Может, нора у нас окажется на двоих - это будет достаточное наказание.
- А сейчас что случилось? - спросил он.
Волосы он высушил, и они густой волной колыхались у него на плечах, когда он вошел. Он снова надел джинсы и нашел рубашку, которая к ним подходила - большую футболку с шаржем на Артура Конан-Дойля. Я обычно в ней спала. Она чуть натянулась на плечах и на груди Ричарда. Не мала она ему была, только чуть тесновата. У меня она доставала почти до колен.
- Я вижу, ты нашел фен и футболки. Осваивайся, - сказала я.
- Ответь на мой вопрос.
- Спроси Джемиля. Он все знает.
- Я спросил тебя, - сказал Ричард.
- У меня нет времени стоять и повторять еще раз. Мне надо работать.
- Полиция или вампир?
- Ты это спрашивал раньше, потому что больше волновался, когда я выезжала на ликвидацию вампира. И всегда вздыхал с облегчением, если выяснялось, что это работа на полицию. Зачем тебе сейчас знать, Ричард? Какая тебе разница?
И я вышла, не ожидая ответа.
Мне пришлось переступить через труп на крыльце. Надеюсь, копы скоро приедут. Был типичный июльский день в Сент-Луисе - жаркий и удушливо влажный. Если тело вскорости не унесут, оно начнет пахнуть. Одна из летних радостей.
Джип стоял в гараже, где и должен был. Я отдала его Жан-Клоду, чтобы он всех сюда перевез. Хотя вел машину не он. Ни разу не видела старого вампира, который умел бы водить. Они несколько побаивались техники.
Я ухе выезжала из гаража, когда в зеркале заднего вица появился Ричард. Он был сердит. Я всерьез подумала продолжать ехать - он бы отошел. Но на случай, если бы у него вдруг хватило дури заупрямиться, я подождала, пока он подойдет к моему окну.
Я нажала кнопку, и окно с тихим жужжанием опустилось.
- Что? - спросила я, и это слово было еще враждебнее, чем его глаза.
- Трое из моей стаи в опасности. Трое моих волков могут быть арестованы, и ты мне не сказала.
- Я этим занимаюсь, Ричард.
- Это моя работа - защищать своих волков.
- Ты хочешь поехать лично и объявить, что ты их Ульфрик? Ты даже не можешь назваться их другом, чтобы не рисковать своей драгоценной тайной.
Он схватился за край окна так, что у него пальцы побелели.
- Почти все вожаки стай скрывают свою суть, Анита. Ты это знаешь.
- Райна была открытой альфой, Ричард. Она бы поехала в больницу их выручать. Но она мертва, ты ехать не можешь. Кто остается?
Что-то в двери хрустнуло.
- Мне будет очень неприятно, если ты мне сломаешь машину.
Он разжал пальцы, медленно, будто ему надо было за что-то держаться, просто чтобы занять руки.
- Не устраивайся на месте лупы слишком удобно, Анита. Я собираюсь тебя сменить.
Мы глядели друг на друга с расстояния меньше фута. Когда-то он подходил к машине поцеловать меня на прощание. Теперь он подошел на прощание поругаться.
- Отлично, но пока ты никого не нашел, кроме меня, у тебя никого нет. А теперь мне надо ехать и попытаться защитить наших волков, чтобы их не загребли.
- Они не попали бы в кутузку, если бы ты их не подставила.
Здесь он меня достал.
- Если бы я не поставила охрану возле Стивена и Натэниела, они были бы сейчас мертвы.
Мотнув головой, я стала подавать джип назад. Ричард отступил в сторону, и я не рисковала наехать ему на ноги.
Он стоял и смотрел, как я отъезжаю. Если бы он попросил у меня рубашку, я бы нашла ему другую, но только не эту. Во-первых, это моя любимая, во-вторых, она мне напоминала один уик-энд. Был марафон фильмов о Шерлоке Холмсе с Бэзилом Рэтбоуном в главной роли. Не из моих любимых, потому что доктор Ватсон у них вышел клоуном, но все равно неплохой. Я тогда надела эту футболку, хотя она и слишком велика мне, чтобы носить вне дома. Полиция моды меня не поймала, а Ричарду футболка понравилась. Он сейчас просто схватил что под руку попалось и даже не вспомнил? Или надел ее, чтобы напомнить мне, от чего я отказалась? Кажется, мне бы больше понравилось, если бы это было из мести. Если же он может носить эту футболку и не помнить тот день, то лучше мне не знать. Мы тогда рассыпали поп-корн по мне и по дивану. Ричард не дал мне встать и отряхнуться, а настоял, что сам меня очистит. Очистка выполнялась без участия рук, зато с большим участием губ. Если это воспоминание ничего для него не значило, может, мы и не были влюблены. Может, все это было вожделение, а я приняла одно за другое. Но мне очень хотелось думать, что это не так.
36
Новая сцена - новый спектакль. Здесь хотя бы тело убрали. Улучшение по сравнению с моим домом. Я оставила сторожить Стивена и Натэниела трех вервольфов. Двое из них сидели в коридоре. Лоррен была все так же одета как учительница младших классов, если не считать наручников, которые не совсем подходили к костюму. Она сидела на стуле с прямой спинкой, из тех, что есть во всех больницах. Этот был ужасного оранжевого цвета, совершенно не подходящего к пастельным тонам стен. Лоррен всхлипывала, прикрывая лицо руками. Запястья в наручниках казались очень хрупкими. Тедди присел рядом с ней, как миниатюрная гора, поглаживая ее по тонкой спине.
По обе стороны от них стояли копы в форме, по стойке «смирно». У одного из них рука вроде бы небрежно лежала на рукоятке пистолета. Кобура была уже расстегнута. И это меня обозлило.
Я подошла к нему слишком близко, нагло вторгаясь в его личное пространство.
- Застегнули бы вы ее, полисмен, пока у вас оружие не отобрали.
Он мигнул светлыми глазами:
- Простите, мэм?
- Употребите кобуру для того, для чего она предназначена, или отойдите от этих людей.
- В чем дело, Мэрдок?
К нам шел высокий тощий человек с копной темных кудрей. Костюм на его костях болтался, как чужой. Лицо занимала пара огромных синих глаз. Если не считать роста, он был похож на двенадцатилетнего мальчишку, напялившего папин костюм.
- Не могу знать, сэр! - ответил Мэрдок, глядя прямо перед собой. Могу поспорить, он из армии или хотел там служить. Было такое ощущение, что он все же косит под военного.
Высокий повернулся ко мне.
- В чем, простите, дело, детектив?.. - Он оставил длинный пробел для имени.
- Блейк, Анита Блейк. Работаю с Региональной Группой Расследования Противоестественных Событий.
Он протянул мне руку с выпирающими костяшками и пожал мою чуть слишком энергично, но не давил. Он не пытался меня испытывать - просто был рад меня видеть. От его прикосновения у меня заколола кожа - у копа были сверхчувственные способности. Первый такой коп на моей памяти, если не считать специально нанятую ведьму.
- Вы, наверное, детектив Пэджетт, - сказала я.
Он кивнул и выпустил мою руку, чудесно улыбаясь. От этой улыбки он показался даже еще моложе. Не будь он ростом почти с Дольфа, ему трудно было бы внушать людям повиновение. Но многие считают: высокий - значит старший. Я всю жизнь борюсь с обратной реакцией.
Он взял меня за плечи и отвел в сторону от вервольфов. Его рука на моих плечах меня не слишком смущала. Будь я мужчиной, он бы этого не сделал. Я отошла с ним, а потом отступила от его рук. Не демонстративно - просто отступила. Кто сказал, что я не становлюсь мягче с возрастом?
- Расскажите, что у вас, - сказала я.
Он рассказал. В общем, все это я уже слышала от Дольфа. Единственное дополнение - что это Лоррен впечатала бандита в стену, и это объясняло ее слезы. Она, очевидно, думала, что ее посадят за решетку. Я не могла обещать, что этого не случится. Если бы она была человеком и женщиной и только что спасла бы жизнь полисмена, по неосторожности убив бандита, она бы в тюрьму не попала - в наши дни. Но она не была человеком, а Фемида не слепа и весы ее не ровные, как бы нам ни хотелось верить в обратное.
- Давайте я проверю, правильно ли я поняла. Полисмен у дверей был ранен. Нападавший направил пистолет в голову раненого и собирался произвести контрольный выстрел, когда эта женщина сбила его с ног. По инерции они оба влетели в дальнюю стену, и он ударился головой. Это все верно?
Пэджетт заглянул в свои записи:
- Да, все так и было.
- Отчего она в наручниках?
Он вытаращил глаза и выдал мне великолепную мальчишескую улыбку. Обаятельный парень этот детектив Пэджетт. Не важно, что он напоминал пугало, зато умел выезжать на шарме. По крайней мере с женщинами. Но я могла спорить, что на Лоррен он подействовал еще меньше, чем на меня.
- Она же ликантроп, - сказал он с улыбкой, будто это все объясняло.
- Она вам это сказала? - спросила я.
- Нет, - удивленно ответил он.
- Вы решили, что она оборотень... почему?
Улыбка его увяла, сменившись гримасой - скорее недовольной, чем гневной.
- Она сумела толкнуть мужчину в стену так, что у него череп раскололся.
- Старые бабушки поднимают автомобили, чтобы вытащить внуков. Они тоже ликантропы?
- Нет, но...
Лицо его замкнулось, готовое к отпору.
- Мне говорили, что вы не особо любите оборотней, Пэджетт.
- Мои личные чувства не влияют на мою работу.
Я расхохоталась, и он вздрогнул.
- Пэджетт, наши личные чувства всегда влияют на нашу работу. Я приехала взвинченной, потому что поругалась с бывшим кавалером, и накинулась на Мэрдока из-за расстегнутой кобуры. Почему вы не любите ликантропов, Пэджетт?
- У меня от них мурашки ползут по коже.
Меня осенило.
- В буквальном смысле?
- То есть?
- В присутствии оборотней у вас действительно покалывание кожи?
Он глянул на остальных копов, наклонился и понизил голос, и я знала, что угадала правильно.
- Будто жуки ползут по всему телу, стоит мне оказаться рядом с ними.
Он уже не выглядел двенадцатилетним. Страх и отвращение добавили ему столько лет, что он выглядел ближе к тридцати, чем к двадцати.
- Вы ощущаете их энергию, ауру.
Он отдернулся:
- Черта с два!
- Послушайте, Пэджетт, я поняла, что вы экстрасенс, как только пожала вашу руку.
- Фигню городите! - ответил он. Он боялся. Боялся сам себя.
- Дольф объявил, что ищет всех копов, имеющих в этой области способности. Почему вы не подали заявление?
- Потому что я не урод.
- Ага, вот и правда выплыла. Вы не ликантропов боитесь, вы себя боитесь.
Он замахнулся кулаком - не на меня, просто надо было куда-то девать злость.
- Вы ничего обо мне не знаете!
- У меня от них тоже мурашки ползут по коже, Пэджетт.
Это его успокоило - слегка.
- И как же вы выдерживаете возле них?
Я пожала плечами:
- Привыкаешь.
Он замотал головой, его почти передернуло.
- Я бы никогда не привык.
- Они это делают не нарочно, детектив. Одни оборотни лучше умеют прятать свою суть, другие хуже, но все они выделяют больше энергии в момент сильного волнения. Чем больше вы их допрашивали, тем они сильнее напрягались, тем больше выделяли энергии и тем хуже вам было.
- Я был с этой женщиной наедине в комнате, и мне казалось, что у меня сейчас шкура сползет с мяса.
- Погодите-ка, наедине? Вы ей зачитали ее права?
Он кивнул.
- Она вам что-нибудь сказала?
- Ни слова.
- А остальные?
- Мужчины ни в чем не виноваты.
- И свободны уйти, если хотят?
- Тот, большой, ее не оставит, а второй в палате с двумя ранеными. Говорит, что не может бросить их без охраны. Я ему сказал, что мы их сами можем охранять, он ответил, дескать, сами видите, что не можете.
Я была согласна с Кевином.
- У вас есть свидетели, показывающие, что она не хотела причинить этому человеку вред. Он даже еще не умер. Почему же она в наручниках?
- Одного она сегодня уже убила. Я думаю, этого хватит.
- Два момента, детектив. Первое: она может разорвать эти наручники, как только захочет. Второе: будь она человеком, вы бы ее уже отпустили домой.
- Это неправда! - возмутился он.
Я посмотрела на него в упор. Он попытался выдержать мой взгляд, но отвел глаза первым и сказал, глядя куда-то поверх моей головы:
- Этот человек умирает. Если женщину отпустить, ей это может сойти с рук.
- Что сойти с рук? Она увидела, что полицейскому сейчас снесут череп, и, чтобы его спасти, бросилась на вооруженного мужчину. Она его не резала, не рвала, просто толкнула в стену. Поверьте мне, детектив: если бы она собиралась его убить, это было бы сделано более тщательно. Она рисковала жизнью, чтобы спасти жизнь вашего человека.
- Ничем она не рисковала. Пули не убивают оборотней.
- Серебряные пули убивают. Действуют, как на человека обычные пули. Все убийства, которые сегодня расследуются, совершались серебряными пулями, Пэджетт. Лоррен могла погибнуть, но она не колебалась. А если бы она заколебалась, у нас был бы сейчас на руках мертвый полисмен. Часто ли штатский рискует жизнью, чтобы спасти копа?
Он наконец посмотрел на меня, и глаза его от злости потемнели до синих теней.
- Вы меня убедили.
- Правда?
Он кивнул:
- Да. - Отойдя к полицейским в форме и плачущей вервольфице, он приказал: - Снимите с нее наручники.
- Сэр? - переспросил Мэрдок.
- Снимите, Мэрдок, - повторил Пэджетт.
Мэрдок не стал больше переспрашивать, просто наклонился к Лоррен и отпер наручники. Его напарник расстегнул кобуру и отступил на два шага назад. Я сделала вид, что не заметила. Мы побеждаем, так что не надо ругаться.
Как только Лоррен освободили, она бросилась ко мне. Я знала, что она не причинит мне вреда, но в коридоре заскрипела кожа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- А сейчас что случилось? - спросил он.
Волосы он высушил, и они густой волной колыхались у него на плечах, когда он вошел. Он снова надел джинсы и нашел рубашку, которая к ним подходила - большую футболку с шаржем на Артура Конан-Дойля. Я обычно в ней спала. Она чуть натянулась на плечах и на груди Ричарда. Не мала она ему была, только чуть тесновата. У меня она доставала почти до колен.
- Я вижу, ты нашел фен и футболки. Осваивайся, - сказала я.
- Ответь на мой вопрос.
- Спроси Джемиля. Он все знает.
- Я спросил тебя, - сказал Ричард.
- У меня нет времени стоять и повторять еще раз. Мне надо работать.
- Полиция или вампир?
- Ты это спрашивал раньше, потому что больше волновался, когда я выезжала на ликвидацию вампира. И всегда вздыхал с облегчением, если выяснялось, что это работа на полицию. Зачем тебе сейчас знать, Ричард? Какая тебе разница?
И я вышла, не ожидая ответа.
Мне пришлось переступить через труп на крыльце. Надеюсь, копы скоро приедут. Был типичный июльский день в Сент-Луисе - жаркий и удушливо влажный. Если тело вскорости не унесут, оно начнет пахнуть. Одна из летних радостей.
Джип стоял в гараже, где и должен был. Я отдала его Жан-Клоду, чтобы он всех сюда перевез. Хотя вел машину не он. Ни разу не видела старого вампира, который умел бы водить. Они несколько побаивались техники.
Я ухе выезжала из гаража, когда в зеркале заднего вица появился Ричард. Он был сердит. Я всерьез подумала продолжать ехать - он бы отошел. Но на случай, если бы у него вдруг хватило дури заупрямиться, я подождала, пока он подойдет к моему окну.
Я нажала кнопку, и окно с тихим жужжанием опустилось.
- Что? - спросила я, и это слово было еще враждебнее, чем его глаза.
- Трое из моей стаи в опасности. Трое моих волков могут быть арестованы, и ты мне не сказала.
- Я этим занимаюсь, Ричард.
- Это моя работа - защищать своих волков.
- Ты хочешь поехать лично и объявить, что ты их Ульфрик? Ты даже не можешь назваться их другом, чтобы не рисковать своей драгоценной тайной.
Он схватился за край окна так, что у него пальцы побелели.
- Почти все вожаки стай скрывают свою суть, Анита. Ты это знаешь.
- Райна была открытой альфой, Ричард. Она бы поехала в больницу их выручать. Но она мертва, ты ехать не можешь. Кто остается?
Что-то в двери хрустнуло.
- Мне будет очень неприятно, если ты мне сломаешь машину.
Он разжал пальцы, медленно, будто ему надо было за что-то держаться, просто чтобы занять руки.
- Не устраивайся на месте лупы слишком удобно, Анита. Я собираюсь тебя сменить.
Мы глядели друг на друга с расстояния меньше фута. Когда-то он подходил к машине поцеловать меня на прощание. Теперь он подошел на прощание поругаться.
- Отлично, но пока ты никого не нашел, кроме меня, у тебя никого нет. А теперь мне надо ехать и попытаться защитить наших волков, чтобы их не загребли.
- Они не попали бы в кутузку, если бы ты их не подставила.
Здесь он меня достал.
- Если бы я не поставила охрану возле Стивена и Натэниела, они были бы сейчас мертвы.
Мотнув головой, я стала подавать джип назад. Ричард отступил в сторону, и я не рисковала наехать ему на ноги.
Он стоял и смотрел, как я отъезжаю. Если бы он попросил у меня рубашку, я бы нашла ему другую, но только не эту. Во-первых, это моя любимая, во-вторых, она мне напоминала один уик-энд. Был марафон фильмов о Шерлоке Холмсе с Бэзилом Рэтбоуном в главной роли. Не из моих любимых, потому что доктор Ватсон у них вышел клоуном, но все равно неплохой. Я тогда надела эту футболку, хотя она и слишком велика мне, чтобы носить вне дома. Полиция моды меня не поймала, а Ричарду футболка понравилась. Он сейчас просто схватил что под руку попалось и даже не вспомнил? Или надел ее, чтобы напомнить мне, от чего я отказалась? Кажется, мне бы больше понравилось, если бы это было из мести. Если же он может носить эту футболку и не помнить тот день, то лучше мне не знать. Мы тогда рассыпали поп-корн по мне и по дивану. Ричард не дал мне встать и отряхнуться, а настоял, что сам меня очистит. Очистка выполнялась без участия рук, зато с большим участием губ. Если это воспоминание ничего для него не значило, может, мы и не были влюблены. Может, все это было вожделение, а я приняла одно за другое. Но мне очень хотелось думать, что это не так.
36
Новая сцена - новый спектакль. Здесь хотя бы тело убрали. Улучшение по сравнению с моим домом. Я оставила сторожить Стивена и Натэниела трех вервольфов. Двое из них сидели в коридоре. Лоррен была все так же одета как учительница младших классов, если не считать наручников, которые не совсем подходили к костюму. Она сидела на стуле с прямой спинкой, из тех, что есть во всех больницах. Этот был ужасного оранжевого цвета, совершенно не подходящего к пастельным тонам стен. Лоррен всхлипывала, прикрывая лицо руками. Запястья в наручниках казались очень хрупкими. Тедди присел рядом с ней, как миниатюрная гора, поглаживая ее по тонкой спине.
По обе стороны от них стояли копы в форме, по стойке «смирно». У одного из них рука вроде бы небрежно лежала на рукоятке пистолета. Кобура была уже расстегнута. И это меня обозлило.
Я подошла к нему слишком близко, нагло вторгаясь в его личное пространство.
- Застегнули бы вы ее, полисмен, пока у вас оружие не отобрали.
Он мигнул светлыми глазами:
- Простите, мэм?
- Употребите кобуру для того, для чего она предназначена, или отойдите от этих людей.
- В чем дело, Мэрдок?
К нам шел высокий тощий человек с копной темных кудрей. Костюм на его костях болтался, как чужой. Лицо занимала пара огромных синих глаз. Если не считать роста, он был похож на двенадцатилетнего мальчишку, напялившего папин костюм.
- Не могу знать, сэр! - ответил Мэрдок, глядя прямо перед собой. Могу поспорить, он из армии или хотел там служить. Было такое ощущение, что он все же косит под военного.
Высокий повернулся ко мне.
- В чем, простите, дело, детектив?.. - Он оставил длинный пробел для имени.
- Блейк, Анита Блейк. Работаю с Региональной Группой Расследования Противоестественных Событий.
Он протянул мне руку с выпирающими костяшками и пожал мою чуть слишком энергично, но не давил. Он не пытался меня испытывать - просто был рад меня видеть. От его прикосновения у меня заколола кожа - у копа были сверхчувственные способности. Первый такой коп на моей памяти, если не считать специально нанятую ведьму.
- Вы, наверное, детектив Пэджетт, - сказала я.
Он кивнул и выпустил мою руку, чудесно улыбаясь. От этой улыбки он показался даже еще моложе. Не будь он ростом почти с Дольфа, ему трудно было бы внушать людям повиновение. Но многие считают: высокий - значит старший. Я всю жизнь борюсь с обратной реакцией.
Он взял меня за плечи и отвел в сторону от вервольфов. Его рука на моих плечах меня не слишком смущала. Будь я мужчиной, он бы этого не сделал. Я отошла с ним, а потом отступила от его рук. Не демонстративно - просто отступила. Кто сказал, что я не становлюсь мягче с возрастом?
- Расскажите, что у вас, - сказала я.
Он рассказал. В общем, все это я уже слышала от Дольфа. Единственное дополнение - что это Лоррен впечатала бандита в стену, и это объясняло ее слезы. Она, очевидно, думала, что ее посадят за решетку. Я не могла обещать, что этого не случится. Если бы она была человеком и женщиной и только что спасла бы жизнь полисмена, по неосторожности убив бандита, она бы в тюрьму не попала - в наши дни. Но она не была человеком, а Фемида не слепа и весы ее не ровные, как бы нам ни хотелось верить в обратное.
- Давайте я проверю, правильно ли я поняла. Полисмен у дверей был ранен. Нападавший направил пистолет в голову раненого и собирался произвести контрольный выстрел, когда эта женщина сбила его с ног. По инерции они оба влетели в дальнюю стену, и он ударился головой. Это все верно?
Пэджетт заглянул в свои записи:
- Да, все так и было.
- Отчего она в наручниках?
Он вытаращил глаза и выдал мне великолепную мальчишескую улыбку. Обаятельный парень этот детектив Пэджетт. Не важно, что он напоминал пугало, зато умел выезжать на шарме. По крайней мере с женщинами. Но я могла спорить, что на Лоррен он подействовал еще меньше, чем на меня.
- Она же ликантроп, - сказал он с улыбкой, будто это все объясняло.
- Она вам это сказала? - спросила я.
- Нет, - удивленно ответил он.
- Вы решили, что она оборотень... почему?
Улыбка его увяла, сменившись гримасой - скорее недовольной, чем гневной.
- Она сумела толкнуть мужчину в стену так, что у него череп раскололся.
- Старые бабушки поднимают автомобили, чтобы вытащить внуков. Они тоже ликантропы?
- Нет, но...
Лицо его замкнулось, готовое к отпору.
- Мне говорили, что вы не особо любите оборотней, Пэджетт.
- Мои личные чувства не влияют на мою работу.
Я расхохоталась, и он вздрогнул.
- Пэджетт, наши личные чувства всегда влияют на нашу работу. Я приехала взвинченной, потому что поругалась с бывшим кавалером, и накинулась на Мэрдока из-за расстегнутой кобуры. Почему вы не любите ликантропов, Пэджетт?
- У меня от них мурашки ползут по коже.
Меня осенило.
- В буквальном смысле?
- То есть?
- В присутствии оборотней у вас действительно покалывание кожи?
Он глянул на остальных копов, наклонился и понизил голос, и я знала, что угадала правильно.
- Будто жуки ползут по всему телу, стоит мне оказаться рядом с ними.
Он уже не выглядел двенадцатилетним. Страх и отвращение добавили ему столько лет, что он выглядел ближе к тридцати, чем к двадцати.
- Вы ощущаете их энергию, ауру.
Он отдернулся:
- Черта с два!
- Послушайте, Пэджетт, я поняла, что вы экстрасенс, как только пожала вашу руку.
- Фигню городите! - ответил он. Он боялся. Боялся сам себя.
- Дольф объявил, что ищет всех копов, имеющих в этой области способности. Почему вы не подали заявление?
- Потому что я не урод.
- Ага, вот и правда выплыла. Вы не ликантропов боитесь, вы себя боитесь.
Он замахнулся кулаком - не на меня, просто надо было куда-то девать злость.
- Вы ничего обо мне не знаете!
- У меня от них тоже мурашки ползут по коже, Пэджетт.
Это его успокоило - слегка.
- И как же вы выдерживаете возле них?
Я пожала плечами:
- Привыкаешь.
Он замотал головой, его почти передернуло.
- Я бы никогда не привык.
- Они это делают не нарочно, детектив. Одни оборотни лучше умеют прятать свою суть, другие хуже, но все они выделяют больше энергии в момент сильного волнения. Чем больше вы их допрашивали, тем они сильнее напрягались, тем больше выделяли энергии и тем хуже вам было.
- Я был с этой женщиной наедине в комнате, и мне казалось, что у меня сейчас шкура сползет с мяса.
- Погодите-ка, наедине? Вы ей зачитали ее права?
Он кивнул.
- Она вам что-нибудь сказала?
- Ни слова.
- А остальные?
- Мужчины ни в чем не виноваты.
- И свободны уйти, если хотят?
- Тот, большой, ее не оставит, а второй в палате с двумя ранеными. Говорит, что не может бросить их без охраны. Я ему сказал, что мы их сами можем охранять, он ответил, дескать, сами видите, что не можете.
Я была согласна с Кевином.
- У вас есть свидетели, показывающие, что она не хотела причинить этому человеку вред. Он даже еще не умер. Почему же она в наручниках?
- Одного она сегодня уже убила. Я думаю, этого хватит.
- Два момента, детектив. Первое: она может разорвать эти наручники, как только захочет. Второе: будь она человеком, вы бы ее уже отпустили домой.
- Это неправда! - возмутился он.
Я посмотрела на него в упор. Он попытался выдержать мой взгляд, но отвел глаза первым и сказал, глядя куда-то поверх моей головы:
- Этот человек умирает. Если женщину отпустить, ей это может сойти с рук.
- Что сойти с рук? Она увидела, что полицейскому сейчас снесут череп, и, чтобы его спасти, бросилась на вооруженного мужчину. Она его не резала, не рвала, просто толкнула в стену. Поверьте мне, детектив: если бы она собиралась его убить, это было бы сделано более тщательно. Она рисковала жизнью, чтобы спасти жизнь вашего человека.
- Ничем она не рисковала. Пули не убивают оборотней.
- Серебряные пули убивают. Действуют, как на человека обычные пули. Все убийства, которые сегодня расследуются, совершались серебряными пулями, Пэджетт. Лоррен могла погибнуть, но она не колебалась. А если бы она заколебалась, у нас был бы сейчас на руках мертвый полисмен. Часто ли штатский рискует жизнью, чтобы спасти копа?
Он наконец посмотрел на меня, и глаза его от злости потемнели до синих теней.
- Вы меня убедили.
- Правда?
Он кивнул:
- Да. - Отойдя к полицейским в форме и плачущей вервольфице, он приказал: - Снимите с нее наручники.
- Сэр? - переспросил Мэрдок.
- Снимите, Мэрдок, - повторил Пэджетт.
Мэрдок не стал больше переспрашивать, просто наклонился к Лоррен и отпер наручники. Его напарник расстегнул кобуру и отступил на два шага назад. Я сделала вид, что не заметила. Мы побеждаем, так что не надо ругаться.
Как только Лоррен освободили, она бросилась ко мне. Я знала, что она не причинит мне вреда, но в коридоре заскрипела кожа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55