- И как работает твое мышление Свободного?
- Ты помнишь присказку: никогда не води компании с тем, вместе с кем
ты не хотел бы умереть.
Монео положил руки на стол ладонями вниз. На лице Айдахо проступила
волчья улыбка.
- Тогда, что же ты здесь делаешь? - спросил Монео.
- Я подозреваю, что ты, Монео, - хорошая компания. И задаюсь
вопросом, с чего бы Лито выбирать тебя своим ближайшим компаньоном?
- Я прошел его испытание.
- Такое, что и твоя дочь?
"Итак, он услышал, что они вернулись", - это означило, что кто-то из
Рыбословш докладывают ему обо всем происходящем... если только Бог
Император не вызывал этого Данкана... "Нет, до меня бы это дошло".
- Испытание всякий раз другое, - сказал Монео. - Мне пришлось
блуждать в одиночестве по пещерному лабиринту, не имея при себе ничего,
кроме мешка с провизией и склянки с эссенцией спайса.
- И что же ты выбрал?
- Что? О... если ты пройдешь испытание, то узнаешь.
- Это - тот Лито, которого я не знаю, - продолжил Айдахо.
- Разве я тебе этого не говорил?
- Это - тот Лито, которого ты не знаешь, - сказал Айдахо.
- Потому что он самый одинокий из всех, кого когда-либо видело наше
мироздание, - сказал Монео.
- Не играй на моих чувствах, пытаясь расшевелить во мне сострадание,
- сказал Айдахо.
- Игра на чувствах, да. Это очень хорошо, - кивнул Монео. Чувства
Бога Императора - как река: плавная, когда ничто ей не препятствует, но
бешеная, бурливая и пенистая при малейшем намеке на затор - не следует ему
препятствовать.
Айдахо оглядел ярко освещенную комнату, посмотрел наружу во тьму, и
подумал об укрощенном течении реки АЙДАХО, текущей где-то там за окнами.
Опять обратив взгляд на Монео, он спросил:
- Что ты знаешь о реках?
- В моей юности, я путешествовал по поручениям Лито. Я даже доверял
свою жизнь плавучей скорлупке суденышка, плыл на нем сперва по реке, а
затем по морю, где ни с одной стороны не видно берега, когда его
пересекаешь.
Произнося это, Монео подумал, что зацепил ненароком ключик к глубокой
правде Владыки Лито. Эта мысль погрузила Монео в тягучие воспоминания о
той далекой планете, на которой он пересекал море от одного берега до
другого. Тогда, в первый вечер их плавания, обрушился шторм и где-то в
глубине корабля слышалось постоянное раздражающее тук-тук-тук работающих
двигателей. Он стоял на палубе вместе с капитаном. Его ум был сосредоточен
на стуке двигателя, уходящем и возвращающемся, вместе с закипающим горами
зелено-черной воды, снова и снова падающей и встающей вокруг, ухающего
вниз, в провал волн корабля. Каждый раз сокрушающий удар кулака. Безумное
движение, тряска, от которой мутило... вверх... вверх-вниз! Его легкие
ныли от подавленного страха. Резкие перепады корабля - и море, старающееся
их потопить - дикие взрывные накаты водных масс, час за часом, белые
волдыри воды, растекающейся по палубе, затем одно море, другое море и
следующее, и другое...
Вот где был ключик к пониманию Бога Императора.
"Он одновременно и шторм, и корабль."
Монео сосредоточил взгляд на Айдахо, сидящем напротив него под
холодным искусственным светом. В нем ничто и не дрогнет но сколько же в
нем жажды.
- Итак, ты не поможешь мне узнать, чего же не постигли другие Данканы
Айдахо, - сказал Айдахо.
- Почему же, помогу.
- Так что же я раз за разом оказывался не способным усвоить? - Умение
доверять.
Айдахо оттолкнулся от стола и бросил на Монео обжигающий взгляд.
Когда Айдахо заговорил, голос его был грубым и скрежещущим:
- Я бы сказал, что доверял слишком много.
Монео был невозмутим.
- Но как именно ты доверял?
- Что ты имеешь в виду?
Монео положил руки на колени.
- Ты выбираешь друзей-мужчин за их способность сражаться и умирать за
правое дело - как ты это правое дело понимаешь. Женщин выбираешь таких,
которые удовлетворяют твой мужской взгляд на самого себя. Ты не делаешь
никакой поправки на различия, способные происходить из доброй воли.
В дверях послышалось движение. Монео поднял взгляд как раз в то
время, когда входила Сиона. Она остановилась, одна рука была на бедре.
- Ну что, отец? Опять взялся за свои прежние фокусы, как я погляжу.
Айдахо рывком обернулся, чтобы поглядеть на говорившую.
Монео внимательно разглядывал дочь, ища признаки перемены. Она
искупалась и переоделась в свежий черный с золотом мундир Рыбословш, но ее
лицо и руки все еще хранили свидетельства ее тяжкого испытания в пустыне.
Она потеряла в весе, скулы торчали. Мазь мало помогла трещинам на ее
губах. На ее руках отчетливо проступали жилы. Глаза казались старческими,
а выражение в них такое, какое бывает у человека, испившего свою горькую
чашу до дна.
- Я слушала вас двоих, - сказала она. Она сняла руку с бедра и чуть
продвинулась в комнату. - Как ты смеешь говорить о доброй воле, отец?
Айдахо, сразу заметивший ее мундир, задумчиво поджал губы. В
ОФИЦЕРСКОМ ЧИНЕ? Сиона?
- Я понимаю твою горечь, - сказал Монео. - В свое время я испытал
сходные чувства.
- Неужели?
Она подошла поближе, остановилась прямо возле Айдахо, продолжавшего
задумчиво ее разглядывать.
- Меня переполняет радость, что я вижу тебя живой, - сказал Монео.
- До чего же тебе приятно видеть меня благополучно пристроенной на
службу к Богу Императору, - сказала она. - Ты так долго ждал, чтобы
увидеть свое дитя в этой роли! Смотри, как многого я добилась, - она
медленно повернулась, демонстрируя свой мундир. - Офицерша. В моем
подчинении отряд всего из одного человека, но все равно я уже командир.
Монео заставил себя говорить холодно и профессионально.
- Садись.
- Предпочитаю постоять, - она поглядела на лицо Айдахо. - А, Данкан
Айдахо, предназначенный мне самец. Не находишь это интересным, Данкан? По
словам Владыки Лито, я стану в свое время ВПОЛНЕ ПОДХОДЯЩЕЙ для принятия
команды над всей организацией Рыбословш. До сих пор у меня в подчинении
только одна. Ты знаешь женщину по имени Найла, Данкан?
Айдахо кивнул.
- Да, неужели? А мне думается, возможно и я ее НЕ ЗНАЮ, - Сиона
поглядела на Монео. - Знаю ли я ее, отец?
Монео пожал плечами.
- Но ты говоришь о доверии, отец, - сказала Сиона. - Что создает
могущественного министра - доверие?
Айдахо повернулся, чтобы поглядеть, какой эффект произведут эти слова
на мажордома. По лицу Монео было видно, что он с трудом справляется со
вспыхнувшими в нем чувствами.
"Гнев? Нет... Что-то другое."
- Я доверяю Богу Императору, - ответил Монео. - И в надежде, что это
вас обоих сколько-то вразумит, я должен сейчас передать вам его пожелание.
- Его ПОЖЕЛАНИЕ, - язвительно откликнулась Сиона. - Ты слышишь,
Данкан? Приказания Бога Императора теперь называются пожеланиями.
- Говори то, что должен сказать, - сказал Айдахо. - Я понимаю: выбора
у нас практически нет, что он там ни желает.
- У тебя всегда есть выбор, - сказал Монео.
- Не слушай его, - сказала Сиона. - Он известный трюкач. Они ожидают,
что мы падем в объятия друг друга и от нас произойдут такие же, как мой
отец. Твой потомок - мой отец!
Монео побледнел. Уцепившись обоими руками за край стола, он
наклонился вперед.
- Вы оба дураки! Но я стараюсь вас спасти. Несмотря на вас самих, я
постараюсь вас спасти.
Айдахо увидел, что у Монео дрожат щеки, увидел напряженность его
взгляда, и это его странно тронуло.
- Я не его племенной жеребец, но я тебя выслушаю.
- Как всегда ошибка, - сказала Сиона.
- Тише, женщина, - проговорил Айдахо.
Она поглядела поверх головы Айдахо.
- Не обращайся ко мне так, или я закручу твою шею между твоих
лодыжек!
Айдахо жестко напрягся и начал поворачиваться.
Монео скорчил гримасу и махнул рукой Айдахо, чтобы тот оставался
сидеть.
- Предупреждаю тебя, Данкан, - она даже и не на такое способна. Даже
я ей не ровня, а ты ведь помнишь, что было, когда ты пытался напасть на
меня?
Айдахо сделал быстрый глубокий вдох, медленно выдохнул, затем
проговорил:
- Говори то, что должен сказать.
Сиона примостилась на краю стола Монео и поглядела на них обоих.
- Вот так намного лучше, - произнесла она. - Дозволь ему высказать
то, что он должен, но не слушайся его.
Айдахо плотно сжал губы.
Монео разжал пальцы, стискивавшие край стола, откинулся назад и
перевел взгляд с Айдахо на Сиону.
- Я почти завершил приготовления к свадьбе Бога Императора и Хви
Нори. Я хочу, чтобы во время этих торжеств вы оба находились где-нибудь
подальше.
Сиона бросила на Монео вопрошающий взгляд.
- Твоя идея или его?
- Моя! - Монео твердо выдержал взгляд дочери. - У вас что, нет
чувства чести и долга? Неужели вас ничему не научило пребывание с ним?
- О, я поняла некогда постигнутое тобой, отец. И я дала слово,
которое буду держать.
- Значит, ты будешь командовать Рыбословшами?
- Когда он ДОВЕРИТ их под мою команду. Ты ведь знаешь, отец, что он
намного хитроумнее тебя.
- Куда ты нас отошлешь? - спросил Айдахо.
- При условии, что мы согласны уехать, - усомнилась Сиона.
- Есть небольшая деревушка музейных Свободных на краю Сарьера, -
отвечал Монео. - Она называется Туоно. Деревушка довольно приятная,
находится в тени Стены, прямо под Стеной протекает река, там есть колодец,
и тамошняя еда хороша.
"Туоно?" - удивился Айдахо. Название звучало знакомо.
- На пути к сьетчу Табр было хранилище воды - Туоно, - вспомнил он.
- А ночи длинные и нет никаких развлечений, - подсказала Сиона.
Айдахо метнул на нее острый взгляд. Она ответила ему таким же
взглядом.
- Он хочет, чтобы мы спарились, и Червь был удовлетворен, продолжила
она. - Он хочет детей в моем животе, новые жизни, чтобы их корежить и
уродовать. Я скорей увижу его мертвым, чем преподнесу ему их!
Айдахо в растерянности опять поглядел на Монео.
- А если мы откажемся туда ехать?
- Думаю, вы поедете, - сказал Монео.
Губы Сионы дрогнули.
- Данкан, ты когда-нибудь видел одну из этих маленьких деревушек в
пустыне? Никаких удобств, никаких...
- Я видел деревню Табор, - сказал Айдахо.
- Уверена, Табор - по сравнению с Туоно метрополис. Наш Бог Император
не станет справлять свадьбу в кучке глинобитных лачуг! О, нет. Туоно
окажется сборищем глинобитных лачуг без всяких удобств, как можно ближе к
подлинной жизни Свободных.
Айдахо, устремив на Монео внимательный взгляд, проговорил:
- Свободные не жили в глинобитных хижинах.
- Кого заботит, где они отправляют свои ритуальные игры? презрительно
фыркнула Сиона.
Не отрывая взгляда от Монео, Айдахо сказал:
- У настоящих Свободных был только один культ - культ личной
честности. Я больше беспокоюсь о честности, чем об удобствах.
- Не рассчитывай на получение удобств от меня! - огрызнулась Сиона.
- Я ни в чем на тебя не рассчитываю, - возразил Айдахо. - Когда нам
следует отправляться в эту Туоно, Монео?
- Ты едешь туда? - спросила она.
- Я склонен принять доброту твоего отца.
- Доброту! - она перевела взгляд с Айдахо на Монео.
- Вам следует отбыть немедленно, - сказал Монео. - Я уже назначил
подразделение Рыбословш, под командованием Найлы, чтобы доставить вас в
Туоно и заботиться о вас.
- Найла? - спросила Сиона. - В самом деле? Она будет там вместе с
нами?
- Вплоть до дня свадьбы.
Сиона медленно кивнула.
- Тогда мы согласны.
- Соглашайся за себя! - пробурчал Айдахо.
Сиона улыбнулась.
- Извини. Могу ли я официально просить великого Данкана Айдахо
присоединиться ко мне в этом примитивном гарнизоне, где он будет держать
свои руки подальше от моей особы?
Айдахо поглядел на нее, насупив брови.
- Пусть тебя не трогает, куда я там дену свои руки, - он поглядел на
Монео. - Ты действительно добр, Монео? Ты отсылаешь, движимый добротой?
- Это вопрос доверия, - сказала Сиона. - Кому он доверяет?
- Заставят ли меня ехать вместе с твоей дочерью? настаивал Айдахо.
Сиона встала.
- Либо мы согласимся сами, либо нас свяжут и доставят туда самым
неудобным для нас способом. Это у него на лице написано.
- Так что, на самом деле, у меня нет выбора, - проговорил Айдахо.
- У тебя есть такой же выбор, как у всякого другого, - заметила
Сиона. - Умереть либо сейчас, либо потом.
Айдахо не отрывал взгляда от Монео.
- Каковы твои действительные намерения, Монео? Неужели ты не
удовлетворишь моего любопытства?
- Любопытство сохраняло жизнь многим людям, когда все прочее уже не
годилось, - сказал Монео. - Я стараюсь помочь тебе, Данкан. Я никогда
прежде не делал такого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71