– Эта техника называется «многослойной сваркой», – сказал мастер-кузнец. – Ты читал о ней?
Альв поднял глаза.
– Да, мастер-кузнец. Это древний способ выделки крепкого клинка, когда у кузнеца мало хорошей стали и нет способа быстро изготовить ее.
– Совершенно верно, – согласился мастер, проведя пальцем по короткому отрезку шнура из переплетенной проволоки. До сих пор между ними не было упоминания о том, для чего используется основная часть техники, и Альв не собирался выдавать свои познания.
– Ценность метода отчасти заключена в его возрасте, поскольку с течением времени он вобрал в себя немало мастерства. Первые великие кузнецы нашего рода учились у Старших, а те, в свою очередь, у могущественных Сил, которые они почитали, а затем забыли. Подобно изготовлению кольчуги, изначально множественное здесь преобразуется в единое целое, но множественность значительно сложнее, а целое – гораздо крепче. Великое достоинство может быть заложено в изделии, если кузнец обладает истинным мастерством. Итак, твоим последним испытанием будет меч, который ты сделаешь для меня. Такой меч, какой ты мог бы когда-нибудь сделать для короля: меч, обладающий свойствами приказа и подчинения, господства и повиновения. Ты подготовишь все необходимое и сформируешь клинок, но завершение работы – дело тонкое и деликатное. Этим займусь я. Чтобы выковать подобный меч, понадобятся месяцы, но когда работа закончится, вместе с нею закончится и твое ученичество. Великие дела будут ждать нас тогда, ибо мир движется… движется…
Мастер-кузнец замолчал, глядя куда-то в бесконечную даль. Наконец он протянул руку и похлопал по свитку пергамента, лежавшему на столе.
– Вот кое-какие сведения, которые пригодятся тебе для начала. Здесь больше, чем может уместиться на одной-двух грифельных пластинках. Разверни и прочти!
Зачарованный, не обращая внимания на зловещие нотки, звучавшие в голосе мастера, Альв развернул жесткий свиток и начал читать. Страница оттуда, страница отсюда, глава из одной рукописи, раздел из другой – одно чтение могло занять несколько недель.
– И это еще не все, – сурово продолжал мастер-кузнец. – Тебе понадобится древний текст Юштихайн. В его первом разделе перечислены символы, связанные с господством и подчинением. Там я сделал несколько заметок о формах, встреченных мною у эквешских шаманов. Они напоминают наши, но более архаичные и чистые. Кроме того, тебе понадобится Книга Скольнхира, написанная великим кузнецом с Востока много веков назад. Там есть описание многослойной сварки и записи, посвященные способности повелевать предметами.
Альв посмотрел на него.
– Я даже не видел этих рукописей на полках, мастер, не говоря уже о том, чтобы читать их.
– Верно, – сухо подтвердил мастер-кузнец. – И мало было бы тебе пользы, если бы ты прочел их. Они находятся на Северной стене.
Глаза Альва расширились. Он попытался что-то сказать, но кузнец предостерегающе поднял руку:
– Подожди. Я еще не освободил тебя от запрета… еще не время. Пойдем со мной.
Они прошли мимо многочисленных наковален и механизмов в библиотеку, где Ингар, что-то лихорадочно писавший на грифельной пластинке, не уделил им ни малейшего внимания. Мастер-кузнец остановился перед свитками рукописей на Северной стене, вытащил один и снял с высокой полки тяжелую раскладную книгу. Альв видел длинные пергаментные закладки, выглядывавшие между страниц. Кузнец положил книгу на стол и осторожно раскрыл ее. Он прикоснулся к полоскам пергамента.
– Я отметил это для тебя вчера вечером. Смотри, отсюда и досюда в свитке Юштихайн, а в Книге Скольнхира – между этими закладками и здесь, до конца страницы.
Он указал на конец листа, густо исписанного мелким, архаическим курсивом. Текст перемежался миниатюрными, искусно выполненными изображениями символов и рисунками. Один из рисунков, свирепая морда неведомого животного, выглядывал из-под пальца мастера-кузнеца. Поля книги были покрыты его беглым почерком.
– Досюда, и не дальше! Не позволяй своему взгляду блуждать по предыдущей или следующей странице. Тебе не будет пользы в том, что ты узнаешь.
Альв кивнул, скрывая свое негодование.
– Хорошо. Да, и не бери рукописи в кузницу: они слишком ценные.
Предостережение звучало вполне разумно, но Альву, наблюдавшему за уходом мастера, внезапно захотелось ослушаться, хотя бы только из уязвленного самолюбия. Он чувствовал себя так, как будто после первого глотка у него из рук выхватили кубок с живительной влагой. Все, что он делал до сих пор, могло радовать мастера-кузнеца, но не его самого. Ему казалось, что он не научился ничему – во всяком случае, полученных знаний было явно недостаточно для самостоятельной работы. При удачном стечении обстоятельств Альв еще мог бы изготовить браслет, подобный первому, но шлем – другое дело. Информация, которая ему сообщалась, отмерялась скудными порциями. Он достаточно хорошо знал, что делает, но почти не имел понятия, как у него это получается; он не мог приложить свои познания к любой другой работе. Ему даже не позволили довести готовую вещь до полной силы, оценить собственное мастерство, вложенное в ее создание. Теперь все повторялось снова. Почему? Может быть, мастер-кузнец хочет удержать его при себе, прочнее привязать к своему фартуку?
Альву не хотелось в это верить. Он обуздывал свой гнев, вспоминая благодарность мастеру и восхищение, которое он по-прежнему испытывал. Но его все равно одолевали сомнения. Он покосился на Ингара, блаженно погруженного в переписывание своих заметок на пергамент. Неужели он никогда не чувствует себя пойманным в ловушку, убаюканным ложными надеждами, обманутым? Наверное, нет. Ингар не имел честолюбивых помыслов. Его вполне устраивала сидячая, спокойная работа.
Ингар отложил перо, посыпал тонкой пудрой влажные чернила и с довольным вздохом отодвинул рукопись. Потом он взял грифельные пластинки и очистил их складкой своего рукава. Подняв голову, он встретился взглядом с Альвом.
– Дурацкая привычка, – добродушно заметил он. – Вечно мне лень искать тряпку.
– Она торчит из твоего кармана, – отозвался Альв, стараясь говорить сдержанным тоном. – Ингар, я никогда не спрашивал, в чем заключался твой экзамен на мастерство…
– Не могу сказать до тех пор, пока ты сам не станешь поденщиком. Правила гильдии, знаешь ли, а мастер строг по этой части. «Да не будет он искать помощи или совета ни у кого, кроме своего учителя…»
– Я не о том, дубина! Просто за все время своей жизни здесь я ни разу не видел тебя склонившимся над наковальней.
– Надеюсь, и не увидишь, – проворчал Ингар. – По правилам гильдии ученые изыскания ценятся не меньше прикладного мастерства, столь любезного твоему сердцу. Изготовление предметов можно заменить диссертацией на соответствующую тему, если мастер сочтет это возможным.
С немного обиженным видом он развернул следующую рукопись и склонился над пергаментом в своей обычной позе. Альв медленно кивнул и посмотрел на страницу рукописи, лежавшей перед Ингаром. В левом нижнему углу виднелась легкая меловая пометка, точно такая же, как те, которые он встречал во многих других местах. Аккуратный до мелочей, мастер-кузнец никогда не относился к рукописям с такой небрежностью. Значит, Ингар прошел по той же почве до него! Ингар прочел все, что доставалось на долю Альва, и гораздо более того.
Альв затаил дыхание. Он догадывался, каким темам были посвящены «диссертации» Ингара. Прежде, чем он успел признаться в этом хотя бы самому себе, его догадки начали перерастать в уверенность. Мастер-кузнец наложил узы на них обоих, не только отмеряя количество знаний, которое они получали, но тщательно отделяя их друг от друга, направляя каждого по своей узкой дорожке. Ингар, ученый, обладал обширными познаниями, но не обладал мастерством, чтобы воплотить их в своей работе. Альв, мастеровой, не имел достаточно знаний, которыми он мог бы воспользоваться. Оба были в чем-то ущербны и зависимы от своего мастера, обречены использовать свой талант лишь по его выбору и указанию.
Черный гнев душил Альва. Хуже того, он чувствовал себя совершенно беспомощным. Он не мог ничего сделать, не мог даже обратиться к кому-то со своими догадками. Впрочем, Ингар тоже догадывался: Альв помнил странное выражение на лице поденщика, когда тот впервые столкнулся с могущественной реальностью шлема, созданного не без помощи его ученых исследований. Но он видел вещь и принял ее. Вероятно, идея даже нравилась ему, поскольку обещала легкую и уютную жизнь без необходимости потеть над наковальней. Все это хорошо для него, но не для меня. Куда же мне деться?
– Вылететь в дымоход! – выпалил Рок и хрипло рассмеялся. Альв сердито уставился на него. Ему нужно было с кем-то поговорить, и хотя он пытался избегать чрезмерной фамильярности в отношениях со слугой из кузницы, Рок оставался самым близким подобием друга, которое он имел. Поэтому, в конце концов, Альв проглотил гордость и поведал ему о своих опасениях, придав им наиболее благопристойную форму и не спрашивая совета.
– Если тебе нужен мой совет, – немедленно заявил Рок, – то я скажу так: держи язык за зубами и не торопись с выводами! Самое главное для тебя сейчас – стать поденщиком и получить знак своего ранга. А потом сматывай отсюда и подыщи другую кузницу.
– Но я еще слишком мало знаю…
Рок пожал плечами.
– Было бы дело, а знания приложатся. Люди платят за положение в гильдии, а не за ученую премудрость. Бери то, что тебе дают, и используй это, вот как я думаю.
– Пожалуй, ты прав, – признал Альв.
В конце концов, это он и собирался сделать, не так ли? Ему претила мысль, что он уйдет, так и не узнав хотя бы некоторые из сокровенных тайн, хранившихся здесь, – тайн, в которых ему было отказано. Его гнев улегся, сменившись холодной рассудительностью.
– Возможно, ты прав, – повторил он. Рок с хитрецой покосился на него, но Альв больше ничего не сказал.
Да, он уйдет, но лишь получив хотя бы часть знаний, на которые он мог бы полагаться в своей работе. Он должен зарабатывать себе на пропитание, занимаясь поисками Кары. И он достигнет цели, если обратит методы мастера-кузнеца против хозяина; поскольку Ингар не возражает, когда его используют, то почему бы Альву в свою очередь не воспользоваться его услугами?
С этими мыслями он приступил к самой сложной работе, которую ему когда-либо приходилось выполнять. За долгие недели занятий он снова и снова возвращался к текстам с Северной стены. В них он наконец обрел предвкушение столь желанных знаний, необходимых ему как хлеб голодному путнику – так сильно его внутренний дар искал полнейшего самовыражения. Но то малое, что ему удавалось узнать, лишь разжигало аппетит, не удовлетворяя его. Он снова испытывал сильнейшее искушение нарушить запрет мастера-кузнеца. Но хотя Альв больше не верил, что рукописи охраняются невидимым запретом, он по-прежнему не осмеливался даже приоткрыть заветные страницы. Однако дозволенное он читал и перечитывал, впитывая последние мельчайшие крупицы знаний и заучивая наизусть заметки мастера-кузнеца на полях. Там содержались ссылки на разные источники, но наиболее вдохновляющие пассажи исходили из сравнений с магическим искусством эквешцев.
– Да, это так, – серьезно согласился мастер-кузнец, когда Альв обратился к нему за советом. – Их навыки в кузнечном деле можно назвать грубыми и примитивными, ибо оно отдано на откуп племенным шаманам, которые также являются священниками, хронистами, сказителями и советниками вождей в вопросах войны и мира. Их познания элементарны, и ты не найдешь там сведений о тонких сплавах или обработке драгоценных металлов, но они обладают кое-какими особенными навыками, мало практикуемыми в более цивилизованных землях. Один из примеров – использование масок, олицетворяющих дух того или иного существа. Но до сих пор такие маски делались в основном из дерева. Я проводил эксперименты, сочетая их приемы с нашими, и смог добиться впечатляющих результатов.
Альв подумал о Громовой Птице и о мастерски выкованной голове Смерти под эквешской маской. Потом ему вспомнилось странное наличье, которое теперь украшало переднюю часть сделанного им шлема. Он кивнул с вежливым интересом, но промолчал.
– Их магия также связана с господством и подчинением, поэтому имеет ценность для нас, – продолжал мастер-кузнец. – В эквешских племенах, где вожди свободно распоряжаются жизнью и смертью своих подданных, такие вещи изучаются более открыто, чем среди наших соотечественников, и больше ценятся. Поэтому, учитывая их опыт, наши символы вот здесь и здесь можно изменить следующим образом…
Это был не первый и не последний совет, полученный от мастера. Он не опекал Альва, но, казалось, постоянно появлялся рядом как раз в тот момент, когда требовалась его помощь. Если Альв оказывался на перепутье, его советы всегда приносили пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60