Резиновые шланги и пытки третьей степени. Думаю, я достаточно сильный мужчина, чтобы выдержать это, но что может оказаться хуже… Джефф, они собираются изъять гробы и остальные найденные предметы, и я сомневаюсь, что мы когда-нибудь увидим их снова. Я знаю, вы разделяете мою страсть к этой находке, и я бы хотел попросить вашей помощи.
То, что я задумал, вряд ли можно строго согласовать с буквой закона. Не переживайте. Я возьму всю ответственность на себя и заплачу любой смехотворный штраф, который они потребуют, если уж до этого дойдет. Вспомните, мы обсуждали, как перевезти гробы в место, где за ними можно будет лучше присматривать. Я хочу, чтобы вы взяли факультетский фургон и занялись этим уже сегодня. Никому не говорите, что вы собираетесь делать, хотя, если вас поймают на горячем, не пытайтесь лгать, чтобы спасти меня. Сделайте это, и чем скорее, тем лучше.
Я думаю, у тебя большое будущее, сынок, действительно большое будущее. Я вижу твое имя стоящим сразу за моим в документах, когда мы опишем эту находку. Бывают времена, когда мелочные мирские соображения нас, смертных, склоняются перед нуждами истории… Думаю, в тебе я нашел того, кто разделяет мою веру. Вечно буду благодарен тебе.
Джон

62

Хирам Морзе выполнил свое поручение согласно генеральному плану. Когда мы впервые встретили сопротивление нашему посту, он вернулся к войскам так быстро, как только смог, вызвал помощь, и даже больше. Он привел с собой весь Третий Мэнский, около двенадцати стрелков и полковника Лэйкмена, идущего впереди с обнаженной саблей. Они пронесли через лес фонари, освещая себе дорогу, и казалось, это огромные костры двигаются сквозь деревья, так их было много.
С Чессом они расправились быстро. Солдаты накинули ему на шею кусок веревки, повесили на самом высоком дереве в его собственном дворе и расположились, чтобы понаблюдать, как он будет вырываться и пытаться освободиться.
Наконец он вроде бы понял бесплодность своих попыток и дал телу повиснуть, но все еще не умирал. Именно тогда, когда его пытались прикончить, я попросил взглянуть на него, на ту тварь, которая так необратимо исковеркала моего Билла. Мне позволили и подвели поближе, и я взглянул в его красные глаза. Я хотел плюнуть в него, но потом увидел в его лице выражение абсолютного безразличия и сдержал свою ярость. Добрую минуту я стоял и только смотрел на него, а он - на меня. В конце концов, я не мог найти в себе достаточно гнева, чтобы проклясть его.
Он протянул целую ночь, до рассвета, когда солнечный свет коснулся его, словно перст Господень. И тогда его плоть растаяла, как воск, и его обнаженные кости рухнули из петли.
Мне сделали носилки, потому что больше я не мог ходить, и понесли вон.
Свидетельство Алвы Гриста

63
Висенте пару раз прочитал сообщение, точно так же, как Кэкстон до него. Пока Лора ждала, она думала о Монтрозе. За прошедшие сутки студент выполнил поистине страшное задание. Один, без посторонней помощи, он перенес девяносто девять гробов на новое место. Лоре подумалось, что раз уж учишься на археолога, то ты должен знать, как браться за кости, чтобы не испытывать при этом ужаса. И все-таки это должно было занять у него целый день. Он был невероятно измотан.
Потом он вернулся домой после всей этой тяжелой и грязной работы и надел свою пелерину, ту самую, которую надевал на экскурсии о призраках. Приготовил этот кол, сел и стал ждать, наблюдая, что же произойдет. Должно быть, он был сбит с толку. Он действительно очень рассчитывал встретиться с настоящим вампиром во плоти и был напуган, ибо знал, вероятно, что этого знакомства он не переживет. Лора подумала, выяснил ли Монтроз то, что так его интересовало.
Когда начальник полиции покончил с чтением, он снова посмотрел на тело. Казалось, он пришел в себя.
- Я не понимаю. Он помог вампиру. Почему же тот убил его?
- Потому что Монтроз мог рассказать нам, куда дел гробы. Вы заметили, как Гейстдорфер осторожничал, чтобы не выдать это место в своем письме? Монтроз был единственным живым существом, который это знал.
- Нам нужно найти гробы, - твердо сказал Висенте. - Нужно найти их до темноты.
Кэкстон кивнула. Это было примерно половиной того, что она хотела от него услышать, то, ради чего она притащила его сюда и заставила смотреть на труп Монтроза. Вторая половина потребует большей тонкости.
Она проводила Висенте с места преступления вниз по лестнице и на улицу. Пока они были в помещении, дождь начался не на шутку. Глауэр стоял на посту возле машины начальника полиции, и поля его шляпы совершенно промокли.
- Офицер, я хочу, чтобы вы произвели обыск во всех без исключения домах, - сказал Висенте. Лицо его практически ничего не выражало. - Я хочу, чтобы вы вызвали всех мужчин и женщин, которых мы только можем собрать, и пусть они проверяют везде, где только есть возможность спрятать эти гробы.
- Да, сэр, - сказал Глауэр, но с места сдвинулся не сразу.
Кэкстон уже прорепетировала с ним эту часть постановки.
- Думаю, мы можем собрать около тридцати человек, каждый на автомобиле. Мы займемся этим прямо сейчас. В городе сотни подобных мест. Мы сделаем все, что сможем.
- Я искренне надеюсь на это, - прошипел Висенте. - Вы понимаете, чем мы рискуем?
Глауэр застыл как каменный и ничего не ответил. После долгой, напряженной тишины он повернулся и посмотрел на Кэкстон.
Висенте заговорил.
- Что еще? Что вы хотите сказать?
- Это убийство совершено со значительно большим насилием, чем прежние, уже виденные нами преступления этого вампира, - ответила она.
Когда-то она думала, будто этот вампир был другим. Мол, у него было какое-то чувство собственного достоинства и добропорядочность. Аркли не верил, и она должна была его послушаться.
- Я бы сказала, тут есть особый рисунок. Он начал с того, что ранил Гейстдорфера Он мог убить его там же и тогда же, но у него хватило выдержки, чтобы остановиться. Потом он был спровоцирован на убийство офицером Гэррити, который пытался прикончить его. Потом он убил Гейстдорфера, ибо был голоден. Семью из Нью-Джерси, - сказала она, показывая в сторону аллеи и машины с покойниками, - он прикончил из-за спешки. Отсюда он направился прямиком к дому. Монтроз активно помогал ему. Он всю свою жизнь мечтал стать лучшим другом вампиров. А вампир убил его только потому, что тот знал, где были гробы… только для того, чтобы спрятать концы в воду. Человеческая жизнь потеряла для него всякое значение. Он превратился в настоящего социопата, способного действовать хладнокровно. Он стал страшнее, чем когда бы то ни было, и это не предел.
Висенте был и так бледен. Он отвернулся к заливаемой дождем улице. Он не смотрел на Кэкстон.
Она обошла его, заглянула прямо в лицо. Это была самая опасная часть игры, в которой она должна была положиться на него как на разумного человека.
- Сначала он не хотел пробуждать других. Он хотел, чтобы они покоились с миром. Это было до того, как он начал меняться. Я думаю, теперь он способен на то, чтобы вернуть их к жизни. Ему достаточно только пробудить одного или двоих… и он пробудит их всех.
- Чистой воды гипотеза, - ответил Висенте слабым голосом.
- Может, и так, но отталкиваться мы должны от этого.
Пришла пора раскрыть свои карты.
- Господин начальник полиции, - сказала Кэкстон, - я бы хотела дать вам совет, если только вы слушаете.
Висенте сморщился, но, молча посмотрев на нее, в конце концов кивнул.
- Вам следует полностью эвакуировать город.
Она замерла, ожидая, когда Висенте начнет орать.
Долго ждать не пришлось. Пока он высказывал все, что думает о ее предложении, она терпеливо ждала, когда стихнет словесный шторм. Она практически не запомнила, что он орал.
- Мы обыщем этот город снизу доверху ради этих гробов, - сказала Кэкстон. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти их до заката. Но если поиски будут безуспешными…
- …У вас есть совет и насчет того, что может произойти?
Кэкстон посмотрела ему в глаза. Прямо в глаза - словно вампир, гипнотизирующий жертву. Ей не хватало магической силы, но она надеялась, что ее искренность и страх произведут тот же эффект.
- Если мы не сможем найти гробы до заката, нам нужно быть готовыми. Готовыми к встрече с армией вампиров. Именно об этом мы и говорим. Они поднимутся голодными и будут убивать все, что видят. Господин начальник, мне нужно, чтобы вы дали мне полномочия начать планирование операции на сегодняшний вечер.
- Сегодня? Сегодня вы собираетесь одной левой прикончить всех этих вампиров?
- Нет, мне понадобится помощь, чтобы собрать свою собственную армию. Мне понадобятся офицеры, мне понадобится оружие и мне понадобится, чтоб вы не стояли у меня на пути. Мне нужно, чтобы вы перестали мыслить юридическими понятиями. Мне нужно, чтобы вы стали мыслить об этом не как о расследовании, а как о войне.
64

Я прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть повешенного Чесса и его пылающую усадьбу. Так, со второй и окончательной смертью вампира, все и должно было закончиться. Но как и эта война, история еще не была завершена; и, кажется, подобно неупокоенному мертвецу, любой ее конец был в лучшем случае только временным.
В Военном департаменте от меня потребовали анализа того, что произошло в Гам Спринг, и они его получили: рядового Хирама Морзе следовало наградить медалью. А после - высечь кнутом. Этот негодяй оказался настолько добр, что обыскал руины плантации Чесса и нашел разложившуюся женщину, все еще отчасти живую; или не-мертвую, каким бы ни было mot juste. Потом он принес ее вниз, где ждали армейские следователи и где они уже исследовали то, что осталось от Обидаи Чесса. Думаю, он был опьянен наградой, которую получил за то, что предоставил им одного вампира на веревке. Должно быть, он думал, что его награды удвоятся, если он принесет и вторую, а эту еще можно было допрашивать. Наверняка он не мог знать, какой узел он развязал. Восстановление ее тела могло изменить ход войны; да и истории тоже. Но кроме того, Морзе повесил на меня самую позорную ответственность, на которую я когда-либо мог рассчитывать, и лишил сна все мои будущие ночи, сколько бы мне их ни осталось.
Из записок Уильяма Питтенгера

65
Как много нужно было сделать. Всем своим усталым телом Кэкстон ощущала, как дела наваливаются на нее, словно ей суждено быть похороненной заживо.
Нужно было собрать местных полицейских, распределить машины, снабдить их картами, которые бы разбивали территорию на поисковые зоны. Нужно было синхронизировать рации. Диспетчер с усталым вздохом присылал дюжины сообщений в час на пульт в машине Кэкстон. Следовало обыскать дома, музеи, гостиницы, туристические центры. Школы, больницы, все здания Геттисбергского колледжа (особенно там ни камня не должно было остаться без внимания). Пожарную станцию, старинные дома, в которых располагались организации, занимавшиеся проведением экскурсий с призраками или туров на поле сражения. Рестораны, сувенирные лавки. Круглосуточные продовольственные магазины. И осмотреть еще множество домов, которые были слишком малы, чтобы вместить сотню гробов, но в которых могли быть подвалы.
Нужно было звонить по телефону. Как всегда, звонить нужно было много.
Кэкстон позвонила в казармы штата полиции, те, которые располагались сразу за городом, и в Арендтсвилль. Ей требовалось больше детективов, больше полицейских, больше народу, который помог бы отыскать эти гробы. Долгие, слишком долгие минуты она выжидала, оставаясь на линии, только чтобы переговорить с комиссаром в Харрисбурге. Она звонила в оружейную Национальной гвардии, только чтобы услышать, что их нельзя мобилизовать без прямого приказа губернатора.
Губернатор на звонки не отвечал.
Она осматривала дорожные заставы, развернутые поперек основных трасс. Местные полицейские из Харрисбурга, Арендтсвилля и Ганновера должны были обосноваться на них. Она встречалась с персоналом больниц - докторами, медсестрами, санитарами и техническими работниками, паковавшими необходимое оборудование, тихо обсуждая с администрацией перевозку пациентов из их палат на свободные места в больницах близлежащих городков. Кто-то всегда готов был спорить, кто-то готов был поклясться, что данный пациент не может быть перевезен, что состояние больных слишком тяжелое. Лора пыталась объяснить, что вампирам на это плевать. Им плевать, умирает ли кто-то от лейкемии, рака мозга или же от опасных инфекций. Кровь была кровью, а раз донор не может подняться и убежать, то им это даже на руку.
Она многих перепугала. Она видела, как белели их лица, а руки тряслись, когда они отводили глаза. Сердце Лоры Бэт Кэкстон перестало сопереживать им. Аркли был бы доволен: раз они напуганы, то будут бежать быстрее. Это заставит их убраться отсюда. Ей необходимо было больше походить на Аркли. Когда их голоса начинали дрожать, когда они взывали к ее пониманию, Кэкстон суровела и обрисовывала им ближайшую перспективу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42