Поднес к лицу и сделал глубокий вдох, при этом его злобные глаза не выпускали меня. - Твой запах все еще волнует меня, как наркотик, и я ненавижу тебя за это.
- Не забудь, я только что провела пару минут у тебя в голове, Ричард. Ты не ненавидишь меня. Иначе тебе было бы легче.
Он скомкал простыню у себя на коленях, пальцы туго сжались в кулаки.
- Любовь побеждает не все? - спросил он.
- Нет, не все. - Я покачала головой.
Он встал почти свирепым рывком, заходил по комнате узкими кругами. Подошел ко мне. «Магии» не было, просто двое стояли лицом друг к другу. И все равно было трудно находиться так близко от него. Трудно знать, что больше мне не дозволено его коснуться. Черт возьми, не должно было быть так тяжело! Я же сделала выбор.
- Ты не была моей любовницей, ты даже не была моей подругой. Ты не оборотень. Ты не можешь быть лупой.
- Ты действительно сердишься на меня за то, что я защитила Стивена?
- Ты приказала членам стаи защищать его и того леопарда. Ты пригрозила, что убьешь их, если они ослушаются. У тебя не было на это права.
- Ты дал мне это право, когда сделал меня лупой. - Я подняла руку, чтобы он меня не перебил. - И нравится тебе это или нет, хорошо получилось, что у меня было влияние, которое я смогла бросить на весы. Если бы не оказалась на месте, Стивен мог бы сейчас быть мертв. А Зейн устроил бы в больнице побоище. Ликантропам не нужна лишняя плохая пресса.
- Анита, мы монстры. У монстров хорошей прессы не бывает.
- Ты сам в это не веришь.
- Ты веришь, что мы монстры, Анита. Ты это доказала. Для тебя лучше спать с трупом, чем терпеть мое прикосновение.
- Что ты хочешь от меня услышать, Ричард? Что я сожалею, что не могла с собой справиться? Я сожалею. И мне до сих пор неловко, что я побежала в постель Жан-Клода? Неловко. Что я стала о себе худшего мнения, когда не смогла любить тебя, увидев, как ты съел Маркуса?
- Ты хотела, чтобы я его убил.
- Если бы ты этого не сделал, он бы убил тебя. Так что - да, я хотела, чтобы ты убил Маркуса. Но есть его я тебе не приказывала.
- Когда член стаи погибает в борьбе за господство, пируют все. Это способ воспринять его энергию. Маркус и Райна не исчезнут совсем, пока жива стая.
- Вы и Райну съели?
- А как ты думаешь, куда девались тела? Ты же не считаешь, что твои друзья из полиции их спрятали?
- Я думал, это устроил Жан-Клод.
- Так и было, но грязную работу сделала стая. Вампиры не интересуются телом, если оно уже остыло. Если нет теплой крови, они его не захотят.
Я чуть не спросила, предпочитает он теплое мясо или холодное, но не спросила. Не хотела слышать ответ. Весь разговор ушел куда-то не туда, куда бы мне хотелось. Я посмотрела на часы:
- Ричард, мне пора.
- Пора выручать своих леопардов?
Я посмотрела прямо ему в глаза:
- Да.
- Потому-то я и здесь. Я и есть твоя подмога.
- Это была идея Жан-Клода?
- Сильвия сказала мне, что Грегори отказался ее мучить. Что бы они ни делали, когда жив был Габриэль, они - ликантропы, а мы помогаем своим, даже если они не ликои.
- А у оборотней-леопардов тоже есть самоназвание? - спросила я.
Ричард кивнул:
- Они называют себя пардами. Вервольфы - ликои, вер-леопарды - парды.
Я протиснулась мимо него, задев плечом его голую руку. От этого прикосновения у меня волосы на теле зашевелились, будто я коснулась чего-то куда более интимного. Но я привыкну. Я сделала выбор, и какое бы ни творилось во мне смятение чувств, выбор определял все. Да, я все еще хочу Ричарда, даже люблю его. Но я выбрала вампира, а сохранить одновременно вампира и вервольфа невозможно.
Я вытащила автомат из-под кровати и набросила ремень поперек груди.
- Жан-Клод сказал, что мы не собираемся никого убивать, - заметил Ричард.
- Он знал, что ты идешь сюда? - спросила я.
Он кивнул. Я улыбнулась, но улыбка была безрадостной.
- Он тебе не сказал?
- Нет.
Мы снова поглядели друг на друга.
- Ему нельзя доверять, Анита, ты это знаешь.
- Это ведь ты по доброй воле позволил ему поставить на себя первую метку. То, что сделала я, Ричард, было сделано для спасения вашей жизни. И его, и твоей. Если ты действительно считал, что он так чертовски ненадежен, зачем ты привязал нас к нему?
Ричард отвернулся и сказал очень тихо:
- Я не думал, что потеряю тебя.
- Выйди и подожди в коридоре, Ричард.
- Зачем?
- Мне надо закончить одеваться.
Он опустил взгляд на мои ноги, очень белые на фоне черного платья и черных туфель.
- Колготки, - тихо сказал он.
- На самом деле еще одна кобура. Колготки этой ночью приведены в негодность. А теперь выйди, пожалуйста.
Он вышел, даже не оставив за собой последнего слова, и это было хорошо с его стороны. Я села на кровать, хотя и не собиралась этого делать. Возвращаться за леопардами - не слишком удачная мысль. Иметь с собой Ричарда в качестве поддержки - еще хуже. Но так и будет, я не могу приказать ему остаться дома. К тому же поддержка мне нужна. Как бы ни было мне трудно в его присутствии, он был одним из самых сильных оборотней, которых я только знала. Если бы не грызущая его совесть размером со штат Род-Айленд, он был бы опасен. Конечно, Маркус мог бы сказать, что он и так достаточно опасен. И был бы прав.
27
Ричард гнал свой внедорожник к «Цирку», я сидела рядом, но с тем же успехом могла быть где угодно. Он даже не смотрел на меня, тем более не заговаривал. Но тело его было достаточно напряжено. Он знал, что я здесь. Черри и Зейн ехали на заднем сипенье. Когда Черри влезла в машину, я даже удивилась. Белки глаз ее сверкали, веки дергались в нервном тике. Будто она вот-вот упадет в обморок. Зейн вел себя как обычно: улыбался, глаза хитрые. Как обычно? Почти смешно, я знаю его меньше суток. И не знаю, что для него «обычно».
Черри погрузилась в сиденье, обхватив себя руками за плечи, медленно сворачиваясь в шар. Ее я знала еще меньше, чем Зейна, но такое поведение не обычно ни для кого.
- Зейн, что с ней?
- Она боится, - ответил он. Голос его был совершенно нейтрален, но то, что выражало его лицо, можно было бы назвать злостью.
- Я ей сказала, что это дело сугубо добровольное. Она не обязана была ехать.
- Скажи это вот этому мистеру Мачо. - Зейн глядел Ричарду в затылок.
Я повернулась, глядя на профиль Ричарда.
- Ричард, в чем дело?
- Она едет с нами, - ответил он очень спокойно.
- Почему?
- Потому что я так сказал.
- Чушь собачья!
Тут он на меня глянул. Хотел глянуть холодно, но получилось злобно.
- Ты - моя лупа, но Ульфрик все равно я. Мое слово по-прежнему закон.
- Хрен с ним, с твоим словом. Ты не потащишь ее с нами только потому, что злишься на меня.
У него напряглись желваки на скулах.
- Они оба предали своих. Теперь они едут исправлять свою ошибку. - Голос его был все так же тих, спокоен и замедлен, будто ему больших трудов стоило держать себя в руках. Он говорил как человек, который боится сорваться на крИК.
- Посмотри на нее, Ричард. Она хуже чем бесполезна. Придется еще и ее защищать.
Он покачал головой:
- Никогда не бросай братьев, ни по какой причине. Это закон.
- Закон стаи, но она не из стаи.
- Пока ты не перестанешь быть моей лупой, Анита, то, что принадлежит тебе, принадлежит и мне.
- Черта с два!
Он улыбнулся - скорее даже оскалился, будто зарычал.
- Да, ты права. Кое-что мне не принадлежит.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду, а поняв, смутилась. Но черт меня побери, если я стану объяснять, что не это хотела сказать. Он сам это знал, просто хотел меня смутить. Ну и хрен с ним.
- Ты ее бил?
Он вдруг стал очень внимательно смотреть на дорогу, но его руки на руле напряглись. Он ее бил, и это ему было очень неприятно. Мне тоже.
- Ты хотела, чтобы я был сильным. И получила что хотела.
- Между сильным и жестоким есть разница, Ричард.
- В самом деле? Никогда не мог ее понять. Я решила, что это он имеет в виду меня. Но заставить меня чувствовать себя виноватой можно только ненадолго, а потом я прихожу в бешенство.
- Ладно. Если то, что принадлежит мне, принадлежит тебе, то верно и обратное.
Он посмотрел на меня, нахмурившись:
- Что ты этим хочешь сказать?
Мне было приятно видеть беспокойство в его лице. Приятно было обратить его логику против него же. По-своему я так же злилась на него, как он на меня. У меня не было его высоких моральных принципов, но и каннибалом я тоже пока не стала. Может, я тоже придерживаюсь каких-то моральных принципов.
- Если ты можешь заставить Черри ехать с нами, то я могу приказать стае защищать Стивена. Я могу приказать им делать все, для чего хватает моей доминантности.
- Нет.
- А почему?
- Потому что я так сказал.
Тут я засмеялась и даже сама услышала, насколько стервозно.
Он завопил - долгим жутким воплем досады и злобы.
- Боже мой, Анита!
- Ричард, мы друг друга загрызем, если не придем хоть к какому-нибудь компромиссу.
Он снова глянул на меня.
- Ты спишь с вампиром. Нам нечего искать.
- Мы все трое привязаны друг к другу, и, быть может, на очень долгие времена, Ричард. Надо найти способ как-то жить вместе.
Он рассмеялся - сухо и горько.
- Жить вместе? Мечтаешь о доме, где в подвале будет лежать Жан-Клод, а во дворе на цепи сидеть я?
- Не в этом дело, но ты должен перестать себя ненавидеть.
- Не себя я ненавижу, а тебя.
Я покачала головой:
- Будь это правдой, я бы оставила тебя в покое. Но ты ненавидишь своего зверя, а он - это ты.
Он подъехал к «Цирку».
- Приехали. - Ричард заглушил двигатель, и в машине наступила тишина. - Черри может подождать здесь.
- Спасибо, Ричард, - сказала я.
Он замотал головой.
- Не благодари, Анита. - Он провел ладонями по лицу, по волосам, запустив в них пальцы. Очень выгодно при этом выглядели его грудь и бицепсы. Он не знал, как такие простые вещи меня волнуют. - Не благодари.
Ричард вышел из машины.
Я велела Черри сидеть и не высовываться. Не следовало давать им повода схватить ее, пока мы будем выручать остальных. Это бы противоречило самой цели нашей поездки.
Зейн поцеловал ее в лоб, как делают, чтобы успокоить ребенка. Сказал ей, что все будет хорошо, что я защищу всех. Господи, хоть бы он оказался прав.
28
Навстречу Ричарду вышел мужчина, который нас ждал. Я сунула руку в карман и отщелкнула предохранитель браунинга, потому что этот мужчина был мне знаком.
Зейн, державшийся около меня, тихо спросил:
- Что-то случилось?
Я покачала головой.
- Привет, Джемиль.
- Привет, Анита.
Он был шести футов ростом, одет в белую майку, такую же, как у Ричарда. Только Джемиль обрезал у нее рукава, шею и вырезал кусок спереди, так что видна была его тонкая талия и булыжные мышцы живота. Белая ткань майки резко контрастировала с темно-коричневым цветом кожи. Волосы у него были до пояса, собранные в тонкие пряди с вплетенными бисеринками. Он был одет в белые тренировочные штаны и выглядел будто только что с тренажера.
В последний раз, когда я видела Джемиля, он пытался убить Ричарда.
- Что ты здесь делаешь?
Даже для меня самой мои слова не прозвучали дружелюбно.
Он улыбнулся - сверкнул зубами.
- Я у Ричарда теперь силовик.
- И что?
- Нам разрешили взять каждому одного помощника плюс леопардов, - произнес Ричард, не глядя на меня. Он рассматривал фасад «Цирка» в свете восходящего солнца.
- Значит, мне не хватает одного леопарда и одного помощника, - сказала я.
Тогда он повернулся ко мне. Никогда я не видела у него такого закрытого лица.
- Я думал, Жан-Клод тебе сказал, и ты решила не брать никого с собой.
- Я бы даже в ад взяла с собой резерв. Ты это знаешь.
- Если твой любовник об этом не сказал, то я не виноват.
- Наверное, он думал, что ты сам скажешь.
Ричард лишь смотрел на меня злыми глазами.
- Есть еще что-нибудь, что ты мне забыл сказать?
- Он только просил тебе сказать, чтобы ты никого не убивала.
- Он кого-нибудь упомянул особо, кого не убивать?
Ричард скривился.
- Если хочешь знать, да. - И он произнес, неумело изображая французский акцент: - «Скажи ma petite, чтобы не убивала Фернандо, как бы ее ни провоцировали».
В ответ я напряженно улыбнулась:
- Поняла.
Джемиль внимательно на меня посмотрел:
- Детка, никогда еще не видел такой злобной улыбочки. Что тебе сделал этот Фернандо?
- Лично мне - ничего.
- Он изнасиловал твою Гери, второго волка стаи, - сказал Зейн.
Оба вервольфа глянули на Зейна с такой вспышкой враждебности, что он попятился и спрятался за мной, только это не очень получилось, потому что он выше меня на целый фут. Трудно укрыться за спиной человека, который настолько тебя ниже.
- Он изнасиловал Сильвию? - спросил Ричард.
Я кивнула.
- Он должен быть наказан, - сказал Ричард.
Я отрицательно покачала головой:
- Я сказала Сильвии, что убью его. Что мы убьем их всех.
- Всех? - спросил Ричард.
- Всех.
Он отвернулся, отвел взгляд. И спросил, не оборачиваясь:
- Сколько их было?
- Мне она назвала двух. Если их было больше, она не была готова об этом сказать.
- Ты уверена, что там был не только этот Фернандо? - Ричард глядел на меня с надеждой, будто ждал слов, что все это не так плохо, как кажется.
- Это было групповое изнасилование, Ричард. И они мне это сказали с большой гордостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55