Если у кого-то возникает спор, меня призывают, чтобы я разрешил его. Мне также приходится вести торговлю с соседями. Не скажу, чтобы меня так уж сильно уважали, но нас теперь мало, так что можно считать меня правителем — уж какой есть.
— Пусть мне принесут лист бумаги, — попросил Картер. Спрайдель недоуменно выгнул бровь, однако отдал Дратху соответствующее распоряжение. Тот принес растрепанный блокнот. Картер взял его, открыл на чистой странице и старательно вывел следующее:
Я, Картер Андерсон, сын Эштона, Хозяина Высокого Дома, назначившего меня Служителем, заключил союз со Спрайделем, исполняющим обязанности правителя Китинтима, и сим удостоверяю, что он и его народ дружественны Внутренним Покоям. Клянусь сделать все, что в моих силах, для возвращения Китинтима в Белый Круг, и дарую Спрайделю титул Барона Китинтимского на время отсутствия законного короля.
Потом поставил под указом витиеватую подпись, попросил Даскина удостоверить ее и вручил бумагу Спрайделю.
Тот внимательно прочел написанное с недоверием и удивлением.
— Ну, само собой, спасибочки, — поблагодарил он, и глаза его весело сверкнули. — Похоже, я приютил двоих ангелов, и притом жутко проголодавшихся.
— Наверное, мы больше похожи на бродяг, — улыбнулся Картер. — Но на вашем месте я бы сохранил эту бумагу.
Спрайдель пожал плечами и, улыбнувшись, свернул лист и убрал во внутренний карман куртки.
— Говорят, в былые времена Хозяин частенько наведывался в Китинтим, и наши короли разговаривали с ним, как равные с равным, поскольку в те дни наша страна была бастионом у границ Эвенмера, и никому не дозволялось покидать северные покои без нашего ведома. Славное было времечко, да нам-то его уже не увидать. Ну, если вы готовы в дорогу, я провожу вас до границы и покажу, куда вам идти дальше.
Понимая, что Спрайделя он не убедил, Картер не стал больше ничего ему говорить. Главный уборщик целый час вел их с Даскином по хитросплетению коридоров и наконец вывел к серой двери с ручкой, вырезанной в форме медвежьей головы.
— За этой дверью, — сообщил Спрайдель, — лежит граница Белого Круга. Идите по дуге, покуда не доберетесь до Вета. Королевство это небольшое. Минуете его, а оттуда уж до Аркалена рукой подать. Народ в Вете живет добрый, только уж больно они там застенчивые. Так что дурного вам от них ждать не придется, не опасайтесь. В Аркалене вообще ни одной живой души не найдете, вряд ли вам там понравится. Для души место не полезное.
Братья поблагодарили Спрайделя, шагнули за дверь, обернулись. Спрайдель стоял на пороге, усмехался и качал головой, глядя вслед бродягам-оборванцам, пытавшимся выдать себя за великих Служителей Высокого Дома.
ВЕТ
Выйдя за дверь Китинтима, Картер и Даскин прошли по короткому проходу и очутились в Длинном Коридоре, который после странствий по полуразрушенной стране порадовал их несказанно. В этой части коридора стены уже не были тоскливо-серыми. На обоях пестрели оранжевые циннии, на полу лежал персиковый ковер. Стояла спокойная тишина. Братья повернули направо.
Буквально через несколько шагов их ожидала развилка. Левое ответвление перегораживали черные чугунные ворота, на которых висела деревянная табличка с изображением зеленой черепахи, под которым имелась короткая надпись, гласившая:
Мирные странники, добро пожаловать в Вет,
страну Фарфоровой Герцогини!
Да не войдет сюда никто с дурными намерениями.
Гравировал Яспер, в годы правления Мумписа
Ворота были заперты на ржавый амбарный замок, висевший на такой же ржавой цепи. Картер покричал, окликая привратника, но никто не вышел, посему братья просто-напросто перелезли через ворота, которые были им чуть выше пояса. Скорее всего они предназначались для того, чтобы из Вета никто не выходил, а не наоборот.
Вет представлял собой царство, состоящее из небольших комнаток и узких коридоров. Застраивался он явно постепенно, поскольку стиль менялся от комнаты к комнате. В одном и том же коридоре можно было лицезреть панели, выполненные из дерева различных пород: дуба, красного дерева, вишневого и березы. Точно так же чередовались потертые обои. Словом, тут царили полная разностилица и неразбериха. Мебель также казалась собранной с миру по нитке — подержанная, покосившаяся. Давно не чищенные дверные ручки уныло тускнели, на паркете участки засохшей и утратившей цвет мастики чередовались с вытоптанными дорожками
Братья почти сразу же заблудились, поскольку многие из развилок и поворотов на карте обозначены не были. До вечера они блуждали кругами, возвращались в уже пройденные коридоры, и на каждом шагу им приходилось в очередной раз разгадывать головоломку ориентирования. Встречные попадались редко, а если попадались, то до странности пугались незнакомцев и спешили укрыться за дверями, которые спешно запирали на засовы. Один единственный раз Андерсонам встретился ребенок — мальчик лет одиннадцати. Они окликнули его, но тот от страха вытаращил глаза и опрометью взбежал вверх по лестнице, громко призывая мать.
К вечеру, смертельно устав от бесцельных блужданий, Даскин пожаловался на головную боль, и Картер решил свернуть из коридора в боковую дверь. За ней оказалось несколько смежных комнатушек. Посовещавшись, они решили на сегодня завершить путешествие и вскоре наткнулись на пожарника. Тот сидел у зажженного камина и старательно полировал сапоги. На голове у него красовался красный широкополый шлем, бледное лицо было выпачкано копотью, на толстой серой куртке чернели пятна сажи.
Было в этом человеке нечто необыкновенное. Казалось, дымные ветра долгие годы обвевали его смуглое морщинистое лицо. Брови стали похожими на надкрылья жуков. В глазах отражались великие познания об огненном ремесле — о трутах и искрах, растопке и золе, о кострах и фейерверках. Крючковатый нос напоминал загнутый конец багра. Вид у него был мудрый и задумчивый, словно у гадателя, который способен прочитать по горстке пепла стародавнюю историю. Завидев незнакомцев, пожарник вытаращил глаза, но не вскочил, а схватился за валявшийся рядом топорик.
— Приветствую вас, — учтиво поздоровался с ним Картер. Пожарник пугливо потупился и заговорил голосом низким, гортанным, под стать физиономии:
— Если вы решили убить меня, то предупреждаю: у меня нет ни еды, ни денег, а с топором я управляюсь ловко.
— С какой стати мне бы понадобилось вас убивать? — изумился Картер.
— А вы разве не из подручных Руко будете? — прищурившись, поинтересовался пожарник.
— Да мы и не слышали про такого. Мы идем в Аркален. И зла никому не желаем.
Пожарник вздохнул.
— Вот это славно! А то устал я, как собака, — силушки нету даже встать да защититься, ежели что. Только вы в дурные времена к нам пожаловали. По Вету жуткий пожар пронесся — полстраны сгорело дотла. Погибли женщины и дети. А все из-за Руко. А я — Нунт, пожарный из Уза. Мы три дня гасили пламя и в конце концов погасили. Только бы Руко сызнова за свое не принялся.
— Кто он такой, этот Руко? — спросил Даскин.
— Вы, видно, в Вете прежде не бывали?
— Картер Андерсон, — представился Картер. — Мой брат, Даскин.
После насмешек Спрайделя он решил не упоминать о том, что он Служитель.
— Вы уж простите, что я не встаю, чтоб вам руки пожать, — извинился Нунт. — Ей-богу, сил нет. А что до Руко, так он родом из Вета, но народ тут поговаривает, будто пару лет назад его занесло в партию анархистов. Словом, болтун он и подстрекатель — мотается по стране, речи произносит — дескать, Хозяина больше нет и не будет во веки веков. Молодежь стала попадаться на его удочку — им это по душе, чтобы, значит, все сразу были главные, а притом — никто. В общем, одурачить ему многих удалось, никто даже и не гадал, что так у него выйдет. А на прошлой неделе сюда сам Полицейский пожаловал. Речь тоже, значит, произнес сладкую, да только это все прикрытие было. Пока Полицейский трепался, Руко уже поджоги начинал. Может, они и не думали, что так все обернется — попугать просто хотели, но когда мы с ребятами из Уза сюда прибыли, молодчики Полицейского нам дорогу загородили, не хотели пускать. Полкоролевства сгорело, герцогиня прячется где-то, а Руко со своими дружками-разбойниками заняли Малые Палаты и заявляют, что они — повелители Вета.
— Всюду эти анархисты! — в запальчивости воскликнул Даскин. — Нужно же что-то делать!
Картер обернулся к брату, изумленный его решимостью:
— Боюсь, пока ничего не получится. У нас ведь нет войска.
— Ты — Служитель Дома! — напирал Даскин. — Отец говорил, что долг Хозяина — хранить равновесие между Хаосом и Порядком. Здесь же явно властвует Хаос, и все из-за Полицейского. Это наш долг.
— Но разве у нас нет долга поважнее? — возразил Картер. — В опасности Внутренние Покои…
Их спор прервал пожарник. Он приподнялся, встал на одно колено перед Картером, снял шлем, стыдливо отвел взгляд и пробормотал:
— Прошу прощения, сэр. Никак не думал, что вы — Служитель. Радость-то какая! Нужно поскорее проводить вас к Фарфоровой Герцогине.
Картер покраснел, помог пожарнику встать на ноги.
— Не надо, не надо. Вы не обязаны мне кланяться.
В глазах Нунта блестели слезы.
— Но пожарники Уза присягали на верность Хозяину и его потомкам. Это ведь такая честь великая! Болтали всякие, что не будет больше Хозяев, а я не верил. Вы обязательно должны пойти со мной, сэр, и помочь здешнему народу. Многие погибли, многие ранены, но всем нужна надежда. И вы можете ее подарить.
Картер беспомощно глянул на Даскина, а тот усмехнулся и сказал:
— Конечно, мы пойдем с вами.
Невзирая на усталость, Нунт торопливо вышагивал по тесным комнатам, и его инструменты позвякивали на разные лады.
— Зачем ты предложил ему нашу помощь? — шепотом спросил Картер у Даскина.
— В один прекрасный день ты можешь стать Хозяином Дома, а ты все еще смущаешься, сомневаешься. Разве ты не понимаешь? Ведь это именно то, чем должен заниматься Хозяин. Мы не можем уйти и обречь их на страдания.
— Но что мы можем сделать? Я знаю, отца часто просили о такой помощи, но у него были ключи, плащ и Меч-Молния. А у нас — ни того, ни другого, ни третьего, да еще и времени в обрез. Мы запросто можем проиграть генеральное сражение из-за того, что ввяжемся в мелкую потасовку.
Даскин упрямо тряхнул головой.
— Это дело правое.
— Может, и так, — вздохнул Картер недоверчиво и слегка пристыженно. Даскин сохранил идеалы, которые Картер подрастерял за время жизни вдали от Эвенмера, и потому он искренне восхищался братом.
Пахнуло дымом и водой. Вскоре братья увидели обгорелые стены, возле которых на полу стояли ведра. Из стены торчал раструб пожарного шланга. Такие часто попадались на глаза Картеру во время его путешествий по Эвенмеру. А он и не догадывался об их назначении. А ведь в таком громадном доме, где пожары могли иметь поистине катастрофические последствия, пожарные были просто незаменимы.
Все трое прибавили шагу и вскоре поравнялись с пожарищем. От ведер валил пар, по стенам висели обрывки гобеленов, похожие на летучих мышей. Лестницы сгорели дотла, стены и потолки обрушились, от полов остались обуглившиеся головешки, повсюду зияли дыры, сквозь которые были видны уцелевшие жалкие остатки жилищ. Повсюду бродили изможденные пожарные с топориками и лопатами.
Лавируя с ловкостью профессионала, Нунт повел Андерсонов по пожарищу, избегая опасных мест, срубая топориком встречавшиеся на пути препятствия.
Час за часом братья следом за пожарником шагали среди руин. Глядя на тянувшиеся на многие мили следы разрушения, Картер пытался постичь логику тех, кто холодно и расчетливо замыслил эту бесцельную катастрофу. Даскин был прав: анархистам следовало давать по рукам, где бы они ни нанесли удар.
Наконец они добрались до коридоров, не тронутых пламенем пожара. Здесь все осталось цело, только пахло гарью и дымом. Нунт провел их в короткий проход, где по обе стороны тянулось несколько дверей, и постучал в дальнюю по правой стороне условным стуком — два длинных удара и один короткий. Изнутри послышалась возня, и вскоре дверь распахнулась. На пороге стоял высокий небритый воин, выставив перед собой пику. Судя по тому, как изодран был его мундир, он недавно вернулся из боя.
— А, это вы, капитан Нунт, — облегченно вздохнул воин. — А это кто такие?
— Это гости, которых с превеликой радостью примет Фарфоровая Герцогиня, — ответил Нунт.
— Тссс! — прижал палец к губам стражник. — Не называйте ее имени! Быстренько входите!
Они вошли в небольшую комнату, где увидели еще семерых воинов. Четверо стояли с пистолями и мечами наготове, а трое сидели на кушетках, обитых тканью клубничного цвета. Поодаль от них сидела миниатюрная дама в небесно-голубом платье — то была, без сомнения, герцогиня. Ручки у нее были маленькие, почти детские, а глаза — синие, огромные. Она и вправду напоминала фарфоровую статуэтку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Пусть мне принесут лист бумаги, — попросил Картер. Спрайдель недоуменно выгнул бровь, однако отдал Дратху соответствующее распоряжение. Тот принес растрепанный блокнот. Картер взял его, открыл на чистой странице и старательно вывел следующее:
Я, Картер Андерсон, сын Эштона, Хозяина Высокого Дома, назначившего меня Служителем, заключил союз со Спрайделем, исполняющим обязанности правителя Китинтима, и сим удостоверяю, что он и его народ дружественны Внутренним Покоям. Клянусь сделать все, что в моих силах, для возвращения Китинтима в Белый Круг, и дарую Спрайделю титул Барона Китинтимского на время отсутствия законного короля.
Потом поставил под указом витиеватую подпись, попросил Даскина удостоверить ее и вручил бумагу Спрайделю.
Тот внимательно прочел написанное с недоверием и удивлением.
— Ну, само собой, спасибочки, — поблагодарил он, и глаза его весело сверкнули. — Похоже, я приютил двоих ангелов, и притом жутко проголодавшихся.
— Наверное, мы больше похожи на бродяг, — улыбнулся Картер. — Но на вашем месте я бы сохранил эту бумагу.
Спрайдель пожал плечами и, улыбнувшись, свернул лист и убрал во внутренний карман куртки.
— Говорят, в былые времена Хозяин частенько наведывался в Китинтим, и наши короли разговаривали с ним, как равные с равным, поскольку в те дни наша страна была бастионом у границ Эвенмера, и никому не дозволялось покидать северные покои без нашего ведома. Славное было времечко, да нам-то его уже не увидать. Ну, если вы готовы в дорогу, я провожу вас до границы и покажу, куда вам идти дальше.
Понимая, что Спрайделя он не убедил, Картер не стал больше ничего ему говорить. Главный уборщик целый час вел их с Даскином по хитросплетению коридоров и наконец вывел к серой двери с ручкой, вырезанной в форме медвежьей головы.
— За этой дверью, — сообщил Спрайдель, — лежит граница Белого Круга. Идите по дуге, покуда не доберетесь до Вета. Королевство это небольшое. Минуете его, а оттуда уж до Аркалена рукой подать. Народ в Вете живет добрый, только уж больно они там застенчивые. Так что дурного вам от них ждать не придется, не опасайтесь. В Аркалене вообще ни одной живой души не найдете, вряд ли вам там понравится. Для души место не полезное.
Братья поблагодарили Спрайделя, шагнули за дверь, обернулись. Спрайдель стоял на пороге, усмехался и качал головой, глядя вслед бродягам-оборванцам, пытавшимся выдать себя за великих Служителей Высокого Дома.
ВЕТ
Выйдя за дверь Китинтима, Картер и Даскин прошли по короткому проходу и очутились в Длинном Коридоре, который после странствий по полуразрушенной стране порадовал их несказанно. В этой части коридора стены уже не были тоскливо-серыми. На обоях пестрели оранжевые циннии, на полу лежал персиковый ковер. Стояла спокойная тишина. Братья повернули направо.
Буквально через несколько шагов их ожидала развилка. Левое ответвление перегораживали черные чугунные ворота, на которых висела деревянная табличка с изображением зеленой черепахи, под которым имелась короткая надпись, гласившая:
Мирные странники, добро пожаловать в Вет,
страну Фарфоровой Герцогини!
Да не войдет сюда никто с дурными намерениями.
Гравировал Яспер, в годы правления Мумписа
Ворота были заперты на ржавый амбарный замок, висевший на такой же ржавой цепи. Картер покричал, окликая привратника, но никто не вышел, посему братья просто-напросто перелезли через ворота, которые были им чуть выше пояса. Скорее всего они предназначались для того, чтобы из Вета никто не выходил, а не наоборот.
Вет представлял собой царство, состоящее из небольших комнаток и узких коридоров. Застраивался он явно постепенно, поскольку стиль менялся от комнаты к комнате. В одном и том же коридоре можно было лицезреть панели, выполненные из дерева различных пород: дуба, красного дерева, вишневого и березы. Точно так же чередовались потертые обои. Словом, тут царили полная разностилица и неразбериха. Мебель также казалась собранной с миру по нитке — подержанная, покосившаяся. Давно не чищенные дверные ручки уныло тускнели, на паркете участки засохшей и утратившей цвет мастики чередовались с вытоптанными дорожками
Братья почти сразу же заблудились, поскольку многие из развилок и поворотов на карте обозначены не были. До вечера они блуждали кругами, возвращались в уже пройденные коридоры, и на каждом шагу им приходилось в очередной раз разгадывать головоломку ориентирования. Встречные попадались редко, а если попадались, то до странности пугались незнакомцев и спешили укрыться за дверями, которые спешно запирали на засовы. Один единственный раз Андерсонам встретился ребенок — мальчик лет одиннадцати. Они окликнули его, но тот от страха вытаращил глаза и опрометью взбежал вверх по лестнице, громко призывая мать.
К вечеру, смертельно устав от бесцельных блужданий, Даскин пожаловался на головную боль, и Картер решил свернуть из коридора в боковую дверь. За ней оказалось несколько смежных комнатушек. Посовещавшись, они решили на сегодня завершить путешествие и вскоре наткнулись на пожарника. Тот сидел у зажженного камина и старательно полировал сапоги. На голове у него красовался красный широкополый шлем, бледное лицо было выпачкано копотью, на толстой серой куртке чернели пятна сажи.
Было в этом человеке нечто необыкновенное. Казалось, дымные ветра долгие годы обвевали его смуглое морщинистое лицо. Брови стали похожими на надкрылья жуков. В глазах отражались великие познания об огненном ремесле — о трутах и искрах, растопке и золе, о кострах и фейерверках. Крючковатый нос напоминал загнутый конец багра. Вид у него был мудрый и задумчивый, словно у гадателя, который способен прочитать по горстке пепла стародавнюю историю. Завидев незнакомцев, пожарник вытаращил глаза, но не вскочил, а схватился за валявшийся рядом топорик.
— Приветствую вас, — учтиво поздоровался с ним Картер. Пожарник пугливо потупился и заговорил голосом низким, гортанным, под стать физиономии:
— Если вы решили убить меня, то предупреждаю: у меня нет ни еды, ни денег, а с топором я управляюсь ловко.
— С какой стати мне бы понадобилось вас убивать? — изумился Картер.
— А вы разве не из подручных Руко будете? — прищурившись, поинтересовался пожарник.
— Да мы и не слышали про такого. Мы идем в Аркален. И зла никому не желаем.
Пожарник вздохнул.
— Вот это славно! А то устал я, как собака, — силушки нету даже встать да защититься, ежели что. Только вы в дурные времена к нам пожаловали. По Вету жуткий пожар пронесся — полстраны сгорело дотла. Погибли женщины и дети. А все из-за Руко. А я — Нунт, пожарный из Уза. Мы три дня гасили пламя и в конце концов погасили. Только бы Руко сызнова за свое не принялся.
— Кто он такой, этот Руко? — спросил Даскин.
— Вы, видно, в Вете прежде не бывали?
— Картер Андерсон, — представился Картер. — Мой брат, Даскин.
После насмешек Спрайделя он решил не упоминать о том, что он Служитель.
— Вы уж простите, что я не встаю, чтоб вам руки пожать, — извинился Нунт. — Ей-богу, сил нет. А что до Руко, так он родом из Вета, но народ тут поговаривает, будто пару лет назад его занесло в партию анархистов. Словом, болтун он и подстрекатель — мотается по стране, речи произносит — дескать, Хозяина больше нет и не будет во веки веков. Молодежь стала попадаться на его удочку — им это по душе, чтобы, значит, все сразу были главные, а притом — никто. В общем, одурачить ему многих удалось, никто даже и не гадал, что так у него выйдет. А на прошлой неделе сюда сам Полицейский пожаловал. Речь тоже, значит, произнес сладкую, да только это все прикрытие было. Пока Полицейский трепался, Руко уже поджоги начинал. Может, они и не думали, что так все обернется — попугать просто хотели, но когда мы с ребятами из Уза сюда прибыли, молодчики Полицейского нам дорогу загородили, не хотели пускать. Полкоролевства сгорело, герцогиня прячется где-то, а Руко со своими дружками-разбойниками заняли Малые Палаты и заявляют, что они — повелители Вета.
— Всюду эти анархисты! — в запальчивости воскликнул Даскин. — Нужно же что-то делать!
Картер обернулся к брату, изумленный его решимостью:
— Боюсь, пока ничего не получится. У нас ведь нет войска.
— Ты — Служитель Дома! — напирал Даскин. — Отец говорил, что долг Хозяина — хранить равновесие между Хаосом и Порядком. Здесь же явно властвует Хаос, и все из-за Полицейского. Это наш долг.
— Но разве у нас нет долга поважнее? — возразил Картер. — В опасности Внутренние Покои…
Их спор прервал пожарник. Он приподнялся, встал на одно колено перед Картером, снял шлем, стыдливо отвел взгляд и пробормотал:
— Прошу прощения, сэр. Никак не думал, что вы — Служитель. Радость-то какая! Нужно поскорее проводить вас к Фарфоровой Герцогине.
Картер покраснел, помог пожарнику встать на ноги.
— Не надо, не надо. Вы не обязаны мне кланяться.
В глазах Нунта блестели слезы.
— Но пожарники Уза присягали на верность Хозяину и его потомкам. Это ведь такая честь великая! Болтали всякие, что не будет больше Хозяев, а я не верил. Вы обязательно должны пойти со мной, сэр, и помочь здешнему народу. Многие погибли, многие ранены, но всем нужна надежда. И вы можете ее подарить.
Картер беспомощно глянул на Даскина, а тот усмехнулся и сказал:
— Конечно, мы пойдем с вами.
Невзирая на усталость, Нунт торопливо вышагивал по тесным комнатам, и его инструменты позвякивали на разные лады.
— Зачем ты предложил ему нашу помощь? — шепотом спросил Картер у Даскина.
— В один прекрасный день ты можешь стать Хозяином Дома, а ты все еще смущаешься, сомневаешься. Разве ты не понимаешь? Ведь это именно то, чем должен заниматься Хозяин. Мы не можем уйти и обречь их на страдания.
— Но что мы можем сделать? Я знаю, отца часто просили о такой помощи, но у него были ключи, плащ и Меч-Молния. А у нас — ни того, ни другого, ни третьего, да еще и времени в обрез. Мы запросто можем проиграть генеральное сражение из-за того, что ввяжемся в мелкую потасовку.
Даскин упрямо тряхнул головой.
— Это дело правое.
— Может, и так, — вздохнул Картер недоверчиво и слегка пристыженно. Даскин сохранил идеалы, которые Картер подрастерял за время жизни вдали от Эвенмера, и потому он искренне восхищался братом.
Пахнуло дымом и водой. Вскоре братья увидели обгорелые стены, возле которых на полу стояли ведра. Из стены торчал раструб пожарного шланга. Такие часто попадались на глаза Картеру во время его путешествий по Эвенмеру. А он и не догадывался об их назначении. А ведь в таком громадном доме, где пожары могли иметь поистине катастрофические последствия, пожарные были просто незаменимы.
Все трое прибавили шагу и вскоре поравнялись с пожарищем. От ведер валил пар, по стенам висели обрывки гобеленов, похожие на летучих мышей. Лестницы сгорели дотла, стены и потолки обрушились, от полов остались обуглившиеся головешки, повсюду зияли дыры, сквозь которые были видны уцелевшие жалкие остатки жилищ. Повсюду бродили изможденные пожарные с топориками и лопатами.
Лавируя с ловкостью профессионала, Нунт повел Андерсонов по пожарищу, избегая опасных мест, срубая топориком встречавшиеся на пути препятствия.
Час за часом братья следом за пожарником шагали среди руин. Глядя на тянувшиеся на многие мили следы разрушения, Картер пытался постичь логику тех, кто холодно и расчетливо замыслил эту бесцельную катастрофу. Даскин был прав: анархистам следовало давать по рукам, где бы они ни нанесли удар.
Наконец они добрались до коридоров, не тронутых пламенем пожара. Здесь все осталось цело, только пахло гарью и дымом. Нунт провел их в короткий проход, где по обе стороны тянулось несколько дверей, и постучал в дальнюю по правой стороне условным стуком — два длинных удара и один короткий. Изнутри послышалась возня, и вскоре дверь распахнулась. На пороге стоял высокий небритый воин, выставив перед собой пику. Судя по тому, как изодран был его мундир, он недавно вернулся из боя.
— А, это вы, капитан Нунт, — облегченно вздохнул воин. — А это кто такие?
— Это гости, которых с превеликой радостью примет Фарфоровая Герцогиня, — ответил Нунт.
— Тссс! — прижал палец к губам стражник. — Не называйте ее имени! Быстренько входите!
Они вошли в небольшую комнату, где увидели еще семерых воинов. Четверо стояли с пистолями и мечами наготове, а трое сидели на кушетках, обитых тканью клубничного цвета. Поодаль от них сидела миниатюрная дама в небесно-голубом платье — то была, без сомнения, герцогиня. Ручки у нее были маленькие, почти детские, а глаза — синие, огромные. Она и вправду напоминала фарфоровую статуэтку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50