— Да, я слышал, что у вас в Италии несколько лет назад разразился политический скандал, связанный с масонской ложей…
— Да, —Антонио кивнул, — целый ряд высокопоставленных чиновников оказался в рядах ложи. Но это — только верхушка айсберга, только то, что стало известно общественности. На самом деле тайных обществ намного больше, чем считают журналисты и обыватели, и они проникли в правительства не одной только Италии, но большинства развитых стран. Я уж не говорю о странах третьего мира…
Антонио на некоторое время замолчал, а потом продолжил с удивительным волнением:
— Много лет назад, в ранней молодости, я участвовал в экспедиции в одну из отдаленных областей Нигерии. В тех местах невозможно ни шагу ступить без опытного проводника из местного населения. Мы нашли такого человека. Это был охотник, красивый высокий негр лет тридцати, отличный следопыт и замечательный рассказчик. Он поведал нам немало удивительных историй про жизнь своих соплеменников, а тропический лес знал как свои пять пальцев. С ним мы совершили немало многодневных переходов и убедились, что в лесу он чувствует себя как дома. Правда, был у него один существенный недостаток…
Антонио сделал небольшую паузу и прислушался: ему показалось, что к шороху листвы примешался какой-то посторонний звук. Через минуту он успокоился и продолжил:
— Как многие его соотечественники, он имел слабость к виски и, что особенно неприятно, не умел пить, очень быстро пьянел и под действием алкоголя делался очень развязен, болтлив, а иногда даже буен. Несколько раз нам приходилось связывать его, причем для этого требовались усилия трех-четырех человек… Наутро он ничего не помнил и снова был исполнителен и вежлив. Его настоящее имя произнести не мог ни один из нас, и для простоты мы называли его Бобби. Кажется, ему очень нравилось это имя, с ним он чувствовал себя ближе к белым людям и свысока смотрел на своих соплеменников…
Антонио сделал еще одну паузу. Кажется, ему трудно было продолжать.
— Однажды, — снова заговорил он, — Бобби где-то раздобыл виски и здорово напился. Он забрался ко мне в палатку и начал рассказывать что-то ужасное. Он говорил о людях-муру, о членах тайного Общества Леопарда, поклоняющихся своему мифическому хищному предку и устраивающих в отдаленном уголке леса тайные ритуалы, во время которых они превращаются в леопардов.
— Муру превращаются в леопардов, да! — бубнил Бобби, сверкая глазами. — Это такая же правда, как то, что я сейчас вижу тебя, молодой белый господин! У них вырастают хвосты, и когти, и длинные клыки, как у леопарда, они подкарауливают антилопу и нападают на нее, а иногда они нападают на человека! Если человек провинился перед леопардом или перед кем-то из старейшин муру, они подстерегают его в лесу и — раз! — набрасываются на него, прыгают с дерева и перегрызают ему горло!
От них не спасешься, не скроешься, не поможет ни нож, ни копье, ни винтовка!
Я не очень внимательно слушал его: все эти басни лесных жителей казались мне нелепыми россказнями вроде детских страшилок, которыми малыши пугают друг друга на ночь. Вдруг на стене палатки мелькнул чей-то силуэт. Бобби побледнел и затрясся.., вы видели когда-нибудь, как бледнеет негр? Это не самое приятное зрелище, уверяю вас…
Он стал бормотать что-то вовсе непонятное, перешел на свой родной язык, только изредка в его речи проскальзывали английские слова, из которых я понял, что он наговорил мне слишком много лишнего и теперь боится мести людей-муру, людей-леопардов.
Потом он немного успокоился и стал просить у меня еще виски. Я, разумеется, ничего ему не дал — на следующий день нам предстоял длинный переход, и он нужен был как проводник.
Но на следующий день испортилась погода, и мы отложили поход. Бобби не помнил наш вечерний разговор. Он выглядел вполне бодрым и жизнерадостным и отправился в лес подстрелить какую-нибудь дичь к обеду. Когда он не вернулся к полудню, мы не слишком обеспокоились: как я уже говорил, он был опытный охотник и прекрасно чувствовал себя в лесу. Однако во второй половине дня в наш лагерь прибежали двое местных мальчишек, перепуганные до полусмерти. Они говорили что-то непонятное, то и дело повторяя слово «муру». Мы вдвоем с руководителем экспедиции пошли по их следам и в получасе от лагеря нашли останки Бобби. Собственно, мы узнали его только по винтовке и фляжке. Несчастный был буквально разорван на куски, и над этими кровавыми ошметками уже трудились грифы и гиены.
— Слабак, — мрачно проговорил мой шеф. — Разве опытный охотник подпустит так близко леопарда? Придется искать нового проводника., а жаль, Бобби был славный малый!
И хороший рассказчик, с ним любая дорога казалась вдвое короче. И надо теперь повысить меры безопасности: если леопард хоть раз отведал человечины, он войдет во вкус и превратится в людоеда. Странно, — добавил он, оглядев растерзанный труп, — Леопард почему-то почти ничего не съел.., должно быть, его кто-то спугнул!
Из-за смерти проводника мы вынуждены были задержаться на месте и вызвать полицию.
Приехали четверо полицейских, трое местных и один белый. Они постояли над останками Бобби, поцокали языками и дружно проговорили:
— Леопард! Его убил леопард-людоед!
Можете похоронить несчастного!
Потом они отправились к нам в палатку перекусить и, как водится, выпить. Когда закончилась третья бутылка виски, я отозвал белого полицейского в сторону и рассказал о вчерашнем разговоре с Бобби, о том, что он поведал мне о людях-муру.
— Дурак, — коротко ответил полицейский. — Он сам подписал свой смертный приговор, рассказав чужаку о ритуалах муру. Люди-леопарды этого не прощают. Они посчитали, что леопард, их священный тотем, оскорблен, и решили смыть оскорбление кровью виновного.
— Неужели в том, что он рассказывал, есть хоть капля правды? — с ужасом спросил я полицейского.
— Капля? — тот расхохотался. — Да это все правда, от начала и до конца! Больше того, это только малая доля правды!
— Как можно поверить, что люди превращаются в леопардов? — не отступал я. — Мы с вами живем в конце двадцатого века, во время телевидения и космических полетов…
— Это там, у вас, в Европе и Америке двадцатый век! — прошептал полицейский, пригнувшись к моему уху. — А здесь — каменный! Здесь все возможно! Впрочем, — продолжил он, — конечно, муру не превращаются в настоящих леопардов, у них не отрастают хвосты и когти.
Вместо хвоста во время своих ритуалов они привязывают к поясу цепь, обернутую пятнистой тканью, вместо когтей прикрепляют к ладони остро заточенные раковины или бритвенные лезвия — вот вам и дань прогрессу! Но вот дух леопарда во время ритуала действительно вселяется в каждого из них, и они набрасываются на свою жертву, как леопард на антилопу!
В тайнике, в самой глубине леса они прячут свою страшную амуницию — шкуры леопарда, «когти» и звериные маски, надевая которые, они и превращаются в ночных убийц. Я представляю, как они расправились с вашим проводником. На четвереньках подобрались к тропе, по которой он шел, вскарабкались на ветки деревьев, спрятались в кустах, а потом с жутким рычанием набросились на обреченного, перебили ему позвоночник цепью.., то есть хвостом леопарда, перерезали горло острыми раковинами и разорвали его на куски, как настоящий леопард, наверняка пуская в ход и собственные зубы…
Я невольно похолодел от ужаса, а полицейский как ни в чем не бывало продолжал:
— После убийства они снимают маски и шкуры, совершают ритуальное омовение, смывая с себя кровь жертвы, и отправляются по своим домам. Там они крепко засыпают и просыпаются, сохранив только смутные воспоминания о происшедшем. Наверняка среди убийц были и родственники вашего Бобби, это нисколько не возбраняется. Наоборот, таким образом вожаки муру надежнее привязывают своих людей. Кровь лучше всего объединяет.., совместно пролитая кровь.
Полицейский хлебнул еще виски из дешевой алюминиевой фляжки и продолжил:
— Все об этом знают, но помалкивают, боятся мести людей-леопардов. Лет тридцать назад в наших местах было страшное дело, нашли за несколько месяцев больше восьмидесяти убитых людей. Не просто убитых — они были растерзаны, сердца вырваны из груди. И вокруг, как обычно, — следы леопарда. Люди боялись выходить из домов, по провинции, как лесной пожар, распространился ужас. Власти решили принять меры, за головы людей-леопардов назначили большое вознаграждение. Деньги сыграли свою роль, удалось арестовать некоторых муру.
Восемнадцать человек были осуждены за причастность к этим зверским преступлениям и повешены для устрашения остальных. Жители окрестных деревень успокоились, но ненадолго: неподалеку от места казни людей-леопардов в джунглях обнаружили восемнадцать тел мертвых хищников! Как вам это понравится? Вы все еще не верите в переселение душ?
Белый полицейский допил виски и попрощался со мной. Больше я его не видел: через две недели его нашли в лесу, неподалеку от полицейского участка, растерзанного леопардом…
В кустах раздался шорох, и Маша невольно вздрогнула: ей померещился притаившийся в темноте человек-леопард. Антонио замолчал и настороженно оглянулся. Ветви раздвинулись, и на дорожку вышла большая белоснежная собака — итальянская пастушеская, как называют эту древнюю породу. Маша облегченно перевела дыхание.
— Антонио, — проговорил Старыгин, зябко поеживаясь, — зачем ты рассказал нам на ночь эту кошмарную историю? Чтобы лишить Машу сна? Это повествование явно не предназначено для девичьих ушей!
— К вашему сведению, я не слабонервная школьница, — обиделась Маша. — и давно вышла из того возраста, когда можно лишиться сна от подобной страшилки. Непонятно только, к чему Антонио все это нам рассказал. Не хочет же он сказать, что к пропаже Мадонны Литта причастны люди-леопарды!
— Нет, конечно, — итальянец грустно улыбнулся. — Я хочу только сказать, что тайные общества существовали во всех странах и во все времена.., существовали и существуют по сей, день. И как нигерийские люди-леопарды искренне верят, что во время священных ритуалов в них вселяется дух леопарда, так почитатели мифического амфиреуса могут верить, что в них вселяется дух этого кошмарного создания.
— Кажется, мы живем не в дикой стране, где все еще живы подобные суеверия, — неуверенно проговорила Маша.
Белая собака улеглась у ее ног и замахала пушистым хвостом, разметая песок на дорожке.
— Кажется, вы нашли здесь еще одного друга, — улыбнулся Антонио. — Не считая меня, конечно. Но все же… Не хочу вас пугать, но тайные общества вроде «людей-леопардов» существуют не только в таких диких местах. Слышали вы что-нибудь о так называемом Горном Старце?
— Кажется, это какой-то средневековый торговец наркотиками? — неуверенно проговорила Маша.
— Торговец наркотиками! — Итальянец заразительно расхохотался. — Вот она, современная молодежь! Впрочем, в ваших словах есть доля истины. Горный Старец действительно использовал наркотики, а именно — гашиш, только он ими не торговал, при помощи гашиша он держал в руках своих многочисленных подручных. Их так и называли — асассины, то есть гашишины.
Настоящее имя Горного Старца-Хасан ибн Саббах, он родился в XII веке в Хорасане, в семье мусульманина-шиита. Шииты — это течение в исламе, сторонники которого почитают Али, четвертого имама. В юности он был знаком с Омаром Хайямом. В более зрелом возрасте присоединился к исмаилитам, радикальному крылу шиитов, и обосновался в горной крепости Аламут, в современном Ираке. Хасан ибн Саббах принимал в своей крепости молодых людей, готовых на подвиги, и обещал им райское блаженство в традиционном мусульманском духе — с цветущими садами и большеглазыми гуриями. Только в отличие от других проповедников ислама он обещал все это не после смерти, а при жизни, на Земле, не покидая стен Аламута. Средство для достижения райского блаженства было простое, но действенное — так называемый зеленый мед, попросту — наркотик на основе гашиша. Впрочем, это не противоречило убеждениям Горного Старца: пророк Мухаммед запретил пить вино, но ничего не сказал по поводу наркотиков.
Одурманенные наркотиками юноши были на все готовы для того, чтобы вернуться в «райские сады» Горного Старца. А требовалось от них только одно: отправиться туда, куда пошлет Хасан ибн Саббах, например в Багдад, или Каир, или Исфахан, и убить того, на кого указала рука Горного Старца. В ход шли меч и кинжал, петля и таинственный, известный только асассинам яд.
То есть, выражаясь современным языком, Горный Старец создал базу по подготовке наемных убийц. Я не оговорился: если поначалу люди Старца совершали свои «акции» в интересах секты исмаилитов, расправляясь с их религиозными противниками и гонителями, то позднее Хасан стал брать деньги за устранение неугодных кому-то людей. Среди его жертв были и восточные владыки, и вожди крестоносцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39