— Кофе… — вдруг заявил Жаров, внезапно осознав, чего ему жутко не хватало все эти долгие месяцы.
— Это можно, — фыркнул пес, явно демонстрируя свое отношение к названному напитку. Спрыгнув со стойки, он исчез в неприметной двери, через несколько секунд оттуда послышался крик: — Черный, с молоком, глясе, по-турецки… или что-нибудь более экзотическое?
— А что значит — по-турецки? — с легкой издевкой спросил Денис.
Лохматый хозяин задумался, затем огорченно сообщил:
— Понятия не имею… наверное, способ приготовления кофе? Так вам какой?
— Черный. С сахаром, — сглотнув обильную слюну, почти простонал Жаров. Из-за полуоткрытой двери уже плыл густой, почти забытый аромат.
Наконец пес снова вынырнул на свет, неся в лапах блюдечко, на котором стояла чашка, распространяя вокруг себя запах хорошего кофе. Он поставил блюдце на стол и подвинул его к Жарову.
— Э… лапы, знаете ли, очень плохо подходят для обращения с мелкими предметами. Хотя бывают и худшие варианты, признаться. Я чуть пролил, извините. А чего изволит дама?
— Спасибо, ничего.
— Леди соблюдает осторожность? — глубокомысленно протянул пес. — Похвально, похвально… в другое время и в другом месте эта привычка может оказаться полезной. Но здесь вам абсолютно ничего не грозит. Нет большей печали для продавца, чем огорчить потенциального клиента.
Жаров, сняв шлем и латные перчатки, осторожно пригубил черную жидкость из чашки. Это был кофе… это, безусловно, был настоящий кофе, более того, он был сварен именно так, как он любил, с добавлением какао и чуть-чуть соли… откуда, черт подери, это мохнатое создание могло знать, какой кофе он предпочитал когда-то?
Пока он смаковал напиток, пес, снова развалившись на стойке и время от времени почесывая лапой брюхо, рассказывал Таяне о мире, в который они попали.
— Вот вы подумайте, леди, насчет чего вы бы смогли сказать «это — закон»? К примеру, известная фраза о том, что клиент всегда прав. Не слышали о такой? А как же у вас торговля живет, если о такой простой вещи не знает? Так о чем это я… ах да, в тех мирах, где сей принцип известен и почитаем, продавец старается удовлетворить любые прихоти клиента. Но! — С этими словами пес воздел кверху коготь. — Но клиенту надо бы хотя бы в общих чертах знать, чего он хочет. Клиент высказывает пожелание, продавец его удовлетворяет. Это закон… там. Здесь все иначе. Здесь продавец всегда знает, чего изволит желать клиент. Подчас — лучше его самого. При этих словах Жаров чуть не поперхнулся кофе.
— Э… сколько я вам должен?
— За счет заведения! — махнул лапой пес и снова повернулся к Таяне. — Сбился… Так на чем мы остановились, леди?
— Вы обещали рассказать о Волне.
— Ах да, конечно… как я уже говорил, это долгий рассказ. С другой стороны, посетителей пока нет… Волна — это изменение мира. Разные мелкие изменения происходят каждый момент. Вот вы, к примеру, не обратили внимания, какого цвета была моя шерсть, когда вы вошли сюда?
— Кажется, черная?
— Кажется… с вашей весьма похвальной привычкой во всем соблюдать осторожность, леди, вы проявляете досадный недостаток наблюдательности. Шерсть была не просто черная, а черная с сединой. Годы, знаете ли… Так вот, а сейчас шерсть уже рыжая и местами, простите, лезет… — Пес рванул шкуру когтями и с явным сожалением посмотрел на застрявший меж ними клок темно-рыжей шерсти.
Освободив когти, он задумчиво пробарабанил ими по крышке стойки, и без того уже порядком исцарапанной.
— Так вот, мелкие изменения происходят постоянно. Но иногда очередная капля переполняет чашу… вы понимаете, я говорю в переносном смысле… и разом все меняется. Есть немало жителей города, которые чувствуют Волну загодя, они и предупреждают всех, кого могут. Знаете, однажды мы чуть не погибли… я помню тот день. Шел дождь… сильный дождь, и вдруг прошла Волна — и дождь изменился. Его струи обжигали… я сам видел, как один мой хороший знакомый был застигнут ливнем посреди улицы и почти мгновенно превратился в лужу слизи… у него не было стабилизатора. А потом прошла следующая Волна, и дождь снова стал обычным. Волна может принести за собой все что угодно, и любой житель нашего мира, застигнутый на улице без стабилизатора, рискует…
— Стабилизатор — это… — Таяна подозревала, что ответ ей уже известен. И не ошиблась.
— Это своего рода лекарство, — невесело усмехнулся пес, оскалив клыки. — Я знаю, леди, о чем вы думаете. Многим известно, из чего оно готовится. Прием препарата дает защиту от любых изменений реальности на некоторое… увы, на очень незначительное время. Достаточное, чтобы добежать до укрытия. Наши дома… мы научились строить их так, что самые опасные изменения почти не проникают внутрь. И все равно гарантий нет.
— Почему же вы живете здесь? — не выдержала Таяна. — Не лучше ли найти мир, где вам ничего не будет угрожать?
— Если бы… — фыркнул пес. — Наши тела приспособились к изменениям, к Волнам. Там, в другом мире, нас ждет скорая гибель. Думаете, мы не пытались? Проходит совсем немного времени, и тело отказывается служить… а иногда просто исчезает. Без следа. Когда-то мы рвались уйти любой ценой… потом привыкли. Здесь тоже можно жить, леди, уверяю вас. Есть даже положительные стороны. К примеру, вы себе нравитесь, леди? Ах да, вы красивы… я вполне могу представить себе каноны красоты в вашем мире, леди, и уверен, что вы им полностью соответствуете. Но неужели вам никогда не хотелось измениться, хотя бы немного?
— Уж стать на четыре лапы мне точно не хотелось… — заявила Таяна, стараясь смягчить реплику улыбкой. Собака осклабилась в ответ.
— Зря, в этом есть свои плюсы. Зато мы изменяемся часто и никогда не знаем, что получится. В этом есть свой интерес, не так ли? Да, между прочим, Волна уже прошла. Если у вас, друзья мои, есть другие дела в нашем городе, то самое время заняться ими. А когда сочтете нужным, приходите, я всегда здесь. Лавка Снов к вашим услугам в любое время.
Жаров, с явным сожалением отставив в сторону опустевшую чашку, подошел к двери, чтобы откинуть в сторону засов. Рука проскрежетала ногтями по поверхности двери. Он присмотрелся — теперь это была не деревянная дверь, теперь ее поверхность больше напоминала шероховатый пластик. Он затравленно оглянулся… свечи… нет, это ведь не восковые палочки с фитилем, это светильники, электрические, стилизованные под свечи.
— Там задвижка, сверху, — подсказал пес, обдирая со шкуры комки шерсти. — В сторону оттяните, дверца и откроется.
Задвижка и в самом деле отошла в сторону легко, щелкнув и зафиксировавшись в этом положении. Дверь распахнулась, и Денис зажмурился от хлынувшего с улицы света. Осторожно сделал шаг через порог, огляделся. В небе вовсю сияло солнце… он присмотрелся — нет, солнц было три. Одно большое и два поменьше. Свет был ослепительным, ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с такой яркостью. Жаров нацепил шлем, и послушная автоматика этой неземной конструкции немедленно приняла меры, убавив яркость до приемлемой.
А вокруг расстилался совершенно незнакомый город. Высокие, уходящие в синее небо стрелы зданий, сияющих стеклом и металлом, покрытие на дороге, весьма напоминающее асфальт — на Земле кое-где его еще применяли. А вдоль дороги — деревья… или странные скульптуры? Состоящие из множества мелких кристаллов, эти странные конструкции, больше всего и в самом деле напоминавшие деревья, преломляли жгучие солнечные лучи, разбрасывая во все стороны мириады слепящих лучиков.
— О-ох!!! — то ли восхищенно воскликнула, то ли простонала за его плечом Таяна. — Чт-то это?
— Это? Это дома, Тэй… почти такие, как на моей родине.
— Ты жил… в таком дворце?
— Почти… — Жаров усмехнулся. Там, на Земле, проживание в небоскребах отнюдь не было показателем социальной значимости. Все, у кого хватало средств, старались селиться подальше от мегаполисов, там, где еще оставалось место зелени, относительно чистой воде и воздуху. В последние пятьдесят — шестьдесят лет и над городами воздух стал более или менее терпимым, но все равно не мог сравниться с загородной зоной. Он не раз думал о том, что, когда его счет в банке станет более или менее приличным, он и сам купит какой-нибудь маленький домик подальше от городской суеты, от скоростных магистралей… и рядом с домом обязательно будут деревья.
Что ж, он попал в мир, не знающий, что такое промышленные отходы, что такое отравление окружающей среды. И вот сейчас, глядя на этот город, на небоскребы, Жаров думал о том, жалеет ли он об утраченном? Жалеет ли, что квартира в высотном доме сменилась каменной палатой, бревенчатой избой или вовсе палаткой в лесу? Жалеет ли, что мягкое сиденье скоростного флаера сменилось седлом лошади… или чешуйчатой твари, непонятно почему разрешающей на себе ездить? А вместо бластера ему теперь придется долго и упорно овладевать мечом.
За прошедшие месяцы он думал об этом не раз. И не знал ответа… ответ пришел только теперь, однозначный и честный. Он не жалел. Ни о чем…
Они двинулись вдоль по улице, прямой как стрела. Отойдя на пару кварталов, Жаров обратился к прохожему — почти человекообразному, если не считать огромных, в пол-лица, фасетчатых глаз, как у стрекозы… И не удивился, когда в ответ на просьбу объяснить дорогу к Лавке Снов тот принялся долго и путанно объяснять, куда идти, да где и в какую сторону поворачивать. Пройдя совсем немного, Жаров убедился, что снова запутался, — и обратился за помощью опять. А затем — и еще раз. Таяна уже устала от однообразия сияющих громадин, лишенных индивидуальности, и уже согласна была на что угодно, лишь бы поскорее завершить миссию и вернуться в свой, такой простой и понятный мир.
Наконец очередной прохожий — существо, весьма смахивающее на кентавра — вместо ответа просто ткнул толстым пальцем, увенчанным внушительным когтем, в сияющую стеклом дверь.
Они вошли в просторный светлый холл. Прямо напротив входа, в глубоком кресле сидел человек… по крайней мере ноги, выглядывающие из-под чего-то, напоминавшего газету, и руки, ее придерживающие, были очень даже человеческими.
— Э… разрешите?
Хозяин опустил газету, и Жаров мысленно усмехнулся. Перед ним был самый обычный человек. Невысокий, пухленький, в строгом деловом костюме… изрядно, впрочем, помятом.
— О, клиенты! Рад, рад… — Человек сложил газету и небрежно бросил ее на низенький журнальный столик. — Добро пожаловать в Лавку Снов, господа. Здесь вы найдете любой товар, какой только захотите.
— Здравствуйте… э…
— Меня зовут Лавочник. Это самое лучшее имя, поскольку вполне соответствует моим личным привязанностям. Я люблю свою Лавку, друзья, и люблю свое дело. Да-с… ну, чем могу быть полезен… да вы присаживайтесь, присаживайтесь.
Жаров опустился в кресло, лишний раз отметив про себя, насколько сжился с доспехами — временами он даже забывал, что с ног до головы затянут в металл. Снял шлем, положил его рядом с газетой. В соседнее кресло изящно опустилась Таяна. Для нее и одежда хозяина, и обстановка — все было в новинку, но девушка как истинная леди старалась сдерживать свои эмоции.
— Итак?
— Нам и в самом деле требуется помощь. — Жаров явно не знал, с чего начать. Они стремились в Гавань, стремились в эту Лавку… но так и не сообразили тщательно продумать, что им, собственно, надо и как объяснить это продавцу. — Дело в том, что когда-то давно… или в будущем… проклятие, я даже не знаю…
— Вы успокойтесь, успокойтесь, — доброжелательно улыбнулся Лавочник. — А знаете, лучше расскажите всю историю по порядку. Тогда я лучше смогу понять, в чем вы нуждаетесь.
И Жаров рассказал. О Хрустальной Цитадели, созданной из зерен-зародышей, принесенных из Гавани, о войне, о том, как во время штурма, когда участь Цитадели была, по сути, уже решена, Зарид дер Рэй использовал заклинание, отправившее Башню-библиотеку, Шпиль Познания, Ноэль-де-Тор, куда-то в неведомое далеко. О том, как дух Зарида, вселившийся в алмазную статую, принялся расшатывать Границу меж мирами, открывая проход для своих детей — воинственного племени ургов — в другой мир за добычей. О том, как была разбита Орда, как была уничтожена Сила, что управляла Алмазной Твердью…
И о том, как из мира начала исчезать магия, как ушел из жизни — из того странного состояния, которое с натяжкой, но все же можно было назвать жизнью, — Оракул, бывший когда-то одним из Пяти высших магов.
И о том, что грозит миру, если не найти источник бед.
Таяна время от времени вставляла комментарии, иногда брала нить повествования в свои руки, затем снова уступала право говорить Денису.
— В целом ясно, — протянул Лавочник, откидываясь на спинку кресла и забрасывая ногу на ногу. — Так вы считаете, что источник всех бед находится в исчезнувшей башне? Что ж, вполне возможно. Мне известно не менее пяти способов разрушить магические потоки в мире, но применение любого из них требует, чтобы источник подобных… э-э… возмущений находился в том же самом пространстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77