.. Ой, гляди-ка, царь!
Я вытянула шею – из противоположного переулка выехал царский кортеж. Впереди – конные воины в блестящих доспехах, расчищающие дорогу. Вслед за ними – правитель Мелиора, Его Величество царь Кирий. Хорошо выглядит старикан. Бодро. Только лицо хмурое слегка… Рядом с ним царевна Аюна, в парадном платье, рассеянно улыбающаяся подданным. У меня даже слеза на глаз навернулась – до чего же я рада снова их видеть!.. Жаль, что подойти не могу, сквозь толпу не протолкнешься… Ага, а вот и зять государя нашего!.. Иллан, в образе человека, с непроницаемым лицом ехал на коне позади жены. Среди женского населения послышались восхищенные вздохи.
– Красавчик, правда? – ткнула меня в бок торговка.
– Угу… – неопределенно промычала я. Ну-ну, это она его псом не видела!.. Зубастика нашего… Я кинула последний взгляд на царскую фамилию, рассаживающуюся на затянутой бархатом трибуне, и попятилась назад, подальше от чужих ушей. Спряталась за чью-то брошеную телегу и приподняла передник. Из кармана под ним высунулся крыс:
– Ну, что там?..
– А ты не слышал?
– Слышал, но не видел.
– Смотреть не на что… – нахмурилась я. – Все рады без памяти… Царь здесь, Аюна тоже.
– А Ил?
– Само собой. Ригана еще не привезли, и подозреваю, что…
– Тихо! – насторожился Мыш, едва не вываливаясь из кармана. – Крысами несет…
– Мыться надо чаще.
– Балда! – огрызнулся он, принюхиваясь. – Где крысы, там тюрьма! Соображаешь, нет?
– Не очень…
– Дуй вперед, через вон тот закоулок!.. Давай-давай, двигай, дело говорю!
Я пожала плечами и рысью попрыгала по грязной мостовой. Дурацкое платье, мешается… Прошлепав через пустую улочку, я выскочила на другую, более широкую, но не менее пустынную.
– И что? – недоуменно оглядываясь, спросила моя светлость.
– Цыц! – велел серый наглец. – Слышишь?..
Я навострила уши. Где-то недалеко гремели по каменным булыжникам копыта и явственно слышался скрип деревянных колес. Звук приближался… Из-за угла дома выехала крытая повозка, запряженная кряжистыми лохматыми лошадьми. На козлах сидели два стражника – один правил, второй зевал, развалившись на скамеечке. Еще двое тряслись в седлах по обе стороны фургона, и двое замыкали охрану почетным эскортом сзади. Чтоб мне провалиться – внутри Риган…
– Со всех сторон обложили, гады, – пробормотал крыс. – Нам тут вдвоем не справиться!..
– Придется попробовать. Помощи ждать не от кого.
– А царь?..
– Какой царь?! Как ты думаешь, по чьему приказу его собираются казнить?..
– Блин. Забыл…
Я что было сил напрягла извилины. Должен быть какой-то выход, или я буду не я… Та-ак… А ну-ка, ну-ка!..
– Мыш, я хорошо выгляжу?!
– Дура, что ли?.. – вытаращился он. – Ты о чем думаешь?!
– Молчи, несчастный… – я лихорадочно отодрала рукав у платья, с треском разорвала юбку в нескольких местах, сбила чепчик набекрень и, зачерпнув грязи из ближайшей лужи, измазалась, как поросенок. Хвостатый потерял дар речи… Моя светлость быстро выудила его из кармана и поставила на землю:
– Слушай внимательно! Я их задержу, а ты разнюхай, что и как. Вон, кстати, у кучера на поясе ключи висят, не иначе как от дверцы… Всё понял?
– Сделаем! – подмигнул он и помчался в указанном направлении.
Повозка, скрежеща, приближалась к переулку. Тэкс!.. Сейчас я им такой спектакль устрою – Бродвей закроют за убожество актерского исполнения!..
Передвижная тюрьма на колесах свернула за угол. В ту же минуту дверь одного из домов распахнулась и на порог рухнула я, вопя дурным голосом:
– Спасите! На помощь! Убивают, насилуют, грабя-ят!..
Лошади от неожиданности встали на дыбы и захрапели. Повозка резко остановилась.
– Есть в этом городе хоть один настоящий мужчина?! – на одной ноте верещала я, полными слез глазами взирая снизу вверх на остолбеневших стражников. – Ведь среди бела дня режут!.. А-а-а!! – Как будто кто-то тянул меня за ноги обратно, я затрепыхалась и с видом умирающего лебедя на скотобойне вползла внутрь… Оказавшись в полутемной комнатушке какой-то гончарной мастерской, моя светлость резво вскочила на ноги и, спрятавшись за дверным косяком, пнула стол, уставленный глиняными мисками и кувшинами. Грохот был слышен на весь квартал!.. Чтобы окончательно добить суровых охранников, я, не прекращая пинать всё, до чего доставала, издала прощальный крик и захрипела…
С улицы послышался топот ног. Видимо, настоящие мужчины в Гринморе всё-таки были… Я тихонько выглянула в маленькое окошко рядом с дверью: стражники, толкаясь, спрыгивали с лошадей. На козлах остался только один. Ну, это не шесть…
Первый сунувшийся в дверь получил поленом по макушке и отключился. Та же судьба ждала остальных… ничего, парни крепкоголовые, очухаются!.. Пыхтя, я оттащила неподвижные тела в угол и уложила живописной кучкой. Отдыхайте, ребята! А мы займемся водилой… Я снова заняла наблюдательный пункт у окна. Кучер нервничал. Еще бы – на его глазах пятеро бравых молодцов вошли в дом спасать невинное создание, то бишь меня – и ни один не вышел!.. Дядю пробил мандраж…
– Эй! – не утерпел он, ерзая. – Вы там это… живы?!
Я затаила дыхание. Не дождавшись ответа, тюремный страж сполз с облучка и, бросив поводья, с опаской подошел к двери.
– Эй!.. – Он переступил порог, подслеповато щурясь в полутьме.
– Привет! – сказала я и подставила мужику подножку.
Не ожидавший подвоха кучер кубарем полетел на пол. Воспользовавшись секундной заминкой, моя светлость вылетела из дому и вскочила на подножку повозки.
– Мышель?!
– Тута! – Крыс прыгнул мне на руки и юркнул в карман платья. – Линяем!
– А ключи? – что есть силы дернув поводья, спросила я.
Громыхая по мостовой, фургон вырулил из переулка. Перепуганные лошади понеслись во весь опор вдоль пустой улицы по направлению к городским воротам. Вслед нам летели запоздалые проклятия кучера.
– Спер! Вот!.. – Хвостатый демонстрировал зажатое в зубах кольцо, на котором, позвякивая, болталась связка ключей.
– Молодчага! – от души похвалила я, нахлестывая обезумевших коней. – Держи крепче!..
– Есть!.. – козырнул хвостом серый приятель и залег на дно кармана.
Я вцепилась в поводья. Эге-гей, залетные!.. Надо рвать когти, пока кто-нибудь из бывшей охраны не добрался до площади. У Кирия такая кавалерия – враз догонят…
Молоденький стражник у ворот, грустно ковыряющий кончиком копья землю, отпрыгнул в сторону, чтобы не быть сию минуту раздавленным в лепешку. Глаза у него стали по полтиннику.
– Что… – начал было он, но мне было не до сантиментов…
– Открывай ворота! – рявкнула моя светлость, угрожающе зыркнув на него. – И ни слова мне тут!.. Зарежу!!
Он усиленно закивал… и правильно сделал! Со мной в таком состоянии спорить опасно…
Вырвавшись на широкую укатанную дорогу за крепостной стеной, лошадки понеслись словно птицы. Валим, валим… но надо где-нибудь схорониться. Этот катафалк слишком заметен со стороны, кроме того, он тяжелый, и кони скоро устанут. За нами наверняка уже выслали погоню… Я поворотила лошадей в ближайший перелесок. Повозка съехала с дороги, оставляя за собой широкую колею. Э, нет, так не пойдет! Таким макаром нас даже слепоглухонемой отыщет… У самого леса я натянула поводья и остановила взмыленных животных.
– Мындер, гони ключи!
– Так точно! – Из кармана вылез крыс, всё еще не выпускающий из зубов честно уворованные железяки. Я взяла связку и спрыгнула с козел.
Блин, сердце бьется, как на первом свидании… Негнущимися пальцами я с третьей попытки нашла нужный ключ и повернула его в замке. Изнутри не доносилось ни шороха. Подозрительно!.. Я распахнула дверцу:
– Риган?..
Внутри повозки было темно и тихо. Я поморгала, привыкая к сумраку. Любопытный Мышель, топорща уши, юркнул вперед меня. Черт, ничего не вижу, хоть бы окошко вырезали, мародеры… До меня донеслось тяжелое сопение хвостатого.
– Ну, что?..
– Стаська, – напряженным голосом сказал длиннохвостый, – тебе на это лучше не смотреть.
– Что? – тупо спросила я севшим голосом. Неприятно засосало под ложечкой. – Его тут нет?..
– Есть… если это можно так назвать…
– Мыш! – Я решительно полезла внутрь. – Прекращай! И так всю трясет…
Я зашарила руками по гнилой соломе, покрывающей деревянный пол. Ну и условия!.. У нас даже Чикатило лучше содержали, не к ночи будет сказано!.. Ну, погодите, Ваше Величество, с вами мы еще поговорим… Мои руки нащупали чье-то неподвижное тело.
– Мамочки…
– Тихо, Стаська, теплый – значит, живой! – нарочито бодрым тоном проговорил хвостатый. – Надо его на воздух. Воняет тут пакостно…
Кое-как определив, где у лежащего ноги, а где – голова, я, пятясь, потащила его к выходу. Рывок – и мы оба свалились на траву. Проморгавшись, я склонилась над спасенным, и в ту же минуту мне стало дурно…
– Уроды!.. – простонала я, с ужасом глядя на рыцаря. Нет, это, без всякого сомнения, был Риган. Но что с ним сделали! Ведь места живого нет!.. Вместо лица – сплошной синяк, на боку – кровоточащая рана, правая нога как-то странно вывернута… Ой, повезло Их Величествам, что площадь далеко! Иначе меня бы непременно посадили лет эдак на десять за массовое преднамеренное убийство с политической подоплекой…
– Стась… – тихо сказал крыс, стараясь не смотреть на лежащего перед ним осужденного. – Стась, ну всё, хватит… слышишь?.. Я сердце прослушал, живой он!..
– У-у-у, козлы!.. Какие козлы…
– Стась, ну прекращай, – потряс он меня за палец. – Ну?..
Хвостатый оглянулся на Гринмор. Смысл жеста понятен: времени у нас нет… Я подняла голову и вытерла рукавом слезы. Всё. Поплачу потом. Сейчас надо уходить, иначе нас отловят, а его повесят… господи, да тут и вешать-то нечего! Даже Ил, в самом невменяемом состоянии, до такого не опустится… Узнаю, кто – пусть пишет завещание! Всё!.. Я так решила. А раз решила, следовательно, успокоилась и теперь быстренько соображаю, что нам делать. На себе я его не унесу. Это однозначно. Колымагу надо бросить здесь… Но лошади-то еще ходить могут?..
…Единственное, что можно сказать точно, мы заблудились! Что, в общем-то, неудивительно, при моем полном географическом кретинизме… Въехать-то в лес мы въехали, а вот выбраться из него… После того как мы в третий раз оказались на уже знакомой поляне, я сдалась.
– Заколдованный лес какой-то! – Я спрыгнула со своей лошади и подошла ко второй, на спине которой лежал мой рыцарь. В сознание он так и не пришел. Черт возьми, всё седло в кровище, он так долго не протянет!..
– Это не лес заколдованный, – съязвил Мышель, – это ты, мать, всё время налево сворачиваешь! Надо было ходить на школьные занятия по спортивному ориентированию на местности…
– Иди на фиг! – фыркнула я. – Еще чего не хватало!.. По Соловьевскому садику с компасом бегать…
– Зато не плутали бы, как ежи в трех соснах!
– Вместо того чтобы выступать, лучше бы слез и с сородичами пообщался. Может, чего хорошего подскажут…
– Крысы – городские жители! Они в лесах не водятся!
– А кто тут на полевок западал?..
– Полевки – в поле! В по-ле! А тут чаща, если ты еще не заметила!..
– Но кто-то же должен здесь жить!! – Я принялась мерить поляну шагами. – Это же не пустыня, в конце концов!
– Ну, если только маленькие зеленые гномики…
– Маленькие зеленые гномики появляются после пятого стакана!.. Не беси меня, Мындер. И так всё плохо…
Мы замолчали. Всё плохо – это еще мягко сказано! Сидим тут, как дураки, есть хочется, спать хочется… курить хочется, наконец!.. Блин. Почему эта страна всегда встречает меня сплошными неприятностями?!
– Стаська.
– Отвали, я думаю…
– Бросай бесполезное занятие! Ты ничего не слышишь?..
– А что? – рассеянно я посмотрела на крыса.
– Тсс! – сказал он. – А теперь?!
И вправду – откуда-то из глубины леса доносился глухой равномерный стук.
– «В лесу раздавался топор дровосека…» – процитировал расплывшийся в довольной ухмылке Мышель.
– Мужик топором отгонял гомосека… – на автомате закончила я.
– Фи, мадам, что за пошлятина?!
– Это не я!.. Это у нас в универе на парте написано! Правда!..
– Альма матер… – сморщил нос серый приятель. – Чему б хорошему вас там учили… Давай-ка прыгай на лошадь, и двинули! Может, хоть покормят…
– Ты читаешь мои мысли. – Я взобралась на спину коня и взяла под уздцы вторую лошадь. – Только чтобы ни звука, Мыш! Вечно лезешь поперек батьки в пекло.
– Усек. – Когда он голодный, он такой покладистый…
Благодаря тонкому слуху и пустому желудку крыса, мы достигли источника звука в течение часа. На опушке леса, ловко орудуя топором, здоровенный широкоплечий мужчина в зеленой одежде лесника рубил дерево. Силища немереная, только щепки летят!.. Морда, наверное, вообще зверская, он и со спины уважение внушает…
– И-эх!.. – Острие топора плотно вошло в толстый ствол дуба. Я в нерешительности посмотрела на могучие плечи лесничего. Как бы к нему обратиться повежливее?..
– И-эх!.. – Еще один взмах. Что-то в этом движении показалось мне смутно знакомым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Я вытянула шею – из противоположного переулка выехал царский кортеж. Впереди – конные воины в блестящих доспехах, расчищающие дорогу. Вслед за ними – правитель Мелиора, Его Величество царь Кирий. Хорошо выглядит старикан. Бодро. Только лицо хмурое слегка… Рядом с ним царевна Аюна, в парадном платье, рассеянно улыбающаяся подданным. У меня даже слеза на глаз навернулась – до чего же я рада снова их видеть!.. Жаль, что подойти не могу, сквозь толпу не протолкнешься… Ага, а вот и зять государя нашего!.. Иллан, в образе человека, с непроницаемым лицом ехал на коне позади жены. Среди женского населения послышались восхищенные вздохи.
– Красавчик, правда? – ткнула меня в бок торговка.
– Угу… – неопределенно промычала я. Ну-ну, это она его псом не видела!.. Зубастика нашего… Я кинула последний взгляд на царскую фамилию, рассаживающуюся на затянутой бархатом трибуне, и попятилась назад, подальше от чужих ушей. Спряталась за чью-то брошеную телегу и приподняла передник. Из кармана под ним высунулся крыс:
– Ну, что там?..
– А ты не слышал?
– Слышал, но не видел.
– Смотреть не на что… – нахмурилась я. – Все рады без памяти… Царь здесь, Аюна тоже.
– А Ил?
– Само собой. Ригана еще не привезли, и подозреваю, что…
– Тихо! – насторожился Мыш, едва не вываливаясь из кармана. – Крысами несет…
– Мыться надо чаще.
– Балда! – огрызнулся он, принюхиваясь. – Где крысы, там тюрьма! Соображаешь, нет?
– Не очень…
– Дуй вперед, через вон тот закоулок!.. Давай-давай, двигай, дело говорю!
Я пожала плечами и рысью попрыгала по грязной мостовой. Дурацкое платье, мешается… Прошлепав через пустую улочку, я выскочила на другую, более широкую, но не менее пустынную.
– И что? – недоуменно оглядываясь, спросила моя светлость.
– Цыц! – велел серый наглец. – Слышишь?..
Я навострила уши. Где-то недалеко гремели по каменным булыжникам копыта и явственно слышался скрип деревянных колес. Звук приближался… Из-за угла дома выехала крытая повозка, запряженная кряжистыми лохматыми лошадьми. На козлах сидели два стражника – один правил, второй зевал, развалившись на скамеечке. Еще двое тряслись в седлах по обе стороны фургона, и двое замыкали охрану почетным эскортом сзади. Чтоб мне провалиться – внутри Риган…
– Со всех сторон обложили, гады, – пробормотал крыс. – Нам тут вдвоем не справиться!..
– Придется попробовать. Помощи ждать не от кого.
– А царь?..
– Какой царь?! Как ты думаешь, по чьему приказу его собираются казнить?..
– Блин. Забыл…
Я что было сил напрягла извилины. Должен быть какой-то выход, или я буду не я… Та-ак… А ну-ка, ну-ка!..
– Мыш, я хорошо выгляжу?!
– Дура, что ли?.. – вытаращился он. – Ты о чем думаешь?!
– Молчи, несчастный… – я лихорадочно отодрала рукав у платья, с треском разорвала юбку в нескольких местах, сбила чепчик набекрень и, зачерпнув грязи из ближайшей лужи, измазалась, как поросенок. Хвостатый потерял дар речи… Моя светлость быстро выудила его из кармана и поставила на землю:
– Слушай внимательно! Я их задержу, а ты разнюхай, что и как. Вон, кстати, у кучера на поясе ключи висят, не иначе как от дверцы… Всё понял?
– Сделаем! – подмигнул он и помчался в указанном направлении.
Повозка, скрежеща, приближалась к переулку. Тэкс!.. Сейчас я им такой спектакль устрою – Бродвей закроют за убожество актерского исполнения!..
Передвижная тюрьма на колесах свернула за угол. В ту же минуту дверь одного из домов распахнулась и на порог рухнула я, вопя дурным голосом:
– Спасите! На помощь! Убивают, насилуют, грабя-ят!..
Лошади от неожиданности встали на дыбы и захрапели. Повозка резко остановилась.
– Есть в этом городе хоть один настоящий мужчина?! – на одной ноте верещала я, полными слез глазами взирая снизу вверх на остолбеневших стражников. – Ведь среди бела дня режут!.. А-а-а!! – Как будто кто-то тянул меня за ноги обратно, я затрепыхалась и с видом умирающего лебедя на скотобойне вползла внутрь… Оказавшись в полутемной комнатушке какой-то гончарной мастерской, моя светлость резво вскочила на ноги и, спрятавшись за дверным косяком, пнула стол, уставленный глиняными мисками и кувшинами. Грохот был слышен на весь квартал!.. Чтобы окончательно добить суровых охранников, я, не прекращая пинать всё, до чего доставала, издала прощальный крик и захрипела…
С улицы послышался топот ног. Видимо, настоящие мужчины в Гринморе всё-таки были… Я тихонько выглянула в маленькое окошко рядом с дверью: стражники, толкаясь, спрыгивали с лошадей. На козлах остался только один. Ну, это не шесть…
Первый сунувшийся в дверь получил поленом по макушке и отключился. Та же судьба ждала остальных… ничего, парни крепкоголовые, очухаются!.. Пыхтя, я оттащила неподвижные тела в угол и уложила живописной кучкой. Отдыхайте, ребята! А мы займемся водилой… Я снова заняла наблюдательный пункт у окна. Кучер нервничал. Еще бы – на его глазах пятеро бравых молодцов вошли в дом спасать невинное создание, то бишь меня – и ни один не вышел!.. Дядю пробил мандраж…
– Эй! – не утерпел он, ерзая. – Вы там это… живы?!
Я затаила дыхание. Не дождавшись ответа, тюремный страж сполз с облучка и, бросив поводья, с опаской подошел к двери.
– Эй!.. – Он переступил порог, подслеповато щурясь в полутьме.
– Привет! – сказала я и подставила мужику подножку.
Не ожидавший подвоха кучер кубарем полетел на пол. Воспользовавшись секундной заминкой, моя светлость вылетела из дому и вскочила на подножку повозки.
– Мышель?!
– Тута! – Крыс прыгнул мне на руки и юркнул в карман платья. – Линяем!
– А ключи? – что есть силы дернув поводья, спросила я.
Громыхая по мостовой, фургон вырулил из переулка. Перепуганные лошади понеслись во весь опор вдоль пустой улицы по направлению к городским воротам. Вслед нам летели запоздалые проклятия кучера.
– Спер! Вот!.. – Хвостатый демонстрировал зажатое в зубах кольцо, на котором, позвякивая, болталась связка ключей.
– Молодчага! – от души похвалила я, нахлестывая обезумевших коней. – Держи крепче!..
– Есть!.. – козырнул хвостом серый приятель и залег на дно кармана.
Я вцепилась в поводья. Эге-гей, залетные!.. Надо рвать когти, пока кто-нибудь из бывшей охраны не добрался до площади. У Кирия такая кавалерия – враз догонят…
Молоденький стражник у ворот, грустно ковыряющий кончиком копья землю, отпрыгнул в сторону, чтобы не быть сию минуту раздавленным в лепешку. Глаза у него стали по полтиннику.
– Что… – начал было он, но мне было не до сантиментов…
– Открывай ворота! – рявкнула моя светлость, угрожающе зыркнув на него. – И ни слова мне тут!.. Зарежу!!
Он усиленно закивал… и правильно сделал! Со мной в таком состоянии спорить опасно…
Вырвавшись на широкую укатанную дорогу за крепостной стеной, лошадки понеслись словно птицы. Валим, валим… но надо где-нибудь схорониться. Этот катафалк слишком заметен со стороны, кроме того, он тяжелый, и кони скоро устанут. За нами наверняка уже выслали погоню… Я поворотила лошадей в ближайший перелесок. Повозка съехала с дороги, оставляя за собой широкую колею. Э, нет, так не пойдет! Таким макаром нас даже слепоглухонемой отыщет… У самого леса я натянула поводья и остановила взмыленных животных.
– Мындер, гони ключи!
– Так точно! – Из кармана вылез крыс, всё еще не выпускающий из зубов честно уворованные железяки. Я взяла связку и спрыгнула с козел.
Блин, сердце бьется, как на первом свидании… Негнущимися пальцами я с третьей попытки нашла нужный ключ и повернула его в замке. Изнутри не доносилось ни шороха. Подозрительно!.. Я распахнула дверцу:
– Риган?..
Внутри повозки было темно и тихо. Я поморгала, привыкая к сумраку. Любопытный Мышель, топорща уши, юркнул вперед меня. Черт, ничего не вижу, хоть бы окошко вырезали, мародеры… До меня донеслось тяжелое сопение хвостатого.
– Ну, что?..
– Стаська, – напряженным голосом сказал длиннохвостый, – тебе на это лучше не смотреть.
– Что? – тупо спросила я севшим голосом. Неприятно засосало под ложечкой. – Его тут нет?..
– Есть… если это можно так назвать…
– Мыш! – Я решительно полезла внутрь. – Прекращай! И так всю трясет…
Я зашарила руками по гнилой соломе, покрывающей деревянный пол. Ну и условия!.. У нас даже Чикатило лучше содержали, не к ночи будет сказано!.. Ну, погодите, Ваше Величество, с вами мы еще поговорим… Мои руки нащупали чье-то неподвижное тело.
– Мамочки…
– Тихо, Стаська, теплый – значит, живой! – нарочито бодрым тоном проговорил хвостатый. – Надо его на воздух. Воняет тут пакостно…
Кое-как определив, где у лежащего ноги, а где – голова, я, пятясь, потащила его к выходу. Рывок – и мы оба свалились на траву. Проморгавшись, я склонилась над спасенным, и в ту же минуту мне стало дурно…
– Уроды!.. – простонала я, с ужасом глядя на рыцаря. Нет, это, без всякого сомнения, был Риган. Но что с ним сделали! Ведь места живого нет!.. Вместо лица – сплошной синяк, на боку – кровоточащая рана, правая нога как-то странно вывернута… Ой, повезло Их Величествам, что площадь далеко! Иначе меня бы непременно посадили лет эдак на десять за массовое преднамеренное убийство с политической подоплекой…
– Стась… – тихо сказал крыс, стараясь не смотреть на лежащего перед ним осужденного. – Стась, ну всё, хватит… слышишь?.. Я сердце прослушал, живой он!..
– У-у-у, козлы!.. Какие козлы…
– Стась, ну прекращай, – потряс он меня за палец. – Ну?..
Хвостатый оглянулся на Гринмор. Смысл жеста понятен: времени у нас нет… Я подняла голову и вытерла рукавом слезы. Всё. Поплачу потом. Сейчас надо уходить, иначе нас отловят, а его повесят… господи, да тут и вешать-то нечего! Даже Ил, в самом невменяемом состоянии, до такого не опустится… Узнаю, кто – пусть пишет завещание! Всё!.. Я так решила. А раз решила, следовательно, успокоилась и теперь быстренько соображаю, что нам делать. На себе я его не унесу. Это однозначно. Колымагу надо бросить здесь… Но лошади-то еще ходить могут?..
…Единственное, что можно сказать точно, мы заблудились! Что, в общем-то, неудивительно, при моем полном географическом кретинизме… Въехать-то в лес мы въехали, а вот выбраться из него… После того как мы в третий раз оказались на уже знакомой поляне, я сдалась.
– Заколдованный лес какой-то! – Я спрыгнула со своей лошади и подошла ко второй, на спине которой лежал мой рыцарь. В сознание он так и не пришел. Черт возьми, всё седло в кровище, он так долго не протянет!..
– Это не лес заколдованный, – съязвил Мышель, – это ты, мать, всё время налево сворачиваешь! Надо было ходить на школьные занятия по спортивному ориентированию на местности…
– Иди на фиг! – фыркнула я. – Еще чего не хватало!.. По Соловьевскому садику с компасом бегать…
– Зато не плутали бы, как ежи в трех соснах!
– Вместо того чтобы выступать, лучше бы слез и с сородичами пообщался. Может, чего хорошего подскажут…
– Крысы – городские жители! Они в лесах не водятся!
– А кто тут на полевок западал?..
– Полевки – в поле! В по-ле! А тут чаща, если ты еще не заметила!..
– Но кто-то же должен здесь жить!! – Я принялась мерить поляну шагами. – Это же не пустыня, в конце концов!
– Ну, если только маленькие зеленые гномики…
– Маленькие зеленые гномики появляются после пятого стакана!.. Не беси меня, Мындер. И так всё плохо…
Мы замолчали. Всё плохо – это еще мягко сказано! Сидим тут, как дураки, есть хочется, спать хочется… курить хочется, наконец!.. Блин. Почему эта страна всегда встречает меня сплошными неприятностями?!
– Стаська.
– Отвали, я думаю…
– Бросай бесполезное занятие! Ты ничего не слышишь?..
– А что? – рассеянно я посмотрела на крыса.
– Тсс! – сказал он. – А теперь?!
И вправду – откуда-то из глубины леса доносился глухой равномерный стук.
– «В лесу раздавался топор дровосека…» – процитировал расплывшийся в довольной ухмылке Мышель.
– Мужик топором отгонял гомосека… – на автомате закончила я.
– Фи, мадам, что за пошлятина?!
– Это не я!.. Это у нас в универе на парте написано! Правда!..
– Альма матер… – сморщил нос серый приятель. – Чему б хорошему вас там учили… Давай-ка прыгай на лошадь, и двинули! Может, хоть покормят…
– Ты читаешь мои мысли. – Я взобралась на спину коня и взяла под уздцы вторую лошадь. – Только чтобы ни звука, Мыш! Вечно лезешь поперек батьки в пекло.
– Усек. – Когда он голодный, он такой покладистый…
Благодаря тонкому слуху и пустому желудку крыса, мы достигли источника звука в течение часа. На опушке леса, ловко орудуя топором, здоровенный широкоплечий мужчина в зеленой одежде лесника рубил дерево. Силища немереная, только щепки летят!.. Морда, наверное, вообще зверская, он и со спины уважение внушает…
– И-эх!.. – Острие топора плотно вошло в толстый ствол дуба. Я в нерешительности посмотрела на могучие плечи лесничего. Как бы к нему обратиться повежливее?..
– И-эх!.. – Еще один взмах. Что-то в этом движении показалось мне смутно знакомым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41