Лора оказалась заперта в темноте с вампиром и загипнотизированным напарником, пытавшимся прикончить ее.
Кэкстон попятилась назад, напуганная до смерти. Она задушила в себе крик и сунула руку в карман, ища фонарик, «Беретту» она держала высоко, стволом вверх: без света стрелять было нельзя.
Дверь, к которой она прижималась мгновением раньше, распахнулась, и что-то холодное и нечеловеческое пронеслось мимо нее в темноту. Вампир вырвался из кабины.
Глауэр все еще лежал на полу, сообразила Кэкстон. Он был легкой добычей. Чтобы спуститься вниз, вампиру пришлось разорвать контакт с человеком, но, скорее всего, Глауэр был все еще одурманен и неспособен себя защитить.
Но она не могла помочь ему, поскольку ничего не видела. А если она погибнет, то тем более не поможет. Она нашла фонарик и включила его, еще не успев достать из кармана. Свет задрожал у нее в руке, и Кэкстон поняла, как же сильно она напугана. Пытаясь собраться с духом, она посветила фонарем вниз, на электронную карту. Свет едва отражался от сломанных гробов внизу, не высвечивая ничего полезного. Она медленно осветила пол у себя под ногами, там, где она оставила Глауэра. Его - или свое местонахождение - она выдать не боялась. Она знала, что вампир мог видеть в темноте мерцание ее крови, сложную вязь красного там, где все быстрее и быстрее пульсировали артерии и вены.
Вампир захохотал, издав животный звук, достойный гиены. Холодный и жуткий рык. Кэкстон передернуло, она тряслась от страха. Потом она стала спускаться, ища Глауэра.
Она нашла его телескопическую дубинку, брошенную на полу. Ни малейших признаков полицейского тут не было. Лора хотела позвать его по имени, но не могла справиться с голосом.
Это было уже слишком. В нее стреляли, душили, даже кусали. Она не спала два дня и почти ничего не ела, и вампиры были повсюду, вампиры, которые уже перебили большую часть ее армии. И теперь они шли за ней.
И тут какой-то звук, похожий на жалобный вой, вырвался у нее из горла.
«Прекрати, - велела она себе. - Ты - полицейский штата Пенсильвания, и ты убила больше вампиров, чем этот придурок - людей».
Усилием воли она заставила руку перестать дрожать. Грудь ее бурно вздымалась, впуская все больше и больше кислорода в легкие. Вскоре наступит гипервентиляция. Ей нужно будет справиться и с этим, но сначала необходимо справиться с руками. Луч фонаря выровнялся, медленно передвигаясь по металлическим спинкам кресел. Ей нужно было разыскать вампира.
Кэкстон была увешана оружием, но она не думала, что его это напугает. В темноте он обладал явным преимуществом. Он уже мог прикончить ее несколько раз. Если же он до сих пор не напал, значит, он играет с ней. Играет, как кошка с мышью. Вампирам это нравилось… настоящие придурки. Кэкстон сосредоточилась на том, что она еще жива. Это было хорошо и похвально. Это означало, что она все еще могла спастись. О Глауэре она позаботится позже.
Луч фонаря выхватил новый ряд кресел, а потом ударил в белое лицо. Она увидела красные глаза, зубастую ухмылку и взвизгнула от страха.
Вампир выскользнул из круга света, едва она вскинула пистолет, чтобы подстрелить его. Он двигался с ужасающей грацией, его конечности сгибались и выпрямлялись, словно идеально отлаженные пружины. Она услышала, как он с тихим стуком приземляется где-то слева от нее. Она развернулась, попыталась проследить за ним фонариком, но упустила его.
И снова услышала его смех совсем рядом с собой.
Лора отчаянно пыталась вспомнить, чему ее учили. Ей нужно было контролировать пространство. Именно этому ее учили в полицейской академии практически на всех занятиях. Нельзя бежать в темную аллею, не зная, что тебя там ждет. Если кто-то стреляет в тебя, ты должна не стрелять в ответ, а попытаться найти укрытие.
Аркли учил ее, что, когда ты сражаешься с вампирами, эти правила не работают, но в этот момент ей хотелось довериться проверенному временем полицейскому методу. Она прижалась спиной к стене и начала медленно двигаться влево, к двери операторской кабины. Если она сумеет создать барьер между собой и вампиром, это значительно повысит ее шансы на выживание.
Она выставила ногу, опустила ее на пол. Потом другую, еще шаг. Правую руку с пистолетом Кэкстон вытянула вперед и поводила стволом в пустом пространстве. Дверь все еще была открыта. Это… это было хорошо. Она слегка повернулась и начала проскальзывать в проем.
Внезапно холодные руки опустились ей на плечи и потащили назад. Она в ужасе закричала, когда вампир швырнул ее в воздух. Она полетела в темноту, чувствуя, как проносятся под ней ряды кресел, колотя руками и ногами, пытаясь найти что-нибудь, за что можно зацепиться.
Приземлилась она животом на кучу гробов и немедленно прекратила кричать. Весь воздух из легких вышел, словно ее ударила огромная рука. Живот сводило болью, а ноги, судя по ощущениям, были сломаны.
В отчаянии, в панике, она перекатилась на спину и посветила фонарем туда, откуда она упала: назад, на верхний ярус амфитеатра. Вампир был там, он мчался к ней, воздев руки, будто собирался прыгнуть на нее сверху. Лора вскинула правую руку, но обнаружила, что та пуста - во время падения «беретта» выпала. Лора автоматически вскинула руку к лицу, хотя прекрасно знала: рука не защитит ее от вампира. Она ждала, когда кончится это бесконечное мгновение, когда он прыгнет на нее, убьет, ждала, не чувствуя ничего, кроме страха, все ждала… ждала…
И тут сверху она услышала удивленный рев. Потом звук, похожий на разрывающуюся кожу. Вампир взревел, но все еще не набрасывался на нее, и она все еще была жива. Кэкстон рискнула взглянуть в ту сторону.
Наверху, в проходе, за самым дальним рядом кресел, вампир бешено размахивал руками. Выглядело это так, словно он звал ее на помощь.
Его грудная клетка была разорвана. Кожа свисала лоскутами с выпирающих ребер, которые блестели от запекшейся крови. Лора посветила фонарем прямо ему в грудную полость и увидела, что его сердце вырвано. Она не понимала, как это случилось.
Вампир свалился с мяукающим звуком, показавшимся Кэкстон едва ли не жалобным.
И ни следа той силы или того существа, которое уничтожило его.
88

Я так изменился. Отчего-то все это кажется неправильным, даже перо, которое я держу своей новой белой рукой. Перо - инструмент живых, а я оставил жизнь у себя за спиной. Сегодня ночью мы отдыхаем, хоть это и неприятно, и неожиданно. Завтра наверняка мы станем свободны. Здесь тихо, хотя, говорят, яростная битва шла весь день. Я спал и ничего не слышал. Сейчас я чувствую запах дыма.
Сердце просит выйти в ночь, сражаться, снова служить. Я обрел новую силу, хотя и думал, что это невозможно, - силу тела и силу разума. Я теперь замечаю призраков, Билл, повсюду возле себя, но они не пугают меня. Как и я, они прошли долиной слез, и мы теперь вроде как товарищи…
Одна из сил, которой я теперь обладаю, это сила превращать мертвых в не-мертвых. Точно также, как это сотворили с тобой. Но я не буду этого делать. Да, если даже мне прикажут. Я не смогу вынести вид порванных лиц и изломанных тел, таких, как твое.
Но больше я не обещаю никакого милосердия ни единому человеку, которого я встречу.
Завтра будет кровь. Прежде я не знал, что стану мечтать о ней, о ее количестве, о ее вкусе.
Письмо Алвы Гриста (неотправленное)

89
Все было кончено. В один миг. Кэкстон снова была одна и жива. Она лежала на груде сломанного дерева, которое прежде было гробом какого-то вампира.
Она понятия не имела, был Глауэр еще в зале или нет. В поисках его она осветила углы фонариком, но ничего не нашла.
Она полежала немного, хотя лежать было очень неудобно, но шевелиться не хотелось. Тело бунтовало каждый раз, когда она двигала рукой или ногой или даже слишком резко вращала глазами. Наверное, я умираю, подумала Кэкстон. Падение на груду гробов было болезненным… очень… и, скорей всего, у нее были повреждены внутренние органы. Возможно, она получила прокол легкого или кровоизлияние в мозг и могла истечь кровью, если попытается сесть.
«Ты в порядке», - уверяла она себя.
Именно так сказал бы Аркли. Он бы даже не потрудился взглянуть на нее. В мире Аркли, если ты был в состоянии подняться, значит, ты мог продолжать схватку. И если у тебя не хлестала кровь из главной артерии и ты не видел осложненного перелома собственного бедра, значит, ты был в состоянии встать.
Кэкстон медленно села, решив насладиться хотя бы еще парой секунд без непосредственной угрозы смерти. Стряхнула с плечей щепки и пыль, потом оперлась на ладони и колени, перекатилась и встала. У нее болело все, но ни переломов, ни даже растяжений не было. Она устала сверх всякой меры, но адреналин поможет продержаться еще некоторое время.
Она одна, в темноте, кругом враги… но по сравнению с болью все это слишком абстрактно, чтобы задумываться об этом.
Она посветила фонариком на пол, отыскала свою «беретту». На вид пистолет был в порядке. Лора проверила обойму и нашла в ней четыре пули. В кармане куртки у нее была запасная обойма. Патрульная винтовка лежала рядом на полу. В ее обойме было шесть патронов, больших, пятидесятого калибра, пуль, способных пробить блок автомобильных цилиндров. Эти шесть пуль были последние.
Вначале у нее были две световые гранаты, но их она уже использовала. У нее был баллончик перцового газа, большой, на четыре унции, - полицейская модель, но Лора, честно говоря, никогда не пробовала прыснуть им на вампира, ибо не знала, подействует ли он. Она не знала, сможет ли он вообще хоть как-то обезвредить вампира.
Что ей делать дальше, она не представляла.
И тут ей пришел в голову ответ, хоть она и не была уверена, стоит ли ему доверять. Над одной из аварийных дверей загорелся красный знак. Там было написано «Выход», и, когда она посмотрела на него, в глазах у Кэкстон зарябило.
Лора и раньше велась на их уловки. Она понимала, что единственно разумным было бы запереться в контрольной кабине и ждать до утра. Но она также знала, что так нельзя, не сейчас, когда у нее еще оставалось много работы.
Она подошла к двери с надписью «Выход». Красная гудящая лампа осветила весь зал, и, как только глаза Лоры привыкли к ее демоническому свету, она огляделась по сторонам. Глауэра нигде не было: ни в креслах, ни внизу, около карты, ни в темных закоулках. Она пару раз выкрикнула его имя, но ответа не дождалась. Поэтому Лора повернулась к выходу и положила руку на рычаг-толкатель.
Коридор за дверью был совершенно темным, но в дальнем его конце горел свет. Лора медленно двинулась вперед, пытаясь не создавать много шума. Она понимала: там могло быть все, что угодно. Приблизившись к источнику света, она увидела, что это еще одна надпись «Выход», горящая красным светом. Она двинулась туда, стараясь не торопиться, и на всякий случай подняла винтовку.
Лампа светила ровно, без мигания. Никакого другого освещения не было. Она наполняла коридор розоватым свечением, которое почти не рассеивало тени в углах.
Ее кто-то вел, и вел, наверное, в ловушку. И похоже, свернуть куда-либо еще ей не позволят.
Темнота в коридоре медленно отступала перед тусклым светом. Лора прищурилась в полумраке и увидела высоко на стене над головой обыкновенную лампу аварийного освещения. В нее были вкручены две лампочки, отбрасывавшие свет за угол. Сразу за углом был знак в воде стрелы, указывающий на зал экскурсионного обслуживания.
Туда она направила Хауэлла и его гвардейцев. Кэкстон вздохнула, гадая, встретится ли она с ними, удастся ли перегруппироваться или, по крайней мере, просто оказаться наконец не одной.
Осторожно продвигаясь, держа винтовку наготове, Лора обошла угол и миновала короткий коридор, оканчивающийся закрытой аварийной дверью. Никаких знаков на ней не было, только облупившееся эмалевое покрытие. Краска вокруг рычага-толкателя была полностью стерта, и рычаг стал блестящим из-за многочисленных туристов, выходивших через эту дверь, толкая его. В двери было узкое прямоугольное окошко, затянутое мелкоячеистой проволочной сеткой. Лора заглянула внутрь, но увидела только тени.
Велев себе не трусить, она распахнула дверь. Сквозняк, ворвавшийся через открытую дверь, принес мерзкий запах, который она сразу распознала. Она шагнула в комнату, являющуюся чем-то вроде зала ожидания с множеством кресел и справочной стойкой.
На ковровом покрытии один возле другого лежали Хауэлл и его гвардейцы. Ясно, что их притащили сюда и уложили так, вероятно, чтобы она увидела их. Пустые лица смотрели в потолок. У одного из них - Сэдлера, вспомнила Кэкстон, - не было рук. Раны на его плечах были бледными и лишенными крови.
На лице Хауэлла осталось несколько порезов и четыре тонкие царапины, в которых Кэкстон узнала отметины от когтей. Края порезов были полупрозрачными, но она могла видеть разорванные розовые ткани под ними. И ни капли крови вокруг.
Еще у двоих признаков сильных ранений не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42