Один из
них был значительно больше остальных, из его пасти вырывалось пламя. Двое
устремились на Геда спереди, а большой, сделав быстрый круг, бросился в
атаку сзади. Никакие чары не могли остановить их сразу - слишком далеко
были они друг от друга. Как только Гед понял это, он мгновенно соткал
заклинание Изменения, и в образе дракона поднялся в небо. Распростерши
свои широкие крылья и выставив вперед когти, он встретил первых двух лицом
к лицу, испепелив их огромным сгустком пламени, и сразу же развернулся,
стобы встретитьб третьего, также вооруженного огнем. В порывах ветра над
бурлящим морем раз за разом они бросались друг на друга, пока все вокруг
не заволокло дымом, сквозь который сверкали кроваво-красные отблески их
огненного дыхания. Внезапно Гед рванулся вверх, и противник погнался за
ним снизу. Гед резко остановился, поднял крылья и, как это делают соколы,
сверху обрушился на врага, вытянув когти. Он схватил его за голову. Черные
крылья затрепетали, и капли черной драконьей крови с шипением упали в
море. Последним усилием дракон вырвался и низко над водой, кренясь на одно
крыло, полетел к берегу, чтобы спрятаться в какой-нибудь пещере. Увидев
это Гед постарался как можно быстрее принять свой обычный облик и
оказаться в лодке - очень опасно быть драконом больше, чем необходимо.
Руки его были ошпарены черной кровью, волосы на голове обгорели, но он не
замечал этого. Снова разнесся над островом его голос:
- Я видел шестерых, и пятерых убил! Говорят, вас девять! Выползайте,
черви!
Но ничто не двигалось на острове, и ответом ему был только шум
прибоя. Но вот Геду показалось, что самая высокая башня на берегу стала
медленно менять свои очертания, вспучиваясь с одной стороны, словно на
этом месте росла рука. Гед боялся драконьей магии, потому что старые
драконы очень сильны и коварны в этом искусстве, совершенно непохожем на
человеческое волшебство. Но это не было магией - Геда обманули собственные
глаза. То, что он принял за выступ башни, оказалось плечом Дракона
Пендора. Его трехязычная голова, украшенная остроконечным выступом,
поднялась выше башни, когтистые лапы попирали развалины города. Чешуя
дракона напоминала полированный гранит. Он был строен, как гончая, и
огромен, как гора. Гед смотрел на него с благоговейным ужасом - никакие
песни и легенды не в силах описать подобное великолепие. Он смотрел, не
отрываясь, и чуть было не совершил роковой ошибки, которая могла погубить
его - чуть было не посмотрел дракону в галаз. Усилием воли отвел он свой
взор от маслянисто-зеленых зрачков и высоко поднял посох, казавшийся
сейчас не более, чем веточкой.
- Восемь сыновей было у меня, маленький волшебник, - проскрипел
оглушительный голос исполина. - Пятеро погибло, еще один скоро умрет.
Убивая их ты не получишь моих богатств!
- Твои богатства не нужны мне!
Желтый дым с шипением вырвался из ноздрей дракона - это был его смех.
- А ты не хочешь выйти на берег и посмотреть на мои богатства,
маленький волшебник? На них стоит посмотреть!
- Нет, дракон.
Драконы рождены для ветра и огня и не любят морских просторов. Пока
Гед был в море, преимущество оставалось на его стороне. Он не собирался
терять его, каким бы хрупким оно ни выглядело.
Трудно, очень трудно было не смотреть в эти внимательные зеленые
глаза...
- Ты очень молод, - молвил дракон. - Я и не подозревал, что столь
юные волшебники могут обладать таким могуществом.
Как и Гед, дракон Пендора говорил на Древнем Языке, на котором до сих
пор объясняются драконы. Человек, пользуясь им, может говорить только
правду, но к драконам это не относится. Это их родной язык. Они могут
лгать на нем искажая смысл слов, запутывая неосторожного слушателя в
лабиринте слов-зеркал, каждое из которых отражает истину и, отражая,
искажает ее. Зная об этом, Гед слушал дракона недоверчиво, полный
сомнений. Сами по себе его слова казались простыми и ясными:
- Ты пришел ко мне просить помощи, маленький волшебник?
- Нет, дракон!
- А ведь я могу помочь тебе. И помощь потребуется тебе очень скоро -
против того, что преследует тебя во тьме.
От изумления Гед потерял дар речи.
- Так что же охотится за тобой? Назови ЭТО.
- Если бы я мог... - Гед умолк.
Желтый дым заклубился над головой дракона, извергаясь из похожих на
кратеры вулкана ноздрей.
- Справиться с тенью ты сможешь, только зная ее имя. Я могу узнать
его. Давай подождем немного - она обязательно явится сюда за тобой. Если
ты не стремишся к встрече, то должен бежать, бежать и не останавливаться.
На это у тебя просто не хватит сил.
Гед молчал. Он не мог понять, как дракон проведал о тени, выпущенной
им на свободу, и как он сможет узнать ее имя. Великий Чародей сказал, что
у тени нет имени. Но мудрость драконов велика, род их значительно древнее
человеческого. Очень мало людей могут угадать, что знает дракон и как он
это узнал - таких людей называют Повелителями Драконов. Геду же было ясно
только одно: даже если дракон говорит правду, он скажет Геду имя тени
только в всоих собственных интересах.
- Очень редко, - сказал, наконец, Гед, - предлагают драконы свою
помощь.
- Но очень часто, - ответил дракон, - кошка играет с мышкой перед
тем, как ее съесть.
- Я приплыл сюда не для игр, а чтобы заключить с тобой договор.
Словно меч взвился над башней, над закованной в броню спиной Дракона
кончик его скорпионьего хвоста. Он прохрипел:
- Я не заключаю договоров. То, что мне нужно, я просто беру. Что ты
можешь предложить мне такого, чего я сам не могу взять?
- Безопасность. Твою безопасность. Поклянись, что ты не будешь летать
к востоку от Пендора, и я обещаю, что не причиню тебе вреда.
В горле чудовища послышался скребущий звук. Он был похож на
отдаленный грохот обвала в горах. На его трехконечном языке плясал огонь.
Дракон приподнялся еще выше и навис над развалинами:
- Ты предлагаешь мне жизнь! Ты мне угрожаешь! Но чем?
- Твоим именем, Йевод.
Голос Геда дрожал, когда он произнес это имя, но все-таки он назвал
его четко и громко. Дракон застыл. Прошла минута, затем другая, и тогда
Гед, стоявший в легкой лодочке, улыбнулся. Рискуя исходом дела и даже
жизнью, он назвал имя драгона наугад. Вспомнив старые предания, что это
тот дракон, наводивший ужас на западные районы Осскила еще во времена
Эльфарран и Морреда. Его выгнал с Осскила волшебник Эльт, хорошо
разбиравшийся в именах. Гед угадал правильно.
- Наши шансы равны, Йевод. На твоей стороне сила, а мне известно имя
твое. Ну как, будем заключать сделку?
Дракон опять не ответил.
Много лет он, развалившись, пролежал на острове, где среди пыли,
камней и костей были разбросаны золотые доспехи и изумруды. Он наблюдал,
как его выводок, черные ящерки, играют между разрушенными домами и учатся
летать, прыгая со скал. Он подолгу спал на солнышке, и не беспокоил его ни
голос человека, ни парус корабля. Он состарился. Ему было трудно заставить
себя двигаться, не говоря уже о том, чтобы драться с этим хилым мальчиком-
магом. Увидев посох Геда, старый дракон вздрогнул.
- Можешь выбрать девять камней из моих сокровищ, - наконец сказал он.
Его голос с шипением и воем вырывался из длинной пасти. - Бери самые
лучшие. Выбирай сам. А потом уходи!
- Мне не нужны твои камни, Йевод.
- Куда же подевалась людская жадность? В добрые старые времена на
севере людям нравились яркие камушки... Я знаю, что тебе нужно, волшебник.
Я тоже могу предложить тебе выгодную сделку, потому что знаю, что может
спасти тебя. Тебя преследует ужас. Я скажу тебе его имя.
Сердце Геда учащенно забилось. Он вцепился в посох и замер, как перед
тем замер дракон. Какое-то мгновение он боролся с внезапной и неожиданной
надеждой.
Но сделка касалась не только его жизни. Дракона можно одолеть одним и
только одним способом: отказавшись от своих личных надежд.
Тогда Гед сделал то, что должен был сделать:
- Я не за этим пришел, Йевод.
Когда он произнес имя дракона, у него было такое чувство, будто он
затягивает на шее чудовища петлю. Весь облик дракона говорил о злобе о
коварстве. Гед видел стальные когти длиной в человеческий локоть, твердую,
как камень, шкуру, жаркое пламя, вырывающееся из пасти дракона, и все же
петля затягивалась туже и туже.
Он снова обратился к дракону:
- Йевод! Поклянись своим именем, что ни ты, ни твои потомки никогда
не прилетите на Архипелаг.
Из пасти дракона вырвалось ревущее ослепительное пламя, и он сказал:
- Клянусь своим именем!
Потом на острове наступила тишина. Йевод печально склонил огромную
голову.
Когда он снова ее поднял, волшебника уже не было, а парус его лодки
казался белой точкой на востоке. Он плыл к плодородным и богатым
драгоценными камнями островам внутренних морей. В ярости старый дракон
Пендора поднялся в воздух, сломав при этом башню. Его крылья закрывали
собой весь город. Но он был связан клятвой, и больше никогда не прилетал
на Архипелаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
них был значительно больше остальных, из его пасти вырывалось пламя. Двое
устремились на Геда спереди, а большой, сделав быстрый круг, бросился в
атаку сзади. Никакие чары не могли остановить их сразу - слишком далеко
были они друг от друга. Как только Гед понял это, он мгновенно соткал
заклинание Изменения, и в образе дракона поднялся в небо. Распростерши
свои широкие крылья и выставив вперед когти, он встретил первых двух лицом
к лицу, испепелив их огромным сгустком пламени, и сразу же развернулся,
стобы встретитьб третьего, также вооруженного огнем. В порывах ветра над
бурлящим морем раз за разом они бросались друг на друга, пока все вокруг
не заволокло дымом, сквозь который сверкали кроваво-красные отблески их
огненного дыхания. Внезапно Гед рванулся вверх, и противник погнался за
ним снизу. Гед резко остановился, поднял крылья и, как это делают соколы,
сверху обрушился на врага, вытянув когти. Он схватил его за голову. Черные
крылья затрепетали, и капли черной драконьей крови с шипением упали в
море. Последним усилием дракон вырвался и низко над водой, кренясь на одно
крыло, полетел к берегу, чтобы спрятаться в какой-нибудь пещере. Увидев
это Гед постарался как можно быстрее принять свой обычный облик и
оказаться в лодке - очень опасно быть драконом больше, чем необходимо.
Руки его были ошпарены черной кровью, волосы на голове обгорели, но он не
замечал этого. Снова разнесся над островом его голос:
- Я видел шестерых, и пятерых убил! Говорят, вас девять! Выползайте,
черви!
Но ничто не двигалось на острове, и ответом ему был только шум
прибоя. Но вот Геду показалось, что самая высокая башня на берегу стала
медленно менять свои очертания, вспучиваясь с одной стороны, словно на
этом месте росла рука. Гед боялся драконьей магии, потому что старые
драконы очень сильны и коварны в этом искусстве, совершенно непохожем на
человеческое волшебство. Но это не было магией - Геда обманули собственные
глаза. То, что он принял за выступ башни, оказалось плечом Дракона
Пендора. Его трехязычная голова, украшенная остроконечным выступом,
поднялась выше башни, когтистые лапы попирали развалины города. Чешуя
дракона напоминала полированный гранит. Он был строен, как гончая, и
огромен, как гора. Гед смотрел на него с благоговейным ужасом - никакие
песни и легенды не в силах описать подобное великолепие. Он смотрел, не
отрываясь, и чуть было не совершил роковой ошибки, которая могла погубить
его - чуть было не посмотрел дракону в галаз. Усилием воли отвел он свой
взор от маслянисто-зеленых зрачков и высоко поднял посох, казавшийся
сейчас не более, чем веточкой.
- Восемь сыновей было у меня, маленький волшебник, - проскрипел
оглушительный голос исполина. - Пятеро погибло, еще один скоро умрет.
Убивая их ты не получишь моих богатств!
- Твои богатства не нужны мне!
Желтый дым с шипением вырвался из ноздрей дракона - это был его смех.
- А ты не хочешь выйти на берег и посмотреть на мои богатства,
маленький волшебник? На них стоит посмотреть!
- Нет, дракон.
Драконы рождены для ветра и огня и не любят морских просторов. Пока
Гед был в море, преимущество оставалось на его стороне. Он не собирался
терять его, каким бы хрупким оно ни выглядело.
Трудно, очень трудно было не смотреть в эти внимательные зеленые
глаза...
- Ты очень молод, - молвил дракон. - Я и не подозревал, что столь
юные волшебники могут обладать таким могуществом.
Как и Гед, дракон Пендора говорил на Древнем Языке, на котором до сих
пор объясняются драконы. Человек, пользуясь им, может говорить только
правду, но к драконам это не относится. Это их родной язык. Они могут
лгать на нем искажая смысл слов, запутывая неосторожного слушателя в
лабиринте слов-зеркал, каждое из которых отражает истину и, отражая,
искажает ее. Зная об этом, Гед слушал дракона недоверчиво, полный
сомнений. Сами по себе его слова казались простыми и ясными:
- Ты пришел ко мне просить помощи, маленький волшебник?
- Нет, дракон!
- А ведь я могу помочь тебе. И помощь потребуется тебе очень скоро -
против того, что преследует тебя во тьме.
От изумления Гед потерял дар речи.
- Так что же охотится за тобой? Назови ЭТО.
- Если бы я мог... - Гед умолк.
Желтый дым заклубился над головой дракона, извергаясь из похожих на
кратеры вулкана ноздрей.
- Справиться с тенью ты сможешь, только зная ее имя. Я могу узнать
его. Давай подождем немного - она обязательно явится сюда за тобой. Если
ты не стремишся к встрече, то должен бежать, бежать и не останавливаться.
На это у тебя просто не хватит сил.
Гед молчал. Он не мог понять, как дракон проведал о тени, выпущенной
им на свободу, и как он сможет узнать ее имя. Великий Чародей сказал, что
у тени нет имени. Но мудрость драконов велика, род их значительно древнее
человеческого. Очень мало людей могут угадать, что знает дракон и как он
это узнал - таких людей называют Повелителями Драконов. Геду же было ясно
только одно: даже если дракон говорит правду, он скажет Геду имя тени
только в всоих собственных интересах.
- Очень редко, - сказал, наконец, Гед, - предлагают драконы свою
помощь.
- Но очень часто, - ответил дракон, - кошка играет с мышкой перед
тем, как ее съесть.
- Я приплыл сюда не для игр, а чтобы заключить с тобой договор.
Словно меч взвился над башней, над закованной в броню спиной Дракона
кончик его скорпионьего хвоста. Он прохрипел:
- Я не заключаю договоров. То, что мне нужно, я просто беру. Что ты
можешь предложить мне такого, чего я сам не могу взять?
- Безопасность. Твою безопасность. Поклянись, что ты не будешь летать
к востоку от Пендора, и я обещаю, что не причиню тебе вреда.
В горле чудовища послышался скребущий звук. Он был похож на
отдаленный грохот обвала в горах. На его трехконечном языке плясал огонь.
Дракон приподнялся еще выше и навис над развалинами:
- Ты предлагаешь мне жизнь! Ты мне угрожаешь! Но чем?
- Твоим именем, Йевод.
Голос Геда дрожал, когда он произнес это имя, но все-таки он назвал
его четко и громко. Дракон застыл. Прошла минута, затем другая, и тогда
Гед, стоявший в легкой лодочке, улыбнулся. Рискуя исходом дела и даже
жизнью, он назвал имя драгона наугад. Вспомнив старые предания, что это
тот дракон, наводивший ужас на западные районы Осскила еще во времена
Эльфарран и Морреда. Его выгнал с Осскила волшебник Эльт, хорошо
разбиравшийся в именах. Гед угадал правильно.
- Наши шансы равны, Йевод. На твоей стороне сила, а мне известно имя
твое. Ну как, будем заключать сделку?
Дракон опять не ответил.
Много лет он, развалившись, пролежал на острове, где среди пыли,
камней и костей были разбросаны золотые доспехи и изумруды. Он наблюдал,
как его выводок, черные ящерки, играют между разрушенными домами и учатся
летать, прыгая со скал. Он подолгу спал на солнышке, и не беспокоил его ни
голос человека, ни парус корабля. Он состарился. Ему было трудно заставить
себя двигаться, не говоря уже о том, чтобы драться с этим хилым мальчиком-
магом. Увидев посох Геда, старый дракон вздрогнул.
- Можешь выбрать девять камней из моих сокровищ, - наконец сказал он.
Его голос с шипением и воем вырывался из длинной пасти. - Бери самые
лучшие. Выбирай сам. А потом уходи!
- Мне не нужны твои камни, Йевод.
- Куда же подевалась людская жадность? В добрые старые времена на
севере людям нравились яркие камушки... Я знаю, что тебе нужно, волшебник.
Я тоже могу предложить тебе выгодную сделку, потому что знаю, что может
спасти тебя. Тебя преследует ужас. Я скажу тебе его имя.
Сердце Геда учащенно забилось. Он вцепился в посох и замер, как перед
тем замер дракон. Какое-то мгновение он боролся с внезапной и неожиданной
надеждой.
Но сделка касалась не только его жизни. Дракона можно одолеть одним и
только одним способом: отказавшись от своих личных надежд.
Тогда Гед сделал то, что должен был сделать:
- Я не за этим пришел, Йевод.
Когда он произнес имя дракона, у него было такое чувство, будто он
затягивает на шее чудовища петлю. Весь облик дракона говорил о злобе о
коварстве. Гед видел стальные когти длиной в человеческий локоть, твердую,
как камень, шкуру, жаркое пламя, вырывающееся из пасти дракона, и все же
петля затягивалась туже и туже.
Он снова обратился к дракону:
- Йевод! Поклянись своим именем, что ни ты, ни твои потомки никогда
не прилетите на Архипелаг.
Из пасти дракона вырвалось ревущее ослепительное пламя, и он сказал:
- Клянусь своим именем!
Потом на острове наступила тишина. Йевод печально склонил огромную
голову.
Когда он снова ее поднял, волшебника уже не было, а парус его лодки
казался белой точкой на востоке. Он плыл к плодородным и богатым
драгоценными камнями островам внутренних морей. В ярости старый дракон
Пендора поднялся в воздух, сломав при этом башню. Его крылья закрывали
собой весь город. Но он был связан клятвой, и больше никогда не прилетал
на Архипелаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11