Может быть, это мать послала
ее к тебе. Возможно, именно она открыла книгу на нужной странице. Она и я
служим разным силам. Я не знаю, чего она хочет. Знаю только, она не желает
мне добра. Гед, послушай меня. Ты никогда не думал, что силу всегда
окружает опасность, так же, как тень окружает свет?
Колдовство - это не игра, в которую мы играем ради собственного
удовольствия или ради похвалы. Подумай: в нашем искусстве каждое слово
говорится и каждое дело делается или в пользу добра, или в пользу зла.
Прежде чем что-либо сказать или сделать, ты должен подумать о цене,
которую придется заплатить.
Геду было стыдно. Пытаясь оправдаться, он вскричал:
- Откуда мне знать эти вещи, когда вы меня ничему не учите? Сколько я
уже живу у вас, а еще ничего не сделал, ничего не видел...
- Но теперь-то ты кое-что увидел, - сказал маг, - около двери, в
темноте, когда я вошел.
Гед молчал.
Огион опустился на колени у камина, сложил поленья и разжег огонь: в
доме было холодно. Все еще стоя на коленях, он произнес спокойным голосом:
#######################

3. ШКОЛА ВОЛШЕБНИКОВ
Гед провел эту ночь на борту "Тени", а ранним утром, распрощавшись со
своими товарищами, кричавшими ему с корабля веселые напутствия, сошел на
берег. Твилл оказался небольшим прибрежным городком, его высокие дома
сгрудились вдоль нескольких крутых и узких улочек. Но Геду Твилл показался
настоящим городом, он даже немного растерялся. Не зная, в какую сторону
направиться, он остановил первого попавшегося прохожего и спросил, где ему
найти Привратника Школы Рокка. Человек посмотрел на него искоса и сказал:
- Умный сам найдет дорогу, а глупцу совет не поможет, - после чего
отправился дальше по своим делам.
Обескураженный Гед пошел вверх по улице и скоро вышел на площадь. С
трех сторон ее окружали дома с остроконечными крышами, а четвертая
представляла собой стену величественного здания, чьи маленькие окошки были
выше, чем дымовые трубы соседних домов. Сложенное из огромных каменных
блоков, оно напоминало крепость или замок. Рядом с ним расположился
небольшой, но весьма оживленный рынок. Гед повторил свой вопрос какой-то
старухе, которая несла корзину моллюсков. Она ответила:
- Не всегда можно найти Привратника там, где он есть, но иногда его
можно найти там, где его нет, - и продолжала громким голосом расхваливать
свой товар.
Гед присмотрелся и увидел, что в здании, ближе к его углу, есть
небольшая деревянная дверь, простая, без всяких украшений. Он подошел,
громко постучал и решительно сказал старику, открывшему дверь:
- У меня есть письмо от Мага Огиона к Хранителю Школы на этом
острове. Я хочу найти Привратника и не собираюсь выслушивать загадки и
насмешки!
- Это и есть та самая Школа, - прозвучал дружелюбный ответ, - а я -
Привратник. Входи, если сможешь.
Гед шагнул вперед. Ему показалось, что он переступил порог, но к его
величайшему удивлению, остался стоять на тротуаре. Он сделал еще один шаг
и опять не сдвинулся с места. Старик изнутри спокойно наблюдал за ним.
Геду это показалось очередным издевательством и он разозлился. Руками и
голосом он соткал заклинание Открывания, которому в свое время научила его
тетка. Это было прекрасное заклинание, и Гед произнес его уверенно. Но
деревенское колдовство не произвело на дверь ни малейшего впечатления.
Не зная, что делать дальше, Гед долго стоял у двери. Наконец, он
посмотрел на старика и сказал:
- Я не смогу войти, если ты не поможешь мне.
- Скажи свое имя, - ответил тот.
Гед задумался. Человек не должен произносить вслух свое имя, даже
если от этого зависит его жизнь. Но это был особый случай... Он громко
сказал:
- Меня зовут Гед, - и вошел в открытую дверь.
При этом ему показалось, что какая-то тень проскользнула внутрь
вместе с ним. Теперь он смог как следует осмотреться. Дверь, которую
Привратник закрыл за ним, была сделана вовсе не из дерева, как ему
показалось сначала. Потом он узнал, что снежно-белая, без единого шва, она
была выточена из зуба Великого Дракона. Сквозь нее просвечивало солнце. На
ее внутренней стороне было вырезано Тысячелистное Дерево.
- Добро пожаловать, парень, - сказал старик и повел его сквозь залы и
коридоры вглубь здания. Скоро они вошли во внутренний двор, вымощенный
камнем. В центре его, на лужайке под молодыми деревцами, играл и
переливался под солнечными лучами небольшой фонтан. Здесь Привратник
оставил геда одного. Он стоял, не двигаясь, и сердце его отчаянно
колотилось. Ему казалось, что он ощущает присутствие каких-то могучих сил,
которые отнюдь не дремали, а продолжали свою работу. Он понял, что все
здесь построено не только из камня, но из чар, куда более крепких, чем
камень. Он стоял в самом центре Дома Мудрости.
Внезапно он увидел закутанного в белый хитон человека, наблюдавшего
за ним сквозь струи фонтана.
В тот момент, когда их глаза встретились, какая-то птица громко
запела на ветке. И Гед понял, о чем поет птица, понял язык журчащей воды.
Он понял, о чем говорят олака в небе и о чем шелестят колеблемые ветерком
деревья; ему показалось, что и сам он - слово, произнесенное солнечным
светом.
Но мгновение промелькнуло, и мир стал таким, как прежде. Впрочем, не
совсем таким... Он ступил вперед и, опустившись на колени перед Великим
Чародеем, подал ему письмо, написанное Огионом.
Неммерле, Великий Чародей, Хранитель Школы Рокка, был глубоким
стариком. Говорили, что старше него никого нет на свете. Добрым, но слабым
от старости голосом он поздоровался с Гедом. И волосы, и борода, и хитон
его были белы, как снег. Казалось, медленное течение времени вымыло из
него всю черноту и тяжесть, оставив только легкость и белизну и сделав его
похожим на ствол дерева, проплававший сто лет в море...
- Мои глаза стары, и я не могу прочитать письмо твоего учителя, -
сказал он своим дрожащим голосом, - помоги мне.
Письмо было написано рунами, и Геду пришлось потрудиться, прежде чем
он разобрался в них и смог прочитать вслух. Оно гласило: "Лорд Неммерле! Я
посылаю к тебе того, кто станет величайшим среди волшебников Гонта, если
ветер подует в нужную сторону". Подписано письмо было не настоящим именем
Огиона, которого Гед так никогда и не узнал, а руной, обозначающей
Сомкнутые Уста.
- Тебя послал тот, кто смог удержать в узде землетрясение, и поэтому
мы рады тебе вдвойне. Я любил Лгиона, когда он совсем молодым приплыл к
нам с Гонта. Расскажи-ка мне, парень, о морях, по которым ты
путешествовал, и о предзнаменованиях, которые наблюдал.
- Все было хорошо, мой господин, если не считать вчерашнего шторма.
- На каком корабле ты приплыл?
- "Тень", торговый корабль с Андрадеса.
- Чья воля привела тебя сюда?
- Моя собственная.
Великий Чародей отвернулся и заговорил на незнакомом Геду языке. Речь
его была неразборчива, как у старого, очень старого человека, чей разум
странствует среди прожитых лет и далеких стран. Но в его бормотании слышны
были слова, которые пропела птица и которые прожурчал фонтан. Он не
произносил заклинаний, но в голосе его слышалась такая сила, что Гед был
совершенно зачарован. На какое-то мгновение ему показалось, что он видит
себя со стороны, но не на залитом солнцем дворе, а в странной, безлюдной
пустыне в окружении призрачных теней.
В это время, ступая по камням и траве, к ним подошел ворон с острова
Осскил - огромная черная птица. Ворон приблизился к Великому чародею и
встал рядом с ним, черный как ночь, с кинжалообразным клювом и глазами,
похожими на прибрежную гальку. Он вытянул шею, три раза клюнул посох, на
который опирался Неммерле, и бормотание старца внезапно прекратилось. Он
улыбнулся.
- Беги и поиграй, - сказал он Геду, словно ребенку. Гед опять
опустился на одно колено и склонил голову. Когда он поднялся, Хранитель
исчез. Только ворон глядел на него.
Он заговорил, но Гед не понял его.
- Терренон уссбук, - хрипло прокаркал ворон. Потом, подумав, добавил:
- Терренон уссбук Оррек, - и ушел.
Не зная толком, куда направиться, Гед повернулся и пошел. Под аркой
ему встретился высокий юноша, который очень вежливо представился: - Меня
зовут Джаспер, сын Энвита. Я из Золга, что на острове Хавнор. Сегодня я
буду прислуживать тебе. Я покажу тебе наш Большой Дом и отвечу на твои
вопросы, если смогу. Как прикажешь величать тебя?
Гед, простой деревенский апрень, никогда не бывавший в обществе детей
богатых купцов и знатных вельмож и не привыкший к вежливому обращению,
подумал, что Джаспер издевается над ним. Он коротко ответил:
- Меня называют Соколом.
Юноша подождал еще минутку, как будто ожидая еще более вежливого
ответа, и не получив такового, выпрямился и отступил немного в сторону. Он
был года на два старше Геда, очень высок и двигался со своеобразной
грацией. "Как танцор", - с легким презрением подумал Гед.
На нем был серый плащ с откинутым назад капюшоном. Первым делом он
привел Геда в гардероб, где тот, как студент Школы, мог выбрать себе такой
же плащ по своему размеру и любую другую одежду, которая ему понадобится.
Гед одел понравившийся ему темно-серый плащ, и Джаспер сказал:
- Теперь ты один из нас.
Джаспер имел обыкновение чуть-чуть улыбаться при разговоре, и Гед
невольно начинал искать в его словах скрытую насмешку. Он угрюмо спросил:
- Разве одежда делает человека магом?
- Нет, - последовал ответ, - хотя я где-то слышал, что хорошие манеры
делают человека человеком... Куда теперь?
- Куда хочешь. Я тут ничего не знаю.
Джаспре повел его по коридорам Большого Дома, показывая ему дворики и
залы, Комнату Полок, где хранились книги преданий и тома, написанные
рунами; огромный Зал Очага, где вся Школа собиралась в праздничные дни.
Потом он провел его на верхние этажи, где в маленьких комнатках жили
студенты и Мастера. Комната Геда оказалась в Южной Башне. Из ее окна были
видны крыши Твилла, а за ними - море. Как и в других комнатах, здесь не
было никакой мебели, только в углу лежал матрац, набитый соломой. Джаспер
сказал:
- Мы живем здесь очень скромно, но я думаю, что ты ничего не имеешь
против.
- Я привык к этому, - ответил Гед и, желая показать, что он ничем не
хуже этого надменного юнца, добавил: - Правда, мне кажется, что когда ты
появился здесь, у тебя еще не было такой привычки.
Джаспер посмотрел на него, и его взгляд как бы говорил: "Что ты
можешь знать о том, к чему я, сын Лорда Золга, привык или не привык?" Но
вслух он сказал только:
- Нам сюда.
В это время прозвучал гонг, и они спустились вниз, в столовую, чтобы
за Длинным Столом разделить полуденную трапезу с сотней других молодых
людей. Каждый обслуживал себя сам, накладывая еду из огромных дымящихся
котлов и перекидываясь при этом шутками с поварами, после чего занимал
любое понравившееся место.
- Говорят, - сказал Джаспер, - что сколько бы народу не село за этот
стол, всегда остается свободное место.
И действительно, места хватало и для шумных групп юнцов, евших и
раговаривавших с одинаковым аппетитом, и для старших студентов с
серебряными застежками на плащах, молча поглощавших еду с таким серьезным
и задумчивым видом, словно они решали мировые проблемы.
Джаспер и Гед уселись рядом с приземистым паренм по имени Ветч,
который в основном молчал и с решительным видом запихивал в себя еду. По
его акценту было заметно, что родом он из Восточного предела. У него была
очень темная кожа, не красновато-коричневая, как у Геда, Джаспера и
большинства народов Архипелага, а черно-коричневая. Он не выделялся ни
внешностью, ни изысканными манерами. Закончив обед, он повернулся к Геду и
сказал:
- По крайней мере, этот обед - не иллюзия, которых здесь
предостаточно. Чувствуется, как он прилипает к ребрам.
Гед не понял, что Ветч имел в виду, но почему-то сразу почувствовал
расположение к нему, и был рад, когда тот после обеда остался с ними. Трое
ребят спустились в город, и Гед, наконец, смог повнимательнее рассмотреть
его. Хотя улицы в Твилле были короткие и малочисленные, но они так
извивались и поворачивали под такими немыслимыми углами, что заблудиться в
них было делом нетрудным. Странный это был город и странные жили в нем
люди. На первый взгляд они казались обычными рыбаками, ремесленниками,
земледельцами, но живя в постоянной атмосфере волшебства, пропитавшей
Твилл до основания, и сами казались наполовину чародеями. Говорили они в
основном загадками, и ни один из них не моргнул бы и глазом, если бы
увидел, как, например, мальчик превратился в рыбу, или дом, взмахнув
крыльями, поднялся в небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11