Теперь в ней даже выпрямиться толком было нельзя.
Минц подобрался к бывшему выходу. Он был завален настолько сильно, что и не стоило пробовать разобрать осыпь.
Лебедянский догадался, что диагноз неблагоприятен, и сразу начал канючить:
– Что же прикажете, до смерти здесь оставаться? Нет, вы мне ответьте, вы меня сюда завлекли, вы несете ответственность за мою безопасность!
– Помолчите!
– А знаете ли вы, что я вхожу в элиту области и даже всей России? Знаете ли вы... у меня же семья есть! Любимая жена, дети, теща! Неужели вы хотите оставить их сиротами? Нет, признайтесь, вы этого хотите?
Минц игнорировал стенания, водя лучом фонарика по стенам и питая слабую надежду на то, что найдет какое-нибудь другое отверстие. Ничего не обнаружив, он принялся выстукивать стены рукояткой фонарика. А вдруг где-то рядом есть другая пещера?
Но стены отзывались одинаковым глухим звуком, показывая, что за ними нет никакой пустоты.
Минц устал и уселся у стены, вытянув вперед ноги. Фонарь он выключил.
– Зачем вы потушили свет? - рассердился Лебедянский. - Неужели не понимаете, что мне страшно?
– Мне тоже, - сказал Минц. - И к тому же обидно.
– Обидно?
– Отыскать целого динозавра, и на твоих глазах он гибнет!
– Какой еще динозавр? Куда он гибнет?
– Так нет его больше! Разрушили!
– Как вы можете думать о пустяках! Немедленно продолжайте искать выход. О динозаврах мы поговорим после.
– Боюсь, что никакого «после» не будет.
И Минц произнес эти слова таким тоном, что мэр ударился в жалкий плач.
Так прошло еще несколько минут. Дышать становилось все труднее.
Всхлипывания Лебедянского звучали все тише...
И тогда в почти полной тишине далекий и слабый, словно шуршание кузнечика, ползущего по скатерти, сороконожки, бегущей по палой листве, послышался звук: тук-тук!
Минц кинулся к стене и постучал в ответ. Пауза.
Снова стук снаружи.
Вернее, не снаружи, как сообразил Минц, а изнутри холма. То есть кто-то заточен так же, как и они?
– Что? Кто там? - спросил Лебедянский. - Меня нет!
Минц снова постучал.
И тут товарищи по несчастью поняли его. Они обрушили на стену мощную серию ударов. Минц отвечал им короткими очередями, постепенно приближаясь к тому месту, где перегородка или перемычка между камерами была самой тонкой.
Минц лихорадочно старался вспомнить азбуку Морзе, которую изучил, когда в молодости служил на флоте коком. Но кроме сигнала «SOS», ничего вспомнить не смог - память уже подводила гения.
Видно, собеседники не знали даже такого простого сигнала. Они колотили бессистемно.
Лебедянский лишь вяло стонал, а потом сообщил Минцу, что умирает, но стонать не перестал, Минц ничем не мог помочь главе города и поэтому поднял с пола осколок камня и принялся царапать им по стене, надеясь когда-нибудь процарапать в ней отверстие.
Но люди по ту сторону стенки были лучше вооружены. По крайней мере после недолгого молчания они вернулись к стене, и послышались ритмичные уверенные удары.
Это продолжалось не меньше получаса. К тому времени воздуха в пещере почти не осталось, и Минц, чтобы не тратить его понапрасну, улегся на пол и закрыл глаза.
Из забытья его вывела струя свежего воздуха.
Минц с трудом открыл глаза.
В пещере горели свечи - несколько свечей, отчего казалось, что профессор попал на елку, тем более что вокруг стоял такой суматошный и оживленный шум, будто окружающие намеревались пуститься в пляс.
– Объясните! - попытался перекричать окружающих Минц.
И тут в сиянии свечей и фонарей к нему склонилось очаровательное лицо Марины:
– Только не волнуйтесь, Лев Христофорович, все будет в порядке. Мы вас нашли.
– Как? Как вы нашли?
– Все просто, Христофорыч, - отозвался оказавшийся рядом Корнелий Удалов. - Эти голубки меня разбудили...
– Мы с Аркашей беседовали о палеонтологии, - вмешалась Марина. - А когда он меня домой провожал, то увидели, что вы с товарищем Лебедянским на машине в лес поехали, а за вами черного вида джип промчался и в нем известный бандит нашего города...
– Благодетель, - иронически пояснил Удалов.
– Мы - к Корнелию Ивановичу. Корнелий Иванович - пешком в лес.
– Мы пробег совершили, - сказал Удалов. - Для моего пенсионного возраста нечто невероятное! До сих пор отдышаться не могу.
– А навстречу нам джип катит...
– Когда подбежали к пещере, видим, что машина Лебедянского пустая. И это бы еще ничего, но входа в пещеру нет! Вход в пещеру завален. И никаких сомнений - дело рук Вениамина, - закончила Марина.
– Повторите! - послышался слабый голос.
Все обернулись. Анатолий Борисович приподнялся на локте, и глаза его отчаянно сверкали.
– Повторите! - взмолился он. - Вы уверены, что не клевещете на предпринимателя, основателя благотворительного фонда помощи детям матерей-одиночек?
– Что видели, о том и говорим, - грубо сказал Удалов.
– Подлец! - прошептал Толик и лег на пол, чтобы умереть. Жить ему больше не хотелось. Вернее, хотелось бы, придумай он достойную месть дяде Вене. Но пока ничего не придумывалось.
– Мы потыркались со стороны входа, - сказал Аркадий, - но безрезультатно. Здесь без трех бульдозеров ничего не сделаешь. И тогда Корнелий Иванович сообразил, что в этом холме есть другие пещеры.
– То есть другие динозавры, - пояснила Марина.
– Я их повел в соседнюю пещеру, которую с детства помню, - пояснил Удалов.
– Очень интересно, - сказал Минц. - И там тоже помпейский динозавр?
– Без сомнения, - ответил Удалов. - Рассказывать дальше?
– Конечно!
– Мы сообразили, что стенку между пещерами нам никогда не прошибить. Что делать будешь? В город бежать за ломами? А что если вы за это время задохнетесь?
– Мы были к этому близки, - признался Минц.
– И тут мы слышим - народ шагает, - сказала Марина.
– Притом многочисленный и хорошо снабженный для раскопок.
Народ, о котором шла речь, между тем начал собираться в дорогу. Люди, спасшие Минца, подходили к нему по очереди, жали руку, желали здоровья и счастья в работе и личной жизни.
– Ну, мы пошли, - говорили они, - работа не ждет. Человек должен сам ковать свое счастье.
Один за другим люди потянулись к дырке в стене и исчезли в темноте.
– Кто же они? - спросил Минц.
– Кладоискатели, - ответил Удалов. - Отсюда километрах в десяти проходит симпозиум кладоискателей. Со всей России съехались.
– Но почему у нас? - удивился Минц.
– С каждой находки - поступление в городскую казну, - раздался голос Лебедянского. - У нас здесь открытая кладоискательская зона. Привлекаем капиталы.
– Но их-то что влечет?
– Ох, Лев Христофорыч, - вздохнул Удалов. - Забыл, что ли, про разбойника Крутояра, который зарыл под обрывом реки Гусь у Гавриловой заимки по-над Ксенькиным омутом свой сундук с драгоценностями во второй половине восемнадцатого века?
– Но это же легенда!
– Для кого легенда, а для других - трезвая реальность, - ответил Удалов. - Не читал ты в газете «Гуслярский триколор» о находке по-над Ксенькиным омутом кольца со смарагдом? Крупнейшие специалисты исследовали кольцо и постановили, что оно принадлежало поэту Гавриле Державину, которого крутояровцы ограбили в мае 1768 года, оставив ему только шапку, чтобы не застудил своего главного дарования.
– Нам повезло, что мы столкнулись с кладоискателями в лесу, - добавила Марина. - К счастью, на симпозиуме будут проходить практические занятия, и каждый, кто прибыл сюда, нес ледоруб или кирку. Так что спасли вас в мгновение ока.
Аркадий помог подняться Лебедянскому, который чувствовал себя слабым и подавленным.
Минц в последний раз кинул взгляд на пещеру, придавленную рухнувшим потолком...
– Десять негритят пошли купаться в море, один из них утоп, - пробормотал профессор.
В следующей пещере Минц остановился и стал с помощью воображения представлять себе, каким же был динозавр, испарившийся здесь пятьдесят миллионов лет назад.
Он оказался крупнее предыдущего, на спине у него был гребень - можно было угадать это по щелям, протянувшимся вереницей на потолке.
– Наверное, стегозавр, - предположил Минц. - Надо нам будет сегодня же обследовать все пещеры холма и снять его план. Как вы думаете, Анатолий Борисович, вы сможете выделить нам для этого специалистов?
– Если буду жив, - ответил мэр.
И с ним никто не стал спорить, потому что вспомнили об опасности, поджидающей всех в городе.
Потом Минц произнес:
– И все-таки интересы науки должны стоять на первом месте.
Вскоре они выбрались наружу. Минц зажмурился от света, показавшегося ему ослепительным. Лебедянский вообще потерял равновесие и чуть было не рухнул на землю.
Потом они побрели к дороге.
Но далеко уйти не смогли.
Посреди тропинки, опираясь на алюминиевые палки, стоял ветхий горбатый старик в сильных очках.
– Э, - произнес он, - молодые люди... вы не скажете, как можно пройти к динозаврам?
– Академик Буерак! - воскликнул Минц. - Какими судьбами?
Пришлось возвратиться в пещеру, потому что стыдно было сказаться усталыми, когда древний старец добрался до Гусляра, чтобы ознакомиться с открытием.
С неожиданной резвостью старик-палеонтолог полез по пещерам. Даже при слабом свете фонаря, даже в очках в шестнадцать диоптрий он умудрился сделать несколько важных открытий касательно шерсти, пластин, когтей и даже зубов помпейской породы ящеров.
В город он идти не хотел - предпочел ночевать в пещере, чтобы не отвлекаться от работы. И когда Минц стал уговаривать его отдохнуть, он ответил решительно:
– Отдых нам только снится. В моем возрасте приходится ценить каждую минуту.
Они ушли в город; академик Буерак махал им сморщенной рукой.
Глава 7
Лебедянский не отставал от Минца. Он полагал, что пока рядом Лев Христофорович, жизнь его почти в безопасности. Хотя угадать, на какие шаги решится дядя Веня, было трудно.
А город кипел.
Многие уже знали о покушении на Минца и Лебедянского, некоторые, особенно демократы, выражали сочувствие. Другие отводили глаза, полагая, что теперь дни мэра сочтены - раз его крыша поехала в другую сторону.
Как ни странно, хотя о подробностях покушения судачил весь Великий Гусляр, сам дядя Веня не знал, что его враг остался в живых, а жена Анатолия Борисовича Катерина не догадывалась о провале покушения, ею же и спровоцированного.
Лебедянский дошел с Минцем почти до его дома, а потом дворами, огородами и аллеями городского парка пробрался к себе. Там он отсиживался в кустах, наблюдая за входом.
Через час он перебежками добрался до подъезда и стремглав через три ступеньки вознесся на третий этаж.
Он открыл дверь своим ключом.
Дочь, светоч родительских глаз, была дома и закричала с порога:
– Ну как, откопал динозавра?
– Динозавр скоро будет, - ответил папа и, отстранив девочку, пробежал на носках в большую комнату, где Катерина сидела перед телевизором - крепкие ноги во весь диван, сигарета в зубах, стакан с джином в руке. Она вовсю пользовалась тем, что муж уже убит и больше не придется скрывать свои пагубные привычки.
– Ральфуша? - спросила она, не отрывая взгляда от телевизионного экрана. - Ты заставляешь себя ждать, кобель паршивый. Ну иди сюда, животное.
Катерина протянула могучую руку в сторону двери, и Лебедянский еле удержался, чтобы не плюнуть в нее.
Вместо этого он сделал еще шаг и перекрыл собой экран телевизора.
Нетрезвый взгляд жены медленно пополз по его некрупному телу, и судорога недовольства исказила лицо супруги мэра.
– Как же так? - спокойно спросила она. - Мне же слово дали, что с тобой покончено.
– Со мной не покончено, - так же спокойно ответил Анатолий Борисович, - как не покончено со свободолюбивым и трудолюбивым русским народом. Не выйдет!.. А с такими, как ты и твой так называемый дядя, мы поступим не только по закону, но и по справедливости.
Тут нервы Катерины не выдержали. Женщиной она была подлой, но эмоциональной, то есть склонной к слезам.
– Не убивай! - закричала она и поползла на коленях к Лебедянскому.
– Не дождешься, не убью! - воскликнул мэр. - Только признайся, что вы вместе с дядей всю эту подлость спланировали.
– Ну какое тут может быть планирование, - возразила Катерина, продолжая ползать. - Нервная женщина пожаловалась близкому родственнику на невнимание мужа - всего делов-то.
Катерина лгала, но Лебедянский узнал все, что хотел. Сомнений в том, что его убийство было организовано дядей Веней, не осталось.
Он замер, размышляя, каким должен быть его следующий ход.
Но тут дверь отворилась, и вошел охранник дяди Вени по имени Ральф. Мать его была женщиной, а отец ротвейлером. Поэтому и внешность, и хватка у него были соответствующие. Говорил он редко и с трудом.
Ральф изумленно зарычал, увидев живого Лебедянского. Сам ведь взрывал.
Мэр понял, что второе покушение на его жизнь окажется удачным, и потому ринулся в открытое окно третьего этажа. От травм его спасло только то, что он упал на крышу джипа, в котором приехал Ральф. Крыша прогнулась и приняла в себя Лебедянского, как в колыбель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235
Минц подобрался к бывшему выходу. Он был завален настолько сильно, что и не стоило пробовать разобрать осыпь.
Лебедянский догадался, что диагноз неблагоприятен, и сразу начал канючить:
– Что же прикажете, до смерти здесь оставаться? Нет, вы мне ответьте, вы меня сюда завлекли, вы несете ответственность за мою безопасность!
– Помолчите!
– А знаете ли вы, что я вхожу в элиту области и даже всей России? Знаете ли вы... у меня же семья есть! Любимая жена, дети, теща! Неужели вы хотите оставить их сиротами? Нет, признайтесь, вы этого хотите?
Минц игнорировал стенания, водя лучом фонарика по стенам и питая слабую надежду на то, что найдет какое-нибудь другое отверстие. Ничего не обнаружив, он принялся выстукивать стены рукояткой фонарика. А вдруг где-то рядом есть другая пещера?
Но стены отзывались одинаковым глухим звуком, показывая, что за ними нет никакой пустоты.
Минц устал и уселся у стены, вытянув вперед ноги. Фонарь он выключил.
– Зачем вы потушили свет? - рассердился Лебедянский. - Неужели не понимаете, что мне страшно?
– Мне тоже, - сказал Минц. - И к тому же обидно.
– Обидно?
– Отыскать целого динозавра, и на твоих глазах он гибнет!
– Какой еще динозавр? Куда он гибнет?
– Так нет его больше! Разрушили!
– Как вы можете думать о пустяках! Немедленно продолжайте искать выход. О динозаврах мы поговорим после.
– Боюсь, что никакого «после» не будет.
И Минц произнес эти слова таким тоном, что мэр ударился в жалкий плач.
Так прошло еще несколько минут. Дышать становилось все труднее.
Всхлипывания Лебедянского звучали все тише...
И тогда в почти полной тишине далекий и слабый, словно шуршание кузнечика, ползущего по скатерти, сороконожки, бегущей по палой листве, послышался звук: тук-тук!
Минц кинулся к стене и постучал в ответ. Пауза.
Снова стук снаружи.
Вернее, не снаружи, как сообразил Минц, а изнутри холма. То есть кто-то заточен так же, как и они?
– Что? Кто там? - спросил Лебедянский. - Меня нет!
Минц снова постучал.
И тут товарищи по несчастью поняли его. Они обрушили на стену мощную серию ударов. Минц отвечал им короткими очередями, постепенно приближаясь к тому месту, где перегородка или перемычка между камерами была самой тонкой.
Минц лихорадочно старался вспомнить азбуку Морзе, которую изучил, когда в молодости служил на флоте коком. Но кроме сигнала «SOS», ничего вспомнить не смог - память уже подводила гения.
Видно, собеседники не знали даже такого простого сигнала. Они колотили бессистемно.
Лебедянский лишь вяло стонал, а потом сообщил Минцу, что умирает, но стонать не перестал, Минц ничем не мог помочь главе города и поэтому поднял с пола осколок камня и принялся царапать им по стене, надеясь когда-нибудь процарапать в ней отверстие.
Но люди по ту сторону стенки были лучше вооружены. По крайней мере после недолгого молчания они вернулись к стене, и послышались ритмичные уверенные удары.
Это продолжалось не меньше получаса. К тому времени воздуха в пещере почти не осталось, и Минц, чтобы не тратить его понапрасну, улегся на пол и закрыл глаза.
Из забытья его вывела струя свежего воздуха.
Минц с трудом открыл глаза.
В пещере горели свечи - несколько свечей, отчего казалось, что профессор попал на елку, тем более что вокруг стоял такой суматошный и оживленный шум, будто окружающие намеревались пуститься в пляс.
– Объясните! - попытался перекричать окружающих Минц.
И тут в сиянии свечей и фонарей к нему склонилось очаровательное лицо Марины:
– Только не волнуйтесь, Лев Христофорович, все будет в порядке. Мы вас нашли.
– Как? Как вы нашли?
– Все просто, Христофорыч, - отозвался оказавшийся рядом Корнелий Удалов. - Эти голубки меня разбудили...
– Мы с Аркашей беседовали о палеонтологии, - вмешалась Марина. - А когда он меня домой провожал, то увидели, что вы с товарищем Лебедянским на машине в лес поехали, а за вами черного вида джип промчался и в нем известный бандит нашего города...
– Благодетель, - иронически пояснил Удалов.
– Мы - к Корнелию Ивановичу. Корнелий Иванович - пешком в лес.
– Мы пробег совершили, - сказал Удалов. - Для моего пенсионного возраста нечто невероятное! До сих пор отдышаться не могу.
– А навстречу нам джип катит...
– Когда подбежали к пещере, видим, что машина Лебедянского пустая. И это бы еще ничего, но входа в пещеру нет! Вход в пещеру завален. И никаких сомнений - дело рук Вениамина, - закончила Марина.
– Повторите! - послышался слабый голос.
Все обернулись. Анатолий Борисович приподнялся на локте, и глаза его отчаянно сверкали.
– Повторите! - взмолился он. - Вы уверены, что не клевещете на предпринимателя, основателя благотворительного фонда помощи детям матерей-одиночек?
– Что видели, о том и говорим, - грубо сказал Удалов.
– Подлец! - прошептал Толик и лег на пол, чтобы умереть. Жить ему больше не хотелось. Вернее, хотелось бы, придумай он достойную месть дяде Вене. Но пока ничего не придумывалось.
– Мы потыркались со стороны входа, - сказал Аркадий, - но безрезультатно. Здесь без трех бульдозеров ничего не сделаешь. И тогда Корнелий Иванович сообразил, что в этом холме есть другие пещеры.
– То есть другие динозавры, - пояснила Марина.
– Я их повел в соседнюю пещеру, которую с детства помню, - пояснил Удалов.
– Очень интересно, - сказал Минц. - И там тоже помпейский динозавр?
– Без сомнения, - ответил Удалов. - Рассказывать дальше?
– Конечно!
– Мы сообразили, что стенку между пещерами нам никогда не прошибить. Что делать будешь? В город бежать за ломами? А что если вы за это время задохнетесь?
– Мы были к этому близки, - признался Минц.
– И тут мы слышим - народ шагает, - сказала Марина.
– Притом многочисленный и хорошо снабженный для раскопок.
Народ, о котором шла речь, между тем начал собираться в дорогу. Люди, спасшие Минца, подходили к нему по очереди, жали руку, желали здоровья и счастья в работе и личной жизни.
– Ну, мы пошли, - говорили они, - работа не ждет. Человек должен сам ковать свое счастье.
Один за другим люди потянулись к дырке в стене и исчезли в темноте.
– Кто же они? - спросил Минц.
– Кладоискатели, - ответил Удалов. - Отсюда километрах в десяти проходит симпозиум кладоискателей. Со всей России съехались.
– Но почему у нас? - удивился Минц.
– С каждой находки - поступление в городскую казну, - раздался голос Лебедянского. - У нас здесь открытая кладоискательская зона. Привлекаем капиталы.
– Но их-то что влечет?
– Ох, Лев Христофорыч, - вздохнул Удалов. - Забыл, что ли, про разбойника Крутояра, который зарыл под обрывом реки Гусь у Гавриловой заимки по-над Ксенькиным омутом свой сундук с драгоценностями во второй половине восемнадцатого века?
– Но это же легенда!
– Для кого легенда, а для других - трезвая реальность, - ответил Удалов. - Не читал ты в газете «Гуслярский триколор» о находке по-над Ксенькиным омутом кольца со смарагдом? Крупнейшие специалисты исследовали кольцо и постановили, что оно принадлежало поэту Гавриле Державину, которого крутояровцы ограбили в мае 1768 года, оставив ему только шапку, чтобы не застудил своего главного дарования.
– Нам повезло, что мы столкнулись с кладоискателями в лесу, - добавила Марина. - К счастью, на симпозиуме будут проходить практические занятия, и каждый, кто прибыл сюда, нес ледоруб или кирку. Так что спасли вас в мгновение ока.
Аркадий помог подняться Лебедянскому, который чувствовал себя слабым и подавленным.
Минц в последний раз кинул взгляд на пещеру, придавленную рухнувшим потолком...
– Десять негритят пошли купаться в море, один из них утоп, - пробормотал профессор.
В следующей пещере Минц остановился и стал с помощью воображения представлять себе, каким же был динозавр, испарившийся здесь пятьдесят миллионов лет назад.
Он оказался крупнее предыдущего, на спине у него был гребень - можно было угадать это по щелям, протянувшимся вереницей на потолке.
– Наверное, стегозавр, - предположил Минц. - Надо нам будет сегодня же обследовать все пещеры холма и снять его план. Как вы думаете, Анатолий Борисович, вы сможете выделить нам для этого специалистов?
– Если буду жив, - ответил мэр.
И с ним никто не стал спорить, потому что вспомнили об опасности, поджидающей всех в городе.
Потом Минц произнес:
– И все-таки интересы науки должны стоять на первом месте.
Вскоре они выбрались наружу. Минц зажмурился от света, показавшегося ему ослепительным. Лебедянский вообще потерял равновесие и чуть было не рухнул на землю.
Потом они побрели к дороге.
Но далеко уйти не смогли.
Посреди тропинки, опираясь на алюминиевые палки, стоял ветхий горбатый старик в сильных очках.
– Э, - произнес он, - молодые люди... вы не скажете, как можно пройти к динозаврам?
– Академик Буерак! - воскликнул Минц. - Какими судьбами?
Пришлось возвратиться в пещеру, потому что стыдно было сказаться усталыми, когда древний старец добрался до Гусляра, чтобы ознакомиться с открытием.
С неожиданной резвостью старик-палеонтолог полез по пещерам. Даже при слабом свете фонаря, даже в очках в шестнадцать диоптрий он умудрился сделать несколько важных открытий касательно шерсти, пластин, когтей и даже зубов помпейской породы ящеров.
В город он идти не хотел - предпочел ночевать в пещере, чтобы не отвлекаться от работы. И когда Минц стал уговаривать его отдохнуть, он ответил решительно:
– Отдых нам только снится. В моем возрасте приходится ценить каждую минуту.
Они ушли в город; академик Буерак махал им сморщенной рукой.
Глава 7
Лебедянский не отставал от Минца. Он полагал, что пока рядом Лев Христофорович, жизнь его почти в безопасности. Хотя угадать, на какие шаги решится дядя Веня, было трудно.
А город кипел.
Многие уже знали о покушении на Минца и Лебедянского, некоторые, особенно демократы, выражали сочувствие. Другие отводили глаза, полагая, что теперь дни мэра сочтены - раз его крыша поехала в другую сторону.
Как ни странно, хотя о подробностях покушения судачил весь Великий Гусляр, сам дядя Веня не знал, что его враг остался в живых, а жена Анатолия Борисовича Катерина не догадывалась о провале покушения, ею же и спровоцированного.
Лебедянский дошел с Минцем почти до его дома, а потом дворами, огородами и аллеями городского парка пробрался к себе. Там он отсиживался в кустах, наблюдая за входом.
Через час он перебежками добрался до подъезда и стремглав через три ступеньки вознесся на третий этаж.
Он открыл дверь своим ключом.
Дочь, светоч родительских глаз, была дома и закричала с порога:
– Ну как, откопал динозавра?
– Динозавр скоро будет, - ответил папа и, отстранив девочку, пробежал на носках в большую комнату, где Катерина сидела перед телевизором - крепкие ноги во весь диван, сигарета в зубах, стакан с джином в руке. Она вовсю пользовалась тем, что муж уже убит и больше не придется скрывать свои пагубные привычки.
– Ральфуша? - спросила она, не отрывая взгляда от телевизионного экрана. - Ты заставляешь себя ждать, кобель паршивый. Ну иди сюда, животное.
Катерина протянула могучую руку в сторону двери, и Лебедянский еле удержался, чтобы не плюнуть в нее.
Вместо этого он сделал еще шаг и перекрыл собой экран телевизора.
Нетрезвый взгляд жены медленно пополз по его некрупному телу, и судорога недовольства исказила лицо супруги мэра.
– Как же так? - спокойно спросила она. - Мне же слово дали, что с тобой покончено.
– Со мной не покончено, - так же спокойно ответил Анатолий Борисович, - как не покончено со свободолюбивым и трудолюбивым русским народом. Не выйдет!.. А с такими, как ты и твой так называемый дядя, мы поступим не только по закону, но и по справедливости.
Тут нервы Катерины не выдержали. Женщиной она была подлой, но эмоциональной, то есть склонной к слезам.
– Не убивай! - закричала она и поползла на коленях к Лебедянскому.
– Не дождешься, не убью! - воскликнул мэр. - Только признайся, что вы вместе с дядей всю эту подлость спланировали.
– Ну какое тут может быть планирование, - возразила Катерина, продолжая ползать. - Нервная женщина пожаловалась близкому родственнику на невнимание мужа - всего делов-то.
Катерина лгала, но Лебедянский узнал все, что хотел. Сомнений в том, что его убийство было организовано дядей Веней, не осталось.
Он замер, размышляя, каким должен быть его следующий ход.
Но тут дверь отворилась, и вошел охранник дяди Вени по имени Ральф. Мать его была женщиной, а отец ротвейлером. Поэтому и внешность, и хватка у него были соответствующие. Говорил он редко и с трудом.
Ральф изумленно зарычал, увидев живого Лебедянского. Сам ведь взрывал.
Мэр понял, что второе покушение на его жизнь окажется удачным, и потому ринулся в открытое окно третьего этажа. От травм его спасло только то, что он упал на крышу джипа, в котором приехал Ральф. Крыша прогнулась и приняла в себя Лебедянского, как в колыбель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235