— Это песня о любви, не правда ли?
— Да, — ответила Элия. — О том, как богиня луны плачет, потому что ее любимый, солнце, всегда на другой стороне мира.
— Да, это она. Где ты выучила ее?
— Ты хочешь, чтобы я спела? — спросила Элия.
— Сейчас я спрашивал не об этом, не так ли?
— Да.
— Ну? потребовал старик.
Элия не ответила. Он засмеялся, когда она сказала ему, что Джель научила ее песне. Если она скажет ему, что песне «Слезы Селины» научил ее один из арферов, старик, вероятно, тоже не поверит.
И как будто прочитав ее мысли, старик спросил:
— Может быть, ты думаешь, что это арфер научил тебя?
Эта фраза заставила Элию повернуться и внимательно посмотреть на него.
— Твоя подружка, певица, пела песню о Миф Дранноре. Она сказала, что это арфер научил ее.
Элия фыркнула:
— Похоже на Оливию.
— Ты хочешь сказать, что она не могла узнать ее от арфера?
— Я научила ее, — ответила Элия.
— Тогда еще вопрос: а от кого ты сама ее узнала?
— От арфера.
— Я так и думал. А как звали арфера?
Элия старалась вспомнить, но не могла.
— Я не знаю.
— Я так не думаю, — возразил старик.
— Нет, ты не понял, Я говорю правду. Я не могу вспомнить некоторые вещи.
— О, я понял. Ты не знаешь. Я верю тебе. Арфер научил тебя песне, но не сказал тебе своего имени.
— Это невозможно, — прошептала Элия, лихорадочно пытаясь вспомнить. Мы были близки…. — ее голос дрогнул. Она не могла вспомнить даже его лица, а тем более, где и как они познакомились.
— Он был арфером, — сказала она.
— Был, — эхом отозвался старик. Элия согрелась у костра и, не подумав, закатала рукава до локтя.
— Какая интересная татуировка, — сказал старик, показывая на ее руку.
Элия хотела опустить рукав, но старик схватил ее за запястье и потянул к себе. Голубые руны отражали пламя костра. Символы оставались спокой-ными, их даже можно было принять за обычную татуировку. Но Элия чувствовала себя неловко от-того, что незнакомец их увидел.
— Это не мое, — сказала она.
— О, ты одолжила их до конца месяца Миртула? — пошутил старик.
— Кто-то сделал это, не спрашивая моего разрешения, — объяснила Элия. — Должно быть, я была пьяна.
Седобородый смотрел, прищурившись.
— Хорошая работа. Я никогда не видел подобного. Не очень-то хорошие символы, не правда ли?
— Что ты знаешь о них? — спросила Элия пытаясь выдернуть руку, но старик на удивление крепко держал ее.
Он показал на символ на сгибе ее руки.
— Пламенные Кинжалы, — пробормотал он.
— Огненные Клинки, — поправила Элия.
— Да, правильно. Это была шайка воров и убийц в Кормире. Молодой Азун выгнал их. Сейчас они действуют в Вестгейте.
Удивленная словами старика, Элия перестала выдергивать руку.
— И два под ним, — указала она ему.
Он фыркнул.
— Я что, похож на мудреца? — резко ответил он.
— Ну, да, — сказала Элия.
Старик засмеялся.
— Маленький город, здесь многому учишься. Эльминстер все время помогает лечить овец, советует, как распорядиться урожаем. Он сможет тебе поведать все об этих знаках.
— Мы никогда не встречались, — ответила Элия.
— Я так и предполагал. Его не интересуют искатели приключений.
— О, я думаю он предпочитает торговцев зеленью, — предположила Элия.
— Торговцы зеленью?
— Горожане. Крестьяне. Торговцы. Люди более заинтересованные в выгоде, чем в приключениях.
Старик снова рассмеялся.
— У них есть земля или дом в городе. А что есть у тебя?
Элия никогда раньше не думала об этом. У нее было иногда золото, но не долго. Если бы она забрала сундук, полный сокровищ Дымки, у нее было бы некоторое состояние. Но она не торговка, у нее нет желания уходить на покой.
Все, что она хочет, — так это свободно путешествовать по Королевствам.
— Мои воспоминания, — ответила она, но знала, что этого мало, по крайней мере для такого случая. Старик улыбнулся.
— Ты умнее, чем кажешься на первый взгляд. Он показал на ее запястье, где змея оставляла свободное место. Здесь нет ничего.
— Думаю, что мне повезло, и я убежала до того, как они закончили.
— Ты так думаешь? Может быть.
— Ты знаешь что-нибудь об остальных знаках? — спросила Элия.
Старик молчал так долго, что Элии показалось, он заснул. Ее рука выскользнула из его ладони. Внезапно он произнес:
— Зрай и Кассана!
Элия вздрогнула. Этот старый чудак не может быть простым пастухом и знать это, если только Оливия не разболтала в баре, прежде чем Дракон успел ее остановить.
— Ну, так что ты знаешь о них? — спросила Элия.
— Это старая история. Тебя еще на свете не было, когда произошел этот скандальный случай. Старик щелкнул языком и поворошил палкой в костре.
— Ну? — нетерпеливо осведомилась Элия. Очень таинственный случай, — дразнил ее старик.
— История, — потребовала Элия.
— О, история Зрая Пракиса и Кассаны? — спросил он. Она довольно известна.
— Я не знаю ее, — ответила Элия. — Я не слышала о ней в Кормире.
— О, Кормир, — пробормотал старик. Да, там не знают. Но здесь, в Долинах и Сембии, я думаю, каждый слышал. В Живом Граде об этом сочинили оперу. Это такая пьеса, где один персонаж советует другому помолчать, произнося речь на пять минут, а другой отвечает, что он будет, молчать, тоже произнося длинную речь.
Абсурдная вещь эта опера.
— История, — застонала Элия.
Старик неодобрительно защелкал языком.
— Какая нетерпеливая. Если ты будешь тихо сидеть и слушать, то узнаешь гораздо больше, чем если будешь все время дергать людей.
Элия вспомнила, что Безымянный говорил что-то очень похожее. Это было правдой. Она хотела, чтобы ей сразу рассказали все. Она не любила играть в игру, задавая вопросы и слушая все то, что люди ей отвечали.
— Пожалуйста, — попросила она.
Старик фыркнул.
— Мне, вероятно, следует предложить тебе съездить в Живой Град послушать оперу.
Элия начала злиться.
— Хорошо. Думаю, лучше изложить тебе краткую версию. Ты не будешь придираться к поэтичности рассказа? Я открою тебе суть.
Зрай и Кассана оба были волшебниками. Они полюбили друг друга, поклявшись в вечной верности. Затем они разлучились. По одной версии, их хозяева послали их на разные концы Внутреннего моря. По другой, один из них ушел на другой уровень, и возвращение потребовало многих лет. В опере Кассану похищают пираты.
В каждом из них в это время росли гордость и высокомерие, они ведь были очень могущественными. И когда они снова встретились где-то на юге, их любовь прошла, и они стали спорить, кто из них сильней. Они сражались, и Зрай проиграл. Кассана убила его. Это не слишком трагическая история, учитывая, что это было обыкновенное упрямство, но Кассана раскаивалась в том, что она убила свою первую и единственную любовь. Сойдя после этого с ума, Кассана положила обгоревшие кости Зрая в стеклянный саркофаг, который она держит около своей кровати.
Старик замолчал.
— Это все? — спросила Элия.
— Конечно, это все, — кивнул он. Я не хотел волновать тебя подробностями.
В опере подробно описывают каждую жемчужину на платье Кассаны, когда Зрай впервые увидел ее. Не думаю, что тебя интересует символизм этой истории или то, что подразумевается о природе силы и зла.
— Нет.
— Так в чем твои проблемы?
Элия пожала плечами.
— Ни в чем. Я надеялась, что это прольет свет на то, как я получила эти штуки. Она вытянула руку, показывая символы.
— Ты всегда можешь отправиться в Живой Град и послушать оперу.
— Нет, спасибо.
— Ты хочешь послушать историю о Моандере? — спросил он.
Элия внимательно посмотрела на него. Он не был просто старым пастухом. Для того чтобы знать о символах на ее руке, он должен быть мудрецом или магом.
Может быть, он раньше был путешественником.
— Я думала, эльфы прогнали его из Королевств, — сказала она.
— Они хотели, — засмеялся он. Нет. Они лишь смогли, прибегнув к своим чарам, запереть Моандера под развалинами его храма в Айлаше. Они выгнали жриц и жрецов и надеялись, что сила бога в этом мире исчезнет, если его никто не будет почитать.
— Это так?
Старик пожал плечами.
— Наверное, нет. Большинство из поклонявшихся ему уцелело и бежало на юг, где они основали новый храм. Сейчас войска Зентильской Твердыни или Захолмья — кому из них удается захватить в это время руины Айлаша — постоянно натыкаются на компанию приверженцев Моандера, которые пытаются выпустить своего бога. Их обычно казнят как мародеров, но они продолжают лезть. Есть пророчество о том, что нерожденный ребенок освободит Несущего Тьму — так они называют Моандера.
Жрецы Мо-андера пытались ускорить это событие, нет необходимости описывать все кровавые детали того, как они пытались получить нерожденного ребенка, но они потерпели неудачу. Нерожденный ребенок — это что-нибудь тебе говорит?
Элия тряхнула головой.
— Нет. Я помню, что я родилась.
Старик засмеялся, как будто она сказала что-то смешное.
— Ты знаешь что-нибудь об этом? — спросила Элия, показывая на голубой бычий глаз между символом Моандера и пустым местом.
— Это новый для меня знак.
— Замечательно, — пробормотала Элия. Она подтолкнула в огонь веток, вытерла кинжал, и спрятала его в ножны. Я уже знаю о других. Я должна узнать и об этом.
— Зачем?
— Потому что я ничего о нем не знаю, — с раздражением ответила Элия.
— Ты думаешь, что это сильно изменит твою жизнь?
— Может быть, предположила она.
— Если бы я был на твоем месте, то подумал бы над предположением, что это большое зло.
— Достаточно общее предположение.
— Не более общее, чем то, какое ты, очевидно, делаешь по поводу пустого места на твоем запястье, — ответил старик.
— Оно пусто, — уточнила Элия.
— Нет ничего хуже, чем ничего.
Вспоминая о своей потерянной памяти, Элия не могла не согласиться.
— Ты помог мне. Могу я отплатить тебе чем-нибудь? — спросила она, раздумывая, не заденет ли она этим его гордость.
— Все, что у тебя есть — твои воспоминания, — напомнил старик. Ты хочешь заплатить ими? Элия улыбнулась.
— У меня есть немного золота.
— Мне не нужно золото. Предположим, я попрошу тебя никогда не петь.
Никогда. Ты это сделаешь?
— У меня плохо получается ? — пошутила она.
— Я серьезно.
Элия внимательно посмотрела ему в глаза.
— Ты не говорил мне, от кого ты слышал эти песни?
— Может быть, от того же, от кого и ты.
— От арфера? — спросила Элия.
Старик кивнул.
— Как его звали?
Он не отвечал.
— Скажи мне его имя! — Элия наклонилась и толкнула старика в плечо. Скажи его имя.
Улыбка появилась на его лице.
— Почему ты не сказала?
— Потому что я не знаю! — закричала она, тряся его.
Старик ласково похлопал ее по щеке.
— Извини.
Элия вздохнула и отодвинулась от него.
— Ты не виноват. Я только забыла некоторые вещи. Извини, что толкнула тебя. Не знаю, что было со мной.
— Это не воспоминания разозлили тебя?
Элия колебалась. Это не злит ее. Она посмотрела в глаза старика.
— Это пугает меня. Меня злит другое.
— Ужасное заклятие, а не воспоминания, — прошептал он.
Элия пожала плечами.
— Могло быть хуже. Я могла забыть свое собственное имя.
— А как тебя зовут? — спросил он.
— Элия.
— Необычное имя.
— Оно достаточно распространено в Вестгейте, — ответила Элия.
— Да? — усмехнулся старик.
— Почему ты не хочешь сказать мне имени арфера?
— Я старый человек, — его голос дрогнул.
— Ты хочешь сказать, что тоже забыл?
Старик не отвечал.
— Ты не будешь лгать мне. Ты не забыл. Почему ты не хочешь сказать?
— Арферы — секретная организация.
— Ты давал клятву?
— Я не могу сказать тебе, — ответил старик. Извини.
Элия вздохнула.
— Если я расскажу тебе об этих сигиллах то, чего ты еще не знаешь, ты пообещаешь никогда больше не петь?
— Ты знаешь больше! — зарычала Элла.
Старик потряс головой.
— Нет. Но могу узнать. Ты сделаешь то, о чем я просил?
Элия задумалась. Это было глупое требование, но ей надо было догадаться, что информация может чего-то стоить. Это могло бы помочь ей в Противоборстве с Кассаной, Огненными Клинками и компанией, если она узнает об их последнем секретном партнере. Она была наемницей, а не чертовой певицей. Это Оливия будет огорчена, если ей запретят петь песни, но не кто-либо другой.
«Кроме меня, — подумала она. Песня утешает, когда мне грустно, она напоминает о былых радостях и удовольствии. Все поют. Даже люди без таланта.
Девять Проклятых Кругов! Даже орки поют. Как кто-то может просить другого не делать этого? Зачем?»
«Дело не в том, что я сама пою, — поняла она, — а в самих песнях. Но это хорошие песни. Все любят их. Арфер научил меня им».
Старик стал раздражать ее. Она отодвинулась и встала.
— Я не буду, — ответила она. Это хорошие песни. Они достойны того, чтобы их пели! Как ты мог просить об этом? Это жестоко! — Она отошла от огня, повернулась и пошла по тропе.
Тропинка лежала в тени холма. Не заметив, девушка попала ногой в выбоину, наполненную водой. Она потеряла равновесие, упала на левое колено и растянулась на грязной земле.
Она услышала хихиканье на дорожке позади себя. Затем рука старика помогла ей подняться на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51