Слоги, обозначающие тире, надо тянуть, а точки произносить быстро. Очень легко запоминается.
В четверг мы с ним полдня только и делали, что перестукивались по столу, смеясь над ошибками друг друга и радуясь успехам.
Вечером я, как всегда, потренировался в двух местах, а потом сводил Ларису погулять. Попутно узнал, что девочки продолжают ходить на скалолазание и, несмотря на боль в перетруженных с непривычки мышцах, бросать не собираются. Знают, наверное, что, если бросят сейчас, второго случая может и не представиться, а кроме того, синьор Лекко — действительно очень хороший тренер.
Компания на воскресный поход была уже составлена и состояла из четырех храбрых скалолазок, Пьетро (не верю я, что его интересует Джессика!), Гвидо (со мной он готов отправиться куда угодно), Алекса (кто будет заботиться о младшей сестренке?) и меня (я же все это затеял).
Охранять нас будет Филиппо — как хорошо проявивший себя в сложном деле охраны Энрика и лучший альпинист во всем Лабораторном парке. (Размеры у него маленькие, но численность мастеров кемпо и других прикладных видов спорта в пересчете на квадратный метр территории так велика, что быть в чем-то лучшим очень и очень непросто; впрочем, на всей Этне Филиппо — второй.)
Пятница прошла спокойно. Кроме всего прочего, проф отменил прохождение трасс, пока мы с ним не научимся как следует перестукиваться. А на аэродроме мне опять разрешили полетать на катере.
В субботу, собрав все необходимое снаряжение к воскресному походу, я решил потренироваться в забрасывании «кошки» на другой берег реки: завтра мне это предстоит — на глазах у Ларисы, между прочим. И так на Эльбе попал только с третьего раза. Реки у нас в парке нет, только маленькие ручейки, поэтому «кошку» я перебрасывал через широкую подъездную аллею, стараясь сделать так, чтобы она зацепилась за ветви стоящего напротив меня дуба.
После каждой попытки приходилось лезть на дерево и распутывать то, что я там запутал. Кошмар! Интересно, как этому на самом деле учатся? Надо будет завтра спросить у Филиппо.
Ох! Ну если моя «кошка» не цепляется, а падает вниз, значит, по аллее обязательно едет элемобиль, и ведет его, конечно, Антонио. Бумс! На крыше небольшая вмятина, водитель не пострадал — лучше бы наоборот! Может у него бы мозги вправились.
Антонио выбрался из машины с явным намерением догнать меня и задать хорошую трепку. Во-первых, не имеет права, а во-вторых, я с места не сдвинулся.
Он в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние. И остановился в недоумении, как кот, от которого отказалась улепетывать мышь. Весь его запал мгновенно улетучился.
— Э-э? — замялся он. — Какого дьявола ты тут делаешь?
— Учусь бросать «кошку», — ответил я.
— Другого места не нашел?
— Эта аллея самая широкая.
— А почему ты не убежал? — невпопад спросил он.
— А зачем? — поинтересовался я.
Мы улыбнулись, а потом расхохотались. Может, его все-таки немного задело «кошкой»?
Глава 56
Рано утром в воскресенье мы с Филиппо загрузились в катер и полетели в центр за остальными участниками похода.
Пилот выгрузил веселую компанию на поляне в лесу в трехстах километрах от Палермо и пошутил, что легко может доставить нас к конечной цели похода минут за десять, включая время на взлет и посадку.
Идем мы на один день, так что на девчонок в принципе можно ничего не навьючивать, но тогда они будут недовольны — все должно быть по-настоящему. Поэтому я только приподнял каждый рюкзак и немного разгрузил Лауру: она маленькая.
— Ну, двинулись.
Узкая тропинка вилась среди сосен, обходила невысокие холмы, перебиралась через мелкие ручейки. Так выглядит земная Швейцария на рекламных голографиях — вряд ли она и в самом деле так красива.
Через пару часов Джессика пожаловалась на отсутствие настоящих трудностей.
— Потерпи еще часик, будут тебе трудности, — утешил ее посвященный в описание маршрута Алекс.
Минут через сорок мы подошли к водопаду. Я составлял маршрут с таким расчетом, чтобы нам на пути встретилось как можно больше разных интересных мест, и этот водопад — первое из них. А заодно первая трудность, которую так хотела Джессика: через эту речку придется переправляться.
— Привал, — скомандовал я, — второй завтрак. Сумасшедшие могут искупаться.
— Почему сумасшедшие? — спросила Лариса.
— А ты руку в воду опусти, — ответил я.
— Да-а, холодная.
После «армейского» завтрака я полез в воду — когда еще предоставится возможность принять такой экзотический душ. Гвидо поежился и тоже начал раздеваться. Не хочется ему лезть в ледяную воду, но раз его кумир решился... С этим надо что-то делать. Если бы мы с ним были вдвоем, я бы убедил его «не сотворять себе кумира» и по-возможности никогда никому не подражать.
Стиснув зубы, Гвидо вошел в реку и поплыл следом за мной к водопаду. Ох, как бы его не унесло течением. Стоя около ямы, которую проделал водопад, я видел, что Гвидо ко мне не приближается — он вошел в воду слишком низко по течению.
— Иди ногами! — крикнул я ему. — Здесь не глубоко, а так не выгребешь.
Гвидо то ли не услышал, то ли не послушался. Вода холодная и устал он быстро — парня стало сносить к середине и вниз. На берегу спешно разувался Филиппо. Не требуется, сам справлюсь. По течению я доплыл до Гвидо в три гребка, подтолкнул его к берегу и заставил встать на ноги.
— Вылезай! Номинант Дарвиновской премии!
Гвидо, понурившись, побрел к берегу.
— Да-а, — сказал мне Филиппо, когда мы выбрались из реки, — этот парень вроде тебя.
Гвидо просиял. Моя жалость к несправедливо обруганному сразу испарилась: все могло кончиться совсем не так хорошо.
— Если бы я был таким глупым, меня бы уже не было, — ответил я.
Гвидо надулся: попытка совершить что-нибудь этакое, героическое, не нашла поддержки. Так ему и надо: прежде чем что-нибудь сделать, неплохо бы подумать. «А ты сам всегда так поступаешь?» — спросил ехидный внутренний голос. Да, сам я в его возрасте был еще хуже, да и после — один ночной поход в джунгли чего стоит. Все равно не буду его утешать. Иногда пообижаться полезно — может быть, это когда-нибудь спасет ему жизнь.
Когда девочки отдохнули и стали уже проявлять нетерпение, мы собрали вещи, закопали мусор и начали делать переправу. В том, что Филиппо способен с первого раза забросить «кошку» на другой берег, никто особенно не сомневался, поэтому мы нахально исключили его из очереди. Мы договорились, что у каждого будет две попытки, потому что речка довольно широкая. Потом кинули жребий — мне досталась самая длинная соломинка, так что до меня очередь, скорее всего, не дойдет. Пьетро и Гвидо промахнулись, зато Алекс забросил «кошку» на сосну, стоявшую на другом берегу, с первой попытки. Девочки ему поаплодировали. Переправились мы без эксцессов. Дальше наш путь лежал вверх по склону высокого холма.
Девочки пока не жаловались, молодцы. Мы одолели один тяжелый подъем, дальше тропа ныряла в небольшое ущелье, склоны которого поросли искривленными маленькими сосенками.
Вдруг я услышал дикий вопль и треск ломающихся ветвей, потом Филиппо выругался.
— Стойте, — крикнул я остальным, надеясь, что, по крайней мере, девочки послушаются. Потом рванул назад, к охраннику.
Помощь ему не потребовалась: какой-то грязный и оборванный человек спрыгнул на него со склона, но Филиппо всего за пару секунд скрутил своего противника. Теперь несчастный лежал на тропе лицом вниз с вывернутыми руками.
— Обыщи его, — приказал мне Филиппо.
Человек оказался безоружен: десантный нож, с которым он напал на Филиппо, валялся в нескольких шагах. Я его поднял.
— Чист, — сказал я, попутно отметив, как нелепо звучат эти слова по отношению к нашему пленнику.
Филиппо отпустил руки человека.
— Переворачивайся, — велел он, — только очень медленно.
Человек старательно выполнил приказ. Ребята сгрудились вокруг.
— Девочки, отойдите на три шага, — скомандовал Филиппо.
Правильно, нам тут только игры в заложников не хватало. Некоторое время мы разглядывали нашего пленника, а он разглядывал нас. Ему было проще: наши лица не покрывал слой грязи. Я удивился: одежда, конечно, порвется и запачкается, а стирать в холодной воде никому не захочется. Но умываться-то можно! Ручьев вокруг сколько угодно.
— Энрик?! — хриплым голосом спросил человек.
Откуда он меня знает? Я пригляделся повнимательнее. Прикинул, как он мог выглядеть шесть лет назад. Тогда он тоже не умывался.
— Бутс?
— Узнал?!
Хм, меня, наверное, узнать гораздо сложнее.
Что довело его до такого состояния? Здесь разговаривать неудобно, надо куда-нибудь переместиться.
— Вставай, только медленно. И учти, этот парень — профессиональный охранник, и охраняет он меня.
— Высоко ты взлетел, — ухмыльнулся Бутс, поднимаясь.
— Мне что, нельзя его пристрелить? — удивленно спросил Филиппо.
— Нет, нельзя, — ответил я, — и не пугай девочек своей кровожадностью. Я точно знаю, что ее нет. А теперь мы спокойно пойдем вперед, недалеко отсюда должна быть такая удобная полянка — там мы сядем и поговорим.
Внимание бедного Филиппо теперь разрывалось между мной и пленником. К его счастью, полянка действительно оказалась недалеко.
— Привал, — скомандовал я, — и обед.
— А сумасшедшие что будут делать? — ехидно спросил Алекс. — Разговаривать с этим психом?
— Угадал, — шутить я был не расположен.
Я распаковал рюкзак и сразу же выдал Бутсу пару галет. Надо было видеть, как он в них вцепился.
— Давно не ел?
— Два дня.
Не страшно: если его хорошо накормить, он не умрет. Я разогрел и протянул ему контейнер из рациона.
— Только ешь медленно, — предупредил его Филиппо. — Заболеешь — я тебя не потащу!
— А куда ты денешься? — с наигранным удивлением поинтересовался я.
Ребята застенчиво устроились в трех шагах, но внимательно прислушивались к разговору.
Выдать Бутсу третий контейнер я отказался: и впрямь заболеет — как мы тогда будем его лечить?
— Рассказывай, что ты здесь делаешь, дитя городских окраин?
— Чего? А, да. Прячусь.
— От кого?
— От всех.
— Тебя ищут?
— Да.
Хотели бы найти — нашли, не велика сложность. Теплокровные такого размера на Этне в дикой природе не встречаются, так что найти человека в лесу гораздо проще, чем в городе. Или Бутс — псих, и у него мания преследования, или он убедил своих преследователей, что погиб, и его больше не ищут. И если его действительно искали «все», то это значит, что он фальшивомонетчик. Изготовление фальшивых купюр и монет или выпуск необеспеченных электронных денег — единственный способ восстановить против себя всю Этну (я во всяком случае другого не знаю и сомневаюсь, что у Бутса фантазия лучше, чем у меня). Преступника будут искать службы безопасности всех корпораций — если понадобится, то годами. Поэтому, насколько мне известно, последнее удавшееся преступление такого рода было совершено больше двухсот лет назад. Кстати, за целый год моего пребывания в банде Бутса он отлупил меня один раз — именно за предложение наладить выпуск фальшивых монет (на нашу свалку выбросили небольшой пресс).
И как я проверю, псих он или скрывается? Интернет мне нужен, интернет.
— Что это ты натворил? — спросил Филиппо у Бутса.
— Иди ты...
— Я понял, — сказал я. — это то самое, о чем когда-то ты запретил мне даже думать?
— Помнишь?! То самое.
— Ясно.
Я начал лихорадочно составлять план спасения. Лариса пересела поближе ко мне и посмотрела на меня вопросительно. Такой же недоумевающий вид был и у всех остальных.
— А я не поверил этому болвану Андре, — сказал Пьетро.
— И что теперь? — поинтересовался Алекс.
— Да ничего.
Надо как-то объясняться, нечестно оставлять ребят и Филиппо в неведении. Я вдохнул поглубже:
— Я должен Бутсу больше, чем жизнь.
— А поподробнее? — нарушила молчание Джессика.
— Он был главарем той самой банды беспризорников, в которую я сбежал из приюта, и если бы он меня не взял, мне пришлось бы возвращаться. А тогда меня превратили бы в вечно дрожащее желе.
— Это вряд ли. — Алекс сделал мне комплимент.
Он не прав, но разубеждать его некогда и незачем. Бутсу надо срочно покинуть планету. Как это сделать? Вот в чем вопрос.
— Ты собираешься ему помочь? — спросила Лариса.
— Собираюсь.
— Тогда можешь на меня рассчитывать. Если я смогу что-то сделать...
— Я тоже. — Несколько голосов слились в один. Кажется, никто не остался в стороне.
— Спасибо, ребята... — Я был растроган. Есть такое английское слово «friendship». В Этна-эсперанто его нет. Слово «дружба» означает нечто совсем другое. — Бутс должен улететь с Этны. Надо только придумать, как.
— Ты всегда был психом, — восхищенно сказал Бутс, — но теперь...
— Ты против? — поинтересовался я.
— Нет, но...
— Тогда помолчи и дай мне подумать.
Все притихли. В этой компании один только Пьетро ещё не знал, на что я способен.
Купить билет на какой-нибудь инопланетный корабль — не проблема, деньги у меня есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
В четверг мы с ним полдня только и делали, что перестукивались по столу, смеясь над ошибками друг друга и радуясь успехам.
Вечером я, как всегда, потренировался в двух местах, а потом сводил Ларису погулять. Попутно узнал, что девочки продолжают ходить на скалолазание и, несмотря на боль в перетруженных с непривычки мышцах, бросать не собираются. Знают, наверное, что, если бросят сейчас, второго случая может и не представиться, а кроме того, синьор Лекко — действительно очень хороший тренер.
Компания на воскресный поход была уже составлена и состояла из четырех храбрых скалолазок, Пьетро (не верю я, что его интересует Джессика!), Гвидо (со мной он готов отправиться куда угодно), Алекса (кто будет заботиться о младшей сестренке?) и меня (я же все это затеял).
Охранять нас будет Филиппо — как хорошо проявивший себя в сложном деле охраны Энрика и лучший альпинист во всем Лабораторном парке. (Размеры у него маленькие, но численность мастеров кемпо и других прикладных видов спорта в пересчете на квадратный метр территории так велика, что быть в чем-то лучшим очень и очень непросто; впрочем, на всей Этне Филиппо — второй.)
Пятница прошла спокойно. Кроме всего прочего, проф отменил прохождение трасс, пока мы с ним не научимся как следует перестукиваться. А на аэродроме мне опять разрешили полетать на катере.
В субботу, собрав все необходимое снаряжение к воскресному походу, я решил потренироваться в забрасывании «кошки» на другой берег реки: завтра мне это предстоит — на глазах у Ларисы, между прочим. И так на Эльбе попал только с третьего раза. Реки у нас в парке нет, только маленькие ручейки, поэтому «кошку» я перебрасывал через широкую подъездную аллею, стараясь сделать так, чтобы она зацепилась за ветви стоящего напротив меня дуба.
После каждой попытки приходилось лезть на дерево и распутывать то, что я там запутал. Кошмар! Интересно, как этому на самом деле учатся? Надо будет завтра спросить у Филиппо.
Ох! Ну если моя «кошка» не цепляется, а падает вниз, значит, по аллее обязательно едет элемобиль, и ведет его, конечно, Антонио. Бумс! На крыше небольшая вмятина, водитель не пострадал — лучше бы наоборот! Может у него бы мозги вправились.
Антонио выбрался из машины с явным намерением догнать меня и задать хорошую трепку. Во-первых, не имеет права, а во-вторых, я с места не сдвинулся.
Он в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние. И остановился в недоумении, как кот, от которого отказалась улепетывать мышь. Весь его запал мгновенно улетучился.
— Э-э? — замялся он. — Какого дьявола ты тут делаешь?
— Учусь бросать «кошку», — ответил я.
— Другого места не нашел?
— Эта аллея самая широкая.
— А почему ты не убежал? — невпопад спросил он.
— А зачем? — поинтересовался я.
Мы улыбнулись, а потом расхохотались. Может, его все-таки немного задело «кошкой»?
Глава 56
Рано утром в воскресенье мы с Филиппо загрузились в катер и полетели в центр за остальными участниками похода.
Пилот выгрузил веселую компанию на поляне в лесу в трехстах километрах от Палермо и пошутил, что легко может доставить нас к конечной цели похода минут за десять, включая время на взлет и посадку.
Идем мы на один день, так что на девчонок в принципе можно ничего не навьючивать, но тогда они будут недовольны — все должно быть по-настоящему. Поэтому я только приподнял каждый рюкзак и немного разгрузил Лауру: она маленькая.
— Ну, двинулись.
Узкая тропинка вилась среди сосен, обходила невысокие холмы, перебиралась через мелкие ручейки. Так выглядит земная Швейцария на рекламных голографиях — вряд ли она и в самом деле так красива.
Через пару часов Джессика пожаловалась на отсутствие настоящих трудностей.
— Потерпи еще часик, будут тебе трудности, — утешил ее посвященный в описание маршрута Алекс.
Минут через сорок мы подошли к водопаду. Я составлял маршрут с таким расчетом, чтобы нам на пути встретилось как можно больше разных интересных мест, и этот водопад — первое из них. А заодно первая трудность, которую так хотела Джессика: через эту речку придется переправляться.
— Привал, — скомандовал я, — второй завтрак. Сумасшедшие могут искупаться.
— Почему сумасшедшие? — спросила Лариса.
— А ты руку в воду опусти, — ответил я.
— Да-а, холодная.
После «армейского» завтрака я полез в воду — когда еще предоставится возможность принять такой экзотический душ. Гвидо поежился и тоже начал раздеваться. Не хочется ему лезть в ледяную воду, но раз его кумир решился... С этим надо что-то делать. Если бы мы с ним были вдвоем, я бы убедил его «не сотворять себе кумира» и по-возможности никогда никому не подражать.
Стиснув зубы, Гвидо вошел в реку и поплыл следом за мной к водопаду. Ох, как бы его не унесло течением. Стоя около ямы, которую проделал водопад, я видел, что Гвидо ко мне не приближается — он вошел в воду слишком низко по течению.
— Иди ногами! — крикнул я ему. — Здесь не глубоко, а так не выгребешь.
Гвидо то ли не услышал, то ли не послушался. Вода холодная и устал он быстро — парня стало сносить к середине и вниз. На берегу спешно разувался Филиппо. Не требуется, сам справлюсь. По течению я доплыл до Гвидо в три гребка, подтолкнул его к берегу и заставил встать на ноги.
— Вылезай! Номинант Дарвиновской премии!
Гвидо, понурившись, побрел к берегу.
— Да-а, — сказал мне Филиппо, когда мы выбрались из реки, — этот парень вроде тебя.
Гвидо просиял. Моя жалость к несправедливо обруганному сразу испарилась: все могло кончиться совсем не так хорошо.
— Если бы я был таким глупым, меня бы уже не было, — ответил я.
Гвидо надулся: попытка совершить что-нибудь этакое, героическое, не нашла поддержки. Так ему и надо: прежде чем что-нибудь сделать, неплохо бы подумать. «А ты сам всегда так поступаешь?» — спросил ехидный внутренний голос. Да, сам я в его возрасте был еще хуже, да и после — один ночной поход в джунгли чего стоит. Все равно не буду его утешать. Иногда пообижаться полезно — может быть, это когда-нибудь спасет ему жизнь.
Когда девочки отдохнули и стали уже проявлять нетерпение, мы собрали вещи, закопали мусор и начали делать переправу. В том, что Филиппо способен с первого раза забросить «кошку» на другой берег, никто особенно не сомневался, поэтому мы нахально исключили его из очереди. Мы договорились, что у каждого будет две попытки, потому что речка довольно широкая. Потом кинули жребий — мне досталась самая длинная соломинка, так что до меня очередь, скорее всего, не дойдет. Пьетро и Гвидо промахнулись, зато Алекс забросил «кошку» на сосну, стоявшую на другом берегу, с первой попытки. Девочки ему поаплодировали. Переправились мы без эксцессов. Дальше наш путь лежал вверх по склону высокого холма.
Девочки пока не жаловались, молодцы. Мы одолели один тяжелый подъем, дальше тропа ныряла в небольшое ущелье, склоны которого поросли искривленными маленькими сосенками.
Вдруг я услышал дикий вопль и треск ломающихся ветвей, потом Филиппо выругался.
— Стойте, — крикнул я остальным, надеясь, что, по крайней мере, девочки послушаются. Потом рванул назад, к охраннику.
Помощь ему не потребовалась: какой-то грязный и оборванный человек спрыгнул на него со склона, но Филиппо всего за пару секунд скрутил своего противника. Теперь несчастный лежал на тропе лицом вниз с вывернутыми руками.
— Обыщи его, — приказал мне Филиппо.
Человек оказался безоружен: десантный нож, с которым он напал на Филиппо, валялся в нескольких шагах. Я его поднял.
— Чист, — сказал я, попутно отметив, как нелепо звучат эти слова по отношению к нашему пленнику.
Филиппо отпустил руки человека.
— Переворачивайся, — велел он, — только очень медленно.
Человек старательно выполнил приказ. Ребята сгрудились вокруг.
— Девочки, отойдите на три шага, — скомандовал Филиппо.
Правильно, нам тут только игры в заложников не хватало. Некоторое время мы разглядывали нашего пленника, а он разглядывал нас. Ему было проще: наши лица не покрывал слой грязи. Я удивился: одежда, конечно, порвется и запачкается, а стирать в холодной воде никому не захочется. Но умываться-то можно! Ручьев вокруг сколько угодно.
— Энрик?! — хриплым голосом спросил человек.
Откуда он меня знает? Я пригляделся повнимательнее. Прикинул, как он мог выглядеть шесть лет назад. Тогда он тоже не умывался.
— Бутс?
— Узнал?!
Хм, меня, наверное, узнать гораздо сложнее.
Что довело его до такого состояния? Здесь разговаривать неудобно, надо куда-нибудь переместиться.
— Вставай, только медленно. И учти, этот парень — профессиональный охранник, и охраняет он меня.
— Высоко ты взлетел, — ухмыльнулся Бутс, поднимаясь.
— Мне что, нельзя его пристрелить? — удивленно спросил Филиппо.
— Нет, нельзя, — ответил я, — и не пугай девочек своей кровожадностью. Я точно знаю, что ее нет. А теперь мы спокойно пойдем вперед, недалеко отсюда должна быть такая удобная полянка — там мы сядем и поговорим.
Внимание бедного Филиппо теперь разрывалось между мной и пленником. К его счастью, полянка действительно оказалась недалеко.
— Привал, — скомандовал я, — и обед.
— А сумасшедшие что будут делать? — ехидно спросил Алекс. — Разговаривать с этим психом?
— Угадал, — шутить я был не расположен.
Я распаковал рюкзак и сразу же выдал Бутсу пару галет. Надо было видеть, как он в них вцепился.
— Давно не ел?
— Два дня.
Не страшно: если его хорошо накормить, он не умрет. Я разогрел и протянул ему контейнер из рациона.
— Только ешь медленно, — предупредил его Филиппо. — Заболеешь — я тебя не потащу!
— А куда ты денешься? — с наигранным удивлением поинтересовался я.
Ребята застенчиво устроились в трех шагах, но внимательно прислушивались к разговору.
Выдать Бутсу третий контейнер я отказался: и впрямь заболеет — как мы тогда будем его лечить?
— Рассказывай, что ты здесь делаешь, дитя городских окраин?
— Чего? А, да. Прячусь.
— От кого?
— От всех.
— Тебя ищут?
— Да.
Хотели бы найти — нашли, не велика сложность. Теплокровные такого размера на Этне в дикой природе не встречаются, так что найти человека в лесу гораздо проще, чем в городе. Или Бутс — псих, и у него мания преследования, или он убедил своих преследователей, что погиб, и его больше не ищут. И если его действительно искали «все», то это значит, что он фальшивомонетчик. Изготовление фальшивых купюр и монет или выпуск необеспеченных электронных денег — единственный способ восстановить против себя всю Этну (я во всяком случае другого не знаю и сомневаюсь, что у Бутса фантазия лучше, чем у меня). Преступника будут искать службы безопасности всех корпораций — если понадобится, то годами. Поэтому, насколько мне известно, последнее удавшееся преступление такого рода было совершено больше двухсот лет назад. Кстати, за целый год моего пребывания в банде Бутса он отлупил меня один раз — именно за предложение наладить выпуск фальшивых монет (на нашу свалку выбросили небольшой пресс).
И как я проверю, псих он или скрывается? Интернет мне нужен, интернет.
— Что это ты натворил? — спросил Филиппо у Бутса.
— Иди ты...
— Я понял, — сказал я. — это то самое, о чем когда-то ты запретил мне даже думать?
— Помнишь?! То самое.
— Ясно.
Я начал лихорадочно составлять план спасения. Лариса пересела поближе ко мне и посмотрела на меня вопросительно. Такой же недоумевающий вид был и у всех остальных.
— А я не поверил этому болвану Андре, — сказал Пьетро.
— И что теперь? — поинтересовался Алекс.
— Да ничего.
Надо как-то объясняться, нечестно оставлять ребят и Филиппо в неведении. Я вдохнул поглубже:
— Я должен Бутсу больше, чем жизнь.
— А поподробнее? — нарушила молчание Джессика.
— Он был главарем той самой банды беспризорников, в которую я сбежал из приюта, и если бы он меня не взял, мне пришлось бы возвращаться. А тогда меня превратили бы в вечно дрожащее желе.
— Это вряд ли. — Алекс сделал мне комплимент.
Он не прав, но разубеждать его некогда и незачем. Бутсу надо срочно покинуть планету. Как это сделать? Вот в чем вопрос.
— Ты собираешься ему помочь? — спросила Лариса.
— Собираюсь.
— Тогда можешь на меня рассчитывать. Если я смогу что-то сделать...
— Я тоже. — Несколько голосов слились в один. Кажется, никто не остался в стороне.
— Спасибо, ребята... — Я был растроган. Есть такое английское слово «friendship». В Этна-эсперанто его нет. Слово «дружба» означает нечто совсем другое. — Бутс должен улететь с Этны. Надо только придумать, как.
— Ты всегда был психом, — восхищенно сказал Бутс, — но теперь...
— Ты против? — поинтересовался я.
— Нет, но...
— Тогда помолчи и дай мне подумать.
Все притихли. В этой компании один только Пьетро ещё не знал, на что я способен.
Купить билет на какой-нибудь инопланетный корабль — не проблема, деньги у меня есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51