– Вы не успеете и руку поднять.
– Тогда смотрите внимательно, – сказал я, завершая программирование прыжка.
Я ввел в компьютер мои теперешние координаты с поправкой на тринадцать метров в сторону и в результате неглубокого «нырка» растворился в воздухе, мгновенно возникнув у Танаки за спиной. Чувство дезориентации, охватившее меня на считанные доли секунды после столь мизерного перемещения, не помешало мне наложить руки на дзайбацовскую шею.
Сразу же взвыли сирены, в комнату повалил сонный газ и влетели шестеро коммандос в противогазах. Они вскинули карабины на изготовку, но фигура Танаки закрывала меня от выстрела.
Я оторвал от шеи левую руку и быстро сунул в нос фильтрующие гильзы, припасенные на всякий пожарный. Никогда не знаешь, что может пригодиться в. разговоре с сильными мира сего. Теперь вся штука заключалась в том, чтобы дышать носом и свести переговоры к минимуму.
Сам Танака и журналистка не были защищены от воздействия газа. Их глаза начали мутнеть, сознание покидало бренные тела.
– Спокойно, ребята, – скороговоркой произнес я на выдохе. – Очистите помещение и провентилируйте воздух, у нас тут всего лишь небольшая демонстрация. Вы же видите, что мне на вашу испорченную атмосферу наплевать, а невинные люди страдают.
– Уберите руки, – прохрипел Танака из последних сил, – и я прикажу им убраться.
– Отлично. – Я отпустил его шею.
– Вон! – Хрипение перешло в командный шепот. – И сменить воздух.
Коммандос неохотно потянулись к выходу, бросая на меня взгляды, напрочь отбивающие всякое желание встречаться с их обладателями в темных переулках и на узких тропинках. Я вернулся к своему стулу нормальным способом, воздух мгновенно очистился, мои спутники постепенно пришли в себя.
– Будь ты проклят, – прошипела мисс Шаффер. – Каждый раз ты откалываешь какой-нибудь номер, а страдать приходится мне.
– Не время для семейных сцен, – сказал я. – Будь любезна, заткнись.
Грубо, но действенно. Сантименты оставим на потом. Может быть, я даже извинюсь.
– … – произнес Танака по-японски. Возможно, выругался. Глаза его прояснились, хрипение в голосе исчезло. Наверняка в данный момент он тщательнейшим образом взвешивал возможности моего немедленного убийства и вытекающих из него последствий. – Теперь я понимаю, что вы хотели сказать.
– Надеюсь, небольшого представления было достаточно, чтобы вы переоценили нашу возможность выжить в схватке с пятью вашими боевыми моделями?
– Более чем достаточно, – согласился он. – Но я по-прежнему настаиваю, что это были не наши кибернетические люди.
– Тогда я продолжу, – сказал я. – В следующий раз буду откручивать вам уши.
– Это уже не шантаж, – он улыбнулся, – а прямая угроза несанкционированных насильственных действий со стороны федерального служащего, и я подам жалобу в Совет Лиги.
– Сколько угодно. В здании Совета есть целый подвал, куда он и складывают жалобы на нашу организацию. Найдется место и для вашей.
– Я вижу, что вы очень упрямый молодой человек.
– Меня в этом часто обвиняют.
– И мне следует понимать, что вы будете преследовать нашу компанию до тех пор, пока не получите устраивающих вас ответов?
– Не «устраивающих меня», – поправил я. – Просто правдивых.
– Хорошо, – сказал он. – Я допускаю возможность, но только возможность того, что вы действительно имели дело с нашими моделями. Этого достаточно?
– Конечно нет, я это знал и без вас. Мне интересно, что они делали на том складе, где мы с ними пересеклись. И кого они там ждали.
– Боюсь, что не располагаю информацией по данному вопросу.
– Ладно, – сказал я. – Мне кажется, пришло время поговорить начистоту. Позвольте мне представиться и представить мою спутницу. Я – сержант Гвардии Максим Витальевич Соболевский из оперативного отдела, это – мисс Диана Шаффер, работающая в «Новомосковских известиях». А вы, Такихиро Танака, обладатель безумно дорогого кабинета, пишущий ручкой из клыка хайдонианского дракона, последний экземпляр которого был истреблен пятьсот лет назад, кто вы? Поймите, получение информации по моим каналам не займет и тридцати секунд, но я во всем предпочитаю откровенность.
– Откровенность разорительна для бизнесмена, – выдал он сентенцию. – На старости запишу все услышанные за годы службы афоризмы, издам книгу и зашибу хорошую деньгу.
– Я здесь не для того, чтобы делать деньги.
– Но я здесь именно для этого, и что бы я сейчас ни сказал, в конечном итоге все будет касаться бизнеса, – возразил он.
– Меня ваш бизнес не интересует.
– Зато он интересует меня, – сказал он. – Я, как вы уже изволили заметить, Такихиро Танака, председатель совета директоров корпорации Кубаяши.
Вот тебе и на! Чуть ли не второй человек в дзайбацу, а я ему уши откручивать. И как я еще жив до сир пор?
– Тогда вы просто обязаны располагать всей оперативной информацией. – сказал я.
– Может, вы и правы. – Танака был совершенно бесстрастен. Он был пойман на лжи, но никаких эмоций по этому поводу не испытывал. Для того чтобы взобраться по служебной лестнице до его вершин, надо перешагнуть не через одну сотню тел, и Танака просто обязан быть хладнокровным, спокойным и уверенным в себе сукиным сыном. – Спрашивайте.
– Я уже спрашивал и повторю тот же вопрос: что ваши киборги там делали и кого ждали?
– Никого конкретно они там не ждали. Из источников, которые я не буду вам раскрывать, мы получили информацию о готовящейся против нас акции, спланированной Аль-Махрудом. К тому времени, как наши службы отыскали эту, как вы выразились, базовую квартиру, сам Аль-Махруд уже был мертв, но на всякий случай туда была направлена группа наших охранников, в чью задачу входили осмотр помещения, нахождение и устранение опасности, если таковая существует, и задержание для последующего допроса всех находящихся там лиц. Очевидно, вы попали в последнюю категорию, и ими была предпринята та несчастная попытка, о которой я искренне сожалею.
Черта с два он сожалеет. Если бы его киборги отстрелили нам с Шо головы, он бы и бровью не повел.
– Вы хотите сказать, что они не должны были захватить кого-то конкретного? Двух гвардейцев, например?
– Это так.
– А такое имя, как Гриссом, вам тоже ни о чем не говорит?
– Конечно, мы о нем знаем. Он еще опаснее Аль-Махруда и неоднократно причинял ущерб нашим деловым интересам.
Я даже не стал спрашивать, что за интересы оказались ущемлены. Об этом он все равно говорить не будет.
– Но Гриссома ваши киборги там не ждали?
– Нет.
– И вы не располагаете информацией, что Аль-Махруд работал именно на Гриссома и что направленную против вас акцию планировал тоже Гриссом?
– Для меня это действительно новость. Значит, угроза еще не устранена?
– Нет, пока Гриссом разгуливает на свободе.
– Я немедленно должен связаться со своей службой безопасности, – сказал он, приподнимаясь.
– Только после нашего ухода, – сказал я. – Несколько минут погоды уже не сделают.
Брыкаться он не стал. Наверное, еще чувствовал прикосновение моих пальцев к своей дорогостоящей шее.
Надавив на него в прямом и переносном смысле, я добился кое-каких подвижек в его отношении к нам, однако ничего реально ценного из разговора еще не вынес. Дожимать так дожимать.
– Не возражаете, если я закурю? – спросил я. Давить на собеседника лучше с сигаретой в зубах.
– Пожалуйста, – сказал он. – Хотите сигару? Внезапная доброжелательность всегда подозрительна. Бойтесь дзайбацу, дары приносящего. Однако случаем надо уметь пользоваться. Далеко не каждый может похвастаться тем, что курил сигару самого Танаки.
– Почему бы нет.
Он взял в руки шкатулку из слоновой кости. Сейчас такие вещицы ценятся столь же высоко, как в стародавние времена ценились изделия из клыков мамонта. Я подумал, что вряд ли Танака захочет обслужить меня лично, но и мне не позволит к себе приблизиться. Ну и как преодолеть разделяющие нас тринадцать метров?
Танака включил транспортер, незаметно для глаз встроенный в поверхность стола. Мономолекулярные технологии, не иначе. Шкатулка проплыла между мониторами, подобно парусному кораблю, степенно пересекла стол и остановилась напротив меня. Наверняка транспортер используют для раздачи каких-нибудь протоколов совещаний или чего-то в этом роде, отказавшись от секретарш или роботов-секретарей. Или киборгов, если уж на то пошло.
Я открыл шкатулку с внутренним микроклиматом, и в ноздри мне ударил аромат хорошего табака. Я не являюсь истинным ценителем сигар и не мог бы сказать, с Кубы привезен табак или, скажем, с Суматры, однако моих скромных познаний хватило, чтобы предположить, что одна такая сигара по стоимости равна десантной шлюпке ВКС с полным снаряжением.
Я достал сигару, обрезал ее кончик специальным ножичком, лежащим там же, и сунул ее в рот. Просто держа ее и еще не зажигая, я уже испытывал неподдельное удовольствие, в том числе и от осознания ее стоимости.
– Спички внутри.
Приятно, когда человек действительно знает толк в сигарах. Даже после изобретения не издающих запаха атомных зажигалок истинные ценители предпочитали прикуривать от спичек, причем сделанных из особых сортов древесины и обладающих своим собственным ароматом.
Я разжег драгоценную сигару и выпустил к потолку роскошный клуб дыма. Сидевшая рядом Диана поморщилась, очевидно, она относилась к противникам пассивного курения. Но черт возьми! Даже Полковник отдыхает вместе со своей раритетной трубкой.
Посредством транспортера Танака отправил ко мне пепельницу из оплавленной брони боевого корабля. Напоминание о бренности всего сущего или просто приятные воспоминания? Не может быть, чтобы это не имело вообще никакого смысла.
Я еще раз затянулся и воспользовался пепельницей.
– Мне хотелось бы достичь с вами взаимопонимания. – сказал я. – Думаю, что вы реально считаете Гриссома угрозой вашим деловым интересам, в чем бы они ни заключались. Его поимка Гвардией может здорово облегчить вам жизнь. Не хотите ли сотрудничать?
– Мне нечего вам предложить. Наша информация по Гриссому достаточно скудна.
– Какова бы она ни была, – сказал я, – мне хотелось бы получить распечатку ваших файлов, чтобы сравнить кое-какие детали. Можете отредактировать там подробности, касающиеся ваших деловых интересов и, по вашему мнению, не предназначенные для наших глаз.
– Я вижу, что вы любите прямоту во всем, – сказал он. – Говоря откровенно, совет директоров не слишком высоко оценивает ваши шансы по его поимке.
– Думаете, ваши киборги убьют его раньше?
– Да, думаю. Не поймите меня превратно, но они не связаны, как вы, ни с какими ограничениями.
– Что касается наших ограничений, – сказал я, – то по вопросу Гриссома их нет. Мы способны взять Гриссома и рано или поздно его возьмем, с вашей помощью либо без нее. Но если вы окажете мне содействие, мы сможем сделать это быстрее, что сэкономит также и ваши нервы по поводу деловых интересов, которые он уже ущемлял.
Танака задумался. Он ведь неглупый человек. Демонстрация, которую я устроил несколькими минутами ранее, должна была дать ему представление о наших возможностях. К тому же он ничем не рисковал. Кто бы Гриссома ни шлепнул, выгода была бы очевидна для всех. Я видел, что он уже принял решение.
– Наше сотрудничество, если таковое вообще возможно, должно для всех оставаться в тайне, – сказал он после паузы.
– Особенно для Тайрелла, верно? – При упоминании имени своего основного и единственного конкурента он даже не дрогнул. Привык, должно быть. – Гарантирую.
– Я посмотрю, что мы можем предпринять, и велю приготовить файлы в течение ближайших двенадцати часов. Естественно, электронной почте я их доверить не могу. Кому-то надо будет прибыть сюда и забрать их лично. И пусть он войдет в обычную приемную, предназначенную для нормальных посетителей, без этих ваших выходок. – Последнее было не просьбой, а скорее, приказом.
– Как вам будет угодно.
Действительность превосходит самые смелые ожидания. Досье корпорации! Такого я, честно говоря, и не ждал. Впрочем, радоваться рано, сначала надо увидеть, что они напишут в этом досье.
Сигара, кстати, оказалась фантастической. Должно быть, она содержала небольшую примесь наркотика, потому что я испытывал ощущение потрясающей легкости. Мысли текли свободно.
– Еще один момент, о котором я хочу вас сразу предупредить, господин Танака, – сказал я. – Хотя я и рассматриваю участие Гриссома во всем произошедшем в качестве основной версии, но не исключаю и других вариантов.
– Не вполне вас понимаю.
– Объясняю. Установив координаты базовой квартиры Аль-Махруда, совсем несложно было предположить, что рано или поздно туда нагрянет Гвардия, так как Аль-Махруда убрала именно она. (Немного не так, но это наша официальная версия. О реальном положении дел знают только очень немногие, включая и Гриссома.) Так вот, шестеро гвардейцев были убиты в течение последних дней, и я могу рассматривать покушение на мою жизнь и жизнь моего напарника как часть общего плана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Тогда смотрите внимательно, – сказал я, завершая программирование прыжка.
Я ввел в компьютер мои теперешние координаты с поправкой на тринадцать метров в сторону и в результате неглубокого «нырка» растворился в воздухе, мгновенно возникнув у Танаки за спиной. Чувство дезориентации, охватившее меня на считанные доли секунды после столь мизерного перемещения, не помешало мне наложить руки на дзайбацовскую шею.
Сразу же взвыли сирены, в комнату повалил сонный газ и влетели шестеро коммандос в противогазах. Они вскинули карабины на изготовку, но фигура Танаки закрывала меня от выстрела.
Я оторвал от шеи левую руку и быстро сунул в нос фильтрующие гильзы, припасенные на всякий пожарный. Никогда не знаешь, что может пригодиться в. разговоре с сильными мира сего. Теперь вся штука заключалась в том, чтобы дышать носом и свести переговоры к минимуму.
Сам Танака и журналистка не были защищены от воздействия газа. Их глаза начали мутнеть, сознание покидало бренные тела.
– Спокойно, ребята, – скороговоркой произнес я на выдохе. – Очистите помещение и провентилируйте воздух, у нас тут всего лишь небольшая демонстрация. Вы же видите, что мне на вашу испорченную атмосферу наплевать, а невинные люди страдают.
– Уберите руки, – прохрипел Танака из последних сил, – и я прикажу им убраться.
– Отлично. – Я отпустил его шею.
– Вон! – Хрипение перешло в командный шепот. – И сменить воздух.
Коммандос неохотно потянулись к выходу, бросая на меня взгляды, напрочь отбивающие всякое желание встречаться с их обладателями в темных переулках и на узких тропинках. Я вернулся к своему стулу нормальным способом, воздух мгновенно очистился, мои спутники постепенно пришли в себя.
– Будь ты проклят, – прошипела мисс Шаффер. – Каждый раз ты откалываешь какой-нибудь номер, а страдать приходится мне.
– Не время для семейных сцен, – сказал я. – Будь любезна, заткнись.
Грубо, но действенно. Сантименты оставим на потом. Может быть, я даже извинюсь.
– … – произнес Танака по-японски. Возможно, выругался. Глаза его прояснились, хрипение в голосе исчезло. Наверняка в данный момент он тщательнейшим образом взвешивал возможности моего немедленного убийства и вытекающих из него последствий. – Теперь я понимаю, что вы хотели сказать.
– Надеюсь, небольшого представления было достаточно, чтобы вы переоценили нашу возможность выжить в схватке с пятью вашими боевыми моделями?
– Более чем достаточно, – согласился он. – Но я по-прежнему настаиваю, что это были не наши кибернетические люди.
– Тогда я продолжу, – сказал я. – В следующий раз буду откручивать вам уши.
– Это уже не шантаж, – он улыбнулся, – а прямая угроза несанкционированных насильственных действий со стороны федерального служащего, и я подам жалобу в Совет Лиги.
– Сколько угодно. В здании Совета есть целый подвал, куда он и складывают жалобы на нашу организацию. Найдется место и для вашей.
– Я вижу, что вы очень упрямый молодой человек.
– Меня в этом часто обвиняют.
– И мне следует понимать, что вы будете преследовать нашу компанию до тех пор, пока не получите устраивающих вас ответов?
– Не «устраивающих меня», – поправил я. – Просто правдивых.
– Хорошо, – сказал он. – Я допускаю возможность, но только возможность того, что вы действительно имели дело с нашими моделями. Этого достаточно?
– Конечно нет, я это знал и без вас. Мне интересно, что они делали на том складе, где мы с ними пересеклись. И кого они там ждали.
– Боюсь, что не располагаю информацией по данному вопросу.
– Ладно, – сказал я. – Мне кажется, пришло время поговорить начистоту. Позвольте мне представиться и представить мою спутницу. Я – сержант Гвардии Максим Витальевич Соболевский из оперативного отдела, это – мисс Диана Шаффер, работающая в «Новомосковских известиях». А вы, Такихиро Танака, обладатель безумно дорогого кабинета, пишущий ручкой из клыка хайдонианского дракона, последний экземпляр которого был истреблен пятьсот лет назад, кто вы? Поймите, получение информации по моим каналам не займет и тридцати секунд, но я во всем предпочитаю откровенность.
– Откровенность разорительна для бизнесмена, – выдал он сентенцию. – На старости запишу все услышанные за годы службы афоризмы, издам книгу и зашибу хорошую деньгу.
– Я здесь не для того, чтобы делать деньги.
– Но я здесь именно для этого, и что бы я сейчас ни сказал, в конечном итоге все будет касаться бизнеса, – возразил он.
– Меня ваш бизнес не интересует.
– Зато он интересует меня, – сказал он. – Я, как вы уже изволили заметить, Такихиро Танака, председатель совета директоров корпорации Кубаяши.
Вот тебе и на! Чуть ли не второй человек в дзайбацу, а я ему уши откручивать. И как я еще жив до сир пор?
– Тогда вы просто обязаны располагать всей оперативной информацией. – сказал я.
– Может, вы и правы. – Танака был совершенно бесстрастен. Он был пойман на лжи, но никаких эмоций по этому поводу не испытывал. Для того чтобы взобраться по служебной лестнице до его вершин, надо перешагнуть не через одну сотню тел, и Танака просто обязан быть хладнокровным, спокойным и уверенным в себе сукиным сыном. – Спрашивайте.
– Я уже спрашивал и повторю тот же вопрос: что ваши киборги там делали и кого ждали?
– Никого конкретно они там не ждали. Из источников, которые я не буду вам раскрывать, мы получили информацию о готовящейся против нас акции, спланированной Аль-Махрудом. К тому времени, как наши службы отыскали эту, как вы выразились, базовую квартиру, сам Аль-Махруд уже был мертв, но на всякий случай туда была направлена группа наших охранников, в чью задачу входили осмотр помещения, нахождение и устранение опасности, если таковая существует, и задержание для последующего допроса всех находящихся там лиц. Очевидно, вы попали в последнюю категорию, и ими была предпринята та несчастная попытка, о которой я искренне сожалею.
Черта с два он сожалеет. Если бы его киборги отстрелили нам с Шо головы, он бы и бровью не повел.
– Вы хотите сказать, что они не должны были захватить кого-то конкретного? Двух гвардейцев, например?
– Это так.
– А такое имя, как Гриссом, вам тоже ни о чем не говорит?
– Конечно, мы о нем знаем. Он еще опаснее Аль-Махруда и неоднократно причинял ущерб нашим деловым интересам.
Я даже не стал спрашивать, что за интересы оказались ущемлены. Об этом он все равно говорить не будет.
– Но Гриссома ваши киборги там не ждали?
– Нет.
– И вы не располагаете информацией, что Аль-Махруд работал именно на Гриссома и что направленную против вас акцию планировал тоже Гриссом?
– Для меня это действительно новость. Значит, угроза еще не устранена?
– Нет, пока Гриссом разгуливает на свободе.
– Я немедленно должен связаться со своей службой безопасности, – сказал он, приподнимаясь.
– Только после нашего ухода, – сказал я. – Несколько минут погоды уже не сделают.
Брыкаться он не стал. Наверное, еще чувствовал прикосновение моих пальцев к своей дорогостоящей шее.
Надавив на него в прямом и переносном смысле, я добился кое-каких подвижек в его отношении к нам, однако ничего реально ценного из разговора еще не вынес. Дожимать так дожимать.
– Не возражаете, если я закурю? – спросил я. Давить на собеседника лучше с сигаретой в зубах.
– Пожалуйста, – сказал он. – Хотите сигару? Внезапная доброжелательность всегда подозрительна. Бойтесь дзайбацу, дары приносящего. Однако случаем надо уметь пользоваться. Далеко не каждый может похвастаться тем, что курил сигару самого Танаки.
– Почему бы нет.
Он взял в руки шкатулку из слоновой кости. Сейчас такие вещицы ценятся столь же высоко, как в стародавние времена ценились изделия из клыков мамонта. Я подумал, что вряд ли Танака захочет обслужить меня лично, но и мне не позволит к себе приблизиться. Ну и как преодолеть разделяющие нас тринадцать метров?
Танака включил транспортер, незаметно для глаз встроенный в поверхность стола. Мономолекулярные технологии, не иначе. Шкатулка проплыла между мониторами, подобно парусному кораблю, степенно пересекла стол и остановилась напротив меня. Наверняка транспортер используют для раздачи каких-нибудь протоколов совещаний или чего-то в этом роде, отказавшись от секретарш или роботов-секретарей. Или киборгов, если уж на то пошло.
Я открыл шкатулку с внутренним микроклиматом, и в ноздри мне ударил аромат хорошего табака. Я не являюсь истинным ценителем сигар и не мог бы сказать, с Кубы привезен табак или, скажем, с Суматры, однако моих скромных познаний хватило, чтобы предположить, что одна такая сигара по стоимости равна десантной шлюпке ВКС с полным снаряжением.
Я достал сигару, обрезал ее кончик специальным ножичком, лежащим там же, и сунул ее в рот. Просто держа ее и еще не зажигая, я уже испытывал неподдельное удовольствие, в том числе и от осознания ее стоимости.
– Спички внутри.
Приятно, когда человек действительно знает толк в сигарах. Даже после изобретения не издающих запаха атомных зажигалок истинные ценители предпочитали прикуривать от спичек, причем сделанных из особых сортов древесины и обладающих своим собственным ароматом.
Я разжег драгоценную сигару и выпустил к потолку роскошный клуб дыма. Сидевшая рядом Диана поморщилась, очевидно, она относилась к противникам пассивного курения. Но черт возьми! Даже Полковник отдыхает вместе со своей раритетной трубкой.
Посредством транспортера Танака отправил ко мне пепельницу из оплавленной брони боевого корабля. Напоминание о бренности всего сущего или просто приятные воспоминания? Не может быть, чтобы это не имело вообще никакого смысла.
Я еще раз затянулся и воспользовался пепельницей.
– Мне хотелось бы достичь с вами взаимопонимания. – сказал я. – Думаю, что вы реально считаете Гриссома угрозой вашим деловым интересам, в чем бы они ни заключались. Его поимка Гвардией может здорово облегчить вам жизнь. Не хотите ли сотрудничать?
– Мне нечего вам предложить. Наша информация по Гриссому достаточно скудна.
– Какова бы она ни была, – сказал я, – мне хотелось бы получить распечатку ваших файлов, чтобы сравнить кое-какие детали. Можете отредактировать там подробности, касающиеся ваших деловых интересов и, по вашему мнению, не предназначенные для наших глаз.
– Я вижу, что вы любите прямоту во всем, – сказал он. – Говоря откровенно, совет директоров не слишком высоко оценивает ваши шансы по его поимке.
– Думаете, ваши киборги убьют его раньше?
– Да, думаю. Не поймите меня превратно, но они не связаны, как вы, ни с какими ограничениями.
– Что касается наших ограничений, – сказал я, – то по вопросу Гриссома их нет. Мы способны взять Гриссома и рано или поздно его возьмем, с вашей помощью либо без нее. Но если вы окажете мне содействие, мы сможем сделать это быстрее, что сэкономит также и ваши нервы по поводу деловых интересов, которые он уже ущемлял.
Танака задумался. Он ведь неглупый человек. Демонстрация, которую я устроил несколькими минутами ранее, должна была дать ему представление о наших возможностях. К тому же он ничем не рисковал. Кто бы Гриссома ни шлепнул, выгода была бы очевидна для всех. Я видел, что он уже принял решение.
– Наше сотрудничество, если таковое вообще возможно, должно для всех оставаться в тайне, – сказал он после паузы.
– Особенно для Тайрелла, верно? – При упоминании имени своего основного и единственного конкурента он даже не дрогнул. Привык, должно быть. – Гарантирую.
– Я посмотрю, что мы можем предпринять, и велю приготовить файлы в течение ближайших двенадцати часов. Естественно, электронной почте я их доверить не могу. Кому-то надо будет прибыть сюда и забрать их лично. И пусть он войдет в обычную приемную, предназначенную для нормальных посетителей, без этих ваших выходок. – Последнее было не просьбой, а скорее, приказом.
– Как вам будет угодно.
Действительность превосходит самые смелые ожидания. Досье корпорации! Такого я, честно говоря, и не ждал. Впрочем, радоваться рано, сначала надо увидеть, что они напишут в этом досье.
Сигара, кстати, оказалась фантастической. Должно быть, она содержала небольшую примесь наркотика, потому что я испытывал ощущение потрясающей легкости. Мысли текли свободно.
– Еще один момент, о котором я хочу вас сразу предупредить, господин Танака, – сказал я. – Хотя я и рассматриваю участие Гриссома во всем произошедшем в качестве основной версии, но не исключаю и других вариантов.
– Не вполне вас понимаю.
– Объясняю. Установив координаты базовой квартиры Аль-Махруда, совсем несложно было предположить, что рано или поздно туда нагрянет Гвардия, так как Аль-Махруда убрала именно она. (Немного не так, но это наша официальная версия. О реальном положении дел знают только очень немногие, включая и Гриссома.) Так вот, шестеро гвардейцев были убиты в течение последних дней, и я могу рассматривать покушение на мою жизнь и жизнь моего напарника как часть общего плана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74