Это
значит, что они не будут пытаться спастись с их помощью. Вместо этого они
попытаются разбить вас. Но если отремонтировать машины и отдать их в
опытные руки...
- Понимаю, - сказал Хэзлтон. - Вы намереваетесь поднять ГМТ в воздух,
пока вы еще можете покинуть планету целым городом. Взамен вы предлагаете
нам вашу планету и шанс на то, что наши собственные повреждения будут
минимальными. Ну что ж, занятно. Предположим, я взгляну на ваши спиндиззи
- следует убедиться, что они действительно еще на что-то годятся. Ими уже
столько лет никто не занимается, а машины любят, когда за ними ухаживают.
Если спиндиззи можно привести в рабочее состояние, мы еще поговорим об
этой сделке. Хорошо?
- Все будет нормально, - пробормотал Хелдон. В глазах Проктора
Амальфи увидел холодное самодовольство. Сколько раз, обманув противника,
он сам испытывал подобное чувство. Правда, ему, как правило, удавалось
куда лучше скрывать его. Он выключил экран.
- Итак, - сказал мэр. - Что он задумал?
- Неприятности, - медленно протянул Карст. - Он не раскрыл своих
истинных мотивов. Было бы глупо пойти у него на поводу.
- Конечно, - сказал Амальфи. - Привет, Марк. Что ты сделал с нашим
другом?
Хэзлтон вышел из лифта, едва не поскользнувшись на бетонном полу
поста управления.
- Думаю, он большой тупица, но довольно опасен. Он чувствует, что от
него что-то скрывают, но в то же время считает, что мы не догадываемся,
куда он клонит. Отсюда и его уверенность. Все это мне не нравится.
- Мне тоже, - сказал Амальфи. - Когда враг начинает сам выдавать
информацию - берегись! Вряд ли Прокторам действительно неизвестно, что у
ГМТ есть действующие спиндиззи.
- Уверен, что не знают, - убежденно заявил Карст. Мэр и управляющий
повернулись к нему. - Прокторы не верят даже, что вы пришли, чтобы
захватить планету. Им в голову не приходит, каковы ваши истинные
намерения. Создается впечатление, что их вообще это мало волнует.
- Почему? - удивился Хэзлтон. - На их месте я бы держал ухо востро.
- Вам никогда не доводилось быть _х_о_з_я_и_н_о_м_ сразу нескольких
миллионов сервов, - беззлобно сказал Карст. - Вы платите сервам деньги за
их работу. Для Прокторов само такое положение вещей - катастрофа. И они не
могут предотвратить ее. Они знают, что с вашей стороны тут все законно, и
за деньгами стоит власть Земли. Они не могут помешать нам зарабатывать.
Если бы Прокторы попробовали сделать это, восстание стало бы неизбежным.
Амальфи взглянул на Хэзлтона. Город расплачивался с сервами
бро-долларами. Здесь они не вызывали никаких подозрений, но в родной
галактике давно уже считались простой бумагой. Обеспечены они были только
германием. Неужели Прокторы столь наивны? Или, может быть, ГМТ настолько
стар, что в нем отсутствуют мгновенные передатчики Дирака, благодаря
которым они узнали бы об экономической катастрофе в родной галактике?
- А что ты думаешь по поводу спиндиззи? - поинтересовался Амальфи. -
Кто еще из Большой Девятки знает о них?
- Во-первых, Азор, - ответил Карст. - Он отвечает за правильность
голосования. По своему характеру он законченный религиозный фанатик.
Говорят, что он ежедневно занимается йогой. Пророк Маалвин навсегда
запретил людям летать, поэтому мне кажется маловероятным, чтобы Азор
позволил ГМТ взлететь.
- Ему виднее, - машинально произнес Хэзлтон. - Религия никогда не
существует в вакууме. Она отражает структуру общества и сама на него
влияет. Возможно, он просто боится спиндиззи. При наличии такого оружия
даже несколько сот людей могут совершить революцию - более чем достаточно,
чтобы свергнуть феодальную структуру, вроде вашей. ГМТ никогда не
отважится запустить свои спиндиззи.
- Продолжай, Карст, - вмешался Амальфи, нетерпеливым жестом прерывая
Хэзлтона. - Что скажешь насчет остальных Прокторов?
- Есть еще Бемаджи, но о нем вряд ли стоит говорить. Дайте подумать.
Я их плохо помню, большинство я видел очень редко. Единственный стоящий,
мне кажется, это Ларре. Такой толстобрюхий, старый, с суровым лицом.
Обычно он стоит на стороне Хелдона, но редко поддерживает его до конца.
Его вряд ли будет волновать, что сервы имеют возможность зарабатывать
деньги. Наверняка, он попытается придумать какую-нибудь уловку, чтобы
вытянуть из нас заработанные деньги - возможно, объявит праздник в честь
визита землян на нашу планету. Его обязанность - сбор налогов.
- Позволит ли он Хелдону произвести ремонт спиндиззи ГМТ?
- Думаю, что нет, - ответил Карст. - Хелдон, наверно, говорил правду:
ему придется делать это тайно.
- Не знаю, - сказал Амальфи. - Мне это не нравится. Создается
впечатление, что Прокторы рассчитывают напугать нас, чтобы по окончании
контракта мы сразу же покинули планету, а затем собираются изъять у сервов
весь их заработок. Они надеются, что полицейские окажут им поддержку. Но
подумайте, о чем идет речь. Это же просто сумасшедшая идея. Как только
полиция определит, что это - ГМТ (а это займет у них не так уж много
времени), они разгромят и их, и нас. Подобная возможность их несказанно
обрадует.
- Скажите, это потому, что ГМТ и был городом-Бродягой, виновным в
том, что произошло на Тор Пять? - спросил Карст.
Амальфи неожиданно разволновался, он почувствовал, как заходил кадык.
- Не будем об этом, Карст, - прохрипел он. - Не хочется тащить эту
давнюю историю сюда, на Облако. Надо будет вообще стереть этот эпизод с
учебной ленты.
- Я уже знаю, - холодно заметил Карст. - И ничуть не удивлен.
Прокторы совсем не изменились.
- Забудь об этом, слышишь? Забудь все. Карст, можешь хоть одну ночь
побыть опять темным сервом?
- Вернуться на мой участок? - спросил Карст. - Это было бы ужасно. У
жены, наверняка, уже есть другой мужчина...
- Нет, об этом речь не идет. Я хочу, чтобы мы вместе с Хелдоном
отправились взглянуть на спиндиззи, как только он будет готов. Нужно нести
кое-какое оборудование. Мне понадобится помощь. Пойдешь со мной?
- Тебе не удастся обхитрить Хелдона, босс, - в удивлении подняв
брови, заметил Хэзлтон.
- Думаю, что удастся. Он, конечно, знает, что мы обучаем сервов, но
не придает этому особого значения. В его глазах сервы не способны к
разумному мышлению, поэтому он нисколько не тревожится по поводу
перспективы тотального их "поумнения". Он считает, что самое большее, чего
можно от них добиться, это превратить их в вооруженную толпу. Вряд ли он
задумается о том, что серв сможет свободно управляться с чем-то более
сложным, чем обычное личное оружие.
- Ты так уверен? - спросил Хэзлтон.
- Я просто мыслю по аналогии. Помнишь ту планету, в созвездии Тетис
Альфа? Она называлась Фицджеральд. Местные жители разводили там
удивительное животное - лошадь, которое использовали самым разнообразным
образом - от перевозки грузовых повозок до скачек. Представь, ты оказался
в таком месте, где тебе говорят, что нескольких лошадей научили говорить.
И вот ты там работаешь, а в это время появляется некто, желающий тебе
помочь, таща за собой старую клячу в соломенной шляпе с дырами для ушей и
с мешком на спине. (Извини, Карст, дело есть дело.) Разве тебе придет в
голову, что именно она и может вдруг заговорить? Ты даже не привык к мысли
о том, что лошадь способна издавать членораздельные звуки.
- Ну хорошо, - сказал Хэзлтон, улыбаясь очевидному смущению Карста. -
Какова твоя стратегия, босс? Бьюсь об заклад, что ты уже все продумал. Ты
уже подобрал название для будущей операции?
- Еще нет, - ответил мэр. - Если, конечно, ты не удовлетворишься
слишком длинным. Хотя это другая проблема в политическом псевдоморфизме.
Амальфи взглянул на нарочито равнодушное лицо Карста, и улыбка его
стала еще шире.
- А может быть, - добавил он, - это просто тонкий способ заставить
противника подставить себя под удар.
9. ДОМ
ГМТ оказался довольно приземистым городом. Он словно пустил корни в
жесткую, каменистую почву, подобно целому лесу надгробий. Его тишина также
напоминала кладбищенскую. Прокторы со своими жезлами, похожими на вееры,
перемещались по городу, словно монахи по пепелищу.
Тишина объяснялась очень просто. Сервам не разрешалось говорить на
всей территории города, пока с ними не вступит в беседу кто-нибудь из
Прокторов, а это случалось довольно редко. Амальфи же слышал в этом
безмолвии вынужденное молчание миллионов мучеников далекой планеты Тор
Пять. "Слышат ли Прокторы эту суровую тишину?" - задавал он себе
неизбежный вопрос.
Ответ вскоре пришел сам собой. Проходивший мимо обнаженный загорелый
серв, взглянул на них украдкой и, заметив Хелдона, поднес палец к губам,
изобразив общепринятый жест почтения. Хелдон едва кивнул в ответ. Амальфи
сделал вид, что не обратил внимания, однако, про себя подумал: "Т-с-с...
не так ли? Молчите и будьте осторожны. Я не удивляюсь. Только уже поздно,
Хелдон. Секрет - больше не секрет".
Карст ковылял вслед за ним, время от времени поглядывая на Хелдона
из-под кустистых бровей. Все его внимание было сосредоточено на Прокторе.
Они пересекли пришедшую в упадок городскую площадь, в центре которой
располагалась обветшалая скульптурная группа. Побитая ненастьем, она,
казалось, давно уже утратила способность выражать первоначальный замысел
своего создателя. "Цельность замысла - штука в скульптурной композиции
довольно редкая" - размышлял Амальфи. Лишь знатоку скопление камней на
пьедестале могло показаться чем-то большим, нежели довольно крупный
метеорит, испещренный изогнутыми канавками, характерными для сидеритов.
Цепкий взгляд Амальфи, однако, без труда выделил в очертаниях груды
черных камней контуры разумного построения, когда-то давно исполненные
глубокого смысла, который вложил в свое детище его создатель - известный
на Земле скульптор по имени Мур. В центре композиции когда-то огромная
человеческая фигура. Гигант опирался ногой на шею поверженной им жертвы.
Оба они, казалось, были врезаны в пространство, вне связи с окружающими их
второстепенными деталями.
Хелдон тоже обратил внимание на монумент и, отступив, принялся
рассматривать его со стороны. В душе его, казалось, происходила какая-то
борьба. Амальфи не знал наверняка, в чем дело, но догадывался. Хелдон,
который выглядел довольно молодо, стал Проктором совсем недавно. Из
рассказа Карста следовало, что все остальные члены Большой Девятки - Азор,
Бемаджи и другие - входили в ее состав с самого начала. Короче говоря, они
были не потомками людей, которые растерзали планету Тор Пять, а сами
являлись именно теми людьми, дожившими до сего времени благодаря
интенсивному применению антинекротиков.
Хелдон пристально смотрел на монумент. Вся композиция, позы
составляющих ее фигур совершенно отчетливо свидетельствовали о том, что
когда-то ГМТ даже гордились своей победой над Тор Пять. И старые члены
Большой Девятки, хотя не могли уже гордиться этим, по-прежнему были
виновны. Хелдон, непосредственно не участвовавший в преступлении,
испытывал затруднения в определении своего отношения к тем событиям:
сделавшись Проктором, он косвенно уже связал с ним свое имя...
- Впереди нас - Храм, - неожиданно произнес Хелдон, отворачиваясь от
статуи. - Оборудование находится под ним. Сейчас там, наверно, никого нет,
но мне лучше все-таки проверить это. Подождите здесь.
Н_и_к_о_г_о _н_е_т_, - видимо, он говорил не о сервах, которые мало
интересовали его. Хелдон как-никак был Проктором. Тор Пять запал ему в
душу.
- А если нас кто-нибудь заметит? - спросил Амальфи.
- Обычно по этой площади никто не ходит. Все обходят ее. Кроме того,
я расставил посты, чтобы не пропускали сюда случайных пешеходов. Не
отклоняйтесь от маршрута, и все будет в порядке.
Проктор подобрал полы своей длинной одежды и зашагал в сторону
большого здания под куполом. Подойдя к нему, он неожиданно исчез,
скрывшись в узком проходе. Карст, следовавший за Амальфи, вдруг запел
скрежещущим, но тихим голосом - это была какая-то народная песня. Ее
мелодия когда-то, очень давно, возникла в древнем городе Казани, однако
Амальфи, даже если бы и не был туг на ухо, вряд ли смог узнать ее. И тем
не менее, мэр поймал себя на том, что с интересом слушает Карста, пытаясь
уловить мельчайшие оттенки звучания, подобно сове, которая в темноте по
звуку выходит на затерявшуюся в траве полевку. Мелодия лилась из уст
Карста:
Огненным факелом праведный гнев Маалвина
Ветер разнес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
значит, что они не будут пытаться спастись с их помощью. Вместо этого они
попытаются разбить вас. Но если отремонтировать машины и отдать их в
опытные руки...
- Понимаю, - сказал Хэзлтон. - Вы намереваетесь поднять ГМТ в воздух,
пока вы еще можете покинуть планету целым городом. Взамен вы предлагаете
нам вашу планету и шанс на то, что наши собственные повреждения будут
минимальными. Ну что ж, занятно. Предположим, я взгляну на ваши спиндиззи
- следует убедиться, что они действительно еще на что-то годятся. Ими уже
столько лет никто не занимается, а машины любят, когда за ними ухаживают.
Если спиндиззи можно привести в рабочее состояние, мы еще поговорим об
этой сделке. Хорошо?
- Все будет нормально, - пробормотал Хелдон. В глазах Проктора
Амальфи увидел холодное самодовольство. Сколько раз, обманув противника,
он сам испытывал подобное чувство. Правда, ему, как правило, удавалось
куда лучше скрывать его. Он выключил экран.
- Итак, - сказал мэр. - Что он задумал?
- Неприятности, - медленно протянул Карст. - Он не раскрыл своих
истинных мотивов. Было бы глупо пойти у него на поводу.
- Конечно, - сказал Амальфи. - Привет, Марк. Что ты сделал с нашим
другом?
Хэзлтон вышел из лифта, едва не поскользнувшись на бетонном полу
поста управления.
- Думаю, он большой тупица, но довольно опасен. Он чувствует, что от
него что-то скрывают, но в то же время считает, что мы не догадываемся,
куда он клонит. Отсюда и его уверенность. Все это мне не нравится.
- Мне тоже, - сказал Амальфи. - Когда враг начинает сам выдавать
информацию - берегись! Вряд ли Прокторам действительно неизвестно, что у
ГМТ есть действующие спиндиззи.
- Уверен, что не знают, - убежденно заявил Карст. Мэр и управляющий
повернулись к нему. - Прокторы не верят даже, что вы пришли, чтобы
захватить планету. Им в голову не приходит, каковы ваши истинные
намерения. Создается впечатление, что их вообще это мало волнует.
- Почему? - удивился Хэзлтон. - На их месте я бы держал ухо востро.
- Вам никогда не доводилось быть _х_о_з_я_и_н_о_м_ сразу нескольких
миллионов сервов, - беззлобно сказал Карст. - Вы платите сервам деньги за
их работу. Для Прокторов само такое положение вещей - катастрофа. И они не
могут предотвратить ее. Они знают, что с вашей стороны тут все законно, и
за деньгами стоит власть Земли. Они не могут помешать нам зарабатывать.
Если бы Прокторы попробовали сделать это, восстание стало бы неизбежным.
Амальфи взглянул на Хэзлтона. Город расплачивался с сервами
бро-долларами. Здесь они не вызывали никаких подозрений, но в родной
галактике давно уже считались простой бумагой. Обеспечены они были только
германием. Неужели Прокторы столь наивны? Или, может быть, ГМТ настолько
стар, что в нем отсутствуют мгновенные передатчики Дирака, благодаря
которым они узнали бы об экономической катастрофе в родной галактике?
- А что ты думаешь по поводу спиндиззи? - поинтересовался Амальфи. -
Кто еще из Большой Девятки знает о них?
- Во-первых, Азор, - ответил Карст. - Он отвечает за правильность
голосования. По своему характеру он законченный религиозный фанатик.
Говорят, что он ежедневно занимается йогой. Пророк Маалвин навсегда
запретил людям летать, поэтому мне кажется маловероятным, чтобы Азор
позволил ГМТ взлететь.
- Ему виднее, - машинально произнес Хэзлтон. - Религия никогда не
существует в вакууме. Она отражает структуру общества и сама на него
влияет. Возможно, он просто боится спиндиззи. При наличии такого оружия
даже несколько сот людей могут совершить революцию - более чем достаточно,
чтобы свергнуть феодальную структуру, вроде вашей. ГМТ никогда не
отважится запустить свои спиндиззи.
- Продолжай, Карст, - вмешался Амальфи, нетерпеливым жестом прерывая
Хэзлтона. - Что скажешь насчет остальных Прокторов?
- Есть еще Бемаджи, но о нем вряд ли стоит говорить. Дайте подумать.
Я их плохо помню, большинство я видел очень редко. Единственный стоящий,
мне кажется, это Ларре. Такой толстобрюхий, старый, с суровым лицом.
Обычно он стоит на стороне Хелдона, но редко поддерживает его до конца.
Его вряд ли будет волновать, что сервы имеют возможность зарабатывать
деньги. Наверняка, он попытается придумать какую-нибудь уловку, чтобы
вытянуть из нас заработанные деньги - возможно, объявит праздник в честь
визита землян на нашу планету. Его обязанность - сбор налогов.
- Позволит ли он Хелдону произвести ремонт спиндиззи ГМТ?
- Думаю, что нет, - ответил Карст. - Хелдон, наверно, говорил правду:
ему придется делать это тайно.
- Не знаю, - сказал Амальфи. - Мне это не нравится. Создается
впечатление, что Прокторы рассчитывают напугать нас, чтобы по окончании
контракта мы сразу же покинули планету, а затем собираются изъять у сервов
весь их заработок. Они надеются, что полицейские окажут им поддержку. Но
подумайте, о чем идет речь. Это же просто сумасшедшая идея. Как только
полиция определит, что это - ГМТ (а это займет у них не так уж много
времени), они разгромят и их, и нас. Подобная возможность их несказанно
обрадует.
- Скажите, это потому, что ГМТ и был городом-Бродягой, виновным в
том, что произошло на Тор Пять? - спросил Карст.
Амальфи неожиданно разволновался, он почувствовал, как заходил кадык.
- Не будем об этом, Карст, - прохрипел он. - Не хочется тащить эту
давнюю историю сюда, на Облако. Надо будет вообще стереть этот эпизод с
учебной ленты.
- Я уже знаю, - холодно заметил Карст. - И ничуть не удивлен.
Прокторы совсем не изменились.
- Забудь об этом, слышишь? Забудь все. Карст, можешь хоть одну ночь
побыть опять темным сервом?
- Вернуться на мой участок? - спросил Карст. - Это было бы ужасно. У
жены, наверняка, уже есть другой мужчина...
- Нет, об этом речь не идет. Я хочу, чтобы мы вместе с Хелдоном
отправились взглянуть на спиндиззи, как только он будет готов. Нужно нести
кое-какое оборудование. Мне понадобится помощь. Пойдешь со мной?
- Тебе не удастся обхитрить Хелдона, босс, - в удивлении подняв
брови, заметил Хэзлтон.
- Думаю, что удастся. Он, конечно, знает, что мы обучаем сервов, но
не придает этому особого значения. В его глазах сервы не способны к
разумному мышлению, поэтому он нисколько не тревожится по поводу
перспективы тотального их "поумнения". Он считает, что самое большее, чего
можно от них добиться, это превратить их в вооруженную толпу. Вряд ли он
задумается о том, что серв сможет свободно управляться с чем-то более
сложным, чем обычное личное оружие.
- Ты так уверен? - спросил Хэзлтон.
- Я просто мыслю по аналогии. Помнишь ту планету, в созвездии Тетис
Альфа? Она называлась Фицджеральд. Местные жители разводили там
удивительное животное - лошадь, которое использовали самым разнообразным
образом - от перевозки грузовых повозок до скачек. Представь, ты оказался
в таком месте, где тебе говорят, что нескольких лошадей научили говорить.
И вот ты там работаешь, а в это время появляется некто, желающий тебе
помочь, таща за собой старую клячу в соломенной шляпе с дырами для ушей и
с мешком на спине. (Извини, Карст, дело есть дело.) Разве тебе придет в
голову, что именно она и может вдруг заговорить? Ты даже не привык к мысли
о том, что лошадь способна издавать членораздельные звуки.
- Ну хорошо, - сказал Хэзлтон, улыбаясь очевидному смущению Карста. -
Какова твоя стратегия, босс? Бьюсь об заклад, что ты уже все продумал. Ты
уже подобрал название для будущей операции?
- Еще нет, - ответил мэр. - Если, конечно, ты не удовлетворишься
слишком длинным. Хотя это другая проблема в политическом псевдоморфизме.
Амальфи взглянул на нарочито равнодушное лицо Карста, и улыбка его
стала еще шире.
- А может быть, - добавил он, - это просто тонкий способ заставить
противника подставить себя под удар.
9. ДОМ
ГМТ оказался довольно приземистым городом. Он словно пустил корни в
жесткую, каменистую почву, подобно целому лесу надгробий. Его тишина также
напоминала кладбищенскую. Прокторы со своими жезлами, похожими на вееры,
перемещались по городу, словно монахи по пепелищу.
Тишина объяснялась очень просто. Сервам не разрешалось говорить на
всей территории города, пока с ними не вступит в беседу кто-нибудь из
Прокторов, а это случалось довольно редко. Амальфи же слышал в этом
безмолвии вынужденное молчание миллионов мучеников далекой планеты Тор
Пять. "Слышат ли Прокторы эту суровую тишину?" - задавал он себе
неизбежный вопрос.
Ответ вскоре пришел сам собой. Проходивший мимо обнаженный загорелый
серв, взглянул на них украдкой и, заметив Хелдона, поднес палец к губам,
изобразив общепринятый жест почтения. Хелдон едва кивнул в ответ. Амальфи
сделал вид, что не обратил внимания, однако, про себя подумал: "Т-с-с...
не так ли? Молчите и будьте осторожны. Я не удивляюсь. Только уже поздно,
Хелдон. Секрет - больше не секрет".
Карст ковылял вслед за ним, время от времени поглядывая на Хелдона
из-под кустистых бровей. Все его внимание было сосредоточено на Прокторе.
Они пересекли пришедшую в упадок городскую площадь, в центре которой
располагалась обветшалая скульптурная группа. Побитая ненастьем, она,
казалось, давно уже утратила способность выражать первоначальный замысел
своего создателя. "Цельность замысла - штука в скульптурной композиции
довольно редкая" - размышлял Амальфи. Лишь знатоку скопление камней на
пьедестале могло показаться чем-то большим, нежели довольно крупный
метеорит, испещренный изогнутыми канавками, характерными для сидеритов.
Цепкий взгляд Амальфи, однако, без труда выделил в очертаниях груды
черных камней контуры разумного построения, когда-то давно исполненные
глубокого смысла, который вложил в свое детище его создатель - известный
на Земле скульптор по имени Мур. В центре композиции когда-то огромная
человеческая фигура. Гигант опирался ногой на шею поверженной им жертвы.
Оба они, казалось, были врезаны в пространство, вне связи с окружающими их
второстепенными деталями.
Хелдон тоже обратил внимание на монумент и, отступив, принялся
рассматривать его со стороны. В душе его, казалось, происходила какая-то
борьба. Амальфи не знал наверняка, в чем дело, но догадывался. Хелдон,
который выглядел довольно молодо, стал Проктором совсем недавно. Из
рассказа Карста следовало, что все остальные члены Большой Девятки - Азор,
Бемаджи и другие - входили в ее состав с самого начала. Короче говоря, они
были не потомками людей, которые растерзали планету Тор Пять, а сами
являлись именно теми людьми, дожившими до сего времени благодаря
интенсивному применению антинекротиков.
Хелдон пристально смотрел на монумент. Вся композиция, позы
составляющих ее фигур совершенно отчетливо свидетельствовали о том, что
когда-то ГМТ даже гордились своей победой над Тор Пять. И старые члены
Большой Девятки, хотя не могли уже гордиться этим, по-прежнему были
виновны. Хелдон, непосредственно не участвовавший в преступлении,
испытывал затруднения в определении своего отношения к тем событиям:
сделавшись Проктором, он косвенно уже связал с ним свое имя...
- Впереди нас - Храм, - неожиданно произнес Хелдон, отворачиваясь от
статуи. - Оборудование находится под ним. Сейчас там, наверно, никого нет,
но мне лучше все-таки проверить это. Подождите здесь.
Н_и_к_о_г_о _н_е_т_, - видимо, он говорил не о сервах, которые мало
интересовали его. Хелдон как-никак был Проктором. Тор Пять запал ему в
душу.
- А если нас кто-нибудь заметит? - спросил Амальфи.
- Обычно по этой площади никто не ходит. Все обходят ее. Кроме того,
я расставил посты, чтобы не пропускали сюда случайных пешеходов. Не
отклоняйтесь от маршрута, и все будет в порядке.
Проктор подобрал полы своей длинной одежды и зашагал в сторону
большого здания под куполом. Подойдя к нему, он неожиданно исчез,
скрывшись в узком проходе. Карст, следовавший за Амальфи, вдруг запел
скрежещущим, но тихим голосом - это была какая-то народная песня. Ее
мелодия когда-то, очень давно, возникла в древнем городе Казани, однако
Амальфи, даже если бы и не был туг на ухо, вряд ли смог узнать ее. И тем
не менее, мэр поймал себя на том, что с интересом слушает Карста, пытаясь
уловить мельчайшие оттенки звучания, подобно сове, которая в темноте по
звуку выходит на затерявшуюся в траве полевку. Мелодия лилась из уст
Карста:
Огненным факелом праведный гнев Маалвина
Ветер разнес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45