Он заставил слово вспыхнуть у самой поверхности сознания, на миг удержал его, а потом разжал губы и всем сердцем пожелал, чтобы слово прозвучало.
— Элакаммор!
Слово прогремело, раскатистое и властное, и голос Картера обрел несвойственную ему силу. Чудовища охнули, зашипели и забились в конвульсиях.
Щупальца Таки сжали его с такой силой, что он задохнулся.
— Не говори! — вскричал змей. — Не произноссси ужасного ссслова, или я вассс ссслопаю.
Картер осмотрелся. Стихло эхо Слова, но ничего не изменилось. Он не знал, чего ожидал: возможно, гибели врагов и появления ангела с витража с карающим мечом в руке. А в комнату, посмеиваясь, вошел Полицейский.
— Мы их сцапали для тебя, — сообщил торшер, по-собачьи оскалившись. — Договор выполнен.
— Это точно, — кивнул Полицейский и встал перед Картером. Его безликая физиономия была еще более страшна, чем обычно, а губы становились видны только тогда, когда он говорил. — Почему же ты так сглупил? Зачем вернулся? Теперь мы позабавимся. Не слишком приятные будут забавы. Я отправлю тебя в Комнату Ужасов.
Картер молчал.
— Да-да, снова в Комнату Ужасов. По глазам твоим вижу, как ты этого боишься. Но выход, конечно, есть. Ты мог бы присягнуть на верность Обществу Анархистов, перейти на нашу сторону. Мы обладаем большим могуществом, под нашим руководством ты сможешь по-новому править Высоким Домом. Ничто не избегнет твоей хватки. Ты сможешь воспользоваться властью, к которой никогда не смели прибегнуть твои предки, сумеешь переделать Эвенмер по своему усмотрению и сотворить много добра. И не смотри на меня так удивленно. Ты должен слушать меня. Мы вовлечены в битву с силами и сложностями, твоему пониманию недоступными. Добро, Зло, Хаос, Порядок, Энтропия — всего лишь слова. Ты думаешь, что мы — безликие террористы, безумцы, поклоняющиеся разрушению. Но есть нечто большее. Анархисты жаждут разрушения, это верно, но только ради того, чтобы перестроить, сотворить новый Дом, лучше прежнего. Тебе не приходило в голову, что во Вселенной все не так, как надо? Разве ты этого не видишь? Мир полон боли, горя, несправедливости. Дети голодают, нищие остаются нищими, а добронамеренные правительства бессильны перед нищетой, их лидеры искушаемы жаждой власти и материального благополучия. Ими руководят, их подкупают другие — те, что ищут богатства за счет лицемерия, хитрости или грубой силы. Если бы удалось править миром лучше, подобное неравенство никогда бы не имело места. Мы жаждем не просто уничтожения, мы хотим избегнуть пут времени, мы хотим подарить человечеству возможность самому править своей судьбой. Только представь себе мир, которому не страшно течение лет, где никто не поддастся искушениям власти и богатства, где побеждена смерть, где от несчастных случаев не гибнут ни люди, ни звери. Мир полноводных рек, вечного лета, где никогда не упадет с ветви ни один листок, мир, где алчность не протянет и дня, где нет места капризам судьбы. Спланированный, продуманный мир, где Добро универсально для всех. Вселенная без уродств, где все равны не так, как теперь — в тщетности терзаний, но во всем — в любви, страсти, красоте, уме. В этом доме хватит власти, чтобы все устроить именно так. Многое нам придется разрушить, выстроить с нуля, но когда мы завершим наши труды, нам покорятся время и пространство. Нас называют анархистами — и это верно, ибо мы противимся несправедливости Вселенной, выступаем против несправедливости самого Бога, если тебе так угодно, против этой реальности, в которой многие так долго страдали. Ты можешь помочь нам. Присоединяйся к нам! Не стремись больше к равновесию, к статус-кво, будь дерзок, изобретателен, ищи новизны. Те, что сегодня числятся мятежниками, смогут стать отцами-основателями нового века, патриотами вечной справедливости. Станешь ли ты одним из нас? Будешь против нас — получишь только Комнату Ужасов, будешь с нами — обретешь неограниченную власть. Дай клятву, и я освобожу тебя.
— Не слушайте его, мой господин! — умоляюще проговорил спутник Картера.
— Молчать! — прошипел Полицейский и приблизил свою безликую физиономию к самому лицу охотника. Тот отшатнулся, а Полицейский обернулся к Картеру: — Твои слуги тут ни при чем. Тебе же я предлагаю единственный шанс. В противном случае пойдем обратно к Темной Лестнице. Теперь уж тебя никто не спасет.
На миг — только на миг — Картера почти убедила идеалистическая тирада Полицейского. Он ведь и вправду считал анархистов беспечными фанатиками, стремящимися к разрушению ради разрушения. Но в это мгновение они вдруг представились ему гуманнейшими из людей, знающими выход, спасение, противостоящими кошмару Комнаты Ужасов. Картера настолько страшила перспектива вновь оказаться там, что он бы пообещал все, что угодно, лишь бы избегнуть тех страхов, что всеми силами старался забыть, тех воспоминаний, которые так старательно изгонял, тех видений, которые загонял в самые дальние уголки сознания.
Они чуть было не захватили его с такой силой, что слова Полицейского стали казаться разумными. Но из бездны отчаяния всплыло лицо отца, стоявшего в дверном проеме возле разломанной двери и воздевшего Меч-Молнию. Отец окликал Картера по имени.
— Ты ошибаешься, — сказал Картер негромко, чуть дрожащим от волнения голосом. — Нельзя творить Зло во имя Добра, надеясь, что оно выстоит. Я одержу победу над тобой.
И прежде чем Полицейский успел ответить, снова с шумом отворилась дверь и в комнату вбежали тигры.
Они влетели непрерывной, единой цепью — высокие, величавые звери с оранжево-белыми полосатыми шкурами, с топорщащимися усами и длинными клыками, с глазами зелеными, словно изумруды, жестокими и мудрыми. Мощью были налиты их тела — сильные ноги, покатые бока. Они явились, словно цари природы — воплощение молниеносной войны, танца когтей, мрачной ярости. Один из тигров наступил на вопящую скамеечку и раздавил ее, словно помидор.
Другой прыгнул к бюро и разорвал его от шеи до плеча. Буфет-паук прокрался вдоль стены и выскользнул в дальнюю дверь, за ним поспешил торшер.
Картер пролетел через комнату и ударился о противоположную стену. К тому мгновению, когда он пришел в себя и смог сесть, звери уже хозяйничали в гостиной. Така по сороконожке отползал к дальней двери, а тигры драли его спину в клочья. Две огромные кошки катались по полу, разрывая пуфик. Полицейский каким-то непостижимым образом ухитрился улизнуть. Вещи, не успевшие ретироваться, были мгновенно повержены. Один из тигров кинулся на тумбочку, кравшуюся возле самых ног Картера, и та прижалась к стене, надеясь спастись от грозных клыков и когтей.
Картер выхватил пистоль и сжал его, но прицелиться никак не мог, поскольку не видел перед собой ясной цели. Последнее из мебельных чудищ издало предсмертный вопль. Стихла какофония, в комнате воцарилась тишина. Картер, измученный, изможденный, окинул комнату взглядом. В нескольких футах от него на полу сидел охотник. Он явно мог вот-вот лишиться чувств. Только Картер собрался встать и броситься ему на помощь, как распахнулась еще одна дверь и оттуда выбежали Джоркенс и Енох, а за ними — весь отряд.
— Берегитесь! — крикнул им Картер. — Назад!
Но Енох широко улыбнулся и поспешил к Картеру.
— Вы ранены? Вроде бы целы и невредимы.
А громадные кошки, которых оказалось больше десятка, уселись и глазели на людей, а люди — на них. А потом самый крупный из тигров — могущественное создание с длинным шрамом на левом боку и двумя белыми пятнами на груди, поднял голову и зарычал, и вся комната сотряслась от этого рыка. Картер вздрогнул и поднял пистолет, но Енох отвел его руку.
В ответ на тигриный рык Джоркенс задрал голову и взвыл по-волчьи, а потом расхохотался, подошел к зверю-великану, согнул руки в локтях, развернул ладонями вперед. Тигр коснулся подушечками передних лап ладоней охотника, предусмотрительно втянув когти.
— Меводин, старый ты негодник! — воскликнул Джоркенс. — Опять поспел вовремя, как всегда!
— Я ни при чем, — проговорил тигр голосом, в котором рык соединился с мурлыканьем. — Мы были призваны Словом Власти. Я услышал его в своем логове, и мы поспешили на зов. Хозяин Андерсон вернулся?
Енох подвел Картера к тигру.
— Не отец, но сын, — сказал он. — Меводин, это Картер Андерсон. Меводин — предводитель наллевуатских тигров.
Тигр уставился на Картера мудрыми зелеными глазами и склонил голову.
— Большая честь для меня, молодой господин. Но если ты собираешься пристрелить меня, целиться лучше в грудь.
Картер опустил глаза и понял, что все еще сжимает обеими руками пистоль. Он поспешно сунул его в кобуру.
— П-прошу прощения. Рад знакомству. То есть… — Он был совершенно обескуражен. — Но разве мы пришли сюда не для того, чтобы охотиться на наллевуатских тигров?
Последовало неловкое молчание. Джоркенс побледнел, некоторые охотники застыли разинув рты. А потом Енох начал давиться от смеха. Меводин пару мгновений взирал на людей, медленно поводя головой из стороны в сторону, а потом и сам разразился оглушительным хохотом. Тут уж все рассмеялись от души, а Картер побагровел от смущения.
— Почему, во имя Белого Круга, вы так решили?
— Но… но мой отец… — промямлил Картер. — Он же говорил, что отправляется охотиться на наллевуатских тигров.
Смех мало-помалу утих.
— Нет, молодой хозяин, он уходил охотиться в страну наллевуатских тигров, — внес ясность Джоркенс. — Разве он никогда не говорил вам об этом? Тигры помогают нам истреблять гнолингов — чудищ-оборотней, которых вы здесь видели. Когда их становится слишком много, даже тиграм требуется помощь. Они — естественные враги, но когда гнолингов не застигают врасплох, как сегодня, они могут одолеть и этих исполинских кошек.
Картер посмотрел на Меводина.
— Я должен попросить у тебя прощения, — сказал он. — Я не знал. Я был… Я долго жил вдали от дома.
— Все мы какое-то время бываем котятами, — проурчал Меводин, и взгляд его зеленых глаз стал непроницаемым. — Но ночь еще юна, а люди любят спать в темноте. Давайте же вернемся по своим местам. А завтра поговорим.
Картер слегка поклонился, и звери неразрывной цепью выскользнули за дверь.
* * *
На следующее утро отряд поднялся до рассвета, и вскоре заспанный Картер уже стоял вместе с некоторыми из охотников возле очага. Они грели руки и прихлебывали горячий чай. После завтрака Енох простился с ними и ушел заводить часы, оставив Картера на попечении Джоркенса. Картер, все еще стыдясь своего вчерашнего поведения, решил помалкивать и учиться искусству охоты. Появился Дункан — тот самый, что позвал Картера на помощь, — с группой мужчин. На сей раз он был одет в грубые крестьянские штаны и выглядел более естественно.
— Спасибо, сэр, и вам, и вашим людям, что пришли нам на выручку, — поблагодарил Дункан. — Прошлой ночью взрослого жеребца гнолинги зарезали. Совсем обнаглели.
Взглянув на карту Дункана, Картер уяснил, что Наллевуат представляет собой не одни только комнаты, как он уже было подумал.
Оказалось, что Эвенмер заканчивался открытыми террасами, за которыми простирались поля и холмы. Он узнал, что большинство народа обитало непосредственно в доме — так, как в обычных странах люди живут в городах. Но и здесь находились такие, что предпочитали селиться на лоне природы и строили дома на склонах холмов. Тем не менее охотиться на гнолингов на открытой местности никто не собирался. Логова этих тварей располагались в той части дома, что звалась Нижними Кладовыми. Предстоял ближний бой.
Появились тигры — целых тридцать восемь, и каждый из них произвел на Картера впечатление произведения искусства, воплощенной красоты и благородства. Словно ожившие бархатные статуи, они усаживались и укладывались на пол, вылизывали лапы, поводили могучими плечами, зевали, точно котята. Малыши играли друг с дружкой, а взрослые царственно взирали на них мудрыми, всезнающими глазами. Они видели всё, они чувствовали запахи, приносимые дуновением ветерка, они нервно подергивались в предвкушении охоты. Гнолинги умели превращаться в мебель и тогда становились предметами из дерева и ткани, но на самом деле были существами из плоти и крови — то есть самой желанной добычей для тигров. Гнолинги не всегда обитали в Наллевуате. Их сюда запустили анархисты и наделили способностью к оборотничеству. Но тигры неуклонно истребляли этих тварей, выполняя договор с жителями Наллевуата: с одной стороны, они сокращали поголовье гнолингов, а с другой стороны, будучи сыты, не нуждались в том, чтобы красть овец и коров.
Двумя днями раньше тигры прогнали гнолингов-одиночек с холмов в ту часть дома, что звалась Головоломными Покоями — скопище небольших проходных комнатушек, образующих хитрый лабиринт. Охотники решили начать прочесывание дома оттуда и прогнать гнолингов по комнатам до самого их логова в Нижних Кладовых.
Отряд тронулся в путь по довольно длинному коридору, где стены и лес почти соединялись друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Элакаммор!
Слово прогремело, раскатистое и властное, и голос Картера обрел несвойственную ему силу. Чудовища охнули, зашипели и забились в конвульсиях.
Щупальца Таки сжали его с такой силой, что он задохнулся.
— Не говори! — вскричал змей. — Не произноссси ужасного ссслова, или я вассс ссслопаю.
Картер осмотрелся. Стихло эхо Слова, но ничего не изменилось. Он не знал, чего ожидал: возможно, гибели врагов и появления ангела с витража с карающим мечом в руке. А в комнату, посмеиваясь, вошел Полицейский.
— Мы их сцапали для тебя, — сообщил торшер, по-собачьи оскалившись. — Договор выполнен.
— Это точно, — кивнул Полицейский и встал перед Картером. Его безликая физиономия была еще более страшна, чем обычно, а губы становились видны только тогда, когда он говорил. — Почему же ты так сглупил? Зачем вернулся? Теперь мы позабавимся. Не слишком приятные будут забавы. Я отправлю тебя в Комнату Ужасов.
Картер молчал.
— Да-да, снова в Комнату Ужасов. По глазам твоим вижу, как ты этого боишься. Но выход, конечно, есть. Ты мог бы присягнуть на верность Обществу Анархистов, перейти на нашу сторону. Мы обладаем большим могуществом, под нашим руководством ты сможешь по-новому править Высоким Домом. Ничто не избегнет твоей хватки. Ты сможешь воспользоваться властью, к которой никогда не смели прибегнуть твои предки, сумеешь переделать Эвенмер по своему усмотрению и сотворить много добра. И не смотри на меня так удивленно. Ты должен слушать меня. Мы вовлечены в битву с силами и сложностями, твоему пониманию недоступными. Добро, Зло, Хаос, Порядок, Энтропия — всего лишь слова. Ты думаешь, что мы — безликие террористы, безумцы, поклоняющиеся разрушению. Но есть нечто большее. Анархисты жаждут разрушения, это верно, но только ради того, чтобы перестроить, сотворить новый Дом, лучше прежнего. Тебе не приходило в голову, что во Вселенной все не так, как надо? Разве ты этого не видишь? Мир полон боли, горя, несправедливости. Дети голодают, нищие остаются нищими, а добронамеренные правительства бессильны перед нищетой, их лидеры искушаемы жаждой власти и материального благополучия. Ими руководят, их подкупают другие — те, что ищут богатства за счет лицемерия, хитрости или грубой силы. Если бы удалось править миром лучше, подобное неравенство никогда бы не имело места. Мы жаждем не просто уничтожения, мы хотим избегнуть пут времени, мы хотим подарить человечеству возможность самому править своей судьбой. Только представь себе мир, которому не страшно течение лет, где никто не поддастся искушениям власти и богатства, где побеждена смерть, где от несчастных случаев не гибнут ни люди, ни звери. Мир полноводных рек, вечного лета, где никогда не упадет с ветви ни один листок, мир, где алчность не протянет и дня, где нет места капризам судьбы. Спланированный, продуманный мир, где Добро универсально для всех. Вселенная без уродств, где все равны не так, как теперь — в тщетности терзаний, но во всем — в любви, страсти, красоте, уме. В этом доме хватит власти, чтобы все устроить именно так. Многое нам придется разрушить, выстроить с нуля, но когда мы завершим наши труды, нам покорятся время и пространство. Нас называют анархистами — и это верно, ибо мы противимся несправедливости Вселенной, выступаем против несправедливости самого Бога, если тебе так угодно, против этой реальности, в которой многие так долго страдали. Ты можешь помочь нам. Присоединяйся к нам! Не стремись больше к равновесию, к статус-кво, будь дерзок, изобретателен, ищи новизны. Те, что сегодня числятся мятежниками, смогут стать отцами-основателями нового века, патриотами вечной справедливости. Станешь ли ты одним из нас? Будешь против нас — получишь только Комнату Ужасов, будешь с нами — обретешь неограниченную власть. Дай клятву, и я освобожу тебя.
— Не слушайте его, мой господин! — умоляюще проговорил спутник Картера.
— Молчать! — прошипел Полицейский и приблизил свою безликую физиономию к самому лицу охотника. Тот отшатнулся, а Полицейский обернулся к Картеру: — Твои слуги тут ни при чем. Тебе же я предлагаю единственный шанс. В противном случае пойдем обратно к Темной Лестнице. Теперь уж тебя никто не спасет.
На миг — только на миг — Картера почти убедила идеалистическая тирада Полицейского. Он ведь и вправду считал анархистов беспечными фанатиками, стремящимися к разрушению ради разрушения. Но в это мгновение они вдруг представились ему гуманнейшими из людей, знающими выход, спасение, противостоящими кошмару Комнаты Ужасов. Картера настолько страшила перспектива вновь оказаться там, что он бы пообещал все, что угодно, лишь бы избегнуть тех страхов, что всеми силами старался забыть, тех воспоминаний, которые так старательно изгонял, тех видений, которые загонял в самые дальние уголки сознания.
Они чуть было не захватили его с такой силой, что слова Полицейского стали казаться разумными. Но из бездны отчаяния всплыло лицо отца, стоявшего в дверном проеме возле разломанной двери и воздевшего Меч-Молнию. Отец окликал Картера по имени.
— Ты ошибаешься, — сказал Картер негромко, чуть дрожащим от волнения голосом. — Нельзя творить Зло во имя Добра, надеясь, что оно выстоит. Я одержу победу над тобой.
И прежде чем Полицейский успел ответить, снова с шумом отворилась дверь и в комнату вбежали тигры.
Они влетели непрерывной, единой цепью — высокие, величавые звери с оранжево-белыми полосатыми шкурами, с топорщащимися усами и длинными клыками, с глазами зелеными, словно изумруды, жестокими и мудрыми. Мощью были налиты их тела — сильные ноги, покатые бока. Они явились, словно цари природы — воплощение молниеносной войны, танца когтей, мрачной ярости. Один из тигров наступил на вопящую скамеечку и раздавил ее, словно помидор.
Другой прыгнул к бюро и разорвал его от шеи до плеча. Буфет-паук прокрался вдоль стены и выскользнул в дальнюю дверь, за ним поспешил торшер.
Картер пролетел через комнату и ударился о противоположную стену. К тому мгновению, когда он пришел в себя и смог сесть, звери уже хозяйничали в гостиной. Така по сороконожке отползал к дальней двери, а тигры драли его спину в клочья. Две огромные кошки катались по полу, разрывая пуфик. Полицейский каким-то непостижимым образом ухитрился улизнуть. Вещи, не успевшие ретироваться, были мгновенно повержены. Один из тигров кинулся на тумбочку, кравшуюся возле самых ног Картера, и та прижалась к стене, надеясь спастись от грозных клыков и когтей.
Картер выхватил пистоль и сжал его, но прицелиться никак не мог, поскольку не видел перед собой ясной цели. Последнее из мебельных чудищ издало предсмертный вопль. Стихла какофония, в комнате воцарилась тишина. Картер, измученный, изможденный, окинул комнату взглядом. В нескольких футах от него на полу сидел охотник. Он явно мог вот-вот лишиться чувств. Только Картер собрался встать и броситься ему на помощь, как распахнулась еще одна дверь и оттуда выбежали Джоркенс и Енох, а за ними — весь отряд.
— Берегитесь! — крикнул им Картер. — Назад!
Но Енох широко улыбнулся и поспешил к Картеру.
— Вы ранены? Вроде бы целы и невредимы.
А громадные кошки, которых оказалось больше десятка, уселись и глазели на людей, а люди — на них. А потом самый крупный из тигров — могущественное создание с длинным шрамом на левом боку и двумя белыми пятнами на груди, поднял голову и зарычал, и вся комната сотряслась от этого рыка. Картер вздрогнул и поднял пистолет, но Енох отвел его руку.
В ответ на тигриный рык Джоркенс задрал голову и взвыл по-волчьи, а потом расхохотался, подошел к зверю-великану, согнул руки в локтях, развернул ладонями вперед. Тигр коснулся подушечками передних лап ладоней охотника, предусмотрительно втянув когти.
— Меводин, старый ты негодник! — воскликнул Джоркенс. — Опять поспел вовремя, как всегда!
— Я ни при чем, — проговорил тигр голосом, в котором рык соединился с мурлыканьем. — Мы были призваны Словом Власти. Я услышал его в своем логове, и мы поспешили на зов. Хозяин Андерсон вернулся?
Енох подвел Картера к тигру.
— Не отец, но сын, — сказал он. — Меводин, это Картер Андерсон. Меводин — предводитель наллевуатских тигров.
Тигр уставился на Картера мудрыми зелеными глазами и склонил голову.
— Большая честь для меня, молодой господин. Но если ты собираешься пристрелить меня, целиться лучше в грудь.
Картер опустил глаза и понял, что все еще сжимает обеими руками пистоль. Он поспешно сунул его в кобуру.
— П-прошу прощения. Рад знакомству. То есть… — Он был совершенно обескуражен. — Но разве мы пришли сюда не для того, чтобы охотиться на наллевуатских тигров?
Последовало неловкое молчание. Джоркенс побледнел, некоторые охотники застыли разинув рты. А потом Енох начал давиться от смеха. Меводин пару мгновений взирал на людей, медленно поводя головой из стороны в сторону, а потом и сам разразился оглушительным хохотом. Тут уж все рассмеялись от души, а Картер побагровел от смущения.
— Почему, во имя Белого Круга, вы так решили?
— Но… но мой отец… — промямлил Картер. — Он же говорил, что отправляется охотиться на наллевуатских тигров.
Смех мало-помалу утих.
— Нет, молодой хозяин, он уходил охотиться в страну наллевуатских тигров, — внес ясность Джоркенс. — Разве он никогда не говорил вам об этом? Тигры помогают нам истреблять гнолингов — чудищ-оборотней, которых вы здесь видели. Когда их становится слишком много, даже тиграм требуется помощь. Они — естественные враги, но когда гнолингов не застигают врасплох, как сегодня, они могут одолеть и этих исполинских кошек.
Картер посмотрел на Меводина.
— Я должен попросить у тебя прощения, — сказал он. — Я не знал. Я был… Я долго жил вдали от дома.
— Все мы какое-то время бываем котятами, — проурчал Меводин, и взгляд его зеленых глаз стал непроницаемым. — Но ночь еще юна, а люди любят спать в темноте. Давайте же вернемся по своим местам. А завтра поговорим.
Картер слегка поклонился, и звери неразрывной цепью выскользнули за дверь.
* * *
На следующее утро отряд поднялся до рассвета, и вскоре заспанный Картер уже стоял вместе с некоторыми из охотников возле очага. Они грели руки и прихлебывали горячий чай. После завтрака Енох простился с ними и ушел заводить часы, оставив Картера на попечении Джоркенса. Картер, все еще стыдясь своего вчерашнего поведения, решил помалкивать и учиться искусству охоты. Появился Дункан — тот самый, что позвал Картера на помощь, — с группой мужчин. На сей раз он был одет в грубые крестьянские штаны и выглядел более естественно.
— Спасибо, сэр, и вам, и вашим людям, что пришли нам на выручку, — поблагодарил Дункан. — Прошлой ночью взрослого жеребца гнолинги зарезали. Совсем обнаглели.
Взглянув на карту Дункана, Картер уяснил, что Наллевуат представляет собой не одни только комнаты, как он уже было подумал.
Оказалось, что Эвенмер заканчивался открытыми террасами, за которыми простирались поля и холмы. Он узнал, что большинство народа обитало непосредственно в доме — так, как в обычных странах люди живут в городах. Но и здесь находились такие, что предпочитали селиться на лоне природы и строили дома на склонах холмов. Тем не менее охотиться на гнолингов на открытой местности никто не собирался. Логова этих тварей располагались в той части дома, что звалась Нижними Кладовыми. Предстоял ближний бой.
Появились тигры — целых тридцать восемь, и каждый из них произвел на Картера впечатление произведения искусства, воплощенной красоты и благородства. Словно ожившие бархатные статуи, они усаживались и укладывались на пол, вылизывали лапы, поводили могучими плечами, зевали, точно котята. Малыши играли друг с дружкой, а взрослые царственно взирали на них мудрыми, всезнающими глазами. Они видели всё, они чувствовали запахи, приносимые дуновением ветерка, они нервно подергивались в предвкушении охоты. Гнолинги умели превращаться в мебель и тогда становились предметами из дерева и ткани, но на самом деле были существами из плоти и крови — то есть самой желанной добычей для тигров. Гнолинги не всегда обитали в Наллевуате. Их сюда запустили анархисты и наделили способностью к оборотничеству. Но тигры неуклонно истребляли этих тварей, выполняя договор с жителями Наллевуата: с одной стороны, они сокращали поголовье гнолингов, а с другой стороны, будучи сыты, не нуждались в том, чтобы красть овец и коров.
Двумя днями раньше тигры прогнали гнолингов-одиночек с холмов в ту часть дома, что звалась Головоломными Покоями — скопище небольших проходных комнатушек, образующих хитрый лабиринт. Охотники решили начать прочесывание дома оттуда и прогнать гнолингов по комнатам до самого их логова в Нижних Кладовых.
Отряд тронулся в путь по довольно длинному коридору, где стены и лес почти соединялись друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50