— вскричали хором Маша и Старыгин.
Вероника закрыла лицо руками, посидела так немного, потом выпрямилась и вздохнула.
— Ваш дед приехал в августе восемьдесят второго года. Он остановился в нашей квартире в Риме. Он был какой-то беспокойный, они часто уединялись с Дамиано в кабинете и что-то обсуждали вполголоса. Так случилось, что Дамиано не смог сам отвезти его в аэропорт, за что очень себя корил. Потом он через знакомого полицейского комиссара узнал подробности дела и очень помрачнел, потому что у полиции были веские причины утверждать, что авария подстроена. Однако следствие неожиданно прекратили, того комиссара перевели в Пизу, а Дамиано дали понять, чтобы он не интересовался больше этим делом.
Он совсем упал духом, и я решила увезти его на море, чтобы отвлечься и забыть все неприятности. Там он и погиб, утонул во время купания…
— Боже мой, — ахнула Маша, — так значит…
— Он прекрасно плавал, — сдавленным голосом сказала Вероника, — он вырос на море…
Врач сказал, что у него не выдержало сердце от холодной воды…
Маша и Старыгин переглянулись — какая может быть холодная вода в Средиземном море в начале сентября? Они бы на Балтике поплавали, тогда и говорили!
— Буквально на следующий день кто-то влез в нашу квартиру в Риме на via Bassina и перерыл все бумаги в кабинете мужа.
— Что они искали?
— Именно это спрашивала меня полиция, потому что в университете его кабинет тоже оказался вскрыт и там тоже искали.
— Они нашли?
— Понятия не имею! — Вероника пожала плечами. — Думаю, что нет! Если бы нашли, убили бы и меня! Я же честно пожимала плечами и говорила полиции, что ничего не знаю, муж не обсуждал со мной свою научную деятельность.
В конце концов полиция решила, что к нам залезал простой вор, которого кто-то спугнул, отчего он и не успел взять столовое серебро и кое-какие мои золотые безделушки. Через некоторое время я продала квартиру в Риме и поселилась здесь, на вилле.
— Значит, вы ничем не можете нам помочь?
Никак не прольете свет на это запутанное дело?
— Кое-что у меня для вас есть, — Вероника встала, — я сейчас принесу.
Она вышла. Старыгин проводил ее долгим взглядом и повернулся к Маше.
— Это правда, что ваш дед из рода Бодуэн де Куртенэ?
— Ну да, это его настоящая фамилия, — раздраженно ответила Маша, — много лет назад он поменял ее на фамилию жены — Магницкая. Решил, что так ему будет спокойнее жить и работать.
— Значит, вы тоже на самом деле — Бодуэн де…
— Ну да, да! — Маша встала, с грохотом отодвинув стул. — Если я родная внучка своего деда, стало быть, я тоже! Только что это мне дает?
Думаете, где-то со времен Крестовых походов запрятано фамильное сокровище, которое лежит где-нибудь в старом замке и ждет, что я приду и возьму его?
— Я ни о чем не думаю. То есть я думаю, но не об этом. Теперь я понял, что имели в виду эти люди там, в подземелье, говоря, что вы — из царского рода. Они пытались похитить вас…
— Для чего? Зачем я им нужна? — взорвалась Маша. — О Господи, может быть, Вероника поможет…
— Как он сказал? — бормотал Старыгин. Образ, кровь и ключ… И у них есть две составляющие, это уже неплохо. И они не теряют надежду отыскать третью. И если образом можно считать пропавшую картину, а кровь — ваша…
— На что это вы намекаете? — неприязненно осведомилась Маша. — Они что — собираются выпустить из меня кровь? Приятная перспектива, нечего сказать! И каким манером в эту концепцию укладываетесь вы?
— Боюсь, что я им был нужен только для того, чтобы заманить вас в катакомбы, — мужественно признался Старыгин. — Я прочитал их знаки, меня подставили… Одного не пойму…
— Как они были уверены, что я непременно потащусь за вами, так, что ли?
Их перепалку прервало появление Вероники. Она протянула Маше небольшой плоский ключик.
— Это ключ от ячейки «Монтгомери банка», сказала она, — перед тем как уехать на море, муж привел в порядок все свои дела, как будто предчувствовал, что…
Маша кивнула головой, вспомнив, что, по словам отца, ее дед тоже привел в порядок дела и Даже простился с близкими людьми. Что же за страшную тайну дед унес с собой в могилу?
А может, есть еще возможность ее разгадать?
— Муж велел мне, если с ним что-нибудь случится, отдать этот ключ наследникам профессора Магницкого. Но только тем, кто сам доберется до нас, посылать в Россию ничего нельзя. И писать о том, что в Риме что-то есть Для них, ни в коем случае не следует. Это в том случае, если бы кто-то связался со мной письменно или говорил по телефону. Я не знаю, что там, в сейфе, это предстоит выяснить вам самой. Только, — Вероника оглядела Машу, «Монтгомери банк» — это очень солидный банк. Эти чопорные англичане примут вас гораздо лучше, если вы будете выглядеть по-другому. Идемте со мной!
В просторной гардеробной глаза у Маши едва не вылезли из орбит. Она никогда не видела одновременно столько дорогой и хорошей одежды. Даже в магазине…
Пока Маша наскоро наводила макияж и причесывалась, Вероника перебирала одежду и вытащила бледно-зеленый костюм.
— Это вам будет к лицу!
С непонятным самой себе удовлетворением Маша заметила, что при ее появлении Старыгин не стал следить взглядом за хозяйкой.
— Меня примут за вашего шофера, — сказал он по-русски.
— Вот уж не думала, что вас это волнует! ответила Маша и улыбнулась Веронике. — Спасибо вам за все!
— Идемте же, Дмитрий! — сказала она капризно. — Вы нас задерживаете…
— Желаю удачи! — сказала Вероника им вслед.
Машина остановилась перед высоким, солидным зданием, фасад которого был облицован черным полированным гранитом. Старыгин выбрался наружу и подал руку своей спутнице.
Возле старомодной массивной двери, обитой чеканной медью, красовалась строгая и внушительная табличка: «Монтгомери банк».
Дверь не открывалась сама, как в новомодных японских и американских офисах. Чтобы открыть ее, Старыгину пришлось приложить некоторое усилие. Тем самым владельцы банка с чисто британским тактом давали понять, что вход в их цитадель открыт далеко не каждому.
По другую сторону двери стоял рослый мужчина в безукоризненно отглаженном черном костюме, под которым почти невозможно было разглядеть пистолет.
Подняв на Старыгина и его спутницу непроницаемые взгляд, он произнес сдержанным, полувопросительным тоном:
— Сэр?
Вместо ответа Маша выступила вперед и показала привратнику маленький плоский ключ.
— О, прошу вас, мадам! — охранник не улыбнулся, но несколько потеплел взглядом. Джентльмен с вами?
— Конечно, — подтвердила девушка.
— Прошу прощения… — охранник молниеносным отработанным движением провел возле Маши и реставратора металлоискателем и кивнул:
— Прошу вас, мистер Гаррис вас ждет!
Спутники пересекли просторный холл, облицованный светлым мрамором, и остановились перед золоченой стойкой.
— Чем я могу вам помочь? — раздался из-за стойки голос с безупречным английским произношением. Маша увидела еще одного мужчину в черном костюме. Но если даже охранник в этом банке выглядел джентльменом, то этот человек выглядел джентльменом в квадрате. Прическа его была выверена с математической точностью и отражала свет позолоченных бра. Костюм сидел так идеально, что невольно напоминал о похоронах. А на лице была такая сдержанная британская чопорность, что ее вполне можно было использовать вместо морозильной камеры или кондиционера.
— Чем я могу вам помочь? — повторил джентльмен с тем же выражением.
И опять вместо ответа Маша показала ему ключ.
— Прошу вас, — служащий осторожно, как драгоценную реликвию, взял ключ в руки и посмотрел на выбитый на нем номер. Тут же лицо его осветилось улыбкой, и Маша подумала, что ошиблась, приняв его за англичанина.
— Я рад, чрезвычайно рад, — проговорил клерк. — Мадам, мистер Моррис будет через несколько минут, я сейчас сообщу ему о вашем визите. А пока могу я предложить вам и вашему спутнику чашку чаю?
«Конечно же, чай, — подумала Маша, — ведь это английский банк! Во французском или итальянском нам предложили бы кофе!»
Она поблагодарила и вежливо отказалась.
— Тогда, прошу вас, присядьте, — служитель указал посетителям на глубокий и низкий диван, обитый темной тисненой кожей. — Мистер Моррис уже в пути!
Маша задумалась, каким же будет этот самый мистер Моррис: джентльменом в кубе?
И еще она подумала, каких же размеров внутренние помещения этого банка, если клерк добирается из своего кабинета не меньше, чем если бы тот располагался в Лондоне. Возможно, он едет оттуда на поезде или по крайней мере на автомобиле.
Наконец дверь позади стойки распахнулась, и оттуда появился долгожданный мистер Моррис.
Он оказался совсем не таким, какого Маша ожидала увидеть.
Небольшого роста, очень подвижный, в помятом сером костюме, с покрытыми перхотью плечами и круглой плешью, он потирал руки и улыбался.
— Приветствую вас, приветствую вас! — воскликнул он с неумеренной веселостью. — Простите, что заставил вас ждать! Британские традиции, знаете ли! Пойдемте со мной, я провожу вас в депозитарий!
Он сделал знак следовать за собой и зашагал по широкому, ярко освещенному коридору, ни на секунду не переставая говорить.
— Прекрасный выбор, прекрасный выбор!
— О чем вы, сэр?
— То, что вы остановили свой выбор на нашем банке, говорит о вашей рассудительности и несомненном вкусе! Сейчас многие предпочитают этих выскочек, этих нуворишей…
— Что вы имеете в виду?
— Швейцарские банки, конечно! — Мистер Моррис недоуменно оглянулся на Машу, как будто она спросила его, как называется наша планета. — Эти новомодные швейцарские банки!
— Как, вы называете швейцарские банки… новомодными? Разве они не старейшие в Европе?
— Что вы, мадам! — Мистер Моррис так скривился, как будто проглотил целый лимон. — Как вы можете так говорить! Первые швейцарские банки появились только во второй половине девятнадцатого века, и тогда о них никто не слышал! Они стали известны только после Первой мировой войны! В то время как наш банк сохраняет свою неизменную репутацию с тысяча семьсот десятого года! Английский банк — это настоящий банк, а все остальные выскочки!
— Вы забыли об итальянских банках, — вставил реплику Старыгин. — Некоторые из них появились еще в тринадцатом веке! Например, банкирский дом Медичи…
— Что вы говорите, сэр! — искренне удивился служитель. — Никогда бы не подумал! Вот мы с вами и пришли!
Он остановился перед массивной дверью из темного резного дуба.
Маша подумала, что такая дверь не очень подходит для надежного банковского хранилища. Она ожидала увидеть что-то бронированное, суперсовременное и невероятно надежное.
Мистер Моррис нажал на кнопку возле двери, что-то негромко сказал в переговорное устройство и отступил на шаг в сторону. Дверь распахнулась, и за ней вместо комнаты или нового коридора оказалась кабина лифта. Впрочем, такая кабина вполне могла бы послужить гостиной в старинном английском особняке.
Здесь были и диван, и антикварный журнальный столик, и пушистый ковер на полу, и зеркала в резных золоченых рамах. Не было только традиционного английского камина, да размерами кабина все же несколько уступала аристократической гостиной.
Мистер Моррис пригласил посетителей в кабину и вошел вслед за ними. Как только дверь закрылась, лифт пришел в движение, причем, как и следовало ожидать, он пошел не вверх, а вниз.
Опускаться пришлось довольно долго. Наконец кабина остановилась, и дверь плавно распахнулась.
На этот раз за ней оказался короткий коридор, обшитый темными деревянными панелями и освещенный яркими люминесцентными лампами. На пороге стоял очередной охранник, но он, в отличие от своих предшественников, был одет не в элегантный костюм от лондонского портного, а в обычный камуфляжный комбинезон. На плече у охранника висел короткий десантный автомат.
Быстро осмотрев прибывших, охранник кивнул мистеру Моррису и отступил в сторону.
— Вы понимаете, — проговорил клерк, шагая вперед по коридору, — это дань времени.
Конечно, такая охрана не вполне соответствует стилю традиционного английского банка, но она необходима в наше непростое и суровое время.
Короткий коридор упирался в очередную дверь. Но на этот раз это было именно то, чего Маша ждала: не дверь, а мощное сооружение из толстой, тускло поблескивающей стали, усеянной заклепками и оснащенной чем-то вроде корабельного штурвала.
Мистер Моррис снова что-то сказал в установленный возле двери микрофон, затем набрал на кодовом устройстве какой-то шифр, постаравшись при этом встать так, чтобы посетители его не видели. Внутри двери что-то щелкнуло и зажужжало. Дождавшись, когда снова наступит тишина, служитель ловко повернул штурвал, как дежурный рулевой на капитанском мостике.
Дверь плавно открылась.
Переступив вслед за клерком порог, представлявший собой толстую переборку из бронированной стали, посетители оказались в просторном помещении, освещенном неприятно резким искусственным светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Вероника закрыла лицо руками, посидела так немного, потом выпрямилась и вздохнула.
— Ваш дед приехал в августе восемьдесят второго года. Он остановился в нашей квартире в Риме. Он был какой-то беспокойный, они часто уединялись с Дамиано в кабинете и что-то обсуждали вполголоса. Так случилось, что Дамиано не смог сам отвезти его в аэропорт, за что очень себя корил. Потом он через знакомого полицейского комиссара узнал подробности дела и очень помрачнел, потому что у полиции были веские причины утверждать, что авария подстроена. Однако следствие неожиданно прекратили, того комиссара перевели в Пизу, а Дамиано дали понять, чтобы он не интересовался больше этим делом.
Он совсем упал духом, и я решила увезти его на море, чтобы отвлечься и забыть все неприятности. Там он и погиб, утонул во время купания…
— Боже мой, — ахнула Маша, — так значит…
— Он прекрасно плавал, — сдавленным голосом сказала Вероника, — он вырос на море…
Врач сказал, что у него не выдержало сердце от холодной воды…
Маша и Старыгин переглянулись — какая может быть холодная вода в Средиземном море в начале сентября? Они бы на Балтике поплавали, тогда и говорили!
— Буквально на следующий день кто-то влез в нашу квартиру в Риме на via Bassina и перерыл все бумаги в кабинете мужа.
— Что они искали?
— Именно это спрашивала меня полиция, потому что в университете его кабинет тоже оказался вскрыт и там тоже искали.
— Они нашли?
— Понятия не имею! — Вероника пожала плечами. — Думаю, что нет! Если бы нашли, убили бы и меня! Я же честно пожимала плечами и говорила полиции, что ничего не знаю, муж не обсуждал со мной свою научную деятельность.
В конце концов полиция решила, что к нам залезал простой вор, которого кто-то спугнул, отчего он и не успел взять столовое серебро и кое-какие мои золотые безделушки. Через некоторое время я продала квартиру в Риме и поселилась здесь, на вилле.
— Значит, вы ничем не можете нам помочь?
Никак не прольете свет на это запутанное дело?
— Кое-что у меня для вас есть, — Вероника встала, — я сейчас принесу.
Она вышла. Старыгин проводил ее долгим взглядом и повернулся к Маше.
— Это правда, что ваш дед из рода Бодуэн де Куртенэ?
— Ну да, это его настоящая фамилия, — раздраженно ответила Маша, — много лет назад он поменял ее на фамилию жены — Магницкая. Решил, что так ему будет спокойнее жить и работать.
— Значит, вы тоже на самом деле — Бодуэн де…
— Ну да, да! — Маша встала, с грохотом отодвинув стул. — Если я родная внучка своего деда, стало быть, я тоже! Только что это мне дает?
Думаете, где-то со времен Крестовых походов запрятано фамильное сокровище, которое лежит где-нибудь в старом замке и ждет, что я приду и возьму его?
— Я ни о чем не думаю. То есть я думаю, но не об этом. Теперь я понял, что имели в виду эти люди там, в подземелье, говоря, что вы — из царского рода. Они пытались похитить вас…
— Для чего? Зачем я им нужна? — взорвалась Маша. — О Господи, может быть, Вероника поможет…
— Как он сказал? — бормотал Старыгин. Образ, кровь и ключ… И у них есть две составляющие, это уже неплохо. И они не теряют надежду отыскать третью. И если образом можно считать пропавшую картину, а кровь — ваша…
— На что это вы намекаете? — неприязненно осведомилась Маша. — Они что — собираются выпустить из меня кровь? Приятная перспектива, нечего сказать! И каким манером в эту концепцию укладываетесь вы?
— Боюсь, что я им был нужен только для того, чтобы заманить вас в катакомбы, — мужественно признался Старыгин. — Я прочитал их знаки, меня подставили… Одного не пойму…
— Как они были уверены, что я непременно потащусь за вами, так, что ли?
Их перепалку прервало появление Вероники. Она протянула Маше небольшой плоский ключик.
— Это ключ от ячейки «Монтгомери банка», сказала она, — перед тем как уехать на море, муж привел в порядок все свои дела, как будто предчувствовал, что…
Маша кивнула головой, вспомнив, что, по словам отца, ее дед тоже привел в порядок дела и Даже простился с близкими людьми. Что же за страшную тайну дед унес с собой в могилу?
А может, есть еще возможность ее разгадать?
— Муж велел мне, если с ним что-нибудь случится, отдать этот ключ наследникам профессора Магницкого. Но только тем, кто сам доберется до нас, посылать в Россию ничего нельзя. И писать о том, что в Риме что-то есть Для них, ни в коем случае не следует. Это в том случае, если бы кто-то связался со мной письменно или говорил по телефону. Я не знаю, что там, в сейфе, это предстоит выяснить вам самой. Только, — Вероника оглядела Машу, «Монтгомери банк» — это очень солидный банк. Эти чопорные англичане примут вас гораздо лучше, если вы будете выглядеть по-другому. Идемте со мной!
В просторной гардеробной глаза у Маши едва не вылезли из орбит. Она никогда не видела одновременно столько дорогой и хорошей одежды. Даже в магазине…
Пока Маша наскоро наводила макияж и причесывалась, Вероника перебирала одежду и вытащила бледно-зеленый костюм.
— Это вам будет к лицу!
С непонятным самой себе удовлетворением Маша заметила, что при ее появлении Старыгин не стал следить взглядом за хозяйкой.
— Меня примут за вашего шофера, — сказал он по-русски.
— Вот уж не думала, что вас это волнует! ответила Маша и улыбнулась Веронике. — Спасибо вам за все!
— Идемте же, Дмитрий! — сказала она капризно. — Вы нас задерживаете…
— Желаю удачи! — сказала Вероника им вслед.
Машина остановилась перед высоким, солидным зданием, фасад которого был облицован черным полированным гранитом. Старыгин выбрался наружу и подал руку своей спутнице.
Возле старомодной массивной двери, обитой чеканной медью, красовалась строгая и внушительная табличка: «Монтгомери банк».
Дверь не открывалась сама, как в новомодных японских и американских офисах. Чтобы открыть ее, Старыгину пришлось приложить некоторое усилие. Тем самым владельцы банка с чисто британским тактом давали понять, что вход в их цитадель открыт далеко не каждому.
По другую сторону двери стоял рослый мужчина в безукоризненно отглаженном черном костюме, под которым почти невозможно было разглядеть пистолет.
Подняв на Старыгина и его спутницу непроницаемые взгляд, он произнес сдержанным, полувопросительным тоном:
— Сэр?
Вместо ответа Маша выступила вперед и показала привратнику маленький плоский ключ.
— О, прошу вас, мадам! — охранник не улыбнулся, но несколько потеплел взглядом. Джентльмен с вами?
— Конечно, — подтвердила девушка.
— Прошу прощения… — охранник молниеносным отработанным движением провел возле Маши и реставратора металлоискателем и кивнул:
— Прошу вас, мистер Гаррис вас ждет!
Спутники пересекли просторный холл, облицованный светлым мрамором, и остановились перед золоченой стойкой.
— Чем я могу вам помочь? — раздался из-за стойки голос с безупречным английским произношением. Маша увидела еще одного мужчину в черном костюме. Но если даже охранник в этом банке выглядел джентльменом, то этот человек выглядел джентльменом в квадрате. Прическа его была выверена с математической точностью и отражала свет позолоченных бра. Костюм сидел так идеально, что невольно напоминал о похоронах. А на лице была такая сдержанная британская чопорность, что ее вполне можно было использовать вместо морозильной камеры или кондиционера.
— Чем я могу вам помочь? — повторил джентльмен с тем же выражением.
И опять вместо ответа Маша показала ему ключ.
— Прошу вас, — служащий осторожно, как драгоценную реликвию, взял ключ в руки и посмотрел на выбитый на нем номер. Тут же лицо его осветилось улыбкой, и Маша подумала, что ошиблась, приняв его за англичанина.
— Я рад, чрезвычайно рад, — проговорил клерк. — Мадам, мистер Моррис будет через несколько минут, я сейчас сообщу ему о вашем визите. А пока могу я предложить вам и вашему спутнику чашку чаю?
«Конечно же, чай, — подумала Маша, — ведь это английский банк! Во французском или итальянском нам предложили бы кофе!»
Она поблагодарила и вежливо отказалась.
— Тогда, прошу вас, присядьте, — служитель указал посетителям на глубокий и низкий диван, обитый темной тисненой кожей. — Мистер Моррис уже в пути!
Маша задумалась, каким же будет этот самый мистер Моррис: джентльменом в кубе?
И еще она подумала, каких же размеров внутренние помещения этого банка, если клерк добирается из своего кабинета не меньше, чем если бы тот располагался в Лондоне. Возможно, он едет оттуда на поезде или по крайней мере на автомобиле.
Наконец дверь позади стойки распахнулась, и оттуда появился долгожданный мистер Моррис.
Он оказался совсем не таким, какого Маша ожидала увидеть.
Небольшого роста, очень подвижный, в помятом сером костюме, с покрытыми перхотью плечами и круглой плешью, он потирал руки и улыбался.
— Приветствую вас, приветствую вас! — воскликнул он с неумеренной веселостью. — Простите, что заставил вас ждать! Британские традиции, знаете ли! Пойдемте со мной, я провожу вас в депозитарий!
Он сделал знак следовать за собой и зашагал по широкому, ярко освещенному коридору, ни на секунду не переставая говорить.
— Прекрасный выбор, прекрасный выбор!
— О чем вы, сэр?
— То, что вы остановили свой выбор на нашем банке, говорит о вашей рассудительности и несомненном вкусе! Сейчас многие предпочитают этих выскочек, этих нуворишей…
— Что вы имеете в виду?
— Швейцарские банки, конечно! — Мистер Моррис недоуменно оглянулся на Машу, как будто она спросила его, как называется наша планета. — Эти новомодные швейцарские банки!
— Как, вы называете швейцарские банки… новомодными? Разве они не старейшие в Европе?
— Что вы, мадам! — Мистер Моррис так скривился, как будто проглотил целый лимон. — Как вы можете так говорить! Первые швейцарские банки появились только во второй половине девятнадцатого века, и тогда о них никто не слышал! Они стали известны только после Первой мировой войны! В то время как наш банк сохраняет свою неизменную репутацию с тысяча семьсот десятого года! Английский банк — это настоящий банк, а все остальные выскочки!
— Вы забыли об итальянских банках, — вставил реплику Старыгин. — Некоторые из них появились еще в тринадцатом веке! Например, банкирский дом Медичи…
— Что вы говорите, сэр! — искренне удивился служитель. — Никогда бы не подумал! Вот мы с вами и пришли!
Он остановился перед массивной дверью из темного резного дуба.
Маша подумала, что такая дверь не очень подходит для надежного банковского хранилища. Она ожидала увидеть что-то бронированное, суперсовременное и невероятно надежное.
Мистер Моррис нажал на кнопку возле двери, что-то негромко сказал в переговорное устройство и отступил на шаг в сторону. Дверь распахнулась, и за ней вместо комнаты или нового коридора оказалась кабина лифта. Впрочем, такая кабина вполне могла бы послужить гостиной в старинном английском особняке.
Здесь были и диван, и антикварный журнальный столик, и пушистый ковер на полу, и зеркала в резных золоченых рамах. Не было только традиционного английского камина, да размерами кабина все же несколько уступала аристократической гостиной.
Мистер Моррис пригласил посетителей в кабину и вошел вслед за ними. Как только дверь закрылась, лифт пришел в движение, причем, как и следовало ожидать, он пошел не вверх, а вниз.
Опускаться пришлось довольно долго. Наконец кабина остановилась, и дверь плавно распахнулась.
На этот раз за ней оказался короткий коридор, обшитый темными деревянными панелями и освещенный яркими люминесцентными лампами. На пороге стоял очередной охранник, но он, в отличие от своих предшественников, был одет не в элегантный костюм от лондонского портного, а в обычный камуфляжный комбинезон. На плече у охранника висел короткий десантный автомат.
Быстро осмотрев прибывших, охранник кивнул мистеру Моррису и отступил в сторону.
— Вы понимаете, — проговорил клерк, шагая вперед по коридору, — это дань времени.
Конечно, такая охрана не вполне соответствует стилю традиционного английского банка, но она необходима в наше непростое и суровое время.
Короткий коридор упирался в очередную дверь. Но на этот раз это было именно то, чего Маша ждала: не дверь, а мощное сооружение из толстой, тускло поблескивающей стали, усеянной заклепками и оснащенной чем-то вроде корабельного штурвала.
Мистер Моррис снова что-то сказал в установленный возле двери микрофон, затем набрал на кодовом устройстве какой-то шифр, постаравшись при этом встать так, чтобы посетители его не видели. Внутри двери что-то щелкнуло и зажужжало. Дождавшись, когда снова наступит тишина, служитель ловко повернул штурвал, как дежурный рулевой на капитанском мостике.
Дверь плавно открылась.
Переступив вслед за клерком порог, представлявший собой толстую переборку из бронированной стали, посетители оказались в просторном помещении, освещенном неприятно резким искусственным светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39