотреть было на что! Как только я положил сердце в грудную клетку, оно забилось. Оно начало дрожать и подскакивать. Смола на его поверхности треснула и побелела, и оно вырвалось наружу, будто находилось внутри под приличным давлением. Начало расползаться что-то вроде белого дымка, только это был не совсем дымок. Он казался живым, словно обладал своей собственной волей. Он заполнил гроб, и тоненькая полоска его перелилась за край. Я подумал, что он может переползти по полу и добраться до меня. И тогда я заметил кости в этом завитке тумана, кости пальцев.
Кэкстон практически не слышала его. Она была слишком занята мыслями о том, что станет игрушкой вампира. Другая перспектива, впрочем, была не менее жуткой. Была вероятность, что вампир не собирался убивать ее потому, что чего-то хотел от нее. Один вампир, Эфраин Райс, хотел, чтобы она стала его любовницей. Кевин Скейпгрэйс, который пришел после него, хотел ее только потому, что Малверн решила, что будет забавно превратить ее в то, что она уничтожала. Потом была Диана… но о Диане думать не хотелось.
Третий вариант возник сам собой. Прошлой ночью этот вампир, истощенная тварь, которую разбудил Гейстдорфер, пощадил ее, ибо она была женщиной, а он поклялся никогда не причинять вреда представительницам прекрасного пола. Была вероятность, что он отпустит ее и в этот раз.
Впрочем, в этом Кэкстон сомневалась. Сомневалась очень сильно. Такие сантименты были свойственны человеку. Вампир же, ведомый запахом крови, довольно скоро откажется от галантности и куртуазности. То, что спасло ее однажды, навряд ли спасет ее еще раз.
- Дым все сгущался, пока я смотрел. Сначала он был полупрозрачным и хлипким, словно человек, сделанный из желе. Потом он сел и взревел долгим грубым криком, который я еле вынес. Тело его тряслось тем сильнее, чем плотнее и завершеннее оно становилось. Наконец он вылез из гроба и встал, согнувшись в пещере, с таким видом, словно совершенно не понимал, куда он попал. Он взялся за гроб и треснул им о стену. Я все еще не знаю, сознавал ли он все это время, что находился в гробу, или же это было как долгий сон. Впрочем, судя по всему, он не намеревался провести в нем ни одной лишней секунды.
Наконец Гейстдорфер снял повязку. Она упала окровавленной, липкой кучей на столешницу. То, что открылось под ней, выглядело скорее не как человеческая рука, а как освежеванная оленья нога, после того как побывала в собачьих зубах. На руке его все еще оставались три пальца, но большая часть запястья и предплечья была выедена. Большого пальца также не было. Когда Гейстдорфер напряг оставшиеся мускулы, из раны вытекло немного крови.
Стоило крови блеснуть на воздухе, руки, державшие Кэкстон, сжались. Хватка на ее плечах стала сильнее. Потом она почувствовала дыхание вампира… длинный, холодный вздох желания, который скатился по ее шее, словно струйка тумана.
- Он поразил меня тем, как он был голоден, поэтому я предложил ему выпить, - сказал Гейстдорфер. - Он оказался более ретив, чем мы оба ожидали. Он, разумеется, извинился, но я не уверен, что этого достаточно. Офицер, я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Я хочу, чтобы вы знали: я понятия не имел, на что похож вампир. Будучи похороненным, спрятанным так надолго… и он выглядел таким тощим, таким жутко тощим. Я понятия не имел, что он вообще сможет самостоятельно ходить и на самом деле окажется таким сильным.
Большинство людей этого не знают. Это была та самая причина, по которой такие люди, как Кэкстон и Аркли, необходимы, ибо большинство людей не имеют ни малейшего представления, на что способны вампиры. Они недооценивают угрозу своей жизни…
- После того как это произошло, я, честно говоря, хотел отправиться в больницу. Боюсь, я даже немного покричал. Но он не отпустил меня. Он не хотел выпускать меня из поля зрения. У меня есть знакомая, профессор университета, которая дала мне лекарство, и я стал его принимать. У нее темное прошлое, но она редко его вспоминает, хотя и поделилась со мной пилюлями. У нее было множество вопросов, но я знал, как удержать ее на расстоянии.
Гейстдорфер посмотрел на Кэкстон.
- Вы совсем притихли, - сказал он.
- Она знает, что грядет, - сказал вампир.
Его голос был похож на рев, нечеловеческий гортанный рев возле левого уха. Кэкстон закрыла глаза, чувствуя, как он провел своим мощным подбородком по ее шее. Она могла чувствовать твердость его зубов, как их холодные треугольники прижимаются к ее теплому телу. Впрочем, ни один из них не уколол ее. Вампир сдерживался. Если он начнет пить ее кровь, он не сможет сдержать желание убить ее.
- Простите, если я ограничиваю вашу свободу, мисс, - сказал он намного тише, чем прежде.
Его рука, холодная и влажная, скользнула по ее шее. Потом он провел пальцами поперек ее горла, потянулся в вырез рубашки.
- Я вижу, вы не стали надевать ваш амулет, - сказал он ей на ухо.
Его дыхание смердело, но не кровью. Оно воняло открытой могилой. Оно забивало ей ноздри и рот, и Лоре хотелось отвернуться.
Она все еще молчала.
Она была слишком напугана, чтобы говорить.
Гейстдорфер заменил свою повязку свежим бинтом, заматывая осторожно, чтобы не слишком сильно сдавливать изувеченную руку. На полпути ему пришлось остановиться и принять еще несколько таблеток. Наконец он сунул руку в перевязь, а потом поднялся из-за стола, обошел его и встал рядом с ней.
- Теперь я заберу ваше оружие, - сказал он.
Говорил он тоном раскаяния, но Лора не могла простить Гейстдорферу его поступка. Кэкстон знала - вдова Гэррити бы его не простила. Здоровой рукой он вытащил ее «беретту» из кобуры и положил на стол, подальше от ее рук. Снял с пояса баллончик с перцовым газом и сунул себе в карман брюк. Поднял руку, дотрагиваясь до карманов куртки. Вытащил наручники и фонарик Потом обнаружил выпуклость сотового телефона, сжал, проверяя, что это такое. Но оставил его там, где он и было. Лора посмотрела на него, пытаясь встретиться с ним взглядом, но его лицо ничего не выражало, оставаясь пустым.
32

Вскоре эти чудовища столпились в дверном проеме, не удивляясь новой встрече с нами. Они проталкивались внутрь, будто их разрозненные тела превратились в единую желеобразную массу.
Дважды выстрелив крупной дробью из обреза в этот сброд, Сторроу ослепил и оглушил меня. Рваные лица и мельтешащие конечности отрывались кусками и падали. Крови не было, это меня удивило, но было много рвущейся плоти и треска костей. Я сохранил присутствие духа, чтобы разрядить свое оружие в гущу схватки, и услышал далекий щелкающий звук, который издавал револьвер Немца Пита. Для меня, наполовину оглохшего от выстрела из обреза, он звучал как треск камешков, бросаемых в деревянный забор. Тем не менее пули из него уничтожили половину врагов, которые были перед нами…
Исчадие ада с разорванным лицом принялось перебираться через куски мертвых тел, с каминной кочергой в руке. Времени на перезарядку не было, поэтому я ткнул вперед штыком. Клинок с тошнотворной легкостью утонул в его черепе и мозгах, и чудовище упало на пол без единого звука. Тогда в дверях появились еще двое, и Эбен Нудд отбросил их назад прикладом своей винтовки.
Теперь проход был открыт.
Свидетельство Алвы Гриста

33
- Вы прятали его здесь с того самого момента, как нашли. Где-то здесь, в кабинетах, - сказала Кэкстон.
- Позвольте, я покажу вам, - сказал Гейстдорфер.
Теперь, когда она была разоружена, вампир отпустил ее. Гейстдорфер взял «беретту» и махнул ею в сторону Кэкстон, словно в каком-нибудь старом черно-белом кино. Она сообразила, медленно поднялась, держа руки высоко и на виду.
Они вышли из кабинета и пошли по темному коридору. Гейстдорфер опустил пистолет, когда открывал дверь с табличкой «Лаборатория факультета исследования эпохи Гражданской войны». Лора смотрела, как пистолет, направленный в пол, дрожит в его руке. Она могла бы схватить его. Потом посмотрела на вампира.
Его лицо было тонким и заостренным, глаза крошечные, словно бусинки. Зубы светились в полумраке.
Кэкстон знала: если она сделает резкое движение, вампир в две секунды разорвет ее на куски.
Наконец Гейстдорфер открыл дверь.
Все трое вошли внутрь, в помещение, уставленное столами. На столах были разложены осколки металла и побелевшие свинцовые пули. На одном из них возвышался огромный бочонок, хогсхед, так, кажется, он назывался, подумала Кэкстон. Его дерево побелело от времени, а обручи съело ржавчиной, но черная корка смолы удерживала его в целости. На другом столе лежала пара сгнивших штанов. Наверное, тех самых, в которые был одет вампир, когда она увидела его прошлой ночью. Они были аккуратно разложены, будто целая команда археологов целый день изучала их с зеркалами и зондами стоматологов. Наверное, сообразила она, именно в этом и заключалась работа Гейстдорфера.
В центре комнаты стояла огромная кювета из полированного алюминия, размером с ванну.
- Мы держим это для того, чтобы хранить в ней человеческие останки, впрочем, я думаю, что тот добрый предшественник, который основал, эту лабораторию, даже не предполагал о нашем выдающемся госте.
Кэкстон заглянула в бадью и почувствовала идущий оттуда жуткий запах. Она наклонилась ближе, но обнаружила только нескольких личинок, слепо ползавших по дну кюветы.
- Вы спите в этом корыте, - сказала она вампиру.
Большинство животных в ужасе сбежали бы при малейших признаках приближения вампира. Насекомые же, особенно личинки, были исключением. В течение дня тело вампира не просто спит, оно разжижается. Личинки же находят бесплатную еду везде, где только та появится.
- Он говорил, якобы ему нужно что-нибудь получше, настоящий гроб. Прошлой ночью он вышел и разыскал один. К несчастью, вы оказались там в самый неподходящий момент.
Или в подходящий, подумала она. Самое время, чтобы раскрыть странную игру, которую затеял археолог. Это открытие, вероятно, убьет ее, но еще оно означало, что вампир не сможет и дальше скрываться. Сколько людей в курсе того, что она здесь? Половина полицейского департамента знала, что она отправляется на эту встречу. Если она не появится в участке этим вечером, местные копы начнут складывать кусочки головоломки вместе. Здесь они станут искать в первую очередь.
Конечно, к этому времени она будет мертва. Волна ужаса прокатилась у нее по спине. Лоре захотелось сбежать. Ей хотелось кричать.
Но она еще сохраняла контроль над собой.
Гейстдорфер снова махнул ей пистолетом. Очевидно, прежде он никогда не держал его в руках. Если бы предохранитель был снят, Лора нервничала бы намного больше, но даже в полумраке Кэкстон видела, что он на месте. Наверное, ей следовало бы попробовать предпринять какой-нибудь героический шаг, например вырвать пистолет из руки Гейстдорфера. Если бы только не вампир у нее за спиной.
- Как вас зовут? - спросила она.
Вампир лишь оскалился, отвратительно пародируя человеческую улыбку. Зубы в тусклом свете выглядели очень острыми.
- Вы были солдатом? - спросила она снова.
Так и не получив ответа, она повернулась к Гейстдорферу.
- Он был солдатом в битве за Геттисберг?
Гейстдорфер опустил голову на секунду, но на вопрос не ответил. Эти двое явно были достаточно умны, чтобы помнить, что она была из полиции, а раз она задавала вопросы, значит, доискивалась до сути. Они же не собирались ей ничего выдавать.
Пистолет шевельнулся снова, и на этот раз она тоже зашевелилась, направляясь по коридору к лестнице. Из окон лился оранжевый свет, отбрасываемый с улицы натриевыми лампами. Свет проходил сквозь листья рвущегося на ветру дерева, и длинные, похожие на кинжалы тени скользили по ступеням, пока Кэкстон спускалась вниз. Внизу она толкнула дверь, и холодный ночной воздух ворвался внутрь. Там, за дверью, была автостоянка. Студентов на ней не было - наверное, у них хватило ума принять во внимание ее предостережение и запереться на ночь.
У Гейстдорфера оказался «бьюик-электра» цвета красного вина, большая раритетная машина с «плавниками» на багажнике. Он открыл водительскую дверцу и жестом пригласил Кэкстон садиться.
- Вести буду я? - удивилась она.
Он наконец-то ответил.
- Боюсь, гидроусилителя здесь нет. А вести ее одной рукой очень трудно. Кроме того, вы единственная, кто знает, куда нам ехать.
- Я? - переспросила она, слегка ошарашенная.
Она думала, что эти двое просто собирались вывезти ее из города, подальше от охоты, которую она организовала. И тут она почувствовала, словно ей за шиворот вылили ведро холодной воды. Неужели они хотели, чтобы она отвезла их домой? Там была Клара…
Вампир ответил своим рычащим, грубым голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42